Читать книгу Дорога из Кумарино в Прёт - Алексей Рачунь - Страница 2

Объявили посадку. В микроавтобусе подбиралось общество: бородатый мужик с «Советским спортом»; девка с испуганным лицом; две, зло зыркающие, шуршащие бабки; клочковатый, бомжеватый, нервный мужичонка; ещё пассажиры.

Поехали. Я задумался. Глядя через запыленное заднее стекло с выведенной пальцем надписью «ьвобюл = ичах + ашаМ», я вдруг вспомнил прапорщика Зарембо, старшину нашей роты – заповедного баклана, крошившего башкой кирпичи. Он говорил нам, салагам-первогодкам:

– При стремительном наступлении, ушлёпки, нужно чаще оглядываться назад, чтобы узнавать, при отступлении, местность.

Вот и сейчас я глядел на дорогу, разбитую и кривую, с захламленными обочинами, неряшливыми остановками, тощими кустами, толстыми блядями, и не мог ее узнать. Сотни, тысячи раз ездил я по ней из Кумарино в Прёт и обратно. Знаю каждую выбоину, каждый дорожный знак – и вот не узнаю! И со всякой дорогой у меня так – тянется она, тянется, неохожая как беда и неотступная, как тоска, а приглядись – будто и не ходил вовсе.

– Слушай, дай пивка глотнуть, а? – клочковатый мужичок моляще на меня взирал. – Так болею, так накрывает. Дай, не в падлу?!

Я протянул ему едва початое пиво.

– Забирай!

Мне уже не очень-то и хотелось. А Клочковатый присосался жадно, аж защёлкали, сжимаясь от вакуума, стенки пивной банки.

– А ты куда едешь? – подлечившийся Клочковатый заметно повеселел.

–В Прёт.

– И я в Прёт! А зачем?

–К брату, – зачем-то соврал я ему, никакого брата у меня не было.

– И я к брату, -не унимался Клочковатый. – У него пасека. Не простая, однако. И мёд не простой. Братан – это хорошо! Это мы понимаем, это мы приветствуем…

Клочковатый глянул в опустевшую банку и вдруг пустил в неё длинную, от губы, слюну.

-Непростой медок-то, ох и непростой, – продолжил он так же вдруг, еще не оторвался от губы верхний край слюны. – Слышишь, собирают его не пчелы, а шмели его княжьи собирают.

Впереди кто-то хмыкнул.

– В натуре тебе говорю! – вполоборота, обращаясь ко всем сразу, сообщил Клочковатый. Затем он вынул из кармана носовой платок, запустил два пальца себе в рот, за щеку, пошевелил ими там, и вдруг вынул зуб.

Обтерев зуб его со всех сторон носовым платком, он споро вставил обратно. Поглядел затем на намокший от зубной слюны платок, разложил его на колене, любовно расправил, погладил пальцами узор по кайме.

– Носогреечка! – с каким-то неуместным тщеславным вещизмом заключил мой сосед, и убрал платок в карман.

– …ага, по услуге и заслуги, брательник их посылкой получил, в этом, как его, анабиозе, -продолжил Клочковатый, как ни в чём не бывало спустя минуту. – Они не в ульях живут, а на ветках, как птицы. А по утрянке, слышь, в дальний лес улетают, в самую чащобу, в самую тьму – и где-то там такой медок добывают, черный, пахучий: съешь ложечку и как попрет… Лучше, чем твои грибочки. Грибочки-распоганочки.

Я улыбнулся Клочковатому той сдержанной улыбкой, что вроде бы и позволяет держать внезапного собеседника на расстоянии, и, в то же время, не раздражает его. Ну а как ещё разговаривать с психами?