Читать книгу С форой по жизни - Алексей Охотин - Страница 3

Сегодня 23 сентября 2016 года. Мое имя Алексей, мне 32 года. Что заставило меня начать этот рассказ? Не стоит лукавить и пытаться обмануть самого себя, отчаяние и решительность, вот мои спутники на ближайшие дни, недели, месяцы, а возможно и годы.

Отчаяние потому, что надежды, как таковой, в моем сердце уже нет, а решительность появилась просто потому, что отступать дальше некуда. Я потерял все или почти все в своей жизни.

А что было в моей жизни? Все и даже немного больше. Все, что нужно человеку для счастья у меня было. Семья, друзья, работа. И все это я потерял, можно сказать, в один момент, а может быть я шел к этому не один год. Все зависит от точки зрения. За последние месяцы я скатился до состояния человека, который не гнушается подлости и обмана, готового идти на любую мерзость лишь бы утолить свою нижайшую потребность, эту постыдную червоточину своей души. Души заблудшей и не способной самостоятельно выбраться из бесконечной череды преступлений против самое себя. В этом очерке я попробую рассказать читателю все, что привело меня к тому, кто я есть сегодня. Попробую сам непредвзято посмотреть на свою жизнь со стороны стороннего наблюдателя. Быть может это уже ничего и не исправит в моей судьбе, но возможно поможет кому-то из читателей в его жизни. К сожалению, по прошествии достаточно долгих лет и мимолетного общения с некоторыми участниками повествования их имена могут не совпадать с реальными, но для сути повествования это не имеет решительно никакого значения.

Но обо всем по порядку. Впервые со спортивным тотализатором я познакомился примерно в возрасте 17—18 лет. Тогда, на пороге нулевых, это было очередным веянием свободного рынка, очередной возможностью заработка легких денег, очередной авантюрой для большинства наивных людей, вскормленных на представлениях об «американской мечте». В то время я работал администратором в компьютерном клубе и нет-нет да и посещал набегом ближайшую букмекерскую контору, делая несколько быстрых ставок, не особенно утруждая себя анализом статистики и прочих атрибутов серьезных игроков, да и в последствие себя этим занятием не баловал.

Ставки были смешны, результат предсказуем, а финансовые последствия для меня лично ничтожны. У меня не было средств, чтобы рисковать по-крупному, а мое сознание еще не было поражено страшным недугом настолько, чтобы затмить здравый смысл. Но начало было положено именно в это время. Именно тогда семя опасного порока пало на благодатную почву юношеского невежества, взросления в атмосфере финансового голода, семейного безразличия и культа денег. Возможно, именно тогда было положено начало конца.

Что представляла собой жизнь юноши указанного возраста в эти годы несложно понять, а некоторые из Вас вполне способны и сами вспомнить как проводили дни и вечера, живя в региональной столице нашей необъятной страны. Учеба, работа, спорт и вечерние посиделки-постоялки у какой-нибудь точки на районе города, где собираются молодые люди по интересам и возможностям. В моем случае местом сбора как раз и была небольшая площадка на территории школы, где располагался компьютерный клуб. Повальное подключение абонентов к компьютерной сети привело к тому, что договориться, собраться и встретиться в любое время стало проще простого. И каждый вечер компания из ребят и девчонок собиралась у входа в клуб, проводила время весело и непринужденно. Кто-то пил пиво, кто-то курил, но не было никакой атмосферы вражды, а конфликты возникали настолько редко, что о них не стоит и упоминать. Работа в клубе меня устраивала, но к чему-то большему я и не стремился просто потому, что смутно представлял себе, чего именно хочу от жизни. После окончания школы я взял паузу на год, затем поступил в юридический колледж с твердым решением продолжить обучение по специальности после его окончания. Только вот колледж я посетил от силы три раза, при поступлении – раз, на первую пару – два и в день, когда забирал документы – три. Увлекательная студенческая жизнь обошла меня стороной. В этот раз.

Помощь судьбы пришла неожиданно и, чего греха таить, не с самой привлекательной стороны. Однажды весной 2004 года, придя домой с работы, меня встретила мать с повесткой в руке. Первая реакция была очевидна и предсказуема: особенного желания служить у меня не было, а опыт, передаваемый из уст в уста теми, кто прошел через срочную службу в армии, совсем не вселял оптимизма в мое, расстроенное известием и перспективой, сознание. Но делать было нечего. Точнее сказать, нужно было принять верное решение и из всех возможных зол, т.е. родов войск, выбрать наиболее интересное и близкое мне. Стоит отметить, что именно в это время в России был популярен телевизионный сериал «Бригада» с Сергеем Безруковым в главной роли и как-то само собой в неокрепшем юношеском сознании демобилизованный пограничник Саша Белов стал эталоном в выборе перспективы на ближайшие два года жизни. А творчество Леонида Агутина и группы «Отпетые мошенники» с их композицией «Граница» добавили романтичности и брутальности сделанному выбору.

О сделанном выборе и желании проходить службу в рядах пограничных войск Российской Федерации я и заявил на комиссии в военкомате. Председатель комиссии был явно удивлен услышанным, а после изучения документов еще и озадачен, поскольку две висевшие статьи по здоровью явно осложняли перспективу совпадения моих желаний с возможностью их реализации, о чем мне и было сказано. И если одна из проблем могла вполне быть проигнорирована, выбирающей кандидатов стороной, то со второй требовалось решать вопрос в срочном порядке. И проблема была решена, оперативно и квалифицированно. Да и с точки зрения пользы для тела и дела все вышло как нельзя лучше. Кто-то из читателей озадачится вопросом, что же это за медицинское ограничение такое, которое решается быстро, но при этом способно стать препятствием к службе в определенных родах войск. И я отвечу – фимоз. Да, да, обыкновенный фимоз. Не буду вдаваться в подробности операбельного процесса нейтрализации данной проблемы, но стоит отметить, что в зрелом возрасте – это безусловно стало увлекательнейшим и непередаваемым приключением, добавившее изрядное количество адреналина в кровь пациента на хирургическом столе. Отдельное спасибо доктору и ассистентке за успешное вмешательство.

Пройдя сквозь немногочисленные испытания медицинской комиссии, я был допущен к желаемому, но тут вмешался хирург, рьяно забеспокоившийся о состоянии послеоперационных рубцов и уходе за ними. Проще говоря, меня начали снимать из состава команды на отправку для прохождения службы в пограничных войсках. Таким образом я был отцеплен от команды в Нальчик, затем в Анапу. Это сегодня я могу с уверенностью сказать, что если и нельзя слепо верить в Судьбу, то уж верить в наилучшее стечение обстоятельств мы просто обязаны. Последним шансом уехать служить по желанию была команда, направлявшаяся в один из городов Ленинградской области. И я должен был попасть в ее число, во что бы то ни стало. В конечном итоге мне удалось убедить хирурга, что все будет благополучно, я подписал соответствующие бумаги по снятию ответственности с врача и получил разрешение на отправку к месту прохождения службы.

На перроне вокзала нас было человек двадцать из состава воинской команды, а провожающих естественно сотни. Я был приятно удивлен количеством друзей и знакомых, пришедших пожелать мне удачи. Родственники, конечно, стояли особняком. Мать естественно в слезах. Картина из окна уходящего поезда, была приятной, а тревога, переполнявшая душу, как-то быстро улетучилась, оставшись на перроне вокзала. Я боялся неизвестности, но был готов ее принять.

Как это ни странно звучит, но действительность разочаровала. Причем разочаровала с точки зрения обывателя, привыкшего к абсолютно негативному образу армии. Конечно, нам повезло. Мы прибыли на службу в учебный центр, в котором был наведен почти образцовый порядок, а проявления такового явления как дедовщина были сведены к минимуму после трагического инцидента осенью 2003 года, когда в результате избиения от рук старших сослуживцев погиб один из курсантов учебного центра. Первый день после прибытия получился скомканным, а впечатления сомнительны.

Первым делом нас отправили в баню. О том, что представляет из себя это место, легко могут представить те, кто проходил срочную службу, а те, кто был лишен этой чести, но могут вспомнить славные времена Советского Союза, когда среди рядовых обывателей городской части населения страны были популярны общественные бани с их непередаваемыми атрибутами – алюминиевыми тазиками и сколотой плиткой в помывочных отделениях. К сожалению, парной в солдатской бане не предусмотрено, но хотя бы была горячая вода, что уже изрядно радовало большинство из нас. Кое-как намывшись, успев вдоволь погоготать над байками о «падающем мыле» и прочих россказнях всученных в наши головы, мы оказались перед странным выбором – отправить нашу одежду почтой домой или презентовать ее готовящимся к демобилизации старшим товарищам. Большинству из нас было плевать, что будет с теми тряпками, в которых мы приехали, ближайшие два года жизни нам предстояло провести в совсем иных костюмах, и мы с радостью обменяли свое тряпье на возможность постричься по-человечески и подобрать воинское имущество по своему размеру, а не абы как.

После бни нас ожидало знакомство с местной кухней. Вкусовые качества пиши в солдатской столовой того времени сложно передать словами, но представьте себе суп из кислой капусты, с добавлением мяса непонятного происхождения в качестве первого блюда. На второе предлагалось нечто, отдаленно напоминавшее рисовую кашу с мясом, но естественно данным продуктом оно было только на бумаге в отчете продовольственной службы. Есть это было решительно невозможно и большинство из нас осталось в этот и последующие дни голодными, но в дальнейшем из-за отсутствия выбора организм был вынужден привыкать к процессу принятия сомнительной пищи.

С особенной тревогой все мы ждали первой ночи в казарме. Представления о порядках мы еще не имели и о предстоящем этой ночью могли только догадываться. Не всем из нас, прибывших этим днем из Карелии, хватило коек в первом помещении казармы и трое или четверо из нас, в том числе и я, спали в ту ночь в соседнем, но сообщающемся помещении. После отбоя сержанты быстро прошлись вдоль рядов коек, дали команду на игру в «три скрипа» после чего казарма погрузилась в настоящую тишину, но не на долго. Три скрипа все-таки насчитали и в соседнем помещении прозвучала команда «подъем!», пацаны быстро повскакивали со своих коек и выстроились в одну шеренгу у стены. Нас, лежавших в соседнем помещении, эта участь не коснулась. После некоторого лирического отступления сержанта с использованием некоторых фразеологических армейских оборотов, включавших в себя сравнения с популярными животными, вымышленными чудовищами и просто медицинскими терминами, нашим товарищам было предложено проявить войсковое товарищество, чувство локтя и уверенно, без волн, совершить порядка ста приседаний дабы дать необходимый выход неуемной энергии и все-таки выполнить команду «отбой» на должном уровне. Честно признаюсь в том, что не знаю сколько в конечном итоге повторений упражнения пришлось выполнить моим товарищам в тот вечер, поскольку сон меня настиг гораздо раньше, чем их. А утром мне некогда было выяснять подробности минувшей ночи да и какой смысл выяснять то, что все равно повторится в скором времени? Пожалуй, на этом можно закончить первую часть моего повествования и перейти к одному из самых спокойных этапов моей жизни.