Читать книгу Вера в верования и наоборот - Алексей Олегович Шкатов - Страница 17

***

Приходили новые люди, ситуации и субстанции. Последние были, если можно так выразиться, самым ценным для меня. Это были святые. В основном, святые. Они открывались мне иногда через людей, иногда самостоятельно. Конечно, это были Божьи Чудеса. Большие и открытые. Дающие так много, что слезы лились, как тот ливень в Перу, когда я занимался альпинизмом. Этот ливень смыл меня одного из всей группы, с узкой тропинки, между скалой и невероятной длинны откосом, по которому я и летел минуты четыре. И прикатился прямо к реальным перуанским индейцам. Это было потрясающе. Они жили именно таким племенем, какие я видел в кино. Это не была резервация. Они были свободны, у них были свои места стоянок, на одну из которых я и свалился с горы, потеряв все снаряжение, даже нож из чехла над ботинком. Я так отбил все тело и голову, что, казалось, я в бреду. Но это были именно индейцы. Настоящие, в индейских одеждах и с индейскими лицами. И двое из их старейшин слегка говорили по-английски. Когда-то моим любимым фильмом было кино «Танцующий с волками». Дежа-вю было очевидным. Только волка не хватало, но было много собак, которых я по жизни обожал. Мне подарили бусы и нож, и проводили утром.

Впечатления… Сколько их за определенный период времени? И каково их качество? Я стал понимать, что перуанские индейцы отличаются по моим впечатлениям от ливня, который я так люблю, но то самое качество… Внутреннего состояния НЕВЕРОЯТНОСТИ происходящего… очень похоже одно на другое. Это парадокс. Ведь все это – разные ситуации, люди, страны, животные, мистика, реальность, жизнь. Что есть это качество этих впечатлений? Счастье. Ощущение себя счастливым человеком. Оттого, что ты проснулся до рассвета – на улице моросит дождь, а ты прыгаешь радостный в свою машину и несешься встречать встающее солнце, которое ты, по определению, сегодня видеть не будешь, поскольку пасмурно. Но я встречаю этот рассвет. И только сквозь годы я научился понимать, что означает Благодарность в молитве за то, что я проснулся. Ты ведь ложишься спать, ты не болеешь, ты точно знаешь, что проснешься утром. Правда?

…Она очень устала. Этого не было видно по ее красивым глазам, она не вздыхала глубоко, но двигалась по-другому. Ее пластика была другой уже много дней. 42 дня. Он умер ровно 42 дня назад. Их роман был долгим, красивым и настоящим. Но он был наркоманом. И наркодилером. В его квартире всегда были деньги, распиханные по самым разным местам – от одежды до туалета. И никогда в квартире не было наркоты. Они сидели и выпивали втроем: он, Саша и его друг. Саша уже предвидела исход его жизни и, поэтому, была рядом с ним почти все время. Даже когда его сильно порезали в одной из разборок за бабло, она тоже была рядом и рядом с ним ехала к знакомому им ветеринару, который штопал его. Она была рядом, когда другой наркодилером за дележку территории пытался выгрызть ее Сереже сонную артерию. Но тогда Сергей опередил конкурента и откусил ему скулу. Реально и кроваво. И откачивал Сашу от обморока. И она была рядом с теми невероятными словами, сказанными им тогда: ««Мы животные. Не звери. Мы – животные».

…Они выпивали втроем. Он никогда не кололся при ней, поэтому и в этот раз ушел на кухню. Вместе с другом. У Саши «екнуло» сразу. Она вышла за ними почти следом. Друг был в «приходе», а Сергей в пене. Саша знала все тонкости наркоманской жизни, и история с передозом была налицо. Номер скорой, короткая паника, понимание, что это, скорее всего, конец. Третий передоз – от двух спасли. Может… Белые халаты появились очень быстро. Сергей еще дышал, стараниями Саши, пока они ехали. Шеф врачей глянул на обоих наркоманов, показал на друга и сказал: «Этого мы забираем, а с этим даже возиться не будем. Достали, козлы». Саша предложила денег, они не взяли и, вызвав полицию, забрали друга, и уехали. Как только дверь за врачами закрылась, Сергей ушел. У Саши сильно защемило сердце. У нее и так были сложности с ним, а теперь она не могла дышать. Позвонила подруга. Саша сказала, что все. Все закончилось. А подруга в ответ: «Тебе хоть кол на голове теши – все без толку». У Саши так болело в груди, что она просто сбросила звонок. И в этот момент Сергея тряхнула неведомая сила, он затрясся и затих уже навсегда. От неожиданности сердце Саши прошло, и она заметила, что Сергей чуть сдвинулся в момент агонии. А под его телом была коротенькая записка на салфетке: «Забирай все деньги и уходи до ментов». Он хотел умереть. Он знал, что сделает это сейчас, не дожив до своего 29-тилетия несколько дней… В квартире оказалось, 37 тысяч долларов…

…Она очень устала. И легла спать. Она спала ровно 11 дней, 5 раз сходив в туалет, 5 раз попив воды и 5 раз спросив у меня, который час. Возможно, она вставала еще, но я работал, уезжал и приезжал. Все ее и мои вещи в моей квартире оставались на своих местах. Очевидно, все-таки, она вставала только пять раз… Когда она проснулась, она, конечно, не поверила, что прошло 11 дней. Я очень смешно доказывал ей это в компьютере, на числе в собственных наручных часах, она несколько раз смотрела новости по разным каналам, пока не поверила. И сказала только: «Я отдохнула. Спасибо»… Душа ушедшего на Переход все 40 дней с нами рядом. Я знаю это, как таблицу умножения, как вкус хлеба, как запах моего отца, который тоже уходил сознательно, но через алкоголь. Это так. И еще я знаю на 101%, что, если все эти сорок дней молиться, даже своими словами за ушедшего, он точно перейдет за ЗАВЕСУ легче и проще. Я видел это. Вживую. Я Знаю это. Это именно так…

24

…Воины недоумевали. На рисунках были именно они. Конечно, они знали про остальные 12 отрядов, подобных им. Некоторых их тех рыцарей они видели, знали в лицо. Но сейчас перед ними были определенно они сами. Все трое.

– Определяем возраст манускрипта.

– Минимум тысяча лет.

– Тысяча двести.

– Я думаю, около 1100 лет. Заключил Дилон. И продолжил:

– И как это может быть?

Воины смотрели то на рисунок, то друг на друга. За последние 20 лет Дилон сталкивался с настолько необычными вещами в их находках, что его уже мало что могло удивить. Но это… конечно, оно поддавалось примитивному логичному раскладу. Было два варианта. Первый: составитель манускрипта предугадал, в силу Дара, таланта, предвидения, что документ, через тысячу лет найдет именно отряд Дилона. Второй: составитель точно знал, что это будет Дилон и его воины. И здесь рождался естественный вопрос: что хотел передать автор документа отряду Дилона?

– Круг из камней, огонь. Они Друиды.

– А то мы не поняли.

– Но мы же не Друиды?

Дилон задумчиво посмотрел на потолок и глубоко вздохнул. Прикрыл глаза…

…Старый кельтский лес поражал размерами. Шириной, расстояниями, высотой деревьев, красотой. Для пятилетнего мальчика это все было огромным, безграничным. И краски всего вместе взятого в этом лесу были настолько яркими, что напоминали сказку, слышанную им в колыбели. Сказку, которую напевала ему мама. Он не помнил ее лица. Но он помнил ее запах, глубокие глаза непонятного цвета и помнил мелодию сказки. Это было… Так давно… Совсем в другой жизни. Там была другая любовь и другая радость, там были другие слова и другой ветер. Там был другой огонь. Он был теплее? Дилон снова глубоко вздохнул и запел. Слезы полились из его глаз, но голос был ровным и чистым. Товарищи смотрели на Дилона, и что-то давно забытое зашевелило их души. Мелодию подхватил сначала один воин, не зная слов. Потом второй стал вторить обоим, подхватывая ноты песни на лету. В комнату снова заглянули воины. А трое продолжали петь. Остальные рыцари вошли в комнату и присели рядом с товарищами. Песня набирала силу и лилась из всех тринадцати сердец и душ воинов.

…В финале песни воины оказались в точно таком же круге, который был изображен в манускрипте на последнем двенадцатом рисунке. А Дилон был вне этого круга. Товарищи повернулись к командиру.

– Я Друид, – произнес Дилон тихо. – И об этом теперь знаете вы, я и те люди, среди которых я жил 25 лет, познавая тайны друидического знания.

– Но, Дилон… Ты ведь носишь крест. Ты крещеный?

– Да, – ответил Дилон.

Высокий рыцарь поднялся.

– Сэр… Это не наше дело, я понимаю. Но скажи, Дилон… Это так может быть?

– Что именно?

– То, что ты несешь в себе языческое знание и христианские благодати?! Как это возможно?

Дилон сделал четыре глубоких вдоха и выдоха. Высокий воин присел обратно в круг к товарищам, и все почувствовали, как какая-то энергия стала обволакивать их. Стало очень хорошо, тепло и полностью ушло чувство опасности.

– Не пытайтесь сейчас понять, что с вами происходит, господа. В состоянии, в котором вы находитесь в данный момент, мне легче дать ответ на вопрос и все объяснить. Все 13 командиров тринадцати отрядов, подобных нашему – Друиды. Так было решено давно. Наше знание, которым мы владеем с детства, друидическое знание, в сочетании с Новой Верой в Спасителя, дает неоспоримые преимущества. Особенно при нахождении «языческих» документов и их расшифровке.

– Дилон! Но ведь мы только находим и передаем. Разве не так?

– Не совсем так. Иногда документы, найденные отрядами, важны именно для настоящего момента, в данное конкретное время. Поэтому, я обязан, хотя бы частично, расшифровывать сам.

– Но почему Друиды, Сэр?

– Потому что мы, Христиане, сохранили от друидического знания необходимые вещи, и они нам очень помогли. Были проверены многие Учения, религии и философии. Друидическая религия, если можно так выразиться, легла в основу Христианского Учения.

– Подождите, Сэр! Но ведь Господь, наш Господь и Спаситель, ходивший по нашей земле не был друидом!!!

– Он всегда был Богом, господа. Но есть одно немаловажное обстоятельство, которое натолкнуло мудрецов на мысль о друидическом знании…

Дилон не успел договорить. Высокий воин чуть приподнялся, распрямил плечи и вытащил из ножен меч, показывая всем на рукоять.

– Предтеча… Да, Дилон? Иоанн, Креститель Господень, был друидом? Это так?

– Почти в точку. Тот, кто обучал его, был друидом.

Воины затихли. Странность того, что Предтеча у кого-то учился не укладывалась в их умах.

– Дилон, а зачем Иоанна надо было чему-то и кому-то учить?! Разве не Сам Святой Дух говорил от его лица?!!!

– Это так, господа. Но…

– Этого было недостаточно, – закончил самый низкорослый воин.

– Да, – ответил Дилон.

– Недостаточно для чего, Сэр?! – высокий не унимался.

Дилон посмотрел на всех взглядом, которого у него никто и никогда не видел.

– Этого было недостаточно… Для церкви. Нашей Христианской Церкви.

– То есть, не для Спасителя?

– И для Спасителя.

– Но если Предтеча точно знал о Приходе Господа на Землю в человеческом обличье, сам крестил Его, знал абсолютно точно, кем Спаситель является, – то есть, что Он есть Бог… Знал также, что учение Христа войдет в приоритет и так, без всяких изысков и добавок, знал, что это – Великая Перемена Мира… Зачем нужно было учить Предтечу? Если Господь, придя на Землю и так сам все знал?!

– Он не знал главного.

– Что???!!! – Хор голосов на этом вопросе оказался удивительно созвучным.

– Вы, Сэр, хотите сказать, что Иисус Христос мог чего-то не знать?! Великий Бог, сошедший с небес, не знал чего-то, и это «что-то» самое главное?! Что же это, Дилон???!!!

– Крестная мука. Иисус не знал этого, придя на Землю. Это знал Иоанн Креститель. И узнал об этом только после своего обучения у Друида, который тоже не знал этого. Это Знание было ниспослано только Иоанну Предтече.

В подземелье воцарилась тишина. Стало тихо настолько, что было слышно биение сердец под доспехами воинов. Учащенное и прерывистое.

– Но… Это ведь невозможно, Сэр…

– Тем не менее, это именно так, господа… А теперь продолжим расшифровку. Сказано много и ничего из этого никогда не выйдет из этого подземелья. Да, господа рыцари? Я Именем Господа заклинаю вас: Никогда и никто не узнает о том, что здесь говорилось.

Воины молча встали, достали мечи и 13 рукоятей 3 раза одновременно были подняты вверх и потом опущены в ножны. Затем все рыцари трижды перекрестили прикрытые губы и сели обратно в круг.

25

Южин с Корнем неслись по пустыне к месту последней стоянки Ксении. На песочное пространство шел Хамсун, и Корень выжимал из прокатного «Ниссана Патфиндер» все, что в том было. Но Хамсун был быстрее. Сначала он сыпал слегка, потом повалил и стал сплошной стеной. Корень выбрал бездорожье и теперь оба понимали, что не стоило срезать расстояние. Здесь не было других машин и помочь им было некому.

Южин без толку теребил спутниковый телефон, пытаясь связаться то с арабами, то с Ксенией. Все было бесполезно.

Джип стал сбавлять обороты и вязнуть в песке. В самый последний момент Корень заматерился громко и витиевато, оба захохотали и тут машина по колеса села в песок.

– Приехали.

– Здравствуйте девочки!

Оба приятеля выбрались из машины и пошли пешком. Точнее, прорывались через стену идущего со всех сторон песка. Наконец, оба оказались сначала по колени, а потом по пояс в земле. Южин сосредоточился. Корень понял, что сейчас будет и закрыл глаза.

Южин запел. Корень уже слышал эту песню, язык был похож на английский, но перевести текст, кроме отдельных слов не удавалось… Хамсун затихал. Старым и отработанным приемом друзья стали вытаскивать друг друга и через час полностью выбрались из глубины пустынной земли. Хамсун ушел к северу. Оба легли и заснули почти мгновенно. «Снова повезло». Корень выдохнул легко и свободно. «Да. Снова повезло». Южин мысленно повторил мыслеобраз друга. С ними это происходило так часто, что не было надобности произносить что-то вслух. И под утренним, но уже горячим солнцем пустыни, два воина спали посреди безразмерных песков древнейшего Ирака…

26

Место, куда привел Аламат Ксению было не просто странным. Оно было смешением всех тех вещей, которые Ксюша давно знала и продолжала изучать. Внутри камней, больше похожих на валуны, в круге, стояло что-то напоминающее индейский вигвам, а может, юрту, чум, все что угодно, чему нельзя было дать название. За валунами был еще один круг из сложенных частей деревьев. Не дров, а именно деревьев. «Интересно, это для костров»? Ксюша никак не могла понять, что это и для чего. Система двойного круга, внутри которого был центральный объект встречалась ей только в культуре Майа. Одновременно, это было похоже на что-то от Друидов, но у них, внутри камней в круге никогда не было такой штуки, как этот вигвам. Ксения пыталась найти что-то, что будет третьим кругом для этого вигвама, но больше ничего не было.

– Аламат, скажите…

– Это часть пентакля.

Ксюша почти обалдела. «Читает мысли»?!

– Да, иногда, – не останавливаясь сказал Аламат.

– Пентакля? А из чего он состоит? Ну, то есть, вот этот вигвам – его часть, я поняла, а остальные четыре?

– Так вот они, Ксения. Мы в центре Звезды.

И тогда Ксюша поняла. Она повернулась во все стороны и увидела похожие на это, пять сооружений, но все разные. Разные деревья, насколько это можно было увидеть, разные валуны, совсем не такие, как в этом, центральном.

– То есть мы в середине магического пентакля?

– Да.

– А почему двойные круги – из камней и деревьев. Не нужна троичная система?

– Нужна. Она и есть. Но третий круг – самый внутренний и ты пока не видишь его.

Ксения прибавила шаг. «Все-таки, Триединство. Слава Богу. Не Черные. Наверное…» Когда они подошли к первому кругу из деревьев, Аламат остановился. Ксюша вопросительно смотрела на него.

– Дальше ты пойдешь одна, но не сейчас. Сейчас я буду говорить. Один раз. Тебе надо запомнить все безошибочно, Ксения.

– Я поняла, Аламат. Я запомню.

– Хорошо.

И он стал говорить. Ксюша подумала, что теперь-то уж точно, земля уходит у нее из-под ног, настолько услышанное ей, было необычным, где-то странным, а где-то просто было вне понимания ее ума. «Интересно, а папа бы допетрил»? И тут же сама поняла, что такое не «допетрил» бы никто.

«Это невероятно. Мы тысячелетиями раскапывали Истину, а эта трактовка… Она, конечно, не рушит, особо, ничего, но она… Другая.» Ксюша слушала.