Читать книгу Хрусталь. Повесть - Алексей Нижегородский - Страница 4

Сморщившись от противного запаха в носоглотке, я всё-таки заставил себя оторваться от кровати и медленно протопал на кухню. К счастью, на столе меня поджидал оставшийся с вечера чай. Я жадно схватил чашку и с наслаждением сделал три хороших глотка. Это было прекрасно! Сладкий остывший чай поутру – моя страсть. Моя маленькая радость. Говорят, что именно ради таких мелочей и стоит жить. Но тогда я даже не был уверен в том, стоит ли жить вообще.

Мои мысли, которые в распечатанном виде напомнили бы попытки расписать замёрзшую ручку, прервал звонок. На заплетающихся ногах я вернулся в комнату и с трудом нашёл спрятавшийся под подушку телефон. На экране светилась надпись «Лёня» (Лёня – мой друг, живущий неподалёку; мы часто устраиваем с ним лёгкие тренировки по боксу или просто ходим на турники). Полным энтузиазма и бодрости голосом он предложил немедленно пойти на спортплощадку.

Нарушая все законы биологии и физики, я согласился на тренировку. Каким-то неведомым образом я находил в себе на это силы даже в тот период, хотя уже был похожим на труп. Те полторы недели хаоса вообще поразили меня моими ресурсами: не знаю, как я на самом деле не умер. Но, несмотря на это, всего через полчаса после звонка я уже двинулся на турники.

На улице было свежо и прохладно. Первые подходы подтягиваний получились неплохо, но потом силы кончились – долгое отсутствие еды всё же дало о себе знать. В попытках отдышаться вспомнил Настю. Сердце снова ушло в пятки, но на этот раз мне было легче: Лёня отвлекал разговорами о силе своих ударов.

Со вздохом посмотрев на сырой от дождя турник, я почему-то вспомнил, как уютно было раньше полноценно заниматься в зале. Как много лет назад, ещё до резко появившихся проблем с позвоночником и суставами, я беззаботно ходил в тренажёрный зал. Как ездил заниматься боевым самбо. Как чувствовал себя здоровым и счастливым без всяких «Насть». Как всё это кончилось в семнадцать лет, я тоже помнил. Когда организм дал сбой, я потерял всё это за два месяца. Бесполезная беготня по всевозможным врачам, как и следовало ожидать, тогда ничего не дала (как и потом). И вот в свои двадцать пять я уже девятый год разваливался, не зная, как мне на это смотреть: как на неизбежный и трагичный финал, о котором не следует думать, или как на проблему номер один.

Словно застыв, я прокрутил всё это в голове. Честно говоря, эти мысли итак почти оттуда не выходили: сложно забыться, когда любое твоё действие сопряжено с неудобствами. Очнувшись, я прыгнул на турник и сделал ещё один подход. Я знал, что буду бороться, ведь как бы не била тебя жизнь, сдаваться нельзя. Надо двигаться дальше. Вот только ради чего? Полторы недели назад все мои смыслы сорвались в пропасть.