Читать книгу Я сам тебя найду… - Алексей Николаевич Рюмин - Страница 10

Митяй трясся в кузове, глотая пыль вместе с молчаливыми спутниками, сжимал в руках автомат и думал о надвигающейся службе. После спора все завертелось очень быстро. Въехали на пригорок, слева и справа тянулись тройные заграждения колючей проволоки, сигналки, таблички с надписями «Осторожно! Мины!».

Лес, весь какой-то поникший, был вырублен метров на пятьдесят вокруг пригорка. Впереди был овраг, кривым шрамом прорезавший низину до рощи с пожелтевшими деревьями и коренастым низким, но невероятно широким дубом. На вершине пригорка стояло бетонное сооружение с бойницами на первом этаже и с прожекторами и пулеметными гнездами на втором. У входа в ДОТ стоял закопчённый мангал, он еще дымился слабыми струйками синеватого дыма и пах свежим шашлычком. Пустые, грязные шампуры были брошены в такой же грязный тазик. В траве блестели осколки бутылок. Чувство сонливого царства витало в воздухе. На крыше торчали причудливые антенны, два метра сложной конструкции, напоминающей Эйфелеву башню. Под ней было написано на стене «Париж».

Стоявшие у входа в ДОТ солдаты откровенно зевали, встречая смену. Начальники караулов, оба старшие лейтенанты, выглядели как близнецы, с опухшими лицами и трех-четырех-пятидневной щетиной, мятые комбезы лоснились на груди. «От жирной закуски!» – подумал Митяй

Смена погрузилась, помахала лениво вновь прибывшим и запылила обратно. Митяй держался рядом с Данилой – крепким парнишкой с наголо стриженной головой. Ужин, развод, караулка. Старлей пробубнил о чтении Устава и ушел, брякая непустыми бутылками в рюкзаке.

– Митяй, слушай сюда, старлей уйдет в запой, это надолго, если будет шляться по позиции с калашом, прячься, если попался ему навстречу – в глаза не смотри и кивай на все замечания. Голоса не подавай, он этого не любит! Зверь! Застрелить может. Его год назад кровосос напугал… Теперь сюда посылают, типа тихое место. Ладно, перекантуемся пять деньков. Я в четверг сбегаю тут недалече, на хуторок, проведать надо кое-кого, а то здесь мобилы не берут из-за этой глушилки. – Данила улыбнулся так, что показал все оставшиеся у него желтые прокуренные зубы. Он автоматом показал на антенну. Французы посмотрели на антенну, прочитали «Париж», заулыбались, залопотали на своем.

– В общем, стоим по четыре часа по двое. Я на «Корде» в особых случаях, ты на прожекторе. СВД, АГС-17 или ПКС для поддержки – это на выбор. Сколько тут стоим, ни разу не стреляли серьезно, так иногда от скуки пальнем…

– А как же кровососы… на кабанах?

– Да это мы с твоим другом придумали, дома девушкам расскажем. Отсыпайся, смена с полуночи.

Так Митяй и втянулся в службу, Данила показывал устройство пулемета «Корд», ПКС, гранатомета АГС-17, снайперской винтовки Драгунова. В метрах ста висела на дереве покрышка в сквозных дырах. По ней и потренировался в стрельбе из всех видов оружия Митяй. Часы летели незаметно.

«Корд» понравился больше всего, но сильная отдача при выстреле оставила под глазом хороший лиловый отпечаток.

– Вот ты и прошел курс молодого бойца! А то что за мужик – в армии не был!!

Прошел день, второй. Митяй уже изучил окрестности, вдали была роща чахлых деревьев, растущих вокруг невысокого коренастого дуба с широкой кроной и могучим крученым стволом. По направлению к дубу был песчаный овраг. Днем овраг выглядел не так мрачно. Просто глубокий шрам на земле, а то, что трава не растет, – так это от плодородия земли зависит. На третий день под вечер в овраг свалилась слепая собака. Данила даже заговорил от волнения на своей мове:

– Дивись, хлопче!

Собака будто сошла с ума, кидалась на склоны, вертелась, выла, грызла себе лапы так, что кровью залила все вокруг.

– Що це з нею таке? – Данила взял собаку в прицел корда и дал очередь.

Собака свечкой прыгнула вверх, как будто хотела запрыгнуть на облака, упала обратно в овраг и больше не шевелилась.

– Невже здохла?

Митяй разглядывал собаку в бинокль и пытался понять, что её так напугало в этом овраге. Все было как всегда. Только в стенке оврага дыры от выстрелов. Митяю показалось, что выстрелов было меньше, чем пробоин, но мысль повертелась и угасла.

Началась ночь как-то неудачно, обрыв в кабеле наземной связи, как обстриг кто-то. Соединили провода, но один треск. Сообщили на базу, пообещали завтра связистов привезти. Затем со звоном лопнула лампа прожектора, пришлось включать запасной, маломощный, но ближе к полуночи у него лампа замигала и погасла. Пост остался в темноте, Данила встал к пулемету ПКС, припал к прицелу.

– Смотри, Митяй! В овраге!!!

Митяй взял бинокль. По дну оврага были рассыпаны красные угольки. Целая полоса из угольков, она шевелилась, угольки перемещались, и доносился какой то шелест…

– Беги за начкаром!! Срочно! И лампу для прожектора возьми! – Голос у Данилы был напряжен.

Митяй рванул вниз. Добравшись до кабинета старлея, забарабанил что было сил, в ответ на пьяное мычание пнул по двери два раза. Третьего пинка не получилось, так как дверь пробила очередь из калаша. Митяй прижался к стенке…

– Старший лейтенант, там что-то происходит, Данила зовет, лампу надо!

Еще одна очередь хлестанула по двери, и раздался пьяный мат. Митяй рванул к миротворцам, союзники уже одетые выскочили в коридор.

– Там, там! – Митяй показывал на ДОТ. – Пиф-паф!

Французы побежали на верхний этаж ДОТа, Данила ставил прибор ночного видения на «Корд», АГС был уже с пузатой коробкой сбоку и прицелом ночного видения сверху.

– Где старлей? – крикнул Данила. – Тут непонятная заваруха начинается!!!

Впереди сгущалась темнота. Митяя поставили с калашом на левый фланг, французы справа, один за ПКСом. В прицел ночного видения казалось, что по дну оврага плещется зеленоватый ручей. Тревога нарастала, сердце билось так, что калаш подпрыгивал, в руках появилась нервная крупная дрожь.

– Митяй, тащи все цинки сюда, открывай, а то вдруг времени не будет.

Митяй притащил патроны и похлопал по прожектору – вдруг загорится. Внутри что-то поискрило, и лампа прожектора медленно накалилась. Митяй осторожно стал поворачивать луч в сторону оврага. Еще не опустился луч в овраг, а уже стали видны горбатые спинки каких-то животных, их глаза то светились ярко-красным, то беловатым блеском. Животные перемещались по оврагу, исчезая и появляясь из нор, которыми оказались усеяны стенки оврага. Видно, пули пробили подземную сеть коммуникаций этих животных. Рассмотреть их подробно не удавалось, уж очень неспокойные твари. Всю ночь в овраге кипела жизнь. Твари дрались, визжали, фыркали, шипели и постоянно чем-то брякали. Ночь прошла без сна. Пару раз по мангалу и по траве у самого поста кто-то прошелестел.

Утром все стихло. Тварей разглядеть не удалось, сигналка на ограждении не сработала, мины не взрывались, только круглые дыры в склонах оврага напоминали о ночном происшествии. Часам к девяти приехал на мотоцикле ремонтник, починил прожектор, наладил связь. Ухмыляясь, выслушал о ночном происшествии, сказал «ищите другого лоха» и уехал. На базу о происшествии докладывал пьяный старлей, долго, сумбурно и невнятно. На том конце провода уже и не слушали и отключились.

– Подмогу пришлют? – спросил Данила у старлея.

Тот, дыхнув перегаром и покачнувшись, просипел: «Пришлют, пришлют», поднялся наверх, взял бинокль и посмотрел на овраг. Что-то пробурчал под нос, ушел.

Французы пошли завтракать, о чем-то переговариваясь между собой и поглядывая в сторону двери комнаты старлея. В двери, обитой жестью, светилось с десяток отверстий. Митяй посмотрел в дырку от пули и увидел, что старлей опять начинает пьянку. Он сидел в одном тельнике за столом, выпив, рычал и стучал кулаком по столу так, что подпрыгивали стаканы и тарелки. На столе лежал калаш и кобура с пистолетом. Старлей встал, его качнуло, он брякнулся обратно за стол, голова свесилась, раздался храп,

Французы сменили Данилу. И он с Митяем пошел завтракать. Открыли пару банок тушенки, разогрели в микроволновке. Заварили лапшу, сгущенку ели ложками, запивая кофе. И тут загрохотал «Корд». Вылетев на верхний этаж, увидели старлея с калашом за плечами, стреляющего из «Корда» по оврагу. Кобура с пистолетом болталась на шее. Французы стояли в углу, напуганные выходкой офицера. Один цинк с патронами для «Корда» опустел на глазах. Отдачей начкара все-таки отбросило в сторону, и Данила оттащил старлея от пулемета. Тот попытался дать в морду Даниле, но не смог вырваться из крепких рук солдата. Данила утащил летёху в комнату, забрав оружие, закрыл его там. Французы заверещали, показывая руками в сторону оврага, один подбежал к ПКСу и стал заряжать. Митяй кинулся к бойнице. В овраге шевелилась серо-черная масса. Твари сновали в норы, выскакивали из нор, падали на спины других, верещали, вставали в стойку. Их были сотни, похожих на сусликов, кротов или бобров, с черной полосой на сером мехе, длинными передними клыками, лапами с когтями, не короче зубов. Когда они стояли вертикально, то опирались на широкий лопатоподобный хвост, покрытый крупными чешуйками с металлическим блеском. Данила сказал, разглядывая в бинокль овраг:

– Надо бить сейчас, ночью нам не справиться.

– Может, не нападут? – с надеждой спросил Митяй.

– Нападут, связи опять нет, кабель оборван и утащен, значит, их «разведчики» были здесь. Гадать «нападут – не нападут» некогда!

Все стали готовиться. Француз сел за ПКС, второй за «Корд», автоматы рядом, патроны тоже. Митяй с ними рядом положил гранаты, аптечку, пару бутылок минералки. Данила поставил три коробки к АГСу, проверил прицел и серьезно произнес:

– Стреляем по моей команде. Вместе со мной, короче!

Он долго прицеливался и крутил, выравнивал гранатомет. Выпрямился и нажал гашетку гранатомета. Гав-гав-гав-гав – гулко прогавкал АГС. Длинная очередь крупнокалиберного пулемета прошлась по дну оврага, и еще раз, и еще, ПКСа почти не было слышно, только пламя, дым и горячие гильзы. Митяй, не видя цели, стрелял в пыль оврага с животными.

– Перезарядка! – крикнул Данила.

Он рывком поставил вторую коробку, припал к прицелу. Внезапная тишина звенела в ушах. Французы тоже все перезарядили.

– Ждем! – сказал Данила.

Пыль осела минут через двадцать, за это время животных не было видно. Склоны оврага чернели, зияли провалами диаметром по метру, там была пустота. Кровавые ошмётки густо облепили оставшиеся стены оврага. Ни одной живой твари не было видно.

– Ждем! – опять сказал Данила.

Все усиленно всматривались в прицелы. Тишина. Время медленно текло к обеду.

– Митяй, тащи хавку сюда, не надо пост бросать. – Данила был серьезным и каким-то взрослым, суровым.

Митяй все разогрел и быстро притащил к бойцам, тревожно ожидавшим атаки.

– Как там летеха?

– На полу спит.

Ели по очереди, сначала французы, потом Данила с Митяем. Уже доедая кусок бутерброда, Митяй услышал:

– Prendre garde!! Чукер! Чукер! Атас!!

Он понял, скорее интуитивно или по тембру голосов, что дело плохо. Кто-то научил французов кричать «шухер» и «атас»!! Данила и Митяй кинулись к оружию. На дне оврага стоял крупный «суслик», размером с хорошую кавказскую овчарку. Он посмотрел на ДОТ и нырнул в проем, запоздало ударил ПКС.

– Эх, надо было мочить его, это, наверно, важная шишка в стае!

Из нор стали выпрыгивать твари, они выскакивали с одной стороны и моментально заныривали в другую.

– Не стрелять! – Данила внимательно смотрел на поле боя.

Твари прыгали и прыгали из норы в нору, как бы дразня солдат. Их становилось все больше, некоторые стали отлынивать и уже не стремились выполнять указание «вождя» прыгать до посинения. Все уже стало приходить в спокойствие. «Суслики» опять собрались на дне оврага. Их, кажется, не стало меньше.

– Пора! – Данила дал пару очередей по пять гранат. Француз, Митяй так и не спросил, как его зовут, ПКСом сек вдоль середины оврага, кроша тела зверьков.

Второй союзник трассерами из «Корда» поливал склоны. Митяю опять ничего не было видно, кроме срикошетивших крупнокалиберных пуль. Он мочил наугад в клубы пыли и дыма.

– Стоп! – Данила остановил канонаду, но в отличие от первой атаки, суслики стали атаковать сами, не дожидаясь, когда осядет пыль.

ПКС срезал выскакивающих из столбов пыли грызунов, Митяю тоже приходилось выцеливать отдельных атакующих, пригодились ему уроки стрельбы. А твари все выскакивали и выскакивали, по одному, по двое, по трое. Гранат к АГСу осталась одна коробка – 29 штук. «Корд» тоже замолчал, от его стрельбы толку было мало, ничего не видно. Пыль постепенно оседала. Митяй увидел, как из крайней норы высовывается и сразу прячется мордочка «вождя», Митяй взял СВД, прицел увеличил так, что казалось, протяни руку и стукнешь тварь по усам. Митяй прицелился и, поймав «вождя» на движении вперед, выстрелил. Пуля ударила в нижнюю челюсть, оторвав её. «Вождь» дернулся назад, и моментально все суслики заверещали так пронзительно, что у Митяя заложило уши, как будто кто-то свистнул прямо над ухом. Атака прекратилась.

– Я в «вождя» стрельнул!

– Попал? – спросил Данила.

– Ранил…

– Это плохо…

Французы перезаряжали пулеметы, Данила закурил.

– Ты же не куришь?

– Не курил, да что-то подсказывает мне, что повредить здоровью куревом я уже не успею. – Данила усмехнулся. – Темнеет. Что будем делать?

– А что нам остается? Прожектор давай на овраг, второй вокруг дота надо светить, двери везде закрываем, чтобы сзади не напали. Лишние бойницы щитами закрываем. Сами на верхнем этаже. Круговая оборона. Воды сюда принеси, стволы греются, да и пить хочется.

Митяй побежал выполнять приказ, он уже сам понял, что спасти их может только грамотное распределение обязанностей по обороне. Двери закрыл на засов и еще на щеколду, подумал и повесил замок на щеколду. Вдруг не услышит, как старлей проснется и выйдет отлить на свежий воздух. Бойницы на первом этаже были низко от земли и забраны сеткой. Митяй закрыл щиты. Первый этаж был полностью закрыт. Он перетащил бутыль с водой к бойцам, немного еды. Заглянул к старлею, тот опять, видно, пил, еще одна бутылка валялась на столе. Поднялся наверх по винтовой лестнице.

– Ну что, готовы?

Французы кивнули, Митяй протянул руку французу, сидевшему за ПКСом:

– Я –Митяй! – Он тыкал в себя пальцем. – Митяй Погромский!!!

– Бодуен, – француз заулыбался еще шире и ткнул пальцем в товарища. – Коломбо.

«Бодун» и «Колумб» – подумал Митяй.

– Пошли!! – крикнул Данила.

Со стороны оврага выскакивали суслики по одному и каждый раз из разных нор. Митяй как-то нашел дома игрушку, еще отцовская наверно, «Ну погоди!» называлась, там волк яйца собирал. Очень похоже на то, что творилось в овраге.

Данила стрелял одиночными из калаша, беззвучно шевеля губами, наверно считал.

Вдруг сказал опять на украинском:

– Що то я не зрозумів, що це таке?

– А что?

– Не похоже на атаку, так, разведка боем или отвлекающий маневр, – Данила задумчиво посмотрел вокруг. – Митяй, залізь на дах и подивися повнимательней, прибор возьми ночного видения, темнеет.

Митяй вылез на крышу, подполз к самому краю и посмотрел вниз. Вокруг дота копошились серые тени. Митяй взял ПНВ. «Вот гады! Они стену скребут». Митяй стеганул очередью вдоль стены. Заверещали, запрыгали… «Высоко прыгают», – заметил Митяй и полез на другую сторону ДОТа. Там тоже скреблись тени, их не испугала близкая очередь. Митяй тщательно прицелился, калаш запрыгал в руках, тени прыснули в разные стороны. Три лежали у стены и дергались, один, раненый, сверкал красными глазами и фыркал. Контрольная пуля вошла в башку, оставив вместо лба кляксу.

Вернувшись к Даниле, доложил о задумке тварей.

– Не, бетон им не взять, – Данила и французы, как в тире, отстреливали сусликов.

Вдруг откуда-то прилетел камень и ударил в стекло прожектора. Звон стекол отвлек Митяя от прицела, второй камень ударил рядом с бойницей.

– Они что, камни умеют кидать, что ли?

Опять прилетел булыжник, и в этот раз точно в лампу прожектора.

Овраг погрузился в темноту, маломощный прожектор освещал слабо, но в этом слабом свете Митяй увидел бюрера. Он видел бюрера первый раз, но сразу узнал по рассказам сталкеров.

Невысокая толстенькая фигурка с когтистыми тонкими ручками. Бюрер ел что-то и, одновременно пользуясь своими способностями швырять предметы, приподнял с земли камень и с силой направил в сторону Митяя. Митяй в прицел видел летящий камень, но увернуться не успел. Удар пришёлся в лоб.

Митяй потерял сознание. Очнулся он от того, что кто-то капал ему на лицо воду. Он открыл глаза, все плыло и раскачивалось. Голова Данилы склонилась над ним.

– Данила! – просипел Митяй.

Данила смотрел ему в глаза, но как-то невнимательно, сознание немного прояснилось.

– Данила! – еле слышно смог прошептать Митяй.

Данила шевельнул головой и фыркнул, изо рта Данилы стекала струйка крови прямо на лицо Митяя. Митяй дернулся и откатился в сторону. Данила висел на груде цинков, а на спине у него сидел «суслик» и копал спину, будто землю. В стороны летели куски мяса и сгустки крови. Две темные кучи в армейской форме миротворцев валялись под пулеметами.

«Это французы», – догадался Митяй. Он потянулся за автоматом. За спиной заверещали сразу два суслика. Митяй оглянулся, и четыре лапы с острыми как бритвы когтями ударили по голой шее. Голова Митяя покатилась по винтовой лестнице, как срезанный кочан капусты, и упала в нору, прорытую в полу ДОТа.

Утром, приехавшая тревожная группа, не дождавшаяся утреннего доклада, обнаружила запертый дот с тишиной внутри. Кругом воронки от гранат, трупы неизвестных животных. Овраг выглядел так, будто по нему били из пушек. Поле было усеяно трупами этих тварей. У самого дота лежали искореженный бюрер и какое-то крупное животное с оторванной нижней челюстью. Нарвались на противопехотку. Что же тут произошло? Все настороженно переглядывались, держа под прицелом окрестности.

В этот момент внутри раздался выстрел, дверь дота загремела засовами.

– Да я кровососа видел, как тебя, салага!

– Живые! – выдохнул командир тревожной группы.

Дверь распахнулась. На пороге с пистолетом в руке, качаясь, стоял опухший от беспробудной пьянки старлей.

– Что! Вздумали двери от меня закрывать?! Салаги! Да я вас в дисбат сошлю! Вы у меня в нарядах сдохнете! – старлей обвел красными глазами окрестности, икнул. – Что вы тут наделали?.. Че тут было-то?..

Он, шатаясь, пошел вокруг поста, трезвея с каждым шагом. Сделав круг, молча зашел в ДОТ. Спецназ смотрел и молчал. Раздался вой, человеческий вой, страшнее волчьего… и… выстрел.