Читать книгу Длань смерти - Алексей Нужа, Алексей Владимирович Нужа - Страница 9

Пазра, столица претории Валента, один из важнейших городов срединной части Империи Ардалия. Крупная торговая столица, что славится не только привозимыми с разных концов света товарами, но также и теми, что изготавливают местные мастера. Город знаменит еще и своей историей, ведь построен он был на останках странного и в тоже время удивительного города-лабиринта народа лавров, покоренных некогда Императором Майхемом. Почитавшие древних богов лавры или те, кто был до них, доподлинно сей факт установлен не был, возвели величественный храм и окружили его сетью лабиринта, поверх которого позже и был возведен город. Храм, посвященный некогда ложному богу Савору, ныне служит зданием преториата, где заседает сам претор Валенты вместе со своим присяжным советом. Величественное сооружение, подобное тому, что вы можете увидеть в Каленье, вот уже долгое время служит благородным целям, а не используется для грязных и варварских обрядов, проводимых в нем некогда дикарями лаврами. А на Центральной площади раскинулся один из самых больших рынков Империи, где можно найти диковинки не только с разных уголков материка Салирин, но и из самой загадочной Лиа’доры. Если вы когда-нибудь окажетесь в претории Валента, обязательно посетите Пазру, в ином случае это будет непростительной ошибкой с вашей стороны.

Киз Ладер «Дети Империи»

Первое что я увидел, открыв глаза, было тусклое пламя почти прогоревшей свечи. Слабый огонек мерцал в темноте, тщась разрастись в более сильное пламя, но ему это было не под силу. Он умирал, также как некогда и я сам.

Я лежал на твердой постели в маленькой комнатушке. Застоявшийся запах пота и человеческих испражнений заставили меня поморщиться. Я попытался пошевелиться и понял, что дается мне это с трудом. Все тело мое затекло, а тупая боль, пронзившая левое плечо, заставила меня невольно застонать. Я повертел головой, чтобы осмотреть комнату, в которой находился. Она была совершенно крохотной и кроме кровати из интерьера здесь находился лишь низкий квадратный столик, стоявший у изголовья моей кровати да стул в ее изножье. Столик был весь заставлен какими-то склянками, от которых сильно несло травами, чей терпкий аромат смешивался с запахами пота и мочи. Я попытался привстать на локтях, и в этот раз уже оба плеча разразились болью. Я с громким стоном рухнул на пропитанную потом подушку. Дверь внезапно распахнулась, разбавляя затхлость, стоявшую в комнате, более свежим воздухом.

– Очнулся? Ты очнулся! Ой, – я повернул голову и увидел в дверях застывшую в изумление Панни. Она еще какие-то мгновения смотрела на меня широко распахнутыми глазами, а затем вдруг, громко разрыдавшись, бросилась ко мне. Упав на колени рядом с кроватью, она нежно положила руки мне на грудь и стала гладить меня, не переставая при этом рыдать и, как ни странно, смеяться сквозь слезы.

– Я говорила им, а они не верили. Виарт сказал, что ты не жилец. Но я не согласилась с ним. Я сказала им всем, что ты сильный. Что ты выживешь. Что ты…

– Хватит, – ворчливо прервал ее я, язык с трудом двигался, во рту пересохло, так будто бы я не пил уже целую вечность. – Что здесь происходит? Где я?

Положив ладонь на руки Панни я остановил их и хмуро посмотрел на девушку.

– Ты ничего не помнишь? Тебя пытались убить! Ранили стрелами в ногу и правое плечо. Но эти раны были не столь опасны как удар кинжалом. Клинок был смазан ядом. Так сказал Виарт.

О да. Теперь я вспомнил. Засада в переулке. Стрелы в ночи и злорадная ухмылка Тоорваля. А затем он вонзил в меня кинжал.

«Он не убьет тебя сразу», – так он сказал. – «Твоя смерть будет медленной и мучительной».

– Это чудо! Настоящее чудо! Нужно позвать Виарта. Он должен это увидеть и осмотреть тебя.

– Подожди, – я задержал девушку, слабо ухватив ее за запястье. – Расскажи мне как я здесь оказался.

– Тебя нашли у ворот Гильдии. Кто-то постучал в них, а когда Гарт открыл створки, то увидел тебя лежащим на земле без признаков жизни. Он подумал, что ты мертв, но Виарт при тщательном осмотре заявил, что ты дышишь, но очень слаб и возможно…, – она замолчала и лицо ее омрачила тень боли, – возможно скоро умрешь, – закончила она. – Но я не поверила в это. Я сказала им всем, что ты сильный и выживешь, но никто не верил. Кроме меня и, – она помедлила, – Лейки.

Я заметил с каким неудовольствием Панни упомянула имя рыжеволосой воровки.

Неужели Тоорваль принес меня к воротам Гильдии? Он хотел поиздеваться надо мной, отдать меня ворам, чтобы они видели то, как я умираю? Или… Я не мог поверить в то, что приверженец Тиразан, который пытался меня убить, велел оттащить меня к воротам Гильдии. Панни продолжала смотреть, прожигая меня полным обожания взглядом. Она была счастлива, в отличии от меня, испытывающего смешанные чувства. Я помнил все, что случилось со мной там, в мире забвения. Я не знал верить ли всему произошедшему, но воспоминания были настолько ярки, что казалось будто бы все случилось на самом деле. Будто я действительно жил и умирал. Тавиш, Шейла и семья, Карим и Клод, они и сейчас стояли перед моими глазами так, если бы мы не так давно виделись с ними. Нет, решил я, то был лишь бред, привидевшийся мне, когда я находился на грани смерти. Клод мертв, Тавиш ушел вместе с Клэйборном и с тех пор больше его я не видел. Карим и Шейла также сейчас далеко и велика вероятность, что мы уже никогда не встретимся с ними. При мысли о том, что я больше никогда не увижу Шейлу, я невольно закрыл глаза. Нет, я обязательно должен отыскать ее, чего бы мне это не стоило. Но сначала…

– Ворон?

Панни прервала мои размышления коснувшись ладонью моей щеки. Я открыл глаза и посмотрел на светловолосую девушку. Мимолетный страх, омрачивший ее лицо, сменился гримасой облегчения. Она боялась, что я вновь впаду в беспамятство. Боялась потерять меня.

– Я позову Виарта! – сказала она, поднимаясь с колен. – Он должен осмотреть тебя.

– Чья это за комната? – спросил я, вновь окидывая взглядом скудный интерьер комнатушки, в которой не было даже окна.

– Не знаю, – пожала плечами Панни. – Наверное она принадлежит одному из людей Тирама. Скорее всего здесь жил кто-то из ребят с Черного рынка.

– С Черного рынка?

– Да! Ах ты же не знаешь. Многое изменилось за тот месяц, что ты пролежал в беспамятстве.

– Месяц!? – я удивленно воззрился на Панни, та молча кивнула в ответ.

– Даже чуть больше, – заявила она, направляясь к двери. – Но главное, что ты очнулся. Я позову Виарта.

Она скользнула за дверь прежде, чем я смог задать ей очередной вопрос. Я вновь прикрыл глаза. В комнате было сыро и прохладно, а устоявшийся запах нечистот сильно ударял в нос. Я не знаю как все это время его терпела Панни, которая, по всей видимости, ухаживала за мной и постоянно находилась рядом. По крайней мере об этом можно было судить по ее бледному измученному лицу. Тем не менее она искренне была рада тому, что я жив. Мне даже стало немного стыдно при воспоминании о том, как порой грубо я с ней обходился. Впрочем, чувство вины тут же пропало, стоило лишь мне подумать о том, что это я помог девушке уйти из борделя и спрятал ее в Гильдии, отдав под опеку Виарта. Я дал ей шанс на новую жизнь и этим она обязана мне. Нет, решил я, мне не за что винить себя.

Я вновь попытался встать, но слабость в теле и тупая боль в плечах не дала мне этого сделать. Мне ничего не оставалось как успокоиться и молча лежать, уставившись в темный потолок. Только сейчас я заметил, что он сложен из потемневшего от времени и сырости камня, также, как и стены самой комнаты. Она не была похоже не на одну из комнат внутри Гильдии, и я подумал, что скорее всего нахожусь в каком-то подвале. Возможно, это и был подвал Гильдии. Тирам наверняка побоялся прятать меня в самом доме. Но Панни упоминала Черный рынок и…

Размышления мои прервал буквально ворвавшийся в комнату Виарт. Панни следовала за ним, неся в руках поднос, заставленный различными склянками и колбочками, очень похожими на те, коими был уставлен столик рядом.

– Невероятно, – Виарт, всплеснув руками, замер в шаге от меня. В слабом отсвете свечи лицо его прямо так и сияло счастьем. Похоже он не меньше Панни был рад тому, что я пришел в сознание. Но оценщик хотя бы не стал бросаться мне на шею. – Невероятно, – вновь произнес он, подходя вплотную к кровати. – Но как? Я не понимаю. Яд в твоем организме должен был убить тебя. Я думал, что ты умрешь, не приходя в сознание, но…

– Мастер Виарт!? – возмущенно воскликнула Панни прерывая его тираду.

– Ах да, да, прости. Не подумай, я очень рад тому, что ты жив Ворон, просто меня поразило то, насколько крепок оказался твой организм. Ты очень живучий парень и мне непременно следует изучить тебя. Взять некоторые пробы, сделать парочку опытов…

– Мастер! – буквально закричала Панни. – Прекратите. Он только что пришел в себя. Вы должны осмотреть его, а не рассказывать всякие ужасы о том, что он мог умереть.

– Да, да, девочка, ты права. Где же мои манеры. Сейчас, сейчас.

Виарт склонился надо мной и стал ощупывать мое тело, что-то невнятно бормоча себе под нос и периодически интересуясь моими ощущениями. Добравшись до моего левого плеча, он взял с подноса, который все еще держала в руках стоявшая рядом с ним Панни, острый тонкий ножичек и осторожно надрезал бинты, стягивающие мое плечо. Когда он отдирал присохшую к ране ткань, я невольно застонал и судорожно вцепился пальцами в соломенный матрас подо мною.

– Замечательно! – воскликнул Виарт чуть ли не вплотную приблизив лицо к моему плечу и втягивая ноздрями воздух. – Запах стал слабее, да и гнойных выделений намного меньше. Ты явно идешь на поправку, парень. Сейчас я обработаю рану и наложу чистую повязку.

Еще раз обнюхав мое плечо, не знаю, что уж он там мог учуять в застоявшемся в комнате запахе нечистот и трав, Виарт выпрямился. Велев Панни подать ему нужные склянки, он принялся обрабатывать рану, оставленную кинжалом Тоорваля. Боль была сильной, но терпимой. Я рычал и бросался проклятиями, но сопротивляться не пытался. Закончив Виарт перевязал мою рану чистой повязкой, а старую отдал Панни, велев ей ее сжечь.

– Ну вот, так-то лучше, – заявил он. – Теперь ты определенно пойдешь на поправку. Кризис уже миновал. Кстати, твои раны от стрел уже затянулись. Тебе повезло, ни одна из них не затронула кость. Панни, его нужно покормить. Принеси ему немного мясного бульона. Пусть поест, а потом отдыхает. Чуть позже я к нему зайду. Ворон, я невероятно рад тому, что ты жив. А теперь тебе нужно отдохнуть.

Виарт добродушно улыбнулся мне, а затем развернулся и засеменил к выходу.

– Эй, стой, вы оба должны рассказать мне, что случилось за то время пока я находился в забытье. И где я вообще нахожусь? Панни, ты сказала, что многое поменялось и я бы хотел узнать, что именно.

Панни бросила вопрошающий взгляд на уходящего Виарта, и тот, не поворачивая к ней головы, так, будто бы почувствовал, что девушка смотрит ему вслед, выкрикнул:

– Девочка, не стой на месте! Ему нужно поесть. Быстро отправляйся за бульоном! И ни каких рассказов во время еды. Ворону нужен покой. Не зачем ему сейчас забивать голову всяческой чепухой. И не забудь дать ему после еды настоя из трехцветного лишайника.

Последние слова он прокричал уже выходя. Когда дверь за оценщиком захлопнулась, Панни быстро бросилась следом, боясь, что я попробую ее остановить. Я, впрочем, именно так и собирался сделать, но не успел и рта раскрыть, как дверь за девушкой затворилась. Я, недовольно заворчав, вновь уставился в темный потолок.

Панни вернулась достаточно быстро. Она принесла новый поднос, на котором стояла большая тарелка горячего мясного бульона. Несмотря на мои заверения, что я и сам справлюсь, девушка лично накормила меня. Она так быстро подносила мне ложку ко рту, что я только и успевал проглатывать их, морщась от обжигающего мое небо и глотку бульона. Делала она это, по всей видимости, специально, страшась что я начну задавать вопросы.

– Я наелся, – наконец сказал я, когда от бульона осталось всего лишь несколько ложек.

– Виарт велел чтобы ты съел все без остатка. Тебе нужно набираться сил, а значит хорошо питаться.

– Я же сказал, что больше не хочу, – упрямо заявил я, демонстративно отворачиваясь от поднесенной к моему рту ложки.

– Ну ладно, тогда выпей вот это.

Панни отставила в сторону тарелку с бульоном и взяла с подноса небольшую чашку. Она поднесла ее к моим губам, намереваясь влить содержимое мне в рот. И судя по ее виду было ясно, что отказа она не потерпит.

– Что это? – недовольно спросил я, не собираясь так быстро сдаваться.

– Травяной настой. Виарт говорит, что трехцветный лишайник отлично выводит яды из организма. Мы вливали его в тебя каждый день в надежде, что он тебе поможет, и похоже, что так и случилось. Пей, и не стоит так кривить лицо. Он на удивление приятен на вкус. Я лично пробовала, – добавила она, заметив с каким сомнением я воспринял ее заявление.

– Я выпью если ты расскажешь мне обо всем том, что произошло после того, как Тоорваль попытался убить меня.

– Так вот как зовут того ублюдка, что ранил тебя, – зло прошипела Панни с ненавистью выговаривая ненавистное для нее теперь имя. – Попадись он мне я бы лично задушила его. Он бы…

– Панни, – мягко, но настойчиво прервал я девушку. Надо сказать мне польстило то, что она готова была придушить кого-то ради меня. – Расскажи мне.

– Нет, – после недолгого раздумья заявила она, – не могу. Я обещала Виарту. Может чуть позже, когда ты немного окрепнешь, а пока выпей этот настой и немного поспи.

– Я не хочу спать! Я хочу знать, что происходит в Пазре! Пока ты не ответишь мне я не буду пить никаких отваров!

Панни некоторое время молча смотрела на меня, а затем вдруг двумя пальцами свободной руки схватила меня за подбородок и попыталась влить мне отвар в рот. Густое варево потекло по подбородку и мне ничего не оставалось делать как припасть губами к чашке и выпить весь отвар. Это было лучше, чем оказаться облитым им, тем более я знал, что это пойдет мне только на пользу, а сопротивляться Панни сил у меня не было. Я попытался поставить девушке условие, но у меня ничего не вышло. В этот раз она одержала верх. Довольная тем что выиграла спор, Панни вернула пустую чашку на поднос и, взяв его в руки, с видом победителя направилась к двери. Я проводил ее недовольным взглядом, но говорить ничего не стал. Я знал, что она делает это из лучших побуждений, хотя и не понимал, что плохого в том, если я узнаю события последнего месяца именно сейчас.

В отвар по всей видимости было добавлено что-то еще помимо того, что помогало организму очиститься от ядов, либо же трехцветный лишайник давал побочный эффект. Меня вскоре стало клонить в сон и как бы я не пытался с ним бороться, вскоре он меня победил. Во сне я брел сквозь серый туман в месте, у которого похоже не было ни начала, ни конца. Проснулся я так же внезапно, как и уснул. Панни сидела рядом и прижимала влажную прохладную тряпицу к моему лбу.

– У тебя был жар, – сказала она как только поняла, что я смотрю на нее. – Ты что-то бормотал во сне, и я уже начала бояться, как бы ты вновь не впал в забытье. Но слава Императору, все обошлось.

– Твой Император тут не причем, – ворчливо пробурчал я.

Панни отняла тряпку от моего лба, и вдруг склонившись ко мне поцеловала в губы.

– Я так скучала, – прошептала она.

– Перестань, – велел я ей. Я никогда не любил всех этих нежностей, ну разве что с Шейлой порой позволял себе проявлять небольшую слабость.

Дверь отворилась, и я заметил, как в комнату, словно безмолвная тень, скользнула Лейки. Панни тут же отпрянула от меня и вновь приложила тряпку к моему лбу, искоса поглядывая на приблизившуюся к кровати воровку.

– Оставь нас, – грубо велела ей Лейки, даже не взглянув на светловолосую девушку.

Панни негодующе вскинула брови и посмотрела на меня, ожидая моей поддержки, но я промолчал, решив предоставить им возможность разобраться самим. Лучше не встревать в спор женщин, тем более если с каждой из них ты некогда делил постель. Панни, всем своим видом выказывая недовольство, встала и нарочито медленно покинула комнату, то и дело оглядываясь на нас с Лейки, будто надеялась, что я вопреки воли рыжеволосой воровки попрошу Панни остаться.

– Я терпела эту шлюху до сих пор только потому, что тебе требовался уход, а я не могла постоянно находиться рядом, – совершенно будничным тоном заявила Лейки присаживаясь на краешек кровати. Взгляда она моего при этом старательно избегала. – Но это не значит, что я буду терпеть ее и дальше, ведь ты уже пришел в себя. Чему я конечно же рада.

На последних словах голос девушки дрогнул, и она отвернулась, пытаясь совладать с собой. Похоже она переживала за меня не меньше, чем Панни и теперь пыталась сдержать подступающие слезы, хотя может я и ошибался и в ней просто говорила ревность.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросила она, поворачиваясь ко мне, при этом все еще старательно избегая встречаться со мной взглядом. Но несмотря на это я не мог не заметить блеснувших в уголках ее глаз слез.

– Нормально, – ответил я. – Еще немного и я смогу встать на ноги. Хорошо, что ты пришла Лейки. Виарт запретил Панни рассказывать мне о том, что произошло за то время пока я находился в беспамятстве.

– С чего ты взял, что я буду тебе об этом рассказывать? – насмешливым тоном поддразнила она меня. Ее губ впервые коснулась легкая ухмылка.

– Лейки, хватит играть со мной, – я ухватил девушку за руку. – Не заставляй упрашивать еще и тебя. Расскажи мне все!

– Ладно, – проворчала она, внимательно разглядывая меня. – Так и быть. Конечно, Виарт будет на меня ругаться, когда узнает, что я, как он выражается, утомляла тебя разговорами и пустой болтовней. Он считает, что…

– Лейки, – простонал я от нетерпения, – я знаю, что считает Виарт и мне плевать на это. Никогда не поверю в то, что ты боишься гнева оценщика. Рассказывай!

– Гнева Виарта нет, а вот за твое здоровье опасаюсь. Я думала, что ты умрешь той ночью, когда Гарт внес в Гильдии твое едва дышащее тело. Я так перепугалась за тебя Ворон. Тирам велел нести тебя прямиком к Виарту. Даже он, как мне кажется, за тебя переживал. Там была эта, – Лейки кивнула в сторону двери, явно намекая на Панни. – Она начала верещать и плакать, и мне так захотелось ее побить, нет не потому что я ее ненавижу, ну впрочем и поэтому тоже, но больше всего за то, что глядя на нее мне и самой захотелось разрыдаться. Я велела ей закрыть рот, а потом Калем увел ее из комнаты. Я осталась и вызвалась помочь Виарту. Ты лежал на одном из его столов бледный и безжизненный словно труп и эти раны… они…

Лейки замолчала и лицо ее приобрело жесткие черты. Она была не из тех, кто вот так легко мог дать волю слезам и тем не менее я видел, что она едва себя сдерживает.

– Они были ужасны, – наконец вымолвила она стараясь не отводить от меня взгляда своих изумрудного цвета глаз. – Особенно рана в левом плече. Она распухла и Виарт после беглого осмотра заявил, что здесь не обошлось без яда. Не знаю уж как он это определил, но говорил он уверенно. С моей и помощью Каприана, который тоже вызвался помогать, Виарт очистил твою рану и влил в рот противоядие. Ты не сопротивлялся и Каприан заявил, что ты похоже уже мертв. Меня охватило отчаяние, но Виарт заявил, что ты еще дышишь, но очень слаб и скорее всего не доживешь до утра. Он извлек наконечники стрел и обработал твои раны, а затем мы вместе перенесли тебя в мою комнату. Я настояла на этом. До утра я и Виарт не отходили от твоей кровати, ожидая что ты вот-вот покинешь нас. Как бы стыдно мне не было признавать это, в ту ночь я практически поверила в то, что ты не доживешь до утра, – Лейки вновь кивнула в сторону двери. – Она не хотела верить в то, что ты можешь умереть и все время твердила о том, что ты непременно выживешь. Она несколько раз порывалась войти в мою комнату, но каждый раз я ее прогоняла. Твоя шлюха оказалась права, утром ты все еще дышал, хотя и был без сознания. И на следующее утро тоже. Ты жил, но был слаб и с каждым днем надежда на то, что ты выкарабкаешься становилась все более призрачной. Уже никто не верил в то, что ты придешь в себя. Кроме нее.

На ее лице отразилось явное неудовольствие тем фактом, что Панни, в отличии от нее, верила в мое выздоровление. Впрочем, Лейки быстро совладала со своими эмоциями.

– Тиразан не должны узнать о том, что я выжил, – сказал я девушке. – Надо распустить слух о моей смерти.

– Уже, – Лейки печально на меня посмотрела, а затем, поддавшись порыву чувств, провела тыльной стороной ладони по моей щеке. – Тирам позаботился об этом. Тем более он не желает, чтобы Гильдию отныне связывали с твоим именем.

– С чего бы это? – поинтересовался я. – Я выполнил его поручение. Садон Капур потерял свое влияние в преториате. Тирам ведь этого хотел, не так ли?

– Тирам порой сам не знает, чего он хочет, – недовольно проворчала Лейки, отнимая руку от моей щеки. – Он говорит, что делает все ради процветания Гильдии и Семьи, но эти его попытки не всегда удачны. Он никогда никого не посвящает до конца в свои планы, тем самым лишая нас возможности вовремя указать ему на его ошибки. Он строит грандиозные планы, а на деле они оборачиваются полным провалом.

– Неужели Капур узнал, что в смерти его сына замешена Гильдия?

– Нет, – отмахнулась Лейки. – Да если бы даже и так, Садон потерял свое влияние и навредить нам уже не может. Просто Тирам решил отхватить слишком большой кусок пирога и связался не с теми людьми. Знаешь кто был заказчиком, желавшим падения семьи Капур?

Я отрицательно покачал головой.

– Конечно же ты не знал. Как и все мы. Уотт Садот – командир городской стражи, а ныне капитан личной стражи претора. После того как Садон с позором покинул город, Уотт занял его место.

Я вспомнил единственную встречу с незнакомцем, чьего лица я не видел, в пустующем доме в Вишневом квартале. Возможно, это и был тот самый Уотт Садот. А может и кто-то из его прихлебателей. А Садон Капур значит покинул город. Он сбежал или его изгнал претор? Впрочем, сейчас это было неважно. Его не было в Пазре, а это означало, что бывший капитан личной стражи претора не станет поддерживать меня в борьбе против Тиразан.

– Зачем Тираму понадобилось связываться с Уоттом? – поинтересовался я у Лейки.

Та устало пожала плечами.

– Кто его знает. Он так до конца и не открыл нам своих планов. Уотт Садот был частью его грандиозной задумки, о которой он прожужжал нам все уши и к которой мы столь долго готовились. И капитан личной стражи претора, наверное, был ее частью. Тирам знал, что Садон Капур никогда не пошел бы на сделку с Гильдией, а вот Уотт мог. Хотя, возможно, он желал получить что-то именно от самого Уотта Садот, а тот попросил взамен за свои услуги помощи в устранение конкурента. Вот только Тирам прогадал. Получив желаемое, Садот не только не выполнил своего обещания, чем бы оно там ни было, а в добавок пошатнул влияние Гильдии в городе. Претор издал указ об усиление борьбы с преступностью в городе, нацеленный именно на уничтожение Гильдии. И выход этого указа совпал с назначением Уотта Садот на должность капитана личной стражи Салея Авиер. Совсем не похоже на случайность, не так ли? А еще нас обвинили в связях с разыскиваемыми наемными убийцами, о поимки которых претор ранее издавал указ. Вроде как Гильдия укрывает беглецов, а в ответ пользуется их услугами. Тирам тут же попытался откреститься от этого. Он распустил слухи, что Гильдия никогда не имела дел ни с одним из наемных убийц, и даже подкупил парочку человек в совете претора, чтобы те нашептали Авиер о непричастности к этим связям Гильдии. Но это не помогло. На нас устроили настоящую охоту. Многие из наших людей и соглядатаев попали в застенки преториата, а некоторых даже убили, оправдывая это тем, что они якобы пытались дать отпор или сбежать при аресте. Даже наша Семья понесла потери. Каприан оказался в темнице преториата и даже Тираму не удалось его оттуда вызволить. Нам пришлось уйти в подполье и вот мы здесь.

– Здесь? – удивленно переспросил я.

– Да в холодных, темных канализациях Пазры. В настоящем лабиринте, городе под городом, оставленным нам древними народами, когда-то жившими на этих землях до того, как на их костях построили Пазру. Прячемся здесь словно крысы, боясь выйти на солнечный свет. Впрочем, нам не привыкать. Гильдия начиналась именно с этого места, сюда же мы и вернулась. Тирам мечтал о нашем величии, а вместо этого утопил нас в собственном дерьме. Хотя винить только его одного в нашем общем провале я не могу. Все мы так или иначе приложили к этому руку.

Лейки отвернулась и в задумчивости уставилась себе под ноги. Ей, по всей видимости, было не совсем приятно признаваться в таком.

– Ты сказал, что Тирам отныне не хочет, чтобы Гильдию что-то со мной связывало, но тем не менее я здесь и вы обо мне заботитесь. Почему?

– Потому что Гильдия это не только один Тирам. Он, конечно, глава, но есть еще Семья и пойти против нашего общего решения он не осмелился. Тирам просто сказал, что за последствия он не ручается. Впрочем, мне показалось что, когда большинство решило, что должны помочь тебе ему стало легче. Тирам не желает тебе зла Ворон, но боится за репутацию Гильдии, которая и так теперь сильно подпорчена. Но он знает, что обязан тебе, впрочем, так же, как и ты ему. Тирам сделал все чтобы те, кто тебя знал в городе, думали, что ты мертв. Скончался в одной из сточных канав, а у Гильдии даже и мыслей не было о том, чтобы хоть как-то помочь тебе. Теперь ты мертвец Ворон, впрочем, в твоем случае это даже хорошо. Наемному убийце, как и вору, лучше держаться в тени. Ты можешь покинуть город, и никто об этом даже не узнает. Ты волен идти куда тебе заблагорассудится Ворон, и никто не будет тебе мешать.

– Не думаю, что смогу прятаться вечно. Когда-нибудь все откроется, и я снова встречусь лицом к лицу со старым врагом. К тому же я не собираюсь скрываться словно крыса, забившись в один из темных углов. Ты права в том, что мои враги считают меня мертвым и это дает мне преимущество перед ними. Я могу нанести им удар тогда, когда они совсем не ожидают его. Конечно, если все действительно так как ты говоришь, и они уверены в том, что меня нет в живых.

– Тебе мало того, что ты уже чуть не погиб? – гневно произнесла Лейки. – У тебя и так слишком много врагов Ворон. У них есть поддержка претора, они сильнее тебя. Раньше ты был под защитой Гильдии, но теперь она требуется и нам самим. Тирам не сможет помочь тебе, да он и не захочет этого делать, как и остальные члены Семьи, которые вряд ли станут помогать тебе если узнают, что ты решил вновь влезть в неприятности. Не стоит заставлять нас сожалеть о решение оставить тебя под крылом Семьи.

– И я благодарен вам за это, – спокойно ответил я, стараясь говорить с Лейки как можно мягче, – но я не могу так просто бросить все и уйти. У меня было дело в Пазре и я должен его закончить. И я понимаю ваше нынешнее положение и не буду просить вас о помощи.

– Карам Акрия? Это твое дело? Его не существует Ворон, а если он даже когда-то и был в Пазре, сейчас его здесь нет.

– Ты знаешь о Караме Акрия? – удивился я.

– Ну, конечно, я о нем знаю – пренебрежительно фыркнула Лейки, – ведь это меня и Айрона Тирам попросил разузнать об этой подозрительной личности. Правда поначалу мы не знали для чего это ему нужно. Мы думали, что Акрия как-то связан с его великим планом. И мы даже нащупали нить, ведущую к этому типу, но потом парочка наших информаторов и один соглядатай, которые работали в этом направление, бесследно исчезли и Тирам велел нам прекратить поиски.

– И после этого ты все еще считаешь, что Карама Акрия не существует? – усмехнулся я.

– Да, я так считаю, – твердо заявила Лейки. – Никто в городе не слышал об этом человеке, а те, кому показалось что они напали на след похожей личности просто исчезли. Если даже этот твой Карам Акрия и в самом деле существует, тебе до него не добраться, а я предпочла бы считать, что его нет вовсе.

– Он существует, Лейки. Я встречался с его людьми. Они сказали, что Акрия следит за мной и возможно, что мы в скором времени встретимся с ним. Думаю, я бы уже нашел его, если бы не проклятые Тиразан.

Лейки ничего не ответила, лишь вздохнула и удрученно покачала головой. Она встала и ее лицо приобрело черты отстраненной холодности.

– Поступай как знаешь, Ворон. Я же знаю, что если ты что-то решил, то переубеждать тебя бесполезно. По себе знаю, сама такая, – с неохотой призналась она. – Но имей в виду, что в следующий раз Гильдия может и не прийти тебе на помощь. Но если ты уж так вознамерился умереть, то мешать тебе никто не станет.

Лейки отвернулась и направилась к двери. Я окликнул ее, но та никак не прореагировала, лишь молча покинула комнату, а в следующее мгновение внутрь скользнула Панни. Девушка похоже все это время стояла за дверью и наверняка пыталась подслушать наш разговор.

– Она все рассказала, не так ли? – деловым тоном спросила она, состроив гримасу наигранной серьезности, но после того, как я бросил на нее холодный взгляд, она вновь нацепила на себя маску добродушия.

– Я просто переживаю за тебя, Ворон, – пояснила она, подходя ближе и опускаясь на колени рядом с моей кроватью. – Очень сильно переживаю. В городе сейчас беспокойно. Нет, на улицах Пазры вроде все также, как и всегда. Те же люди с теми же заботами, но я чувствую, что в воздухе витает какое-то напряжение. Что-то случится, и это что-то плохое, вот только я не знаю, что именно. Мне так страшно, Ворон. Ты же не бросишь меня, нет? Скажи мне что ты меня не бросишь?

– Не брошу, – нехотя заверил я девушку.

Мне не хотелось обманывать ее, ведь я знал, что не смогу приглядывать за ней вечно. Если мне все удастся, и я наконец покину этот злополучный город, то уйду один, без нее. Лучше оставить девушку в компании Виарта. Здесь, под присмотром Семьи, она будет в безопасности, и даже Лейки придется смириться с ее присутствием. Но я не мог сказать об этом Панни сейчас. Она провела много бессонных ночей ухаживая за мной, и я должен был отблагодарить ее хотя бы этим. Я должен был дать ей тот ответ, что она хотела услышать, пусть это и было ложью. Впрочем, пока я был жив и находился в городе, я мог хотя бы попытаться защитить ее.

– Спасибо, – тихо прошептала Панни и дотронулась влажной ладонью до моей щеки. Прикосновение было мягким и приятным. – Ты лучшее что случалось со мной в этой жизни, – прошептала она.

А я не нашелся что ответить ей. Панни любила меня. Также, как и Лейки. А я… я любил Шейлу. По крайней мере так я тогда думал.