Читать книгу После ВАУ - Алексей Николаевич Протасов - Страница 4

Дождь лил как из ведра. Крупные капли колотили по крышам и окнам домов. Воздух сквозил холодом и сыростью, но был приятно чистым. После атомных войн пылевые бури стали ужасающим бедствием, приносящим с загрязнённых земель радиоактивные изотопы, убивающие мучительной лучевой болезнью любого, кто окажется без защиты респиратора или подходящего укрытия.

Кибер-конь доктора Ро чеканил неспешный шаг по безлюдной улице без конкретного направления.

С модернизацией медицины большая часть помощи населению стала оказываться консультативно операторами департамента здравоохранения. Однако, каждую консультацию оператор департамента обязан закончить фразой “Доктор постарается навестить вас!” и передать информацию на сервер участкового убер-врача. Учитывая размеры участков, почти равные по площади уничтоженной в годы атомных войн Старой Москве, убер-врачам разрешили самим выбирать, какие вызовы посетить за день. Минимально каждый доктор обязан был охватить минимум 5% обращений за предыдущие сутки при отсутствии непредвиденных обстоятельств, а сверх этого – на личное усмотрение врача.

Доктор Ро листал на портативном компьютере информацию о 427 обращениях с его участка 13 и не мог удержаться от комментариев вслух:

–Двенадцатый день болезни, не лечили, обратились в два часа ночи… Ублюдки. Отец ребёнка не нашёл собутыльника и влил стакан водки в 4-летнего сына, после чего у того началась частая рвота… Проклятое быдло. Мать полгода лечила головную боль у 10-летней дочери постановкой пиявок на область ануса, но вчера решила проконсультироваться с медиками… Где только эта гнида пиявок нашла в наши дни? Оу-у…

Одно из обращений за помощью зацепило его внимание:

–Ребёнок 6 лет, три дня кашель и насморк. Мать лечила ребёнка ранее проверенным, с её слов, лекарством. Обратилась за помощью, когда увидела, что ребёнок принял очень высокую дозу препарата. Названное лекарство в базе данных отсутствует. По телекоммуникатору даны рекомендации по технике промывания желудка и несколько общих советов. Интересно.

Ро приложил левую ладонь к гриве коня и передал через инфракрасный порт данные адреса нового вызова. Конь на секунду остановился, поводил головой из стороны в сторону, составляя варианты маршрута, затем радостно заржал и пошёл рысью, постепенно переходя в галоп.

Дом, куда доктор Ро прибыл на вызов, был вполне типичным. Пятнадцать этажей. Часть окон выбито или заколочено чем попало. Один подъезд и вовсе заброшен целиком, а через его стену от козырька до крыши пролегала глубокая трещина. Вероятно, как и во всей остальной Новой Москве, здесь мизерные взносы на капитальный ремонт пока ещё не позволяли хоть как-то восстановить здание. Дворы-помойки окружали дом. Кое-где стояли больше-колёсные или гусеничные машины. Под домом был подземный гараж: въезд в него был у первого подъезда. Однако, в большей части города цокольные помещения сильно затапливало во время дождей, поэтому многие хранили свой транспорт на улице в такую погоду.

Двери в населённые подъезды были массивными, а панель домофона закрывала дополнительная броневая пластина. Доктор Ро воспользовался универсальным цифровым ключом, позволяющем врачу входить в любой дом. Он поднялся на восьмой этаж по лестнице. Лифту Ро доверял лишь в своём доме. Да и с экзоскелетом его формы это была легкая задача.

Обычная дверь из легированной стали, электронный глазок. Ро нажал на кнопку у объектива камеры. Подозрительный женский голос в динамике спросил:

–Вы кто?

Доктор спокойно ответил обыденной для него фразой:

–Врача вызывали? Я ваш участковый убер-врач детского возраста. Можете проверить экспресс-запросом в департаменте здравоохранения Новой Москвы.

–Минуточку.

Доктор Ро стоял и спокойно ждал. Он не считал такие моменты напрасной тратой времени. Наоборот: он ценил сознательность родителей своих пациентов. Много кто в эти дни ходил по улицам. Порой некоторые мошенники притворялись врачами. Сейчас женщина позвонит в департамент, где ей сообщат, что доктор взял её вызов и сейчас находится у дверей. Это было правильно и во благо его пациентов, а, значит, устраивало и Ро.

Через некоторое время дверь чуть-чуть приоткрылась. В появившемся просвете появилось маленькое лицо светловолосой женщины. Её серые глаза с удивлением и любопытством смотрели на доктора.

–Простите, – сказала она с лёгким смущением, – с детства не видела приходящих на дом врачей.

Доктор Ро с молчаливым пониманием кивнул. Повисло неловкое молчание.

–Вы Гену посмотреть пришли?

Ро снова кивнул.

–Ой! Проходите же! – женщина широко распахнула дверь, приглашая доктора войти.

Ро прошёл в переходный отсек. Данная часть квартиры была обустроена бедно: две вешалки для одежды, рядом простенькая установка для очистки от пыли, вместо внутренней двери – несколько слоёв плотного полиэтилена от потолка до пола.

–Где ребёнок? – спросил доктор.

–Здесь-здесь. Проходите! Гена! К тебе врач пришёл! Быстро умываться и в свою комнату!

Из кухни мимо доктора пробежал мальчишка, который едва не врезался в дверь в ванную из-за того, что на бегу разглядывал врача. Быстро умывшись, ребёнок сиганул в ближайшую к ванной комнату.

Неспешным шагом доктор Ро проследовал в детскую. Комната мальчика была вполне типичной для детей Новой Москвы эпохи после ВАУ: выцветшие обои, старенькая кровать, письменный стол весь в царапинах, облезлый стул на колёсах – явно не детский, вещевой шкаф с покосившейся дверкой, куча разбросанных игрушек со следами многократно проводимого ремонта, на стене тихо работал дешёвый маленький телевизор. Телеканал Трен-ТВ вещал что-то о лунных базах нацистов.

Мальчик с серыми, как и у его матери, глазами сидел на кровати и, затаив дыхание, рассматривал возвышающегося над ним врача. Бездонно чёрный цвет костюма затягивал взгляд. Плащ придавал таинственность. Мощный посох в левой руке намекал на силу доктора. Но больше всего будоражили красные глаза шлема в виде головы птицы в шляпе: они одновременно вызывали страх и любопытство у маленького мальчика.

Вдруг доктор наклонился ближе, чуть склонил голову набок, напоминая заинтересовавшегося чем-то гигантского ворона:

–Как ты, малыш? Болит что-нибудь?

Гена быстро замотал головой.

–Давай ка мы на тебя посмотрим, – сказал доктор, – Так, мама садитесь и рассказывайте. Как началось заболевание?

Доктор Ро пальцем указал на место рядом с мальчиком, а сам придвинул стул и сел напротив них.

Большинство врачей новой эпохи полагалось на технику. Анамнез со слов пациента заменили данные от операторов департамента, а осмотр – работа с переносными анализаторами крови и другими инструментами. К счастью, стандартов в лечении после ВАУ не осталось, поэтому каждый врач работал так, как считал правильным в рамках своих знаний и общих рекомендаций от департамента. Доктор Ро полагался на старинные методы: тщательный сбор истории болезни, осмотр, ощупывание, выстукивание, выслушивание, а потом уже использование своих анализаторов.

Женщина, севшая на кровать рядом со своим сыном, несколько секунд нерешительно молчала, подбирая слова:

–Три-четыря дня назад у Гены начался насморк, немного горло болело. На следующий день поднялась температура, но не большая: 37,7 градусов максимум.

Она замолчала. Доктор решил помочь ей собраться с мыслями дополнительными вопросами:

–Что-нибудь ещё беспокоило или беспокоит сейчас? Кашель, одышка, сыпь, рвота, диарея, частые или наоборот редкие мочеиспускания?

–Нет-нет, – замотала она головой, – только это.

–И вы начали чем-то лечить? – подводя к причине обращения, повёл диалог Ро.

–Да-да, – закивала мать, – Он же не первый раз болеет. Я помню, как меня когда-то в детстве… Ну, когда вы… Ну, то есть, ваши коллеги тех лет чаще бывали у заболевших… В общем, я велела ему регулярно высмаркиваться. Следила, чтобы он много пил воды и синчая – ну знаете? Это такой синтетический чай. Горло по 4-5 раз в день заставляла полоскать с содой…

Она замялась. Доктор напомнил:

–И давали какое-то лекарство?..

Женщина от нервозности стала мять себе пальцы.

–Да… Я боялась, что он заболеет сильнее. Но соседка на днях водила меня… В общем, я давала ему Оцилогрипцинум.

Доктор уточнил:

–Как вы сказали?

–Оцилогрипцинум.

Компьютер доктора сверил название с базами данных фармакологических справочников за последние пятнадцать лет, но такого лекарства не нашёл. Ро продолжил сбор анамнеза:

–И что же было дальше?

–На третий день Гене стало уже лучше. Но я один раз не досмотрела: он схватил со стола флакончик с шариками Оцилогрипцинума и выпил почти весь… Они немного сладковаты, а у нас в доме не часто бывает сладкое… Но я сделала всё, что мне сказали по консультации в департаменте! И, кажется, пронесло.

–А он выпил почти все таблетки?

–Шарики, – поправила женщина, – Оцилогрипцинум выпускают в виде маленьких шариков.

–Хм-м… – Ро привычным жестом взял себя за подбородок, – Женщина, раздевайте сына до трусов. Я начну осмотр, а вы быстро найдите остатки лекарства мне на анализ!

В ходе тщательного осмотра, кроме следов практически ушедшей простуды, доктор чего-либо плохого не нашёл. Тогда он взялся за портативный анализатор в одном из многочисленных кармашков у себя на поясе. Прибор по капле крови за несколько секунд выдал результат: практически идеальная норма по всем показателям.

Наконец доктор Ро обратил внимания на стоявшую рядом мать, которая что-то держала у себя в обеих руках:

–Оцилогрипцинум? – догадался он.

Женщина быстро закивала. Доктор протянул ей руку требовательным жестом. Мать сразу же отдала ему прозрачный флакончик, на дне которого оставалось 5-6 белых шариков крайне малого размера. Ро рассмотрел сам флакон без этикетки, белый препарат внутри него. Аккуратно высыпав два шарика себе в ладонь, он взял из очередного кармана портативный химический анализатор и положил в его лоток Оцилогрипцинум. Анализатор выдал состав: 100% сахароза. Женщина и ребёнок не могли увидеть и услышать, как под маской шлема Ро удивлённо нахмурился и пробурчал “Что за херня?”. Он взял ещё два шарика Оцилогрипцинум и запустил в анализатор. Ответ не заставил себя ждать: 100% сахароза.

–А откуда у вас это… Лекарство? – спросил доктор Ро.

Женщина замялась.

–Ах… Доктор… У нас тут не бывает врачей… Но мир ведь не без добрых людей. Тут есть старое убежище времён первой атомной войны. В нём живёт и работает группа замечательных людей, – речь женщины приобрела ноты нарастающего восхищения, – Они зовут себя “Академией Ганемана”. Они верят, что их учение помогает людям, проводят лекции и продают лекарства жителям нескольких районов вокруг!..

Вдруг женщина перешла на шёпотом и чуть подалась лицом к Ро:

–Доктор? Вы ведь верите в гомеопатию?

Под маской в виде головы красноглазой птицы в шляпе у доктора от тихой ярости раздувались ноздри.

–Знаете, что? – сдержанно ответил Ро, – а не могли бы проводить меня в академию? Хочу, знаете ли, постичь это учение… Расширить, так сказать, квалификацию и методы лечения.

Женщина восхищённо вспорхнула руками:

–Конечно же! Академия Ганемана всегда рада новым последователям! Их руководитель Анатолий Антонович Корсунов тепло приветствует каждого нового посетителя!

–Да… Конечно… – кивнул Ро.

Убежище располагалось под практически разрушенным стадионом. Несколько минут хождения по тёмным коридорам помещений под трибунами привели доктора Ро и сопровождающую его женщину в тупик, где, они встретили странного вида мужчину, сидящего на стульчике и держащего на коленях крупнокалиберный пулемёт. Рядом с мужчиной располагался небольшой столик со стоявшей на нём простенькой аккумуляторной лампой, дающей тусклый свет. При виде доктора и женщины мужчина неспешно поднялся со стульчика, сощурил глаза:

–Серафима? Кого это ты привела?

“Тебя ещё и Серафима зовут?” – подумал Ро. Его никогда не интересовали такие мелочи, как имена родителей его пациентов.

–Он хочет послушать лекцию…

Мужчина хмуро посмотрел на доктора.

–Одежда у него что-то знакомая. Где-то я уже видел такую…

–Это до… – начала женщина, но стоявший сзади Ро инстинктивно ткнул ей пальцем под лопатку. Серафима уловила намёк:

–Это добрый человек. Много странствует по Новой Москве. Ему интересно всё новое.

–Да-да, именно так, – пробурчал доктор.

–Ну проходите тогда, – мужчина сел обратно на стульчик, достал из кармана какой-то брелок и сжал его. Стена за ним со звуком трущихся друг о друга камней отъехала назад и в сторону. Из образовавшегося проёма бил свет и веяло теплом.

Серафима и Ро прошли в переходный отсек убежища, где их молча встретили две женщины в белых комбинезонах и лёгких противогазах. По понятным жестам Ро и Серафима подняли руки вверх, позволяя женщинам обработать себя переносными установками для очистки от пыли.

–Знаете, куда идти? – хмуро спросила одна из дам в комбинезоне.

Серафима закивала.

–Ну так идите. Не стойте на проходе. Ещё кто-нибудь может в любой момент заявиться…

Серафима провела доктора Ро в большой, хорошо освещённый и прогретый зал. Основную часть помещения занимали лавки с высокими спинками. В противоположном от входа конце зала располагалась невысокая сцена, на которой уже стояло одно большое кожаное кресло. Дополняла интерьер огромная картина висевшая над сценой, на которой был изображён в полный рост мужчина в белой тунике и распростертыми в стороны руками. По кругу рядом с почти лысой головой нарисованного человека была надпись излишне витым шрифтом:

“Ганеман Христиан Фридрих Самуэль”.

–Ого, – не удержался Ро, – как тут всё серьёзно.

Серафима предлагала сесть ближе к сцене, но Ро вежливо отказался и занял место ближе к выходу. Через несколько минут свет в зале стал меркнуть, а подсветка сцены наоборот нарастать. Вдруг под бурные аплодисменты из-за кулис на сцену вышел низкорослый мужчина с короткими жидкими волосами и умеренного размера усами. Одет мужчина был в форму врачей забытых эпох: идеально отглаженный белоснежный халат с маленькими пуговицами. Мужчина чуть поднял вверх правую руку, слегка помахал ей и поприветствовал собравшихся немного гнусавым голосом:

–Добрый вечер! Добрый вечер, друзья! Добрый вечер…

“Видимо, ты и есть Анатолий Антонович Корсунов,” – подумал доктор Ро.

Затем под стихающие аплодисменты мужчина сел в кресло и несколько секунд загадочно молчал, всматриваясь в собравшихся. В зале повисла гробовая тишина. Народ жаждал слов человека со сцены, как голодный еды. Вдруг Корсунов заговорил. Вероятно, где-то в халате был спрятан микрофон, так как голос стал доноситься из всех динамиков на стенах зала.

–Друзья, непростые времена переживает наша страна. Да это вы и сами прекрасно знаете. Но во все эпохи человек хочет лишь одной простой вещи. Быть счастливым. А как, друзья, быть счастливым без здоровья? Как?

Зал ответил молчанием. Корсунов продолжил своим чуть гнусавым голосом:

–Но все мы знаем, что в наше время нельзя прожить без болезней. И что же делать? Врачей в Новой Москве не хватает…

Мужчина внезапно встал с кресла и протянул руки к первому ряду зрителей:

–Что делать? Большинство здесь даже не знают, как выглядят современные врачи. Посмотрите на меня.

Мужчина медленно повернулся вокруг собственной оси, позволяя собравшимся оценить белоснежную чистоту его халата.

–Когда-то те, в чьих руках было здоровье людей, выглядели именно так. Но сегодня наше здоровье – это в первую очередь дело каждого из нас. Более того! Здоровье наших близких теперь в наших руках!

Голос Корсунова набирал громкость, преимущественно за счёт работы аппаратуры.

–На каждого, кто решил прийти сюда, я считаю, сама Вселенная возлагает ответственность за здоровье себя, семьи, соседей! И почему? Потому что здесь мы делимся друг с другом знанием! Знанием?

–Знанием! – хором ответила толпа.

Корсунов продолжил:

–Знанием об истинной природе болезней и сохранении своего здоровья! Мы уже много раз обсуждали, как защитить себя и своих близких. Я много раз рассказывал о тех достижениях, которые добиваются учёные Академии Ганемана. Я читал лекции про Оцилогрипцинум. Рассказывал о том, как правильно повысить иммунитет ребёнка с помощью наших свечей Виброкол. Общался с вами на деликатные темы о некоторых пошлых болезнях и о том, как лечить их нашим средством Анахренон. На несчастных инвалидах я показывал вам, как быстро спасает от боли наша мазь Трумпель! Но сегодня я хочу поведать вам о настоящем прорыве.

Тем временем из-под потолка над сценой опустился большой экран. Корсунов сложил руки на груди и резким театральным жестом развёл их в стороны:

–Каргоцел!

На экране загорелась крупная надпись “Каргоцел”, в которой буква “о” была почему-то оранжевого цвета. По залу пошли аплодисменты.

–Каргоцел! Друзья! Это будущее гомеопатии! Это спасение нас и наших близких от сотни бед, особенно от страшной лучевой болезни, друзья мои! Мы взяли старые и проверенные принципы Ганемана и подумали: а может ли великое учение спасти нас от радиации?

Зал затаил дыхание. Корсунов выждал две-три секунды.

–Может, друзья! Конечно может!

Зал взорвался аплодисментами. Корсунов со слащавой улыбкой кивал людям в зале и мягкими пассами рук призывал к тишине. Когда зал затих, он продолжил:

–Энергию этому старому убежищу даёт компактный атомный реактор, расположенный в самом его сердце. Мы взяли из него частичку уранового стержня. Наши фармацевты, специально соблюдавшие сорок дней поста, перемешали ту частичку с очищенной водой из нашей скважины. Потом из этого “начального бульона” мы взяли каплю и перемешали её с новой порцией воды. Мы смешивали и разводили “начальный бульон” с новыми порциями воды, пока не получили идеально соответствующее учению Ганемана средство. Все вы знаете из моих лекций, что вода и многие другие вещества обладают памятью?

Зал закивал.

–Да. Так вот. Вода запомнила структуру урана. Запомнила даваемую им радиацию. Но вода – это основа жизни. Она по своей природе не способна убивать. Вода наш помощник. Вода с памятью об радиоактивном уране готова научить наши тела бороться с радиацией!

Зал снова взорвали аплодисменты. Ро обратил внимание, что часть аплодисментов не настоящие, а являются лишь дополнительным звуком динамиков.

–Понимаете, что это значит? Мы не только можем победить лучевую болезнь в себе и своих близких! Мы сможем защититься от радиации! Конечно, как и для большинства наших препаратов, есть принципы, которые необходимо соблюдать, чтобы реализовать возможности наших средств на все сто процентов. Мы должны сохранять своё здоровье. Каждая болезнь подрывает наши ресурсы и существенно бьёт по возможностям гомеопатии. Мы должны беречь тело от посторонних веществ: алкоголь, неправильное питание, вакцины – всё это тоже снижает возможности нашего организма на самостоятельное исцеление.

В зале повисло молчание. Доктору Ро показалось, что особенно болезненно публику задели слова об алкоголе. Корсунов тоже уловил внутренний протест толпы:

–Однако, друзья! Не всё так печально! Регулярный приём препаратов Академии Ганемана может изменить развитие нашего иммунитета. Вопреки разрушенной человечеством экологии и погрешностям в нашем образе жизни гомеопатия может настроить наше тело на самоисцеление! Лекарства Академии, став вашим образом жизни, помогут освоить такие вещи, как долголетие, полноценное здоровье и все его прелести…

У доктора Ро под маской раздулись ноздри, заиграли желваки, а чаша терпения переполнилась. Он встал со своего места, вышел в центральный проход между рядами. Резкий звук удара посохом об пол и треск кафеля прервали Корсунова.

–Довольно! – голос Ро эхом разнёсся по залу. Он использовал динамики своей формы на полную громкость.

Собравшиеся стали оборачиваться. Какой-то прожектор с потолка над сценой сфокусировал свет на докторе. Ро, проходивший когда-то курс ораторского искусства, выждал две-три секунды, дождавшись, чтобы его увидели все собравшиеся.

–Учение гомеопатии антинаучно. Это было многократно доказано ещё задолго до кометного дождя и атомных войн. Это лишь самообман. Настоящую медицину несёт лишь департамент здравоохранения и его верные убер-врачи детского и взрослого возраста.

В зале повисла тишина. Люди в зале смотрели то на Ро, то на Корсунова. Гомеопат глубоко вздохнул, улыбнулся и начал речь, придерживаясь мягких интонаций:

–Удивительно, друзья, но сегодня среди нас настоящий доктор. Посмотрите, во что современная система превратила их. Вы знаете, что я сам когда-то был врачом. Я так же навязывал обществу постулаты департамента. Но я понял, что был не прав. Не прав и наш гость…

Толпа враждебно загудела.

–Но! – продолжил Корсунов, – Но! Но… Друзья. Я прошу вас понять нашего гостя. Не вините его в шаблонном мышлении. Он – такая же жертва, как и вы. Предлагаю отложить дальнейшую презентацию Каргоцела. Я расскажу о его свойствах в нашу следующую встречу. А сегодня предлагаю разойтись по домам, подумать о том, что каждый из нас сделал для своего здоровья, здоровья своих близких и своих соседей. Оставьте нас с доктором. Здоровья вам! Не болейте!

Ворчащие люди стали вставать с мест. Проходя мимо Ро, все что-то бурчали, но при этом старались не приближаться к нему ближе, чем на метр, что было довольно трудновато, учитывая ширину прохода. За пять-семь минут зал опустел. Остались лишь Ро и Корсунов.

–Пройдёмте побеседуем, доктор? – вдруг дружелюбно предложил лектор.

Корсунов провёл доктора Ро в свой огромный кабинет, предложил сесть ближе к себе за длинным столом, вокруг которого могли бы разместиться две дюжины человек. Глава Академии Ганемана на несколько секунд вышел в прихожую, написал секретарю какие-то поручения, вернулся и сел во главе стола в такое же огромное кресло, как и на сцене.

Некоторое время Анатолий разглядывал Ро. Потом плавно вздохнул и начал мягким тоном:

–Давайте начнём наше общение заново? Я не знал, что среди прихожан есть такой человек, как вы. Иначе сразу бы попросил кого-нибудь из подчинённых проводить вас сюда.

Ро хмыкнул:

–И как же вы хотите начать наше общение?

–Для начала хотелось бы узнать, как к вам обращаться? Я знаю, что врачи держат свои имена и фамилии в тайне. Поэтому можете назвать и ваше рабочее имя – я не возражаю.

На одну-две секунды Ро оторопел. Последние пару лет он очень много работал, старался охватывать до 15% обращений в сутки, проводил масштабные рейды в дни профилактики. От такого ритма жизни он даже не сразу вспомнил свои настоящие имя и фамилию… Но он быстро уловил, что именно такой растерянности добивался Корсунов.

–Ро. Доктор Ро. Вы должны звать меня лишь так. – спокойно, но жёстко ответил он.

Корсунов хитро улыбнулся.

–Я кое-что слышал о вас. Когда я нашёл для Академии это убежище, мне говорили, что здесь есть некий безумный участковый убер-врач детского возраста. Говорили, что он не даст мне спокойно жить, если узнает, чем мы тут занимаемся. И я ждал нашей встречи, хотя надеялся, что она и не состоится.

Ро поднял правую руку с выпрямленным указательным пальцем:

–Тогда вы должны понимать, что я должен закрыть вашу лавочку. При неповиновении…

Корсунов поднял вверх руки и мягко перебил доктора:

–Да, знаю-знаю. Сюда прибудут внутренние войска и всё такое. Я ведь и правда имею медицинское образование. Правда я немного преувеличиваю, когда говорю, что был врачом. Я не доучился в институте. Прошёл первые два курса и был изгнан за нежелание выходить на практику на эти проклятые, полные радиации и заразы улицы…

Ро снова хмыкнул:

–Да ты не только лжец. Ты ещё и жалкий трус.

Корсунов резко посмотрел на Ро. На секунду он потерял контроль над эмоциями: в глазах промелькнули злоба и страх. Но глава Академии быстро совладал с собой и продолжил своим мягким, чуть гнусавым голосом:

–Послушай, Ро. Я не хочу с тобой ссориться. Даже больше. Ты нужен мне.

–Да-а-а??? – искренне удивился Ро.

–Да, – кивнул Корсунов, – меня тут окружают настоящие идиоты. Порой не с кем нормально поговорить. А ты – образованный и интересный человек. Я ведь правда многое о тебе слышал. Ты отлично знаешь свой участок. Уверен, хорошо ориентируешься и в остальной Новой Москве, знаком с другими убер-врачами. Ты мог бы стать моей правой рукой в распространении нашей продукции. Мы найдём ещё места, где наша организация могла бы спрятаться, производить наш товар в виде лекций и этих вот пилюль…

У Ро под маской медленно то раздувались, то сужались ноздри. Со сталью в голосе он спросил:

–Ты хочешь прикрытие и помощь в распространении воды и сахарозы, которые вы выдаёте за дорогие лекарства?

Корсунов откинулся в кресле слащаво улыбнулся:

–А чего хочешь ты? Сдать меня властям? Закрыть нашу лавочку? А может… Хочешь по-человечески пожить? Говорят, убер-врачам платят средненько, но времени тратить деньги у них нет. А здесь ты мог бы найти и деньги, и время. Ты любишь женщин, Ро? У нас некоторые посетительницы готовы хоть каждый день в койку прыгать, считая наших работников практически святыми. Да и койки у нас отменные. Не знаю, где ты живёшь, но поверь: в этом убежище ты будешь, как в раю. Наши фильтры и системы обработки воздуха делают ту дрянь с поверхность похожей на свежесть леса после грозы. А чего ты любишь по утрам есть или пить? Небось, какой-нибудь искусственный кофе?

Ро невольно сглотнул. Динамики шлема были включены, поэтому Корсунов это услышал и улыбнулся ещё слащавее:

–А мы можем позволить себе закупать порой настоящий кофе, Ро. Даже не растворимый. Настоящие зёрна. Будешь чашечку?

Корсунов потянулся к компактному селектору у себя на столе, нажал на какую-то кнопку:

–Лидия, принеси ка большую чашечку нашего особого кофе для заглянувшего к нам доктора, – отпустив кнопку, он обратился уже к Ро: – я при любом раскладе нашей беседы собирался угостить тебя. Думаю, это будет хороший пример тех приятных мелочей, которые ты легко сможешь получить здесь. Приходи завтра в девять вечера. У меня, так совпало, день рождения. Будут только свои: редакторы и составители моих речей, распространители лекарств, вербовщики, наши лучшие технологи. В общем, основа нашей организации. Познакомишься с людьми, многие из которых потом будут работать на тебя лично. Ну а не захочешь стать частью нас, у меня не останется выхода: в твоём присутствии объявлю о закрытии Академии.

Их разговор прервало появление секретаря – низкорослой полной женщины с фиолетовыми волосами и очками, делающими её похожей на сову. Семеня толстыми ножками, она подошла к Ро и поставила напротив него большую белую чашку, на фоне которой очень контрастно смотрелась чернота напитка. От кофе поднимался пар. Доктор Ро снял шлем в виде головы красноглазой птицы в шляпе, взял чашку, поднёс к лицу. Невероятный аромат бил в нос. Ро, выросший в Новой Москве эпохи после ВАУ, не пробовал в жизни настоящий кофе, но понял, что это именно он. Точнее даже ОН. Ро отпил Его: по языку пробежала приятная горячая жидкость, чуть горьковатая, мгновенно бодрящая.

Корсунов с хитрой и довольной улыбкой смотрел на Ро. Потом обратился к секретарю:

–Лидия Ивановна, немедленно дополните список гостей на завтрашний вечер. Внесите туда нашего славного доктора Ро.

Секретарь явно удивилась распоряжению: пару секунд с широко открытыми глазами она смотрела то на Корсунова, то на Ро. Но всё же собралась с мыслями:

–Да-да, Анатолий Антонович! Будет исполнено! – пролепетала она своим “ухающим”, делающим её ещё больше похожей на сову, голосом. Затем она выбежала из кабинета.

Ро встал:

–Я приду завтра, Корсунов. Но только лишь с целью убедиться, что ты закрываешь Академию Ганемана на моём участке, – сказав это, доктор салютовал чашкой с кофе в сторону Корсунова, и отпил ещё немного, – Кофе у тебя и правда стоящий. Я, если не против, допью по пути к выходу. Чашку оставлю у вас в фильтровом отсеке.

Корсунов развёл руками в стороны:

–Да можешь даже забрать себе на память. Может быть, сам вид этой белоснежной кружки и запах настоящего кофе ещё заставят тебя передумать до завтрашнего вечера. Не упусти свой шанс начать хорошо жить, Ро… В любом случае… Буду рад тебя видеть завтра у себя.

Актовый зал убежища был приспособлен под проведение праздника. Центр зала освободили под столы с напитками и деликатесами. Лавки разместили вдоль стен. Свет, используемый в ходе лекций, был сконцентрирован на столах и входе, чтобы все могли видеть каждого прибывшего. Гости ходили вокруг столов, общались, шутили, выпивали.

К десяти часам верхний свет чуть угас, большинство прожекторов под потолком перевели лучи на вход. Под торжественные фанфары в зал в своём белоснежном халате вошёл Анатолий Антонович Корсунов, за которым семенила его маленькая секретарша с фиолетовыми волосами. Гости выстроились в зале, образуя живой коридор от входа к столам. Гремели аплодисменты. Канонада хлопушек заполнила зал, конфетти летело во все стороны.

Глава Академии Ганемана подошёл к столу, поднял поданный кем-то кубок, привычным жестом призвал всех к тишине:

–Спасибо, друзья! Спасибо! Спасибо, что вы здесь! Очень рад вас видеть! – Корсунов улыбнулся, демонстративно стряхнул с халата несколько конфетти, – Хотя вы меня даже немного испугали этим грохотом.

По толпе прошёл смех. Ближе всех стоявший к главе гость удивлённо сказал:

–Но ваш друг в необычном карнавальном костюме сказал, что вы любите такие громкие развлечения: хлопушки, салюты и прочие фейерверки. Но не устраивать же здесь салют…

–Друг сказал? – с неподдельной бодростью в голосе спросил Корсунов, – Кто же этот шутник?

Толпа в молчаливом удивлении расступилась. Кто-то отвечавший за освещение стал искать одним прожектором по залу, пока не навёл луч на одного из гостей, севшего с самом тёмном углу. Без дополнительного света этого гостя было бы трудно заметить, ведь на нём была полностью чёрная одежда, плащ темнее ночи, такого же цвета шлем в виде головы птицы в шляпе. Гость сидел ссутулившись, опираясь на поставленный между колен посох. Плечи этого странного человека слегка дрожали.

В зале повисла гробовая тишина. И вдруг странный гость выпрямил спину. Всем стало ясно, что за дрожь сотрясала его. Гость хохотал. Его одежда имела собственные усилители звука: громогласный смех с эхом наполнял зал.

Корсунов потерял контроль над лицом: оно побелело, желваки играли, губы сжались в тонкую нить. Он развернулся к своей фиолетоволосой секретарше:

–Я же велел приготовить для него ОСОБЫЙ кофе! Неужели трудно было просто взять и отравить этого ублюдка?! – переходя на истеричный крик спросил он.

Фиолетоволосая секретарша часто заморгала:

–Но… Но… – начала оправдываться она своим ухающим голосом, – Я же и отравила. Я давно приготовила яд на такие случаи! Всё в лучших традициях учения Ганемана! Смесь отравляющих веществ в стотысячном разведении… Чтобы ни одна экспертиза потом не нашла…

Новый приступ хохота доктора Ро с эхом разнёсся по залу. Лицо Корсунова побагровело:

–Ты… Ты… Ты сделала ему яд, созданный по канонам гомеопатии?

Лицо Лидии Ивановны стало почти таким же белым, как халат её начальника.

–Ну д-да… Чтобы и подействовало… И следов не нашли…

Корсунов взревел:

–Идиотка! И! ДИ! ОТ! КА!!!

Вдруг доктор Ро привлёк к себе внимание собравшихся, включив посильнее динамики своей формы. Его голос громко и чётко разносился по залу. Каждое слово настоящего убер-врача проникало глубоко в головы собравшихся и заставляло слушать максимально внимательно:

–Корсунов, мелкий ты недоучка. Я прекрасно понимал, что ты попытаешься сделать что-то против меня. Но проучись ты ещё на год больше в институте, то знал бы, какие дополнительные кибернетические части тела вживляют врачам. В том числе и про анализатор веществ в зубах, и про нейтрализатор токсинов и патогенов в желудке. Врач обязан быть примером здоровья. Пусть и ценой некоторых вмешательств.

Зал молчал. Все боялись пропустить хоть слово, понимая, что что-то идёт неправильно. От человека в чёрной форме все гости внезапно почувствовали колоссальную угрозу.

–Я взял с собой твой кофе и нашёл в его составе такую же сахарозу, что вы используете вместо лекарств. Тогда я понял, в какую ироничную ловушку ты попал. Однако, сегодня у тебя есть шанс показать своим подчиненным веру в твои пилюльки и их силу. Я пришёл на твой праздник не с пустыми руками. Все хлопушки, прогремевшие за последние пять минут в этом зале, были заправлены мной самой едкой пылью, что только можно найти на границах Новой и Старой Москвы. Радиации от неё шло столько, что можно почти использовать в качестве топлива для атомного реактора.

Корсунов побледнел. Некоторое гости в зале схватились за лица, стали пытаться закрыть рот и нос одеждой. Доктор продолжал:

–Доставай же свой Каргоцел, гениальный ты целитель!

Зал начала охватывать паника: несколько человек устремились к выходу, кто-то с выпученными глазами залез под стол и судорожно лил себе на лицо и голову какой-то дорогой алкоголь, два-три человека старались быстрее выпить горсть Каргоцела, у Лидии Ивановны началась икота…

Ро встал со своего места и под ритмичные звуки ударов своим посохом о пол проследовал к выходу. Ни один человек не решился преградить ему путь. Корсунов не смотрел в его сторону: его глаза остекленели, веки одного глаза ритмично сокращались, а другая половина лица потеряла всякую мимику, рука с той же самой стороны повисла плетью. К острой лучевой болезни главы Академии Ганемана стремительно присоединялся инсульт.

В дверях доктор Ро остановился, резко развернулся к толпе:

–И ещё… Перефразируя одного писателя довоенных времён Дугласа Адамса… Спасибо за кофе!