Читать книгу Любовь с первого взгляда. Вот это любовь! Пьесы - Алексей Петрович Морозов - Страница 3

Крупная железнодорожная станция на территории, занятой немецкими войсками. Подвальное помещение с металлической дверью и без окон, которое комендант станции использует для временного содержания задержанных до отправки их по инстанции. В помещении только деревянный шкаф, стоящий у внешней стены, и скамейка у боковой стены.

Дверь со скрипом открывается, и в помещение силой вталкивается молодая девушка со связанными за спиной руками, вслед за ней в помещение входят солидного вида немецкий офицер, комендант станции, и молодой немецкий солдат, ефрейтор. Солдат закрывает за собой дверь и тут же устало садится на скамейку у стены и прислоняется к ней спиной. В руках офицера защитного цвета мешок, в котором видны очертания какого-то довольно большого прямоугольного тяжёлого предмета. Офицер ставит мешок с предметом у стены. Толкает девушку в спину так, что она, еле удерживая равновесие, делает несколько быстрых шагов и натыкается на противоположную стену помещения, рядом со шкафом, и опускается обессиленная на пол.

Комендант (девушке, с торжеством победителя). Ну что, допрыгалась?! Думала, не поймаем? Мы умеем пеленговать! От нас не ускользнёшь!.. (Минуту думает. Ефрейтору.) Юрген, ты хоть немного русский знаешь?

Юрген (опирается спиной о стену, с усталым видом и с закрытыми глазами). Нет, не знаю, герр комендант.

Комендант (огорчённо). Жаль. Лучше было бы, если б я доставил её в штаб с протоколом допроса. Против протокола не попрёшь! А так, все лавры опять – этим чёртовым контрразведчикам. Я поймал, а медали – им… (Думает секунду.) А может, есть у нас, кто знает?

Юрген. Нет, никто не знает.

Комендант (с надеждой). Ты уверен?

Юрген (равнодушно, устало). Абсолютно. Гарнизон совсем маленький. Был раньше один. (Зевает.) Но его – на фронт…

Комендант (раздражённо). Да, после Сталинграда всех погнали на передовую… Лучших забрали… Остался один, ничего не умеющий, сброд… (Грозит кулаком куда-то в пространство, с пафосом.) Ну ничего, скоро мы им покажем! Скоро – большое наступление! Они ещё ответят за Сталинград! Доблестная армия фюрера в ближайшее время будет маршировать по Красной площади! (Выбрасывает вперёд руку в нацистском приветствии.) Хайль Гитлер! (Через несколько секунд поворачивает голову в сторону молчащего Юргена, с удивлением.) Юрген, что с тобой?..

Юрген (спохватывается, приоткрывает глаза, немного приподнимает руку, вяло). Хайль…

Комендант. Ты не заболел?

Юрген. Нет, герр комендант. Я не выспался. Полчаса спал.

Комендант. Ну ничего, Юрген, вот возьмём Москву, вдоволь поспишь.

Юрген (вяло). Думаете, возьмём?..

Комендант (оторопело смотрит на ефрейтора, с удивлением). Да ты что, Юрген! Если б я тебя не знал! Если б ты дважды не вывез меня прямо из-под бомбёжек, я подумал бы…

Юрген (устало). Не надо ничего думать, герр комендант… Говорю же, устал. Не выспался…

Комендант (минуту молчит, успокаивается, понимающе). Да я тоже не спал ещё… (Смотрит с ненавистью на девушку.) Пришлось с этой повозиться… Жаль, напарника её ликвидировали. Уж очень отстреливался. А ведь просил брать живым!.. (С раздражением.) Конечно, кого мне оставили… Стрелять не умеют… Взяли бы живым, контрразведка не отвертелась бы… А теперь… знаю только, её зовут Наташа.

Юрген. Откуда знаете?

Комендант. Напарник всё время выкрикивал это имя. Видимо, уговаривал её убегать. (Смотрит на часы, молчит минуту.) Ну ладно, уже два двадцать. Мне надо ещё на станцию. До четырёх придётся повозиться. А потом, может, удастся хоть минут сорок поспать. (Смотрит на Юргена, смущённо.) Ты уж извини… ну нет у меня уже людей… Все, кто есть, на станции… Ну посиди тут с ней всего-то до пяти утра. Ладно?

Юрген. Конечно, посижу.

Комендант. Не уснёшь?

Юрген. Не усну. Каких-то два с половиной часа.

Комендант. А в пять я приду, и повезём её в штаб.

Юрген (равнодушно). Да, конечно, повезём…

Комендант. Ты точно не заснёшь?

Юрген. Ну говорю же, точно.

Комендант (думает минуту, осенённый догадкой, поднимает вверх указательный палец, как делают, когда приходит хорошая идея, подходит к шкафу, открывает дверцу, находит там толстую верёвку, наклоняется над Наташей и привязывает один конец верёвки к узлу на её запястьях, а другой – к крюку, торчащему из стены, удовлетворённо). Ну вот, теперь можешь даже и поспать немного, никуда она не денется. (Смотрит на Юргена, с паузами, во время которых озабоченно о чём-то думает, сочувствующе.) Ну нет у меня людей… понимаешь? нет… а кто есть, станцию охраняют… это важно… особенно сегодня… (Вздыхает, с огорчением.) Плохие времена… что сделаешь… (Извиняющимся тоном.) Ну ладно, я пошёл. Держись, Юрген… Всего-то два с половиной часа…

Комендант выходит из помещения и закрывает за собой металлическую дверь. Снаружи не очень громко звучит скрежет задвигающегося металлического засова и лязг закрываемого наружного навесного замка. Юрген в этот момент, прислонившись к стене, уже громко сопит во сне и скрежет засова с лязгом замка явно не слышит.

Наташа (минуту смотрит на дверь, думает некоторое время о чём-то, смотрит на Юргена, осматривается вокруг, Юргену, громко). Эй ты, фашист!..

Юрген (вздрагивает, открывает глаза, смотрит на Наташу, с трудом выговаривая слова, недовольно). Не фашист я…

Наташа (с удивлением). О! А коменданту сказал, русского не знаешь!..

Юрген (закрывает глаза, устало). Набрехал…

Наташа (смеётся). Так ты брехло?

Юрген (с закрытыми глазами, сонным голосом, зевая, с паузами). Ну так… в меру… необходимости… (Ложится на спину вдоль лавки, голосом засыпающего человека, с паузами, после которых пытается сохранить уплывающее в сон сознание.) Слушай… отвяжись, а?.. пять… минут… ну… десять… потом… поговорим…

Наташа (с возмущением). Ничего себе, поговорим! Мы что с тобой, в ресторане?! Поговорим!.. (Молчит, озирается по сторонам, недовольно, с паузами.) Поговорим… поговорим… (Резко.) А мне не до разговоров! Я в плену!

Юрген (вздрагивает от крика, приподнимает голову над лавкой, еле выговаривает слова). Так… кто ж тебе… виноват…

Наташа (со злостью). Так вы, фашисты, и виноваты!

Юрген (уже не приподнимает голову, почти проваливаясь в сон). Вон, в углу, тряпка… Видишь?..

Наташа (смотрит на тряпку, недовольно). Ну вижу.

Юрген (из последних сил выговаривает слова, с паузами). Воткну в рот… А она… грязная… Понос будет…

Наташа. Ничего, расстреляют до поноса…

Юрген начинает громко храпеть.

(Брезгливо.) Фу, как противно!.. (Думает несколько мгновений, прислушивается к храпу.) Фашисты противней нас храпят… (Осматривается вокруг, принимая более удобную позу, прислоняется к стене, с огорчением.) Ну вот, Натаха, и всё… Обидно. Ещё ничего не началось, а уже конец… (Дёргает руками верёвку, проверяя её прочность.) У, гады, как лошадь привязали… (Думает минуту.) Ну ведь ничего же не сделала ещё!.. (Минуту молчит.) Действительно, кто ж мне виноват?.. Сама… (Несколько секунд думает, вдруг кричит, отчаянно, громко, протяжно, резко.) А-а-а!..

Юрген (вздрагивает, поднимается, садится на лавку, раздражённо). Ну минуту не дала поспать, зараза!.. Чего тебе неймётся? Поспи тоже. Не спала ведь ещё?

Наташа (задумчиво). Всё равно расстреляют… Сон перед этим почему-то не идёт…

Юрген (уверенно). Не расстреляют.

Наташа. Ты-то, ефрейтор, с чего решил?..

Юрген (по-прежнему устало, но уже более живо, чем перед коротким минутным сном). Да просто знаю, не расстреляют, и всё.

Наташа. Да что ты можешь знать? Ефрейтор… (Смотрит на Юргена, язвительно.) Ваш бесноватый фюрер тоже ефрейтором был, да?

Юрген (недовольно). На что намекаешь?

Наташа. Что все вы, фашисты, одинаковые.

Юрген (спокойно). Я уже говорил, я не фашист.

Наташа. Служишь фюреру – фашист. Да ещё и ефрейтор… (Молчит минуту, смотрит на Юргена, с интересом.) А русский-то откуда знаешь? Причём совсем без акцента! Как будто ты русский.

Юрген. Я действительно русский.

Наташа (с удивлением). Ничего себе! Ты русский?! А как же тогда…

Юрген (перебивает). Я русский наполовину. Мама русская, а отец немец. Но о моих русских корнях никто не знает.

Наташа. Никто-никто?

Юрген. Ну… только мама, папа и я.

Наташа (с удивлением). А как это возможно? При вашей контрразведке…

Юрген (задумывается). Ну-у… Папа в Первую мировую воевал в России…

Наташа (перебивает). А-а, так ты потомственный фашист!

Юрген (возмущённо). Ещё раз назовёшь фашистом – вон тряпка!.. Грязная…

Наташа. Ну да… понос… (Ехидно.) По-твоему, я поноса боюсь больше, чем расстрела?..

Юрген (минуту молчит, спокойно). Я думал, ты грамотная. Должна же знать, многие немцы не хотели войны с Россией, и сейчас не хотят.

Наташа (примирительно). Да знаю. Просто хочу понять, верны ли мои первые впечатления о тебе…

Юрген (не разжимая губ, с удивлением). М-м-м?..

Наташа. Чего мычишь как корова? Думаешь, я дурочка?

Юрген. Не думаю. Но ведёшь ты себя…

Минуту оба молчат, каждый думая о своём.

Наташа. Значит, папа воевал здесь?

Юрген. Да. И его ранили. Тяжело. А тогда, если помнишь из истории, русские и немецкие солдаты на фронте то перестреливались, то братались. Во время перестрелки его ранили, а во время братания русская медсестра спасла его от смерти.

Наташа. И вспыхнула любовь…

Юрген. Да, вспыхнула. И ещё как вспыхнула! Причём с первого взгляда… И когда отца комиссовали и отправили домой, он умудрился захватить с собой и мою будущую маму. Нелегально, конечно… А в Германии женился на ней. Сделали небольшую ферму. Выращивали бычков. Маму усиленно учил немецкому, а о том, что она русская, просил никому не говорить. Вот и всё.

Наташа. Значит, русский ты знаешь от мамы…

Юрген. Да. С мамой с рождения разговаривал только по-русски, а с отцом – только по-немецки. И никому о том, что мама русская, по просьбе родителей, не говорил. Благодаря маме, прочитал много книг на русском. Не знаю даже, где она их доставала… (Смотрит на Наташу, несколько секунд колеблется.) Кстати, я сразу подумал, что ты похожа на Наташу Ростову…

Наташа (смеётся). Как ты можешь так думать, если ты не видел Наташу Ростову?

Юрген (смущённо). Почему не видел? Видел…

Наташа (громко смеётся). Но её же не было на самом деле! Это же образ, придуманный Толстым!..

Юрген (вежливо). Не знаю, не знаю, по-моему, писатели, такие как Толстой, ничего не придумывают. Они пишут о том, что есть на самом деле. И он написал. А я увидел…

Наташа (долго молчит, внимательно всматриваясь в Юргена, задумчиво). Да, первое впечатление было верным… (Несколько секунд молчит.) Не думала, что среди фашистов есть такие…

Юрген (с отчаянием не верящего в справедливость, но мягко). Да не фашист же я… Сколько ещё можно говорить?..

Наташа (улыбается). Да, конечно… Я поняла это… Извини. Больше не буду…

Юрген (смотрит минуту на Наташу, встаёт с лавочки, подходит к ней, поворачивает её спиной к себе, отвязывает сначала верёвку, которой комендант привязал её к крюку в стене, затем развязывает ей руки, уверенно, спокойно). Вот… А то как-то не по-джентльменски получается: разговариваю с дамой, а дама связана…

Наташа (растирает затёкшие запястья, внимательно смотрит на Юргена). А вдруг я тебя сейчас стукну кулаком в лоб?..

Юрген (усмехается, иронически). Чем? Кулаком?.. (Берёт ладони Наташи в руки, начинает разминать ей затёкшие пальцы.) Этими нежными пальчиками на рояле играть… (Усмехается.) Нет, не надо в лоб… я щекотки боюсь…

Наташа (смеётся, через секунду внезапно серьёзнеет). Но ты ж понимаешь, что я хочу выбраться отсюда?

Юрген. Понимаю.

Наташа. Значит, раз ты меня развязал, я буду искать тяжёлый предмет…

Юрген (усмехается). Ну да, чтоб без щекотки… (Думает мгновение. Расстёгивает кобуру, достаёт пистолет, протягивает его Наташе.) Зачем что-то искать? Вот, возьми. Надёжно и без проблем.

Наташа (секунду колеблется, быстро выхватывает пистолет у Юргена, вскакивает, направляет на него пистолет, держа его двумя руками, громко, решительно). А ну, хенде хох!

Юрген (улыбается, поднимает вверх руки). Ну хенде хох, так хенде хох… (Смотрит на Наташу, иронически.) А дальше что?..

Наташа (озирается по сторонам, думает несколько секунд, растерянно, с паузами). Действительно… Это ж каменный мешок… Подвал… Без выхода…

Юрген (спокойно). Ну почему – без выхода? Сейчас открою дверь. Бери свою рацию. И прощай навеки… Наташа Ростова…

Наташа (продолжает держать пистолет двумя руками в направлении Юргена, с огорчением). Не откроешь.

Юрген. Почему? (Опускает руки, достаёт из кармана ключ.) Вот ключ.

Наташа (наконец опускает пистолет, расстроено). От внутреннего замка… А он закрыл на засов и навесной замок снаружи…

Юрген (несколько мгновений думает, вскакивает, подбегает к двери, вставляет ключ в скважину, безрезультатно пытается провернуть его, с раздражением). Вот как! А как же я…

Наташа (грустно). Ты уже спал. Не слышал скрежета…

Юрген (растерянно). Так это всё меняет… Мы действительно в каменном мешке… А я хотел тебя отпустить…

Наташа (упавшим тоном). Спасибо, Юрген. Но, видать, не судьба… (Протягивает Юргену пистолет.) Забери… бесполезная вещь…

Юрген (берёт пистолет, вставляет его в кобуру, с огорчением). Надо что-нибудь придумать.

Наташа (молчит минуту, оживляется, уверенно). Мне нужно выйти на связь… Ты не возражаешь?

Юрген. Пожалуйста.

Наташа (смущённо). Но хочу предупредить…

Юрген. О чём?

Наташа. О моём не гостеприимстве.

Юрген (усмехается). Это я у тебя в гостях?..

Наташа. Не в том смысле… Ты хотел меня отпустить, а я…

Юрген. А ты – что?

Наташа. А я сейчас вызову сюда нашу бомбардировочную авиацию…

Юрген (смеётся). Чтоб разбомбили наш подвал, и мы смогли выбраться отсюда?..

Наташа (думает минуту, неуверенно, с паузами). Юрген… Я не только радистка… Я разведчица… И я видела на станции два эшелона с танками… И ещё пару эшелонов, вероятно, с боеприпасами… Даже удивительно, почему они тут стоят.

Юрген. Да, ты права. И танки, и боеприпасы – всё есть… Я возил туда коменданта. Видел. И ещё слышал, эти эшелоны уйдут в четыре утра.

Наташа (усмехается, с удивлением). Как ты мог такое слышать? Это ж секрет из секретов!

Юрген. Случайно. Вышел из машины покурить. Прошёлся по перрону. И вдруг, за вагонами, слышу разговор коменданта с кем-то. Этот кто-то, судя по всему, важный туз.

Наташа. Почему ты так думаешь?

Юрген. Комендант за время разговора раз десять подобострастно щёлкнул каблуками и выкрикнул «я воль!»… А когда я осознал, что именно мне довелось услышать, меня оттуда как ветром сдуло!

Наташа (с нетерпением). И что же ты услышал?

Юрген. Ну тот, туз… Видать, не меньше, как из штаба армии…

Наташа (недовольно, резко). Говори, что слышал!

Юрген. Ну… что комендант головой отвечает, чтоб эти эшелоны в четыре утра ушли со станции без проблем… Сказал, опасное скопление…

Наташа. Что значит, скопление?

Юрген. Сказал, где-то разбомблены пути, восстановят к четырём утра…

Наташа (решительно). Помоги мне. Я немедленно выхожу на связь! Поставь рацию на скамейку.

Юрген (вынимает рацию из мешка, ставит её на скамейку, спокойно). Значит, авиацию, да?..

Наташа (готовит рацию к сеансу). Авиацию, авиацию… (Смотрит на Юргена, усмехается.) Испугался? Ну извини. Работа у меня такая. (Надевает наушники. Смотрит на Юргена, с огорчением.) Да, попал ты под раздачу, Юрген…

Юрген (вздыхает, спокойно). Да ничего. Всё равно рано или поздно ваши разбомбят нас всех… К этому всё идёт…

Наташа в течение нескольких минут проводит сеанс связи. Юрген, сосредоточенно размышляя о чём-то, ходит вперёд-назад по помещению.

Наташа (завершив сеанс). Юрген, ты можешь уничтожить рацию?

Юрген. А тебе не жалко?

Наташа. Ещё как жалко! Но она не должна достаться фашистам.

Юрген. Ну давай подождём немного. Нас ведь бомбить будут?

Наташа (уверенно). Ещё как будут! А что?

Юрген. Ну вот, с рацией вместе и разбомбят…

Наташа (с грустью). Действительно… Мы же у самой станции… (Минуту думает.) А сколько сейчас времени?

Юрген. Полтретьего.

Наташа (с облегчением). Хорошо. Я успела.

Юрген. Прилетят до четырёх?

Наташа (уверенно). Раньше. (Задумывается.) Через час будут здесь. (Улыбается, с грустью.) Ещё целый час…

Юрген (медленно, с остановками). Час как жизнь… (Думает, улыбается.) А есть бабочки, которые вообще один день живут… Значит, им дня, получается, хватает?..

Наташа (минуту думает, улыбается, с паузами). Действительно… А мы ещё бываем недовольны… Вот мне скоро двадцать один. Это ж сколько бабочек передохло? Тьма!..

Юрген (смотрит на Наташу, с удивлением). Грубо… Почему передохло? Они умерли, выполнив свою миссию…

Наташа (молчит, задумчиво). Вот я и думаю, а я свою миссию выполнила?.. (Смотрит изучающее на Юргена.) Как ты считаешь?

Юрген (вздыхает). Миссия женщины – любить и быть любимой… Рожать… А ты…

Наташа (раздражённо). А что – я?