Читать книгу Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III - Алексей Ракитин - Страница 2

1926 год. Смертельные гастроли «Гориллы»

Оглавление

Утро 20 февраля 1926 г. для проживавшей в Сан-Франциско семьи Ньюман обещало быть ничем не хуже и не лучше любого другого утра.

Клара Ньюманн (Clara Newman), 60-летняя вдова, владелица нескольких доходных домов, комнаты в которых сдавались внаём, готовила завтрак на кухне своего дома №2037 на Пирс-стрит (Pierce street). Её племянник, Мертон Ньюманн (Merton Newman), отправивший жену и дочку в кинотеатр на утренний сеанс, работал в комнате второго этажа. В хлопотном хозяйстве своей оборотистой тётушки Мертон был своеобразным завхозом: пилил, сверлил, ремонтировал мебель, водопровод, одним словом, тащил на себе всю мужскую работу, получая за это вполне приличную зарплату.

В 10:30 Мертон почувствовал, что в комнате, в которой он приступил к работе, стало зябко. Он отправился вниз, в подвал дома, чтобы подбросить угля в находившуюся там печь. Проходя через кухню, мужчина обратил внимание на сосиски, лежавшие на сковородке, которая в свою очередь, стояла на газовой плите с выключенными конфорками. Сосиски были хорошо поджарены и аппетитно пахли. Видимо, тётушка готовила завтрак и на минутку отвлеклась.

Пройдя сквозь кухню, Мертон очутился в длинном коридоре, в другом конце которого, возле двери на улицу, увидел незнакомого плотно сложенного мужчину в чёрном пальто с поднятым воротником и в тёмной фетровой шляпе. «Могу ли я вам чем-то помочь?» – спросил озадаченный Мертон, никак не ожидавший подобной встречи. Незнакомец инстинктивно отшатнулся от него, видимо, он тоже не предполагал повстречаться с кем-либо здесь и сейчас. Впрочем, он тут же взял себя руки и, надвинув шляпу на самые глаза, учтиво ответил: «Сообщите домовладелице, что я вернусь через час. Я хотел бы арендовать комнату.» После этих слов, он, не дожидаясь реакции Мертона, шагнул за дверь.

Мертон не придал особого значения этой встрече: в конце-концов, клиенты постоянно приходили к тётушке, такие визиты можно было счесть неизбежным злом её работы. Или достоинством – это как посмотреть!

Подбросив угля в печь, он вернулся в комнату на втором этаже и продолжил свою работу. Примерно через два с половиной часа, Мертон спустился вниз, дабы сделать перерыв для приёма пищи. К немалому своему удивлению он увидел на кухне всё ту же сковородку с сосисками. Теперь сковородка полностью остыла и сосиски лежали в толстом слое холодного жира.

Увиденное вызвало тревогу Мертона: значит, тётушка так и не позавтракала. Чем же в таком случае она могла заниматься? И где?

Жильцы двух комнат уже вернулись и Мертон Ньюман обратился к ним с просьбой помочь осмотреть все закоулки дома. Хотя здание было довольно большим – пятнадцать комнат – плюс к ним большие чердак и подвал, три человека [Мертон и жильцы] осмотрели его без затруднений.

Клару Ньюман они нашли очень быстро. Она была мертва и насильственный характер её смерти не вызывал сомнений.

На место совершения преступления сразу же были вызваны полицейские. Поскольку для того времени убийство представительницы среднего класса было событием экстраординарным, на месте убийства появился прокурор округа Лос-Анджелес Кларенс Уорд (Clarence Ward). Оперативное сопровождение расследования было поручено сержанту – старшему детективу Отдела расследования тяжких преступлений Департамента полиции Сан-Франциско (DPSF) Чарльзу Даллеа (Charles Dullea).


Клара Ньюман. Снимок относится к началу XX столетия, Клара на нём ещё очень молода.


Это был опытный 36-летний полицейский, начавший свою работу на ниве охраны правопорядка в 1914 г. после увольнения из рядов морской пехоты. За 2 года до описываемых событий Даллеа стал сержантом в специальном мобильном полицейском отряде, созданном для ночного преследования преступников на автомобилях. Погони, перестрелки, автомобильные тараны, задержания самых опасных грабителей стали для него и его подчиненных повседневными буднями, точнее, еженощными.

В конечном итоге Чарльз сделал карьеру, о которой абсолютное большинство полицейских могло только мечтать – в 1940 г. он возглавил Департамент полиции Сан-Франциско и оставался в этой должности 7 лет. За время своей многолетней службы в DPSF Даллеа принял участие в огромном количестве расследований самого разного сорта – какие-то из них требовали живости ума и аналитического мышления, какие-то – личного мужества; одни казались настоящими шекспировскими драмами, другие же больше походили на глупые анекдоты.

Например, в апреле 1932 г., Даллеа, ставший к тому времени капитаном, при поддержке тогдашнего окружного прокурора Пикерта (Pickert), осуществил задержание группы опасных преступников, готовивших рейдерское поглощение горнорудной компании в Неваде. В группу входили нефтяной магнат из Оклахомы Джулиан (C. C. Julian), его секретарша Хуанита Кемпбелл (Juanita Campbell), гангстер Фрэнки Фостер (Frankie Foster), представлявший организованные преступные группы из Чикаго и Нью-Йорка, а также известный автомобильный гонщик Эдвард Роллинз (Edward Rollins). Формально Даллеа задержал эту компанию за бродяжничество – подобная формулировка выглядит настоящим издевательством, учитывая, что все взятые под стражу мужчины являлись миллионерами!

Задержанные немедленно задействовали то, что мы сегодня называем административным ресурсом. С требованиями освободить замечательных и ни в чём невиновных гостей Сан-Франциско к Даллеа и Пикерту обратились высокопоставленные чиновники правительства штата и несколько судей. Даллеа, не поддавшийся давлению, произнёс фразу, пережившую его на десятилетия: «Мне плевать на „хабеас корпус“1, у этих людей не будет спокойной жизни в Сан-Франциско!» А судья Верховного суда штата Калифорния по фамилии Рош, в ответ на это, произнёс другую, ставшую не менее известной фразу: «За задержание этой четвёрки он будет уничтожен и выброшен пинком под зад из департамента полиции!» (дословно: «broken and kicked out of the department for arresting the quartet»). Время расставило всё по местам – энергичная четвёрка после 2-х ночей в окружной тюрьме вышла на свободу и сразу же покинула Калифорнию, а Чарльз Даллеа остался в звании капитана и, как было сказано выше, впоследствии дорос до начальника Департамента полиции Сан-Франциско.

Спустя чуть более 3-х лет – 15 августа 1935 г. – Даллеа изящно и словно бы мимоходом разоблачил Нормана Пикока (Norman Peacock), жестокого убийцу из Цинциннати. Этот 24-летний моральный урод полугодом ранее жестоко убил супругов Морриса и Мэри Хокфилд (Morris and Marie Hockfeld), владельцев обувного магазина, а сам магазин ограбил. После этого он бежал в Калифорнию, где своим неопрятным видом привлёк внимание патрульного полицейского. Пикок был доставлен в отдел полиции, где назвался Чарльзом Крейгом (Charles Craig) и предъявил водительские права на эту фамилию. Преступник держался очень спокойно и имел все шансы быстро выйти на свободу, но Даллеа, случайно оказавшийся в соседнем помещении, услышал упоминание о Цинциннати, откуда приехал задержанный.

Капитан вспомнил, что некоторое время назад проходила ориентировка на убийцу супругов Хокфилд, который унёс с места преступления не только деньги, но и пару ботинок с лакированными носами и шнурками на крючках, а также дюжину носков с широкими оранжевыми полосами. Даллеа вошёл в комнату, где допрашивали «Чарльза Крейга», и потребовал, чтобы тот поднял нижний край брюк. На ногах задержанного были ботинки с лакированными носами и шнурками на крючках, а также носки с широкими оранжевыми полосами.


Чарльз Даллеа в форме Начальника Департамента полиции Сан-Франциско (фотография 1940 года)


Чарльз Даллеа тут же объявил «Чарльзу Крейгу», что тот арестовывается за убийство супругов Хокфилд, и предложил сделать чистосердечное признание, гарантировав, что лично явится в суд, дабы сообщить судье о сотрудничестве арестованного во время следствия. «Чарльз Крейг» заколебался на секунду и… сообщил свои настоящие имя и фамилию, а также сообщил важные детали преступления. В частности, Пикок рассказал о том, как ловко сбил преследователей со следа. Он знал, что полиции известно описание его внешности и весь район будет наводнён детективами и патрульными. Двое суток он просидел без еды в заброшенном доме в 2-х кварталах от места убийства, опасаясь выйти на улицу, а затем в ночное время покинул убежище, никем не замеченный.

А ещё через год – в июне 1936 г. – Чарльз Даллеа возглавил масштабную охоту на пироманьяка, поджегшего 4-этажный отель в Лос-Анджелесе. Жертвами пожара стали 7 человек, в том числе 60-летняя женщина, выпрыгнувшая из окна в попытке скрыться от огня. Местная полиция обратилась за помощью к коллегам из Сан-Франциско и Даллеа отправился в «Город Ангелов» во главе небольшой группы опытных детективов. Это была резонансная и весьма любопытная история, заслуживающая отдельного обстоятельного рассказа.

И хотя в феврале 1926 г. Чарльзу Даллеа было ещё далеко до того, чтобы о нём говорили как о легендарном детективе, тем не менее, уже тогда это был крепкий оперативный работник, проницательный, умный, с отличным профессиональным чутьём. И убийство Клары Ньюман стало одним из тех, о которых этот детектив никогда не забывал.

Итак, что же показал осмотр места преступления?

Тело женщины находилось в ванной комнате первого этажа, одежда её была поднята выше талии, а нижнее белье грубо разорвано. Сексуальный характер нападения был очевиден. На шее были хорошо различимы следы сдавления руками, можно было видеть положение отдельных пальцев. Повреждения кожи, оставленные ногтями убийцы, свидетельствовали не только о том, что тот не следил за их длиной, но и о том, что убийца несколько раз менял хват. Вообще же, убийство не было быстрым, оно растянулось на несколько минут, в течение которых преступник находился к жертве лицом к лицу – не всякий человек способен на такое! На Ньюман явно напал человек свирепый и физически сильный.

Проведенное в тот же вечер патологоанатомическое исследование предоставило в распоряжение полиции три важных заключения:

а) Преступник не пользовался оружием, от начала нападения до его конца он действовал голыми руками [т.е. никаких кастетов, палок и тому подобного];

б) Жертва была задушена руками;

в) Половой акт убийца осуществил уже с трупом.

Впрочем, всю важность сделанных судебным медиком выводов ни один полицейский того времени оценить не мог. Мировая криминалистика середины 20-х годов 20-го столетия не имела ни малейшего представления о «многоэпизодных преступлениях» на сексуальной почве. «Царицей» доказательств было сознание подозреваемого, да, пожалуй, ещё показания свидетелей. Научно-криминалистическая база была весьма несовершенна, достаточно упомянуть, что далеко не во всех преступных эпизодах, связанных с этим делом, полиция проводила поиск отпечатков пальцев убийцы. Для многих американских полицейских того времени дактилоскопия была тёмным лесом. Отдельные полицейские, прошедшие соответствующую подготовку, ценились на вес золота и зачастую приглашались в соседние штаты для участия в особо сложных или ответственных расследованиях.

То, что убийца, имея возможность изнасиловать живую женщину, предпочёл вместо этого сначала убить её, а потом совокупиться с трупом, указывало на наличие у него серьёзных психосексуальных проблем. В частности, можно было предположить, что этот мужчина испытывает немалые затруднения в общении с противоположным полом, возможно, является ситуационным импотентом, ранее демонстрировал отклоняющееся от нормы поведение при выборе партнёра и т.п., но для детективов той поры подобные детали являлись совершеннейшими дебрями. Их представление о ненормальности сводилось к незатейливой форме – убийца скорее всего сумасшедший и прежде помещался в психиатрическую лечебницу.

В настоящем очерке нам придётся неоднократно упоминать в разном контексте склонность преступника к некрофилии и по этой причине необходимо сказать несколько слов о том, как судебная медицина устанавливала в те годы факт полового акта с трупом. Тема, конечно же, очень специфичная и кому-то может показаться неприятной, но для нашего повествования она важна. Тем более, что современным судебным медикам не рассказывают об устаревших приёмах работы и старых технологиях ввиду очевидной ненужности, а между тем иметь представление о них всё-таки следует. По крайней мере тем, кто читает исторические детективы и книги подобные этой.

Сейчас технология выявления спермы довольно проста и весьма эффективна. На месте преступления устраняются все источники света и в темноте включается кварцевая лампа с увиолевым фильтром. В её свете пятно, содержащее сперму, начинает светиться. Далее вырезается нужный фрагмент и отправляется на морфологическое исследование, во время которого сперматозоиды, подкрашенные специальным веществом [эритрозином], прекрасно определяются визуально под микроскопом при увеличении более 600 раз. Разумеется, исследование биоматериала на этом не заканчивается, проводится ряд важных анализов, в частности, устанавливаются особенности состава секрета предстательной железы и пр. Но для нашего повествования эти детали неважны, поскольку в первой трети XX столетия всех этих технологий и знаний не существовало.

Да и микроскоп с 600-кратным увеличением являлся тогда инструментом если и не уникальным, то уж точно редким и очень дорогим.

Как же действовали судебные медики в то время? Насильственные действия сексуального характера, имевшие место при жизни потерпевшего, определялись довольно хорошо визуально. Опытный судебный медик без особых затруднений распознавал специфические потёртости кожи, надрывы и разрывы слизистых оболочек и пр. – судебных медиков учили видеть и узнавать такие повреждения на большом количестве наглядных пособий, фотографий, во время стажировок. То есть изнасилования либо попытки изнасилований судебные медики выявляли без особых проблем – их хорошо ориентировал уже визуальный осмотр тела.

Но всё резко усложнялось в том случае, если преступник не пытался совершить половой акт с потерпевшим при жизни последнего, а делал это после наступления смерти. С наступлением смерти происходит расслабление мышц и практически исчезает кровяное давление – а значит нет условий, необходимых для появления специфических следов полового акта. Визуальный осмотр не даёт результата, тело ничего "не говорит", если можно так выразиться.

Что мог сделать судебный медик в таком случае? Ему было необходимо найти сперматозоиды насильника – в полостях тела, на его кожных покровах, на одежде жертвы, на предметах в непосредственной близости от трупа. Но ультрафиолетовых ламп судебная медицина тогда ещё не использовала, стало быть, судебный медик собирал на тампоны образцы всех подозрительных следов – фактически засохших пятен – которые могли оказаться спермой.

Но что дальше? Есть у судебного медика 20 тампонов с чем-то, что может быть спермой, слюной, высохшей каплей воды, вина, яичного белка, растительного масла, уксуса… да мало ли какой жидкости, вплоть до керосина, который широко использовался тогда в обиходе! Микроскопов с 600-кратным и более увеличением было мало, наверное, они имелись в университетах, но не факт, что в каждом.

Поэтому для обнаружения сперматозоидов следовало использовать некие химические реакции, результат которых легко распознавался и был специфичен, то есть являлся следствием присутствия в образце именно человеческих сперматозоидов.

Таких реакций, точнее, цепочек реакций, было известно несколько:

– "реакция Флоранса" (проба Флоранса), предложенная в 1896 г., выявляла наличие спермы на предметах с использованием йода и йодида калия. Она была очень популярна ввиду простоты и доступности всех необходимых компонентов. В результате её проведения образовывались коричневые кристаллы, хорошо различимые на глаз. Однако русский судебный медик Николай Сергеевич Бокариус доказал, что данная рекция неспецифична, т.е кристаллы образуются не только из-за наличия спермы. Имелся и другой серьёзный недостаток – сам образец в ходе обработки претерпевал необратимые изменения (деградацию), что делало невозможным его использование в дальнейшем.

– «реакция Барберио – Чивидалли» (проба Барберио – Чивидалли), разработанная в 1905 г., была основана на взаимодействии эякулята с пикриновой кислотой. В ходе реакции образовывались очень мелкие (менее 22 микрометров) жёлтые кристаллы игловидной и эллиптической формы, которые при повороте «в профиль» имели крестообразную форму. У данной реакции имелись неустранимые минусы. Прежде всего тот, что получавшиеся кристаллы были лишь ненамного больше самих сперматозоидов [головка сперматозоида имеет длину 5 микрометров и ширину 3,5, так что кристаллы превышали его величину всего лишь в 4 раза]. Другой проблемой стало то, что упоминавшийся выше Бокариус в 1912 г. доказал неспецифичность этой реакции. То есть к образованию точно таких же или похожих жёлтых кристаллов могло приводить взаимодействие пикриновой кислоты не только с семенной жидкостью, но и с другими веществами, точнее, растворами.

– «реакция Бокариуса», которая по сути являлась модификацией упомянутой выше «пробы Барберио – Чивидалли». Бокариус предложил усовершенствование техники проведения реакции, что позволило получать кристаллы другой формы – ромбовидной – и гораздо большего размера. Это усовершенствование значительно облегчало их распознавание при микроскопическом исследовании. Но как и «проба Барберио – Чивидалли» предложенный Бокариусом способ не являлся специфичным и, строго говоря, не являлся доказательством того, что призван был доказывать. Кроме того, американцы с большой вероятностью о Бокариусе ничего не знали. Не будет большой ошибкой сказать, что американская криминалистика долгое время находилась на периферии мировых трендов развития этой науки [этот тезис можно развернуть подробно, но автор не видит смысла углубляться в данную тему здесь и сейчас].

Таким образом, в середине 1920-х гг. в распоряжении судебных медиков имелись 3 способа выявления спермы и каждый из них не являлся специфичным. Собственно, отказ от них и произошёл впоследствии именно потому, что полученные в ходе применения проб результаты не исключали ошибки. Другими словами, судебный медик мог «обнаружить» сперму там, где в действительности её никогда не было! И данную деталь следует не упускать из вида.

После этого вынужденного естественно-научного отступления, вернёмся к содержательной части повествования.

Разумеется, большое значение для следствия имели показания Мертона Ньюмана (Merton Newman). Ведь тот, скорее всего, видел именно убийцу.

Мертон описал незнакомца как невысокого, широкоплечего мужчину, без усов и бороды. Свидетель имел рост 170 см. и по его словам, увиденный им незнакомец был несколько ниже его ростом. Мертону больше всего запомнились глаза странного визитёра: тёмные, немигающие, с сумасшедшинкой. Мертону показалось, что этот человек, возможно, имел примесь итальянской или греческой крови, во всяком случае, кожа его казалась темной. При этом никакого акцента, характерного для недавнего иммигранта, Мертон не заметил.

Детективов сбивало с толку то обстоятельство, что убийца не ограбил свою жертву. Отсутствие меркантильного интереса заставляло искать иной мотив убийства, а таковой представлялся не таким уж очевидным. В самом деле, неужели преступник пошел на убийство только для того, чтобы осуществить половой акт с трупом? Ведь вокруг была масса молодых, здоровых, дешёвых и доступных проституток!

Полиция опросила жителей окрестных домов, торговцев, кондукторов трамваев, в надежде проследить путь человека, отвечавшего приметам предполагаемого убийцы. Однако, результатов эти опросы не дали: откуда пришёл и куда ушёл неизвестный установить так и не удалось.

Прошло чуть более недели и 2 марта 1926 г. в калифорнийском городе Сан-Хосе, расположенном в 65 км. к югу от Сан-Франциско, произошло преступление, во всём повторившее убийство Клары Ньюман. Жертвой стала 65-летняя Лора Бил (Laura J. Beal), владелица многоквартирного дома №521 по Ист-Санта-Клара стрит (East Santa Clara street), жена успешного риэлтора Харви Била. Лора часто принимала на себя функцию агента, то есть она встречала клиента и ходила с ним по зданию, показывая свободные квартиры.

Около 15 часов 2 марта некий широкоплечий мужчина, незнакомый жителям района, входил и выходил из дома. Описание его внешности хорошо соответствовало приметам убийцы Ньюман – смуглая кожа, рост около 175 см., неряшливый внешний вид, слишком короткие для его роста брюки.

Отсутствие Лоры встревожило её мужа, который появился чуть позже 18 часов. К удивлению Харви дверь их квартиры оказалась открыта, а очки Лоры остались лежать на подлокотнике кресла. Проходивший мимо жилец сказал Харви, что дверь открыта с 16 часов и это сообщение вызвало обоснованную тревогу. Начались розыски исчезнувшей женщины и примерно в 18:30 Лора была найдена в 2-комнатной квартире на 3-м этаже, предназначенной к сдаче; рядом с ней лежала связка ключей от пустых комнат. Обстановка на месте преступления выглядела так, словно женщина повела клиента выбирать комнату, а тот неожиданно напал на неё.

Убитая женщина оказалась обнажена ниже талии и судебно-медицинское вскрытие подтвердило предположение о совокуплении преступника с жертвой. Как и в случае с Кларой Ньюман, половой акт имел место после наступления смерти женщины. Т.е. некрофил остался верен себе!

Рентгеновский снимок шеи, сделанный во время вскрытия, продемонстрировал, что шейные позвонки имеют сдвиги травматической природы; скорее всего, шея оказалась повреждена в самом начале нападения. Убийца некоторое время душил свою жертву руками, но не удовлетворившись результатом, использовал поясок халата Лоры как гарроту.


Карта Калифорнии с указанием мест первых нападений таинственного некрофила: 1 – убийство Клары Ньюман в г. Сан-Франциско 20 февраля 1926 г.; 2 – убийство Лоры Бил в г. Са-Хосе 2 марта того же года. Расстояние между этими городами ~65 км. по прямой линии.


Как и в случае с Кларой Ньюман, жертва не была ограблена [она имела при себе 6$, которые преступник не взял].

Вообще, сходство манеры действия преступника на месте преступления в обоих случаях было до такой степени очевидным, что вывод о виновности одного и того же человека напрашивался сам собой.

Если первое нападение неизвестного преступника вызвало лишь ряд обычных в таких случаях коротких публикаций в разделах криминальной хроники местных газет, то после гибели Лоры Бил в калифорнийской прессе разразилась настоящая буря. Всё в преступлениях странного насильника для обывателей тех лет казалось невероятным и шокирующим: и пожилой возраст убитых, и то, что неизвестный негодяй допускал чудовищные надругательства над трупами, и даже то, что загадочный изувер не потрудился обворовать пострадавших. Газеты немедленно окрестили неизвестного преступника «Тёмным Душителем». Эпитет «Тёмный» в данном случае был многозначным: он «обыгрывал» и темные глаза убийцы, и его смуглую кожу, и тёмную одежду, в которой его видел Мертон Ньюман, и тёмные дела, которые творил неизвестный неизвестный изувер.

5 марта примерно в час пополудни смуглый мужчина ростом 175 см. или чуть выше вошёл в небольшой магазин на Уолш-авеню в городе Сан-Хосе. Пальто с потрепанными обшлагами и несвежая рубашка выдавали в нём человека простого и небогатого. Он прошёл вдоль прилавка, задал несколько вопросов о товарах продавщице Элси Элкхарт (Elsie Elkhart). В его поведении не было ничего подозрительного. Один из заданных покупателем вопросов Элси не расслышала и наклонилась вперёд, переспросив. В это мгновение смуглый мужчина схватил девушку за горло одной рукой и потащил к выходу из торгового зала. Хотя их разделял прилавок, это не помешало незнакомцу крепко удерживать Элси и полностью управлять ею. Преодолев в общей сложности более 10 м., злоумышленник выволок девушку из зала и вошёл с нею в заднюю комнату. Всё происходило в полной тишине – Элси кричать не могла, а мужчина не проронил ни слова. Он был спокоен, деловит и казался человеком, который знает, что делает. Элси пыталась бороться, но с таким же успехом она могла пытаться повалить дуб. Незнакомец обходился с нею так, словно на месте Элси был цыплёнок, а не девушка весом 48 кг.

Ничем хорошим для Элси Элкарт это нападение скорее всего не закончилось бы, но… на её счастье звякнул колокольчик, свидетельствовавший об открытии входной двери. В торговый зал вошла семейная пара и мужчина позвал продавца!

Нападавший, не издав ни единого звука, разжал пальцы и пошёл к двери чёрного хода. Буквально через пару секунд он вышел из магазина, оставив потрясенную девушку приходить в себя на полу в кладовке. Элси кое-как выбралась в торговый зал и жестами – говорить она не могла – показала покупателям, что нуждается в помощи. Воспользовавшись телефоном, находившимся тут же, в торговом зале, они вызвали врача и полицию.

Из-за повреждения горла и последовавшего отёка, Элси на некоторое время потеряла голос, но она дала показания полиции письменно и, в частности, сообщила приметы напавшего на неё мужчины. Это был человек в возрасте до 30 лет, ростом от 175 см. до 180 см., похожий то ли на грека, то ли на корсиканца, с глазами немного навыкат, без усов и бороды, очень спокойный, уверенный в себе, одетый бедно и неряшливо.

Едва детективы полиции закончили работу с Элси, поступило сообщение о новом инциденте, в деталях напоминавшем нападение в магазине на Уолш-авеню. Некий смуглый мужчина обратился к Дайане Карриер, владелице дома, в котором можно было арендовать комнату, с вопросом об условиях поселения. Хотя незнакомец и выглядел неряшливо, он был очень учтив и коротко подстрижен; вообще же, он выглядел как обычный трудовой мигрант, приехавший в Калифорнию на заработки – такой человек по определению не может разгуливать в смокинге и ездить на собственном «роллс-ройсе». В общем, мужчина не внушил Карриер каких-либо подозрений и женщина предложила ему войти в дом. Тот вошёл, осмотрелся и… внезапно схватил домовладелицу за горло.

Произошедшее в точности повторило то, что случилось несколькими часами ранее с Элси Элкхарт. Злоумышленник в полной тишине перетащил безвольно повисшую на его руке женщину в дальнюю комнату. Что произошло далее Дайан не знала – она потеряла сознание. Когда же дыхание восстановилось и сознание вернулось к женщине, она обнаружила себя лежащей на полу с верёвкой на шее.

При ближайшем рассмотрении «верёвка» оказалась лоскутом ткани, оторванным от подола её же платья. Карриер не помнила как преступник это делал, по-видимому, к тому времени она уже потеряла сознание. Что вспугнуло преступника и почему тот не довёл душение до логического конца, потерпевшая объяснить не могла. Дайан Карриер не была изнасилована и из её дома ничего не пропало, по-видимому, нападавшего что-то вспугнуло, но что именно, выяснить не удалось.

Дом Карриер находился всего в 800 метрах от магазина, в котором неизвестный напал на Элси Элкхарт. Полиция практически не сомневалась в том, что оба преступления связаны между собой. Также представлялась весьма вероятной связь с убийствами Ньюман и Бил. Тут следует отдать должное полицейским департаментам Сан-Франциско, Сан-Хосе и полиции штата – все 4 нападения были связаны с одним человеком в первые же часы.

Информация о появлении сумасшедшего, нападающего на женщин с целью их душения, была незамедлительно передана прессе. Уже на следующий день – 6 марта – появились первые публикации, посвященные таинственному смуглокожему душителю. В последующие дни количество газетных сообщений увеличилось кратно. Газетчики продолжали называть преступника «Тёмный Душитель» («Dark Strangler»), но к этой кличке добавилась ещё одна, не менее пугающая – «Безумный Душитель» («Mad Strangler»). Очень скоро эти прозвища стали известны не только жителям северной Калифорнии, но и далеко за пределами этого штата.


В марте 1926 г. газеты, издававшиеся в разных штатах – Калифорнии, Техасе, Вашингтоне – вовсю уже обсуждали похождения таинственного сумасшедшего маньяка, получившего прозвище «Тёмный Душитель». Появилось, впрочем, и другое прозвище, не менее броское – «Безумный Душитель». Если преступник следил за газетами, то он мог быть доволен – слава летела впереди него!


Руководство полиции Сан-Хосе демонстрировало оптимизм, заявляя о том, что если только убийца не покинул город, то он будет схвачен в течение ближайших дней. И действительно, было осуществлено несколько задержаний. Особенно подозрительным оказался некий 33-летний австрийский эмигрант Джои Кесесек (Joe Kesesek), идеально соответствовавший словесному портрету «Тёмного Душителя». Джои производил впечатление не вполне адекватного человека, в частности, рассказывая о своём времяпрепровождении, он упомянул, как подошёл к полицейскому и попросил у него денег, чтобы доехать до больницы, и полицейский дал ему 5$. Рассказ показался детективам совершенно невероятным – ну где это видано, чтобы полицейский отдал деньги бродяге и притом такую большую сумму, ха-ха-ха!2

Однако затем детективы обратили внимание на плохую дикцию задержанного и его сильный акцент – между тем «Тёмный Душитель» имел правильную речь, характерную для людей, давно укоренившихся в США. Проверка показала, что Кесесек действительно обращался в больницу из-за обострения астмы и получил там лекарство, которое было найдено в арендованной им комнате. Удалось найти и щедрого полицейского, снабдившего бедолагу деньгами. В конечном итоге рассказ задержанного о его поездках и времяпрепровождении в период с 15 февраля по 6 марта получил полное подтверждение и стало ясно, что австрийский эмигрант никак не мог быть «Тёмным Душителем». Надо же, а ведь он так был похож на разыскиваемого преступника! 8 марта Джои Кесесек был освобождён и руководство полиции Сан-Хосе пришло к выводу, что преступник, по-видимому, покинул город ещё 5 или 6 марта.

Тем не менее, калифорнийские «законники» смотрели в будущее не без оптимизма – они были уверены, что отыщут таинственного душителя быстро и без особых затруднений. В их распоряжении имелись свидетели и потерпевшие, сообщившие детальные описания внешности разыскиваемого. Кроме того, если у преступника действительно имелись некие отклонения психиатрического свойства – а судя по всему, так оно и было – то долго бегать от Закона он не сможет – такие люди обращают на себя внимание, их легко запоминают, им трудно долго скрываться. Помимо сказанного, лица этой категории испытывают перманентные проблемы с деньгами и не имеют связей в преступном мире, что ещё более усложняет их жизнь «в бегах».

Направление развернувшегося розыска выглядело довольно очевидным и сулило скорый эффект. По крайней мере так казалось на первый взгляд. Детективы взялись проверять известных преступников и мужчин, проходивших лечение в психиатрических лечебницах. Проводились специальные «парады заключенных», во время которых задержанных правонарушителей выстраивали перед детективами и зачитывали имена, фамилии, особые приметы и причины задержаний.

Детективы не только запоминали преступников, но и сличали их с описаниями разыскиваемых лиц. Не вызывало сомнений, что как только «Безумный Душитель» по какой-либо причине попадёт в руки полиции, его моментально опознают.

Другое направление розысков, также сулившее на первый взгляд скорый эффект, касалось использования осведомительской сети в преступных сообществах. Преступник, являвшийся представителем социальных низов, должен был крутиться в люмпенизированной среде – обращаться к проституткам за интимными услугами, продавать вещи скупщикам краденого или закладывать их в ломбарды, появляться в ночлежках и т. п.


Детективы Департамента полиции Сан-Франциско на «параде заключенных».


Полицейские структуры располагали в этой среде значительным агентурным аппаратом, который мог сообщить полиции о появлении человека, подозрительно подходящего под описание разыскиваемого изувера. Привлечение к розыску осведомительской сети в преступной среде сулило скорый успех.

Однако закончился март, прошёл апрель, затем май. Преступник оставался неуловим, все подозреваемые, попадавшие в поле зрения правоохранительных органов, выпускались на свободу после соответствующей проверки.

Утром 11 июня, в пятницу, почтовый работник Роберт Брайан (R. C. Brian) возвратился домой после ночной смены на сортировочном узле. Он не увидел хозяйку меблированных комнат Лилиан Сейнт-Мэри (Lillian St. Mary) – энергичную 63-летнюю вдову, управлявшую довольно большим зданием под №1073 по Долорес стрит (Dolores street) в Сан-Франциско вместе со своим сыном-холостяком Джеймсом. Уходя с работы, Брайан получил зарплату за неделю и хотел заплатить Лилиан, а потому отправился на её поиск.

Женщину он обнаружил в пустующей комнате на втором этаже, она лежала на кровати лицом вверх с широко разведенными руками и ногами. Одежда Лилиан была разорвана так, что нижняя часть тела оказалась обнажена. Женщина была мертва, причём синяки на лице не оставляли сомнений в том, что незадолго до смерти Лилиан подверглась жестокому избиению.

Перепуганный неожиданным открытие Брайан помчался вызывать полицию.

Изучение следов на месте преступления с очевидностью продемонстрировало усложнение и видоизменение преступником своей манеры криминального поведения. Лилиан зашла в комнату вместе с убийцей, очевидно, показывая ему комнату для аренды. Преступник убил её стремительно и без борьбы. В современных книгах, посвященных этому преступлению, упоминаются очки женщины, якобы оставшиеся на своём месте, но в документах того времени об очках нет ни слова. Кроме того, современные американские писатели [вроде Марка Гриббена (Mark Gribben), но и не он один] почему-то относят убийство Лилиан к марту месяцу. Эта неосведомленность заставляет подозревать, что они вообще не знакомы с «фактурой» и повторяют чью-то отсебятину, в частности, наличие под поясницей убитой сложенного пальто, удушения руками и т. п.


Карта Калифорнии с указанием мест нападений «Тёмного Душителя». Своё первое по мнению правоохранительных органов убийство он совершил в Сан-Франциско 20 февраля 1926 г. (цифра 1), затем выехал в Сан-Хосе (цифра 2), где в первой декаде марта совершил 1 убийство и 2 неудачных нападения, после чего вернулся в Сан-Франциско, где после более чем 3-месячного перерыва совершил 11 июня третье убийство.


На самом деле ни очков на носу, ни пальто на кровати, ни следов душения в данном случае не было. Лилиан Сайнт-Мэри была жестоко избита и именно пережитый ею коллапс [резкое ослабление сердечной деятельности] и спровоцированный им тяжёлый шок послужили причиной смерти.

Уже после этого негодяй действовал в своей прежней манере: задрал и частично разорвал подол платья выше талии, грубо сорвал пояс и трусы, осуществил половой акт с трупом и, не ограбив его, ушёл прочь. В небольшом ридикюле убитой женщины остались 11$ – они заинтересовали бы любого бродягу! – но преступник его даже не раскрыл. Головной убор убитой – шляпку с 3-дюймовыми полями, шёлковой лентой и заправленной под неё бутоньеркой – он аккуратно поставил возле головы трупа. Это была явная инсталляция – частично обнаженный труп с обезображенным лицом и шляпка на подушке подле.

После этого неизвестный убийца, очевидно, моментально потерял интерес к происходящему, о чём недвусмысленно свидетельствовала комнатная дверь, оставленная открытой. Хотя с точки зрения профессионального преступника, в его интересах было как можно дольше скрывать факт совершения убийства. А потому дверь следовало бы закрыть и желательно на замок!

Все эти детали, конечно же, производили при внимательном их изучении очень тяжёлое впечатление. И дело тут было даже не в жестокости – этим детективов полиции Сан-Франциско было как раз не удивить! – а в иррациональности и бессмысленности того, что творил нападавший. Если ранее версия убийцы-сумасшедшего считалась приоритетной, но оспариваемой, то теперь сомнения в том, что нападения совершает ненормальный человек, отпали.

Начиная с этого времени газеты стали прямо называть «Тёмного Душителя» сумасшедшим.


«Считается, что злобный убийца может быть сбежавшим сумасшедшим» («Vicious killer believed to be escaped lunatic») – под таким заголовком 11 июня 1926 г. газета «Imperial Valley press» разместила материал, посвященный убийству Лилиан Сайнт-Мэри.


Кроме того, в действиях убийцы имелось нечто по-настоящему ставящее в тупик, не поддававшееся рациональному объяснению. Было совершенно непонятно, как он убивал свои жертвы. В случае с Лилиан Сейнт-Мэри это ощущение странности приобрело прямо-таки гротескные размеры: дело в том, что под комнатой, явившейся местом преступления, проживал постоялец, работавший по ночам и бывавший днём в своей комнате. В момент совершения убийства он, вне всяких сомнений, находился в комнате и… ничего не услышал! Для американских сыщиков 1926 г. это было поразительно, невероятно, это выходило за рамки понимания и повседневного опыта. В то время ничего ещё не знали о джиу-джитсу, кунфу, карате; европейское искусство убивать беззвучно требовало ножа, дабы рассечь трахею и не позволить воздуху из лёгких попасть на голосовые связки.

В данном же случае получалось нечто мистическое: в двух случаях из трёх в доме, где орудовал убийца находились люди и никто из них не слышал ничего подозрительного! Следует уточнить: речь идёт о деревянных домах, фактически коттеджах, лишённых капитальных перекрытий и сколько-нибудь серьёзной звукоизоляции стен и потолков. Представлялось непонятным, как именно убийца умудряется голыми руками абсолютно беззвучно убивать свои жертвы.

Полиция Сан-Франциско настойчиво искала кряжистого смуглого мужчину с тёмными глазами. Кондуктор одного из трамваев, чей маршрут проходил мимо дома Лиллиан Сейнт-Мэри, вроде бы вспомнил такого пассажира. Этим успехи полиции оказались исчерпаны. Откуда приехал «Тёмный Душитель» и куда уехал так и осталось невыясненным.

Тем не менее, инспектор детективов Чарльз Даллеа, обращаясь через прессу к жителям города, оптимистично заверил, что «разоблачение преступника является всего лишь вопросом времени». По большому счёту, он был, конечно же, прав, только следовало добавить, что это также вопрос и количества жертв, которых успеет за это время убить преступник.

Шло время. Загадочный убийца оставался не пойман. Его следующее дерзкое нападение произошло 24 июня 1926 г., четверг, в курортном калифорнийском городке Санта-Барбара, расположенном в южной части штата Калифорния, более чем в 400 км. от Сан-Франциско. Прежде убийца не отдалялся от этого города так далеко. Очередной женщиной, павшей от рук «Тёмного Душителя», стала 53-летняя Олли Рассел (Ollie B. Russell). Как и предыдущие жертвы убийцы она владела меблированными комнатами. И также, как в других случаях, маньяка видел свидетель, потенциально очень ценный, только реальной помощи следствию он в тот момент оказать не смог.


Лицо эпохи: Сан-Франциско 1920-х гг. мог бы показаться гражданам большинства стран планеты райским уголком. Тут был и прекрасный климат, и необычная уютная архитектура, и спокойные зажиточные жители. Хотя у города, разумеется, существовали и свои мрачные тайны, одной из которых являлась тайна «Тёмного Душителя».


Железнодорожный рабочий Уилльям Фрейни (William J. Franey) занимал комнату в доме №425 по Чэйпэла-стрит (Chapala street), соседнюю с той, которая явилась местом драмы. Работая по ночам, Фрейни имел обыкновение днём спать. Около 14 часов 24 июня он был разбужен странным ритмичным звуком, доносившимся из соседней комнаты. Фрейни не мог понять, что производит этот звук и отправился к соседу, чтобы попросить того вести себя потише.

Выйдя в коридор и остановившись перед дверью, из-за которой доносился ритмичный стук, Фрейни заглянул в замочную скважину. Увиденное оказалось зрелищем весьма заманчивым: мужчина совокуплялся с лежавшей на кровати женщиной. В замочную скважину были хорошо видны женские ноги, положенные на плечи стоявшего перед кроватью мужчины. Его брюки были спущены до колен. Он совершал фрикции и его толчки раскачивали кровать, которая ударялась спинкой о стену и производила тем самым стук, разбудивший Фрейни.

Последний понаблюдал за происходившим некоторое время и из чувства мужской солидарности решил не мешать любовникам. В конце концов, не будут же они заниматься сексом целый день, верно? Поактивничают немного, да и разойдутся… Ситуация была хотя и необычна, но по-человечески вполне понятна. Фрейни вернулся в свою комнату, где вскоре услышал, что удары спинки кровати о стену прекратились. Через несколько минут шаги в коридоре возвестили, что мужчина удалился.

Между тем, движений женщины не было слышно. Фрейни вернулся на своё место перед замочной скважиной и увидел, что женские ноги безвольно свешиваются с кровати. Что-то в женской позе показалось Фрейни подозрительным. Кроме того, по туфлям на ногах Фрейни опознал хозяйку пансиона Олли Рассел, женщину весьма строгих правил, бывшую к тому же замужем за полицейским. Полицейские в своей массе являлись людьми очень религиозными, соответственно, и их жёны тоже. Неужели жена Джорджа Рассела могла вот так предаваться пороку, зная, что её муж находится на службе? Нет, в такое невозможно было поверить! На матрасе Уилльям увидел тёмное пятно, похожее на кровавое и это открытие его очень встревожило.

Подозревая самое худшее, Фрейни отправился на розыск её мужа, для чего позвонил в участок и попросил немедленно явиться домой. Джордж так и поступил. Воспользовавшись запасным ключом он открыл дверь комнаты и…


Четвёртое по счёту убийство, приписанное «Тёмному Душителю», произошло 24 июня 1926 г. с г. Санта-Барбара в 400 км. южнее Сан-Франциско (цифра 4). Со времени первого убийства (цифра 1) минуло ровно 4 месяца и, глядя на активность преступника, можно было не сомневаться в том, что он любит дорогу и любит путешествовать. Тяга убийцы к перемене мест потенциально грозила сильно осложнить его розыск.


Лежавшая на кровати женщина действительно оказалась Олли. Первоначально женщину душили руками, но затем убийца, обрезав шнур оконных занавесей, привязал шею своей жертвы к спинке кровати. Петля была не очень тугой, скользила по шее, да и убийца нещадно тряс её тело, в результате чего шнур причинил телу посмертные повреждения в виде надрывов кожи. Через эти повреждения вытекло некоторое количество крови, которая запачкала кровать, стену у изголовья и даже попала на входную дверь. Преступник запачкался кровью жертвы и оставил на дверной коробке и дверной ручке кровавые следы пальцев и ладони. Из-за наличия крови этого место преступления выглядела жутко, как никакое другое, связанное с делом «Тёмного Душителя». Репортёры поначалу сообщили о том, будто убийца пустил в ход нож, но вскоре стало ясно, что никаким ножом преступник не пользовался: он остался верен своей привычке и орудовал руками.

Первые подозрения предсказуемо пали на Уилльяма Фрейни. Его рассказ вызвал определенное недоверие, поскольку не вполне соответствовал некоторым деталям, установленным местными "законниками".

В частности, Фрейни утверждал, будто звуки из соседней комнаты разбудили его в 14 часов. Однако в это время Олли находилась в гостях у своей подруги Лоры Филдс, проживавшей в рядом стоящем доме, где получила в подарок банку желе. Рассел вернулась домой и после этого позвонила Лоре, поблагодарив за угощение. Звонок имел место в 14:45 – после этого Олли Рассел никто не видел и не слышал – а значит, нападение произошло значительно позже того времени, которое указывал Фрейни.

Помимо этого несоответствия подозрения полицейских вызвало и кое-что другое. Заглянув в замочную скважину, детективы обнаружили, что кровь на матрасе находится вне поля зрения наблюдателя, а значит, Фрейни не мог её заметить, подглядывая так, как он об этом рассказал в своих показаниях. Скорее всего, он подглядывал через окно, находившееся напротив двери. Оттуда обзор был получше, но появлялась другая нестыковка – кровь на матрасе не была видна через окно, поскольку голова и шея лежавшей женщины закрывали пятно.

В общем, Фрейни вызвал подозрения полиции и прошёл тем тернистым путём, который до него [и после] проходили тысячи других свидетелей, искажавших свои показания в силу неких причин. Или даже без причины, просто в силу специфики работы собственной психики и памяти. Увы, такие ситуации нередки и Уилльям Фрейни познал эту истину на собственном опыте. Капитан полиции Санта-Барбары Стивен Келли распорядился задержать свидетеля на 48 часов и постарался за это время оформить ордер на его арест.

По просьбе капитана Келли из Лос-Анджелеса, находившего от Санта-Барбары на расстоянии 150 км., прибыл криминалист Селлерс (J. Clark Sellers), владевший самыми совершенными приёмами и методами исследования следов на месте преступления. Перед ним была поставлена задача обнаружить в комнате Фрейни следы, указывающие на причастность последнего к убийству Олли Рассел. Селлерс добросовестно отнёсся к поручению и… ничего не обнаружил. Между тем, Фрейни, если только он действительно убил Олли Рассел, должен был оставить кровавые помарки на предметах в комнате и собственной одежде, поскольку он попросту не имел времени на тщательное сокрытие всех возможных следов!

Прокурор округа Лос-Анджелес Кларенс Уорд (Clarence Ward), узнав, что работа Кларка Селлерса оказалась безрезультатной, распорядился немедленно освободить Уилльяма Фрейни. Можно сказать, что последний отделался малой кровью, если бы не принципиальная позиция прокурора, всё для бедолаги Фрейни могло закончиться куда печальнее.


Лицо эпохи: после землетрясения 1925 г. город Санта-Барбара стал стремительно отстраиваться. Программа развития города предусматривала его превращение в лучший курорт на Тихоокеанском побережьи США, своеобразный оазис для толстосумов. Здесь должен был обеспечиваться нулевой уровень преступности. Понятно, что остающийся на свободе жестокий убийца грозил обнулить высокобюджетную программу городской реновации.


Но властям нужен был результат! Годом ранее – 29 июня 1925 г. – Санта-Барбара, уже получившая к тому времени репутацию города богатеев, пережила самое сильное в своей истории землетрясение. Теперь, год спустя, город активно восстанавливался, была принята единая концепция его застройки в испано-мавританском стиле, под которую привлекались большие деньги как частных инвесторов, так и из бюджета штата. Санта-Барбара должна была стать настоящим оазисом солидности и покоя, где богатые люди могли наслаждаться прекрасным климатом, океанским пляжем и абсолютной безопасностью. А тут происходит чудовищное убийство и кто может дать гарантии, что подобное не повторится, если преступник останется на свободе?! Розыск просто обязан был увенчаться успехом! И не потому, что этого желали полицейские, а потому, что на подобный исход расследования существовал чёткий политический заказ – остающийся на свободе жестокий убийца одним фактом своего существования грозил администрации города серьёзными имиджевыми потерями.

Руководство полиции Санта-Барбары после совещания с коллегами, действовавшими на прилегающих территориях (службы шерифов округов Санта-Барбара, Вентура, Сан-Луис-Обиспо, города Голета и Карпинтерия), приняло решение придать огласке детальное описание внешности человека, предположительно убившего Олли Рассел. Для того времени эта мера выглядело весьма необычной.

В распространенном полицией Санта-Барбары официальном документе, подозреваемый описывался в следующих выражениях: «Возраст около 35 лет. Рост около 5 футов 8 дюймов. Среднего телосложения. Достаточно высокие скулы. Кожа смуглая, лицо довольно худое. Длинные волнистые волосы песочного цвета. Похож на разнорабочего. Был одет в тёмно-серый костюм, одежда не в очень хорошем состоянии и довольно ветхая. Носит серую шляпу-федору, на которой, возможно, заметны жирные пятна. Широкая грудь и плечи. Немедленно свяжитесь с полицейским управлением, если увидите мужчину, отвечающего этому описание.»3

Прошла неделя и стало ясно, что придание гласности описания преступника никаких особенных успехов расследованию не принесло. Тогда было решено представить общественности уточненный портрет разыскиваемого. 1 июля полиция распространила новое описание, в котором можно видеть акцент на шляпе подозреваемого. Содержательная часть опубликованного документа гласила: «Ниже приводится последнее описание подозреваемого, разыскиваемого по обвинению в убийстве в Санта-Барбаре: он также подозревается в совершении убийств в Сан-Франциско и Сан-Хосе и известен как „Душитель – Убийца“. Национальность, вероятно, грек, возраст около 35 лет, рост 5 футов 7 или 8 дюймов [то есть 1,7 – 1,73 м. – прим. А. Ракитин], среднего телосложения, довольно высокие скулы, тёмная кожа, довольно худое лицо; длинные волнистые волосы песочного цвета; волосы длинные не по бокам, а сверху; похож на разнорабочего; был одет в довольно потрепанный тёмно-серый костюм. На нём была коричнево-коричневая шляпа „J. B. Stetson“ размера 7,2 или 7,25 дюймов, сделанная для компании „Maxwell company“ из Фресно или Стоктона; на шляпе аббревиатура из букв „G.W.R.“, перфорация на внутренней стороне ленты, а на тулье шляпы размещена масонская эмблема. Шляпа ему, наверное, велика. Арестуйте [этого человека] и сообщите Отделу убийств, Детективное бюро, Центр.»4

Шло время, а розыск «Тёмного Душителя» не приносил результата. Давление на руководство полиции возрастало – интересы бизнеса требовали доказать делом, что нарушение безопасности жителей Санта-Барбары не останется безнаказанным, а доказать это было нечем. Поэтому не следует удивляться тому, что как только в поле зрения правоохранительных органов попал некто, соответствовавший описанию внешности разыскиваемого преступника, «законники» вцепились в него мёртвой хваткой.

Началось всё буднично и вне всякой связи с убийством в Санта-Барбаре. 10 августа некий мужчина затрапезной внешности был задержан в городке Нидлесе (Needles) на востоке штата Калифорния в 450 км. от Санта-Барбары. Этот посёлок в полупустынной местности ничем не примечателен, статус города он получил только в 1913 г. и его главное назначение вплоть до Второй Мировой войны заключалось в том, что здесь обычно останавливались мигранты в Калифорнию. Въезжавшие на территорию штата по шоссе №66 [а также по железной дороге] люди имели возможность купить здесь местные газеты, осмотреться, навести необходимые справки, привести себя в порядок после дороги. В те времена это был город дешёвых гостиниц, парикмахерских и питейных заведений. В нём было много разного рода небогатого люда, подозрительного и не очень, перемещавшегося во всех направлениях.

И вот один из таких мужчин неопрятной наружности вызвал подозрения владельца магазина, который без долгих колебаний вызвал полицию. Мужчина не пытался ничего украсть и, в принципе, ничего плохого не сделал, вся его вина заключалась в том, что говорил он невпопад и заметно испугался появления полицейских, а потому патрульные решили препроводить его в камеру и обстоятельно допросить попозже.

Задержанный назвался Филипом Брауном (Philip H. Brown), он был худощав, сутул, светловолос и голубоглаз, возраст – около 30 лет, возможно, чуть больше или меньше. В розыске Филип Браун не значился, какого-то явного совпадения внешности с разыскиваемым преступником не просматривалось, никаких конкретных обвинений в его адрес не выдвигалось. По всем прикидкам Филипа надлежало освободить немедленно, но местные полицейские решили продержать его в камере до утра. Как нетрудно догадаться, в камеру подсадили осведомителя, дабы тот поговорил с задержанным по душам, вдруг услышит нечто интересное…

Браун рассказал осведомителю о том, что дважды сидел в тюрьме – один раз в штате Колорадо, а другой – в Айдахо. Затем совершенно спокойно, словно речь шла о разорвавшемся шнурке, сообщил, что за последние месяцы «имел проблемы» примерно с дюжиной женщин на Тихоокеанском побережьи страны. Осведомитель, разумеется, стал расспрашивать, что это за женщины и что за проблемы с ними имел Филип? Рассказчик безо всяких эмоций пояснил, что задушил некоторых из них и они умерли.

Разумеется, после таких разговорчиков никто поутру об освобождении Филипа Брауна уже не заикался. Для допроса необычного бродяги в Нидлес приехал шериф округа Сан-Бернардино Уолтер Шей. Задержанный непринужденно рассказал ему, что убил трёх женщин, по одной в Сан-Франциско, Сан-Хосе и Лос-Анджелесе. Шериф в этом месте прервал допрос и отправился наводить справки по телефону. Он выяснил, что в течение последних 6 месяцев ни одна женщина в Лос-Анджелесе не была задушена.

Брауна покормили и шериф после обеда продолжил допрос. Задержанный, узнав о том, что в Лос-Анджелесе на протяжении полугода не фиксировались удушения женщин, не моргнув глазом выдал новую версию своего рассказа. Теперь он заявил об убийстве по меньшей мере 5 женщин – двух в Сан-Франциско, одной в Сан-Бернардино, одной в Санта-Барбаре и одной где-то «около Окленда». Уолтер Шей вновь отправился наводить справки по телефону и вскоре выяснил, что в районе Окленда удушений женщин не фиксировалось более 2-х лет. Кроме того, шериф знал, что в Сан-Бернардино менее года назад имело место убийство женщины посредством удушения, но преступник был быстро найден, дал признательные показания и вина его не вызывала сомнений.

В общем, шериф потерял интерес к болтливому бродяге, но история на этом не закончилась. О задержании Филипа Брауна было оповещено руководство правоохранительными органами штата и Департамент юстиции не только санкционировал его арест, но и дал «добро» на перевод в Санта-Барбару.

С арестованным стали работать детективы и быстро выяснилось, что молодой мужчина не дружит с головою, причём натурально, без каких-либо мистификаций или симуляций. Он демонстрировал отчётливые нарушения процесса мышления – «соскальзывание» мысли [когда углублялся в абстрактные рассуждения, теряя нить повествования] и, наоборот, «залипание» [т.е. бесконечные возвращения к некоему тезису, о котором он не мог перестать говорить]. Департамент полиции Санта-Барбары 13 августа сообщил о проведении допросов подозреваемого в убийстве Олли Рассел и сразу же уточнил, что контакт с арестантом затруднён. Начальник городской полиции Лестер Десграндчампс (Lester Desgrandchamps) не без апломба заявил журналистам: «Он начинает рассказ о своих путешествиях и преступлениях, а затем переключается на второстепенные темы. Его речь скомкана, его утверждения неконкретны. Он явно неспособен к последовательному изложению мысли или повествования.»5

Общая тональность заявлений представителей полиции и газетных публикаций тех дней казалась довольно оптимистичной – все демонстрировали уверенность в том, что арестован настоящий убийца и его разоблачение является всего лишь делом полицейской техники. То, что Филип Браун неадекватен и не вполне здоров душевно никого не смущало, ведь с самого начала «Тёмный Душитель» рассматривался, как человек психически ненормальный – так чему же тут удивляться?


В середине августа 1926 г. калифорнийские газеты с воодушевлением поведали своим читателям о подозрениях в адрес душевнобольного Брауна. По общему тону публикаций тех дней можно было заключить, что дело идёт к скорой развязке и в самое ближайшее время будет объявлено о разоблачении «Тёмного Душителя».


И никого из местных полицейских не смутило то обстоятельство, что облик Филипа Брауна мало соответствовал внешности «Безумного Душителя». «Законники» предпочли не вспоминать, что 2 месяцами ранее они же сами распространяли описания внешности убийцы, в которых использовались такие словосочетания, как «предположительно грек», с «тёмной кожей» и «широкой грудью», в то время, как арестованный Браун являлся типичным светлокожим англо-саксом, сутулым и с впалой рахитичной грудь.

Хотя полиция Санта-Барбары была настроена весьма оптимистично, руководство на уровне штата испытывало сомнения в объективности расследования. Начальнику полиции Десграндчампсу было рекомендовано собрать данные на задержанного – его фотографии, детальный словесный портрет, фрагменты показаний, связанные с преступлениями в Сан-Франциско – и отправить их Чарльзу Даллеа, дабы тот мог проверить Брауна на причастность к убийствам Клары Ньюман и Лилиан Сейнт-Мэри.

После того, как эти документы были получены полицией Сан-Франциско и надлежащим образом изучены, сомнения в причастности Филипа Брауна к преступлениям «Тёмного Душителя» были высказаны открытым текстом. Детективы даже позволили Мертону Нюману, племяннику убитой Клары, видевшему преступника, пообщаться с прессой и дать необходимые пояснения. Мертон без околичностей заявил репортёрам: «Если сообщение о том, что [задержанный в Нидлесе имеет] рост пять футов восемь дюймов [~173 см.] верно, я сомневаюсь, что он тот человек. Мой рост пять футов семь дюймов [~170 см.], и я уверен, что человек, с которым я разговаривал в холле дома моей тёти, был ниже меня, если только угол зрения, под которым я его видел, не обманул меня. Он был коренастого телосложения, имел очень смуглое лицо с гладкой, ровной кожей. У него были очень чёрные волосы, черты его лица казались полными и имели общий контур восточного [человека], хотя в его выражении имелся европейский оттенок. У него был квадратный мускулистый торс и он казался мощного сложения, хотя и был очень невысок.»

Буквально на следующий день последовала точная идентификация арестованного в Нидлесе мужчины. Оказалось, что это вовсе не «Филип Браун», следы коего в документах отыскать не удавалось, а житель расположенного в Небраске города Линкольн (Lincoln) по имени Пол Кэмерон (Paul Cameron). Ему исполнилось 28 лет и к этому возрасту он успел уже стать законченным наркоманом и преступником. Его привлекали к ответственности в разных штатах за правонарушения, связанные с мелкими кражами и попытками подделки чеков. В возрасте 14 лет у Пола начались проблемы психиатрического свойства, родственники – люди состоятельные и уважаемые в обществе – поместили юношу в профильную лечебницу, но там Полу помочь не смогли. Вернувшись и из «юдоли скорби», молодой человек принялся воровать из дома, занимать деньги у родственников и знакомых семьи, устраивать поджоги, бродяжничать. Семья была вынуждена разорвать с ним все отношения и предупредить от этом знакомых и родственников, поскольку пускать Пола на порог стало просто опасно.

Дядя Пола рассказал эту невесёлую историю репортёрам и попросил их не связывать племянника с семьёй, которая не поддерживала отношения с Полом Кэмероном уже несколько лет.

Тем не менее, данная информация оказалась весьма важна. Зная истинные имя и фамилию арестованного, правоохранительные органы сумели восстановить путь его перемещений с начала 1926 г. и выяснить, что у Кэмерона имеется прекрасное alibi на все дни активности «Тёмного Душителя». Так что рассказывать о себе он мог что угодно, но убийств в Сан-Франциско, Сан-Хосе и в Санта-Барбаре этот человек не совершал. Чтобы закончить историю этого персонажа, сообщим, что 27 августа доктор-психиатр Норман Браш (N. H. Brush) после надлежащего обследования официально признал Пола Кэмерона душевнобольным, нуждающимся в изоляции от общества. Он отправился в профильное лечебное учреждение и о его дальнейшей судьбе ничего неизвестно.

Впрочем, непричастность Пола Кэмерона к нападениям "Тёмного Душителя" стала очевидна ещё до того, как его alibi было достоверно установлено. И произошло это при обстоятельствах трагических – 16 августа, в то время, когда Кэмерон безвылазно сидел в окружной тюрьме Санта-Барбары, настоящий убийца совершил свою очередную вылазку.

На этот раз он объявился в Окленде, городе-спутнике Сан-Франциско, находящемся на противоположной стороне одноименного залива. Все 3 города, в которых «Тёмный Душитель» демонстрировал свою активность – Сан-Франциско, Сан-Хосе и Окленд – находились на берегу залива Сан-Франциско и казалось очевидным, что преступник крепко связан с этим районом. То, что убийца переместился из Санта-Барбары на 450 км. к северу, означало, что он вернулся в свой привычный «ареал». По-видимому, он заметил усиление активности и бдительности правоохранительных органов в южной Калифорнии и предпочёл отправиться туда, где чувствовал себя гораздо увереннее и спокойнее.

На этот раз жертвой преступления стала ещё одна владелица пансиона Мэри Несбит (Mary Nesbit), энергичная и довольно привлекательная женщина 52 лет. Мэри и её муж Стефен (Stephen) владели довольно большим домом под №525 по 27-й стрит, часть помещений которого сдавали как апартаменты. В тот день Стефен утром отправился в школу, где работал комендантом [смотрителем], а Мэри уехала в редакцию местной газеты «Oakland tribune», где подала платное объявление о сдаче апартамента с кухней, ванной и просторной комнатой на 1-м этаже.

16 августа 1926 г. Стефен вернулся домой около 16:30 и обнаружил частично сервированный стол и овощи, нарезанные для заправки тушеного мяса – морковь, картофель, лук. Мэри нигде не было видно и Стефен разумно предположил, что жена выскочила в магазин за какими-то продуктами, недостачу коих обнаружила при приготовлении ужина. Он подождал её некоторое время – почитал газету и послушал выпуск новостей по радио – после чего прошёлся по комнатам и обнаружил в гостиной сумочку Мэри, а в ней кошелёк. Тут-то Стефен сообразил, что жена никак не могла уйти за покупками!


Карта Калифорнии с указанием мест нападений "Тёмного Душителя"  по состоянию на вторую половину августа 1926 г. Можно видеть, что после первых нападений в районе залива Сан-Франциско (цифры 1-3), преступник совершил вылазку далеко на юг – в город Санта-Барбара (4). Однако там он не задержался, по-видимому, из-за активных розысков полиции, и вернулся в область залива Сан-Франциско, где 16 августа совершил убийство в Окленде (5). Очевидно, область залива была ему хорошо знакома и там он чувствовал себя уверенно и комфортно.


Встревожившись, он бросился к арендатору квартиры на втором этаже – это была 32-летняя Маргарет Булл, судя по всему, женщина низкой социальной ответственности. В тот час она принимала у себя двух мужчин, которые не были ни её родственниками, ни мужьями, ни даже знакомыми. Понятно, что появление владельца дома оказалось несколько не ко времени. Чтобы отвязаться от взволнованного Стефена, отвлекавшего её от работы в самую неподходящую для этого минуту, женщина без долгих раздумий подкинул ему мыслишку, дескать, Мэри хотела купить мясо и наверняка ушла в мясной магазин!

Стефен вспомнил, что на кухне лежали овощи, предназначенные для тушения, а мяса-то там действительно не было! В общем, мужчина помчался в продуктовую лавку и застал хозяина, закрывавшего её. На вопрос, появлялась ли здесь Мэри, владелец магазина ответил, что в течение этого дня – ни разу!

Пытаясь сохранить самообладание, Стефен вернулся в свой дом и просидел там в одиночестве почти 1,5 часа – до 19:30. Поскольку жена так и не появилась, мужчина отправился в полицию. Там его обращение просто не поняли – женщина отсутствовала несколько часов, какие тут могут быть розыски?! Дежурный полицейский посоветовал Стефену внимательно осмотреть дом и расспросить соседей, может быть, проблема решится сама собою?

Совет оказался дельным, Стефен Несбит понял, что надо методично осмотреть дом. Он начал с пустовавшей квартиры на втором этаже. Ни в комнате, ни на кухне обстановка казалась не поврежденной, следы присутствия здесь постороннего визуально не определялись. Но войдя в ванную комнату, Стефен увидел ужасную картину – забрызганные кровью стены и тело Мэри на полу. Лицо женщины было обезображено травмами и его сложно было опознать.

Нападение на Мэри Несбит произошло в ванной комнате второго этажа. Это преступление характеризовалось чрезвычайной яростью нападавшего, можно сказать, что «Тёмный Душитель» превзошёл самого себя. Преступник с такой силой ударил женщину лицом о ступеньку кафельного пола ванной, что выбитые зубы и их осколки разлетелись по всему помещению. Помимо этой травмы убийца причинил своей жертве и иные повреждения: разбил сильными ударами кулака скулы и сломал нос. Непосредственной причиной смерти явилось удушение Мэри Несбит кухонным полотенцем. Во время его затягивания на шее жертвы, преступник встал коленом на обнаженную спину женщины в результате чего образовалась гематома размером примерно 8 см. на 8 см. Во время убийства «Тёмный Душитель» оставил выразительное свидетельство своей необыкновенной силы: он надорвал толстое и прочное банное полотенце. Полицейские, осматривавшие место преступления, были поражены этим фактом – подобная сила казалась прямо-таки невероятной.

После умерщвления жертвы преступник совершил с телом половой акт.

В том, что убийство Мэри Несбит совершил именно «Тёмный Душитель», практически никто не сомневался. Хотя мужья при убийствах жён обычно попадают под подозрения первыми, в данном случае полицейский шаблон оказался очевидно неприменим. Стефен Несбит до такой степени был потрясён гибелью жены, что полицейским на протяжении нескольких часов пришлось силой удерживать его от самоубийства. Причём никто даже не заподозрил, что это была симуляция или попытка мистификации следствия – Несбиты являлись идеальной парой, что подтвердили все, знавшие эту чету, и переживания убитого горем мужа никто из детективов даже не поставил под сомнение. Правда, если быть совсем уж точным, следует заметить, что Стефен Несбит был помещён в окружную тюрьму на 48 часов, но представители полиции впоследствии настаивали на том, что сделано это было с целью обеспечения постоянного надзора за мужчиной [дабы исключить суицид], а вовсе не потому, что его всерьёз подозревали в убийстве жены.

Расследование чудовищного преступления возглавил начальник Департамента полиции Окленда Дрю (Drew), который первым распоряжением категорически запретил сообщать какую-либо информацию газетчикам. Впоследствии, кстати, его за это сильно ругали.

В течение нескольких часов детективам удалось разыскать свидетелей, предположительно видевших убийцу. Около 2 часов пополудни почтальон Дэвид Этвуд (David Atwood) проходил мимо дома Несбитов по противоположной стороне улицы. Он обратил внимание на мужчину «приблизительно сорока лет» в тёмно-сером костюме и шляпе-федоре в тон костюму. Мужчина был коренаст и невысок ростом – приблизительно 1,65 – 1,68 м. – на его лице блуждала странная полуулыбка.

Через 20 минут этого же самого мужчину увидела Шарлотта Джаффи (Charlotte Jaffey), снимавшая апартаменты в доме Несбит. В 14:20 она вышла на крыльцо и столкнулась с мужчиной в сером костюме и такого же цвета фетровой шляпе с шёлковой лентой на тулье. Незнакомец посторонился и что-то пробормотал, что именно свидетельница не расслышала. Пристальный взгляд его глаз навыкате и странная неуместная улыбка произвели на Шарлотту неприятное впечатление. Захлопнув за собой дверь, она быстро пошла по тротуару. На допросе в полиции женщина заявила – мужчина показался ей до такой степени подозрительным, что она искренне опасалась его преследования и раздумывала над тем, как ей надлежит поступить, если он увяжется следом?

Между тем, в данном случае «Тёмный Душитель» продемонстрировал существенное изменение своей прежней манеры действия. С пальцев убитой женщины были сняты два перстня, в предыдущих эпизодах преступник интереса к материальным ценностям не демонстрировал.

С точки зрения современных представлений о поведении серийных преступников, подобное изменение не представляется чем-то необычным (оно, как раз вполне логично). Преступники по мере накопления «опыта» постепенно видоизменяют и совершенствуют своё криминальное поведение [то есть приёмы и способы подготовки нападения, его осуществления и последующих действий с целью маскировки своего участия в нём, запутывания следствия и покидания места совершения преступления]. Криминальный «почерк» оттачивается как раз путём постепенного приближения к тому, что в воображении убийцы рисуется эдаким «идеальным преступлением». Обычно представители этой категории правонарушителей остаются верны однажды выбранной манере действий, но в рамках общего для разных эпизодов «сценария» нападения они допускают определённые изменения, призванные повысить общую эффективность преступного посягательства. То, что «Тёмный Душитель» ограбил Несбит явилось вполне логичным и оправданным с точки зрения убийцы дополнением «сценария»: в самом деле, зачем отказываться от материальных ценностей, если их можно безо всякого труда прихватить с собою?

После случившегося 16 августа в Калифорнии началась настоящая паника. Всем уже стало ясно, что преступник может перемещаться по штату, а стало быть, он мог появиться в любом месте в любое время. Неспособность полиции предпринять сколько-нибудь эффективные шаги для задержания «Тёмного Душителя» только усиливала всеобщее недоверие и ничуть не способствовала нормализации атмосферы в обществе.

Через 3 дня после убийства в Окленде последовало новое аналогичное преступление в отношении 76-летней Исабель Галлегос (Isabel Gallegos), домовладелицы в г. Стоктоне (Stockton), удаленного от Окленда примерно на 100 км. Потерпевшая сдавала комнаты в собственном доме, её труп с затянутой на шее наволочкой, обнаружил один из бывших клиентов, явившийся за почтой. Комнаты, занятые Исабель, подверглись обыску, что казалось нехарактерным для "Тёмного Душителя". Сомнения в том, что это убийство является делом его рук, ещё более усилились после того, как выяснилось, что преступник не совершил с жертвой полового акта. И даже не предпринял такой попытки.

Дочь Исабель сообщила на допросе, будто её мать имела среди местных жителей репутацию зажиточной женщины, не доверявшей банкам и складывавшей нажитые деньги в некие тайники. Эта информация подкрепляла версию о нападении с целью ограбления.

В тот же самый день другая домовладелица из Стоктона – Сэйди Пауэрс (Sadie Powers) – подверглась схожему нападению, но осталась жива. Некий смуглый мужчина рост 5 футов 7 дюймов (~1,7 м.) с густыми бровями поинтересовался у неё возможностью арендовать комнату и едва Сэйди впустила его внутрь, сразу же набросился на женщину. Правда, за горло он её не схватил, а вместо этого пытался повалить, удерживая за руки. Сэйди оказала отчаянное сопротивление и принялась кричать. Преступник после не очень продолжительной борьбы пустился наутёк. Сэйди Пауэрс хорошо рассмотрела нападавшего и заявила полицейским, что сможет опознать его.

Хотя полиция штата настаивала на том, что нападения в Стоктоне должны связываться с "Тёмным Душителем", начальник местной полиции Поттер (C. W. Potter) с таким взглядом не согласился и заявил, что случившееся в его юрисдикции надлежит расследовать независимо. Его подчиненные пошли "мелким чёсом" по доходным домам Стоктона, выискивая всех, похожих на имевшееся в их распоряжении описание. Всякого, кто хотя бы приблизительно соответствовал ему, немедленно задерживали и доставляли в здание Департамента полиции, где Сэйди рассматривала подозреваемых буквально в режиме "non-stop".

Расчёт Поттера строился на том, что преступник не покинет Стоктон без денег, которые он в доме Исабель Галлегос отыскать не смог, а потому в ближайшие дни его можно будет задержать по месту проживания, И вскоре этот расчёт полностью оправдался!

Уже 21 августа на опознание был доставлен человек, которого Сэйди Пауэрс опознала без колебаний. Им оказался некий Джон Сливковв (John Slivkoff), эмигрант, бежавший из России во время Гражданской войны. Поймали Сливковва благодаря наблюдательности детектива Джона Гринхолла (John Greenhall), обратившего внимание на то, что некий мужчина, шагавший прямиком к пансионату, резко изменил направление движение едва на пороге появился полицейский в форме. Детектива заинтересовало очевидное желание мужчины избежать общения с полицией и Гринхолл остановил незнакомца. Одного взгляда в лицо неизвестного оказалось достаточно, чтобы понять, насколько же описание Сэйди Пауэрс было точным – брови у незнакомца и впрямь были очень густыми и почти сростались на переносице.

Сливкофф был коренастым, невысокого роста и из-за загара имел тёмную кожу. В принципе, он неплохо соответствовал описанию «Тёмного Душителя», хотя в его облике имелись и некоторые отличия, например, о его глазах нельзя было сказать, будто они навыкате, да и привычки скалиться он не имел. Тем не менее, его опознание свидетелями, видевшими «Тёмного Душителя», следовало провести непременно.

Уже 22 августа в Стоктон прибыли Мертон Ньюман, Дэвид Этвуд и Шарлотта Джаффи. Все трое Джона Сливковва не опознали. Таким образом, предположение Начальника полиции Окленда Поттера о непричастности «Тёмного Душителя» к двум нападениям в его городе, получило полное подтверждение. Чтобы закончить со Сливковвым и более к нему не возвращаться, добавим, что его впоследствии опознали 2 женщины [обе владели меблированными комнатами], которые заявили полиции о подозрительных инцидентах. В одном случае, Сливковв пригрозил хозяйке пансиона, что задушит её, если она не отдаст ему деньги – женщину тогда спасло самообладание, она ответила, что будет кричать и её услышат рабочие на заднем дворе [на самом деле никаких рабочих рядом не было]. В другом случае Сливковв попытался войти в дом, но владелица пансиона, почуяв неладное, не позволила ему это сделать и захлопнула перед его носом дверь.

В последней декаде августа произошли ещё кое-какие события, отчасти имевшие отношения к «Тёмному Душителю». Сначала о своей виновности в убийстве Мэри Несбит заявил житель Окленда Ральф Оливера (Ralph Olivera), явившийся в полицейский участок и сделавший там «чистосердечное признание». Оливера был признанным сумасшедшим и все это знали, а потому его признание с самого начала было воспринято с большим скепсисом. А затем Раймонд Абрего (Raymond Abrego), батрак, работавший на ферме неподалёку от Мэрисвилла (Marysville) в 130 км. от Окленда, рассказал друзьям во время попойки о том, что хочет кого-нибудь задушить и недавно он такой фокус уже проделывал. Дружки на Абрего моментально донесли, его задержали, стали проверять и выяснили, что ранее он пользовался другой фамилией. А также выяснили, что Абрего хронический алкоголик и разного рода причудливые утверждения делает отнюдь не впервые. В общем, после надлежащий проверки все подозрения с него были сняты, поскольку оказалось, что на время совершения «Тёмным Душителем» преступлений у него имеется непробиваемое alibi.

Настоящий же преступник, скорее всего, почувствовал изменение обстановки и на некоторое время затихарился. Всеобщая подозрительность и недоверие ко всем малознакомым людям, видимо, существенно затруднили дальнейшие действия изувера в этом районе.

Объективности ради следует упомянуть о том, что в последней декаде октября 1926 г. калифорнийские правоохранители на некоторое время решили, будто им удалось изловить опасного маньяка и на этот счёт даже были сделаны кое-какие заявления. Этот небольшой зигзаг настоящей истории можно рассматривать как своеобразный казус, не лишенный некоторой толики чёрного юмора, а потому имеет смысл уделить произошедшему тогда некоторое внимание.

История эта началась с того, что в городе Сан-Хосе была изнасилована некая Мария Ди Фиори (Di Fiori) владелица меблированных комнат в доме №181 по Фрутдэйл-авеню (Fruitdale avenue). Мужчина вполне респектабельной внешности и приличных манер попросил женщину показать комнаты, предназначенные для сдачи. Оставшись с нею наедине, он вытащил пистолет, приставил к голове Ди Фиори и посоветовал не сопротивляться. И добавил, что те женщины, которые с ним не соглашались, потом были найдены задушенными. Женщина вспомнила о старой циничной шутке, гласящей, что если у вас нет возможности избежать изнасилования, то постарайтесь хотя бы получить удовольствие, и решила подыграть насильнику.

По-видимому, сделала она это очень убедительно и полностью усыпила его бдительность. Во всякому случае преступник расстался с нею почти по-дружески, не причинив ни каких-то особых телесных повреждений, ни физических страданий. Он явно пребывал в уверенности, что полностью подчинил женщину своей воле и опасаться её более не следует. Мужчина спокойно вышел из дома и двинулся по тротуару, явно недооценив коварство жертвы. Точнее, её находчивость.

Женщина, накинув тёмное пальто и надев шляпку с вуалью, через минуту отправилась вслед за ним. Слежка не продлилась долго, мужчина свернул за угол, сел за руль автомобиля и уехал. Ди Фиори, разумеется, запомнила номерной знак и сразу отправилась в ближайшее отделение полиции.

Насильник оказался не просто беспечен, но и по-настоящему глуп – он не только отправился на преступление в собственной автомашине, но даже не подумал о смене номерного знака. А потому через пару часов он уже стоял на опознании рядом со стеной-линейкой в ряду мужчин схожего возраста, роста и веса.

Потерпевшая его моментально опознала, так что можно было сказать, что срок он уже получил. Но дело этим не закончилось!

Детективы припомнили, что двумя месяцами ранее – 23 августа – очень похожее преступление произошло в меблированных комнатах на Дельмас-авеню (Delmas avenue), менее чем в 2-х км. от дома Ди Фиори. Тогда жертвой изнасилования также стала владелица здания Эдна Джонсон (Edna Johnson).

Потерпевшую пригласили на опознание и она уверенно узнала в нём насильника. Так в его послужном списке появился второй эпизод.

Преступником оказался некий Джеймс Росс (J. E. Ross) – персонаж этот для нас совершенно проходной и всё, что нам следует про него знать, так это только то, что он совершенно не соответствовал существовавшему на тот момент описанию «Тёмного Душителя». Тем не менее, полиция Сан-Хосе попыталась связать его с убийством Лоры Бил, произошедшем в этом городе 2 марта.

Логика «законников» легко объяснима. Если с подозреваемым удалось связать 2 нападения, то может быть, на него можно навесить ещё и третье? Аппетит, как известно, приходит во время еды… И у полицейских тоже!

В том, что Росса стали проверять на причастность к убийству Лоры Бил, нет ничего удивительного. Удивительно в этой истории то, что не дождавшись результатов проверки шериф округа Санта-Клара, территория которого граничит с городом Сан-Хосе, в беседе с журналистами брякнул – иного слова не подобрать! – про арест «Тёмного Душителя». Особый комизм ситуации придало то обстоятельство, что расследованием преступлений в Сан-Хосе занимался городской Департамент полиции, а шериф к этому делу отношения не имел и сам, подобно журналистам, кормился слухами.

В общем, история получилась совершенно дурацкая, а заявление шерифа оказалось неуместным, несвоевременным и, скажем прямо, глупым. Непричастность Росса к убийству Лоры Бил выяснилась довольно быстро – насильник имел alibi. Кроме того, в те самые дни, когда «Тёмный Душитель» по мнению шерифа уже чалился в тюрьме, настоящий преступник заявил о себе совсем в другом месте, причём события, связанные с его появлением, оказались очень драматичны и взволновали огромное число людей.

19 октября 1926 г. в г. Портленд, штат Орегон, пропала без вести 35-летняя Беата Уизерс (Beata Withers). Это была молодая, весьма привлекательная женщина, буквально месяцем ранее разошедшаяся с мужем Чарльзом. Развод был довольно конфликтным, его причиной послужила измена жены, так что муж наверняка бы попал под подозрение, если бы не уехал из Портленда на восточное побережье страны, где и находился во время совершения преступления. Беата проживала вместе с 15-летним сыном и планировала сдавать жильцам несколько свободных комнат своего большого дома №815 по Ист-Линкольн стрит (East Lincoln street).

Женщина исчезла в середине дня, если быть совсем точным, то исчезновение матери обнаружил её сын Чарльз, возвратившийся домой в 15:30 из школы. Он ушёл из дома по своим делам и возвратился после 17 часов.

Поскольку мама не появилась, сын решил позвонить её другу Уилльяму Роберту Френцелю (W. R. Frentzel), проживавшему буквально в полукилометре. Насколько можно понять из весьма скупой официальной информации, «Боб» Френцель был тем самым мужчиной, отношения с которым послужили причиной распада семьи Уизерсов. Точный возраст его автор установить не смог, но поскольку Френцеля характеризовали как «почтенного» и «уважаемого», он был заметно старше Беаты, то есть, в возрасте за 50 лет. Уилльям заверил подростка, что Беата к нему в тот день не заходила. Почувствовав тревогу подростка, мужчина явился в дом Уизерсов и предложил Чарльзу осмотреть гардероб матери. По результатам осмотра выяснилось, что отсутствуют кашемировое пальто Беаты, её полусапожки, шарфик и шляпка. То есть, судя по всему женщина куда-то ушла или уехала.

Сделав этот вывод, Уилльям Френцель постарался успокоить юношу и убедить его в том, что, по-видимому, какой-то неотложный вопрос потребовал немедленного отъезда матери и она скоро обязательно вернётся.

Чарльз лёг спать и провёл ночь один в пустом доме. На следующий день он отправился на лекции в политехническую школу, в которой учился, а по возвращении пережил нечто похожее на паническую атаку. Он опять позвонил «Бобу» Френцелю и сказал, что боится находиться в доме, поскольку… поскольку… он не сумел объяснить рационально свой страх, но Френцель понял, что с парнишкой творится что-то совсем уж неладное и тот нуждается в помощи. Пообещав тому приехать, Френцель уселся в свой автомобиль, но поехал не к дому Беаты Уизерс, а к их общему другу Джеймсу Куку.

Проницательный читатель наверняка раскусил неявный смысл этой поездки. Уилльям Френцель почувствовал, что исчезновение Беаты имеет некую скрытую подоплеку, скорее всего, криминальную, а потому, ему желательно иметь свидетеля своих слов и поступков. Как показали дальнейшие события, житейская мудрость Френцеля не подвела.

Он привёз Кука к дому №815 и сообщил Чарльзу, что они вдвоём [т.е. Френцель и Кук] могут спокойно осмотреть здание, а Чарльз в это время может заниматься своими делами.

Чарльз не протестовал, юноша, по-видимому, был рад любой помощи и возможности передать инициативу другому.

Насколько можно заключить из описания дома №815 по Ист-Линкольн стрит – ныне исчезнувшего – это было довольно большое здание с площадью первого этажа не менее 120 кв. метров. На первом этаже находились просторная гостиная, кухня, отдельное помещение для завтраков – это такая «повседневная» кухня – две спальни и гардеробные комнаты при них, одна ванная комната. Под ним находился подвал, а сверху – мансарда. Последняя представляла собой чердак с прорезанными в крыше окнами и разделялась перегородками на несколько довольно просторных отсеков.

Френцель и Кук не стали задерживаться на первом этаже, понимая, что Чарльз уже не раз осмотрел находившиеся там помещения. Они спустились в подвал, быстро прошли по его отсекам и закоулкам и поняли, что там нет ничего для них интересного. Тогда мужчины поднялись на второй этаж, то бишь в мансарду.

Там их внимание сразу же привлёк большой сундук с металлическими уголками и накладными металлическими стяжками. В Америке тех лет их называли «пароходными», поскольку в таких вместительных сундуках транспортировался багаж при длительных путешествиях, в т.ч. через океан. Крышка сундука была опущена, но навесные замки отсутствовали, а потому открыть его удалось без проблем. Сундук оказался заполнен доверху различной женской одеждой, наваленной безо всякого разбора и порядка, что выглядело весьма странно – Беата Уизерс была аккуратисткой и к вещам относилась бережно. Странным было и то, что поверх одежды оказался уложен большой поднос [в некоторых источниках сообщается о большом блюде]. То, что посуда находилась в сундуке с платьями, противоречило всем понятиям о порядке – ни одна уважающая себя домохозяйка не засунула бы поднос вот так под крышку сундука.

Мужчины вытащили поднос, стали перебирать платья и под ними увидели голые ноги. Через несколько секунд, выбросив из сундука всю лишнюю одежду, они увидели обнаженное тело Беаты Уизерс, лежавшей в "позе эмбриона", её ноги и левая рука были прижаты к груди, а выпрямленная правая рука оказалась пропущена между ног. Если быть совсем точным, то женщину не следовало называть полностью обнаженной – из одежды на ней была ночная рубашка, поднятая в область подмышек, так что наготу она не скрывала.

Инцидент, конечно же, выглядел очень странным. На место происшествия прибыл окружной коронер Эрл Смит и судмедэксперт Роберт Бенсон, который позднее произвёл вскрытие тела. В течение дня в доме Уизерс побывали капитаны-детективы Тетчер и Грейв и большое количество рядовых детективов. Все они с умным видом ходили от стены к стене и многозначительно спрашивали друг друга: «Что ты об этом думаешь?» Полицейских сбивало с толку то, что следов грубого физического насилия на трупе найти не удалось и последовавшее судебно-медицинское вскрытие не подтвердило предположение об изнасиловании или посмертном совокуплении с трупом.

Детектив Такаберри (Tackaberry) выдвинул версию о самоубийстве и обосновал её изумительной аргументацией. Рассматривая картинки на стенах, он обнаружил карандашный рисунок в рамке, изображавший ребёнка, сидящего на крышке сундука. Рядом был приписан шутливый стишок из 16 строк, который советовал избавиться от жизненных проблем, просто спрятав их в сундук. Не будем цитировать его целиком – это очевидно излишне – но приведём самую существенную часть:

Положи туда свои проблемы,

Скрой в нём мысли о неудачах

И выпитых тобою горьких чашах,

Заперев всю душевную боль в сундуке,

Сядь на его крышку и смейся!6


Такаберри был до такой степени возбуждён собственной версией случившегося, что без долгих колебаний провёл следственный эксперимент, в ходе которого рослый патрульный Ричард Крэддок (R. H. Craddock) залез в «пароходный сундук», завалил сам себя одеждой, положил сверху поднос и после этого удачно опустил крышку. Всё отлично сходилось! Чего там ещё расследовать-то?!


Заметка в газете от 21 октября 1926 г. с говорящим заголовком «Тело женщины найдено засунутым в сундук» поведала жителям Портленда о странных обстоятельствах смерти Беаты Уизерс, труп которой был найден в сундуке на чердаке её собственного дома.


Энергичному детективу Такаберри имело бы смысл не слоняться по комнатам, рассматривая картинки на стенах, а заняться чем-либо более полезным для расследования. Например, изучить содержимое плательного шкафа Беаты Уизерс, может быть, тогда бы он обратил внимание на отсутствие там нижнего женского белья, что для сравнительно молодой и очень привлекательной женщины никак не могло быть нормой. Или, например, повнимательнее изучить содержимое её письменного стола – это позволило бы детективу отыскать там дневник Беаты.

К сожалению, детектив Такаберри не нашёл времени на эти пустяки! Ему хватило нескольких минут для того, чтобы распутать все загадки случившегося в доме №815 по Ист-Линкольн стрит, после чего он с гордо поднятой головой умчался защищать справедливость в другом месте.

Выдумка Такаберри до такой степени понравилась начальнику Департамента полиции Портленда Дженкинсу, что уже вечером 21 октября он поделился ею с журналистами. Рассказ про женщину-самоубийцу, накрывшуюся подносом и задохнувшуюся под ворохом платьев в сундуке на чердаке, поразила воображение газетчиков своей новизной. Кто-то из них поинтересовался, известны ли другие примеры таких вот необычных [мягко говоря] самоубийств? Дженкинс, не моргну глазом, ответил, что не может ничего припомнить… и при этом никакого внутреннего диссонанса не испытал. Версия самоубийства Беаты Уизерс овладела умами портлендских полицейских и в последующие дни неоднократно повторялась, несмотря на всеобщее недоверие.

С точки зрения современной криминальной психологии факт убийства в данном случае очевиден и особого доказывания не требует. Суицидология – один из разделов криминальной психологии, изучающий причины возникновения и формы реализации суицидальных намерений – довольно чётко разделяет особенности пред-суицидального поведения мужчин и женщин. Человек склонен детально обдумывать свой добровольный уход из жизни вне зависимости от половой принадлежности, но подобное планирование приводит к тому, что картины самоубийств мужчины и женщины весьма различны. Мужчина в своём планировании делает акцент на эффективности суицидальной попытки – из всех доступных вариантов он выбирает наименее энергозатратный и сулящий скорейший успех: выстрел из огнестрельного оружия, прыжок с моста, прыжок под поезд и т. п.

Для женщины выбор способа ухода из жизни осуществляется по другим критериям. Она всегда беспокоится о том, как будет выглядеть после смерти – по этой причине женщина перед суицидом постарается [если есть такая возможность] сделать маникюр и причёску, наложить макияж, обязательно одеться. Женщина не захочет, чтобы после смерти её обнажённое тело рассматривали какие-то непонятные чужие мужики, поэтому она будет одета в свою лучшую одежду… Женщины избегают использования огнестрельного оружия, поскольку причиняемые им повреждения обезображивают, а потому отдают предпочтения ядам, хотя это менее надёжный способ самоубийства.

Разумеется, у всех правил есть исключения, но данные наблюдения появились не на пустом месте и мы можем быть уверены, что женщина из среднего класса, имеющая возможность выбирать время, место и способ своего ухода из жизни, никогда бы не отдала предпочтению такому дикому и отвратительному варианту, каковой детектив Такаберри приписал Беате Уизерс.

Интересно отметить то, что её смерть до некоторой степени напоминает смерть Элизы Лэм7. Напомним, что после обнаружения трупа Элизы официальное расследование моментально пришло к выводу о самоубийстве. Главным – и строго говоря, единственным – доводом в пользу такого странного вывода послужило то, что примерно за год до смерти Элизы у последней было диагностировано биполярное расстройство. Дескать, психически нездоровый человек мог учудить и не такое! Девушку стали изображать чуть ли не законченной шизофреничкой, что истине не соответствовало и прямо противоречило известным фактам, в частности, содержанию её многочисленных записей в социальной сети [таковых записей известно более 400] и тому, что Элиза перед поездкой прошла комплексное обследование у известного женщины-психиатра, которая санкционировала турпоездку девушки в США. Тот сценарий самоубийства, который был озвучен детективами Департамента полиции Лос-Анджелеса, совершенно не соответствует традиционным [или предпочтительным] для лиц женского пола. История эта очень интересна и необычна, если читатель с нею не знаком, то автор рекомендует потратить пару вечеров на ознакомление с деталями.

Как видим и в Портленде в 1926 г., и в Лос-Анджелесе в 2013 г., стереотипы поведения и рассуждений детективов оказались весьма схожи – если есть шанс объяснить необычный инцидент самоубийством, давайте объясним и поскорее о нём забудем!

Между тем, информация, постепенно стекавшаяся к детективам, давала всё более богатую пищу для размышлений.

Роберт Френцель, тот самый любовник Беаты, отношения с которым привели к её разрыву с мужем, неоднократно повторял, что в день смерти женщины он с нею не виделся. Однако некоторые свидетели сообщили, что утром 19 октября автомашина Френцеля стояла перед домом №815 по Ист-Линкольн стрит.


Город Портленд (цифра 6), в который «Тёмный Душитель» перебрался в октябре 1926 г., удалён от района прежней активности преступника в Калифорнии (городов Сан-Франциско, Сан-Хосе и Окленда) более чем на 830 км. По этой причине необычная смерть Беаты Уизерс первоначально не связывалась с этим преступником. Да и местные детективы не хотели квалифицировать случившееся как убийство, настаивая на суициде.


Ошибиться было сложно – Френцель управлял довольно дорогим и необычным по тем временам 2-местным «купе» с кузовом синего цвета!

При обыске дома была найдена подушка со следами крови и слюны. Беату Уизерс не душили руками – в этом судмедэксперт был уверен – но описанная при вскрытии клиническая картина не противоречила тому, что рот и нос женщины могли быть закрыты подушкой.

По-видимому, последним человеком, кто разговаривал с Беатой и признал это, стала её соседка по улице Мириам Райт (Miriam Wright). Незадолго до полудня 19 октября Мириам увидела Беату, работавшую в саду на заднем дворе. Та закрывала георгины, опасаясь заморозков. Женщины разговорились, свидетельница утверждала, будто Беата пребывала в отличном настроении и делилась планами на будущий год по переустройству сада. Сообщение Мириам Райт полностью опровергало предположение о суициде, который должен был последовать в течение не более чем 4-х часов после этого разговора.

Однако это была не главная ценность данного свидетельства! По словам Мириам, к тому времени, когда состоялся этот разговор, синий «купе», стоявший перед домом Беаты, уехал. Если эта машина действительно принадлежала Бобу Френцелю и последний сидел за рулём, стало быть… Беата Уизерс после встречи с ним была жива и находилась в прекрасном расположении духа! То есть фактически Мириам Райт отбивала подозрения от самого перспективного подозреваемого.

На третий день после предполагаемой даты смерти Уизерс при повторном обыске дома был найден блокнот с записями, сделанными рукой Беаты. Почему его не обнаружили раньше совершенно непонятно, но как говорится, лучше позже, чем никогда! Записи являлись своеобразным интимным дневником, который вёлся нерегулярно, от случая к случаю, но его прочтение позволило лучше понять существенные обстоятельства последнего периода жизни Беаты.

Будущий муж ухаживал за нею 3 года, на протяжении которых женщина не допускала интимной близости. В браке она была верна супругу и не искала развлечений "на стороне". Однако всё моментально изменилось 11 января 1925 г. – в тот день Беата познакомился с Робертом Френцелем и тут-то, что называется, душа понеслась в рай. Можно пространно порассуждать на тему, что побуждает женщину к адюльтеру, хотя по мнению автора гораздо более пикантным представляется рассуждение на другую тему: что побуждает женщину описывать адюльтер в дневнике – но ни та, ни другая тема неважны в рамках настоящего повествования.

Важно то, что некоторые детали отношений, доверенные дневнику, носили характер весьма фривольный. Например, Беата рассказала о поездке в такси, во время которой любовник посадил её себе на колени и они скоротали весьма длинный маршрут непринужденным петтингом. Другой фрагмент касался совместного посещения театра и уединения в уборной во время представления. В общем, отношения любовников были разнообразными, весёлыми и даже зажигательными.

Роберт рассказал Беате о своей прежней семейной жизни в штате Айдахо, о том, что является отцом дочери, о разводе и последующем переезде в Орегон.

Эти отношения настолько увлекли Беату, что она решилась на развод и рассказала своему мужу Чарльзу об измене. Муж, архитектор по профессии, воспринял заявление жены на удивление адекватно, сцен закатывать не стал, собрал вещи и уехал. Развод был зарегистрирован по обоюдному согласию в кратчайшие сроки.

Беата осталась с сыном Чарльзом. Она испытывала определенные материальные проблемы и признание в суде факта измены лишило её надежды на алименты, так что выкручиваться женщине предстояло самостоятельно. Но она была окрылена предвкушением будущего счастья с Уилльямом Робертом Френцелем.

Счастья, однако, не случилось. Оказалось, что рассказ Френцеля о разводе – ложь, он жил с женой и дочерью и разводиться не собирался. Можно удивляться наивности Беаты, безрассудно бросившейся в омут отношений с каким-то мутным джентльменом, но рассуждать на эту тему особого смысла, по-видимому, нет. Каждый человек обречён на то, чтобы за годы своей жизни собрать некий минимум неизбежных ошибок, для Беаты этот минимум оказался вот таким вот…

Последние недели её жизни были наполнены депрессией и дезадаптацией, женщина явно искала своё место в новой жизни.

Именно из-за последних трёх записей в дневнике Уизерс полиция приняла решение предать гласности часть записей [поэтому они нам известны]. По мнению "законников", дневник прекрасно подтверждал версию о самоубийстве. Можно не сомневаться в том, что если бы дневник работал против этой версии, мы бы не только не узнали о его содержании, но и скорее всего, сам факт его обнаружения оказался бы скрыт.

Другой важной информацией, совершенно неправильно оцененной в те дни, стало известие о том, что Беата Уизерс приняла решение сдавать часть дома в аренду и подала в газету "Morning Oregonian" соответствующее объявление. И утром 19 октября это объявление было опубликовано.

Полиция Орегона всё ещё упражнялась в красноречии, доказывая горожанам наличие у Беаты Уизерс суицидальных намерений, как через день – 21 октября – был обнаружен труп 59-летней Вирджинии Грант (Virginia Grant), владелицы большого доходного дома. Тело находилось в подвале, в узком проёме между кирпичной стеной и печью. По своей воле человек не мог туда залезть – да и незачем было туда залезать! – но портлендских детективов это соображение не смутило и они на голубом глазу заявили о том, что женщине стало плохо и она попросту упала… прямо в щель шириной 40 см.

Подобное объяснение появилось ещё до того, как судмедэксперт Харви Мейерс (Harvey Myers) произвёл судебно-медицинское вскрытие трупа.

Родственники умершей женщины – две дочери и брат – возмутились безапелляционным заключением детективов, оформившимся после получасового осмотра места происшествия. Они указали на то, что с руки умершей пропали два кольца с довольно крупными бриллиантами, по их словам стоимость каждого из колец превышала 200$. Это была весьма значительная сумма для того времени8. Полицейские в ответ на сообщение об утрате перстней лишь пожали плечами и посоветовали получше поискать в личных вещах Вирджинии. Судя по всему, они попросту не поверили рассказу о пропавших драгоценностей.

Через день – 23 октября в субботу – была обнаружена мертвой 37-летняя Мэйбл МакДональд Флак (Mabel MacDonald Fluke), дочь крупного портлендского предпринимателя и сама по себе очень зажиточная женщина. Случившееся с ней заслуживает обстоятельного рассказа.

Мэйбл прожила в счастливом браке с Робертом Флаком 12 лет. Чета владела роскошной резиденцией в сельской местности и наслаждалась жизнью на пленэре. В 1924 г. у Роберта выявили онкологическое заболевание и для удобства лечения супруги решили переехать в Портленд, для чего стали строить просторный дом по Восточной 21-й стрит (Twenty-first street). К середине 1925 г. дом под №1521 был частично возведён и Флаки стали жить в комнатах на первом этаже [на втором продолжались строительные работы]. В конце 1925 г. Роберт Флак умер и Мэйбл переехала жить в дом отца – Уилльяма МакДональда (William MacDonald) – где кроме неё проживал младший брат, также как и отец носивший имя Уилльям.

Судя по всему, Мэйбл была сильной женщиной. Она смогла быстро побороть стресс, вызванный смертью мужа и уже в начале 1926 г. отправилась учиться на курсы стенографисток, а после их успешного завершения надумала заняться бизнесом самостоятельно. Перебрав доступные женщине виды коммерческой деятельности, Мэйбл остановилась на гостиничном бизнесе и сдаче недвижимости в аренду. Начать решила с малого – с достройки дома №1521 по Восточной 21-й стрит и сдаче его в долгосрочную аренду.


Мэйбл Флак


В здании имелись 5 полностью законченных и оборудованных мебелью комнат – 3 на первом этаже и 2 на втором. Чердачные помещения не были закончены. Несмотря на неполную готовность дома, Мэйбл успешно сдавала его несколько раз, последний арендатор выехал в середине октября 1926 г. после 3-недельного проживания.

Рано утром 20 октября, в среду, Мэйбл уехала из резиденции отца в дом №1521 для того, чтобы сделать там уборку и подготовить к показу потенциальным арендаторам. Ранее она разместила в газете объявление, в котором предлагала всем желающим арендовать дом в течение дня 20 октября приезжать для его осмотра.

Вечером того дня Мэйбл в дом отца не вернулась, но тот не встревожился, поскольку предположил, что дочь осталась заночевать в своём доме.

На следующий день – 21 октября – Уилльям МакДональд испытал какую-то странную тревогу из-за отсутствия вестей от дочери и вечером попросил сына отправиться к дому сестры и удостовериться в том, что там всё в порядке. Уилльям-младший сел в автомашину, живо метнулся к №1521 по Восточной 21-й стрит и убедился, что дом заперт и свет внутри не горит. Не довольствуясь увиденным, Уилльям-младший отыскал открытое окно в подвале, проник через него в дом и, не зажигая света, прошёлся по комнатам, убедившись, что посторонних там нет. Как именно убедился? Да покричал в темноте – и всё.

Отец, узнав от сына, что портлендский дом дочери пуст, успокоился. Он припомнил, что Мэйбл говорила что-то о своём желании отправиться к родственникам мужа, с которыми у неё были очень хорошие отношения. Родственники жили на юге Орегона, вот туда-то доченька, наверное, и подалась!

Эта мысль грела отца ровно до 10 часов утра 23 октября, то есть до того момента, когда ему позвонила Мэрион Флак, 18-летняя племянница умершего Роберта Флака. Девушка сошла с поезда и стояла на портлендском вокзале, ожидая, что её встретит Мэйбл, как они условились неделей ранее, а Мэйбл… не появилась!

Вот тут у Уилльяма МакДональда в голове-то и щёлкнуло – он понял, что дочь не могла уехать к родственникам мужа, поскольку на субботу у неё была договоренность с Мэрион. Отправив сына забрать девушку с багажом, Уилльям-старший помчался в местный полицейский участок [полицейскую станцию, как говорили тогда]. Там хорошо знали МакДональда и отнеслись к его словам серьёзно. Патрульный Чарльз Максвелл (C. D. Maxwell) был отправлен вместе с Уилльямом для осмотра дома дочери.

По прибытии на место, патрульный открыл входную дверь отмычкой и приступил к осмотру комнат. Почти сразу же была найдена сумочка Мэйбл, а также продукты, взятые ею из дома перед уходом утром 20 октября. Мэйбл рассчитывала поесть в середине дня, но… что-то помешало ей это сделать. После осмотра обеих спален стало ясно, что женщина не ложилась в кровати.

Всё это укрепляло мрачные предчувствия, однако непонятно было, где находится Мэйбл и что с ней произошло?

Продолжая осматривать дом, Максвелл и МакДональд поднялись на второй этаж, оттуда выше – на чердак. Там было темно и патрульный был вынужден включить электрический фонарь. Чердак представлял собой своеобразный коридор шириной 3,6 метра и высотой 2 метра, тянувшийся через весь дом. Чердак был пуст, здесь находились только кое-какие строительные материалы, ничего подозрительного при осмотре чердака найти не удалось. Между потолком чердака и коньком крыши имелось некоторое пустое пространство, в которое можно было проникнуть через специальный люк в конце коридора. Под люком была смонтировала лесенка. Максвелл открыл люк, поднялся на несколько ступенек и посветил фонарём в тёмное пространство между коньком крыши и потолком чердачного коридора.

Труп Мэйбл Флак лежал на спине на крыше чердака ногами к люку. На правой ноге женщины осталась туфля, вторая находилась подле. После того, как тело спустили вниз, выяснилось, что вокруг шеи женщины закручен её же собственный шёлковый шарф, затянутый двумя узлами. Место сокрытия трупа оказалось весьма нетривиальным! Преступник, умудрившийся в одиночку поднять тело жертвы на чердак, пронести в противоположный конец дома и затем засунуть через люк в пустоту под коньком крыши, должен был обладать немалой физической силой.

На место обнаружения тела прибыл один из высших чинов портлендской полиции – капитан Джон Т. Мур (John T. Moore), выполнявший функции, как мы сказали бы сейчас, начальника уголовного розыска. Он поставил перед подчиненными задачу с максимальной точностью восстановить события дня 20 октября, поскольку Мэйбл Флак была убита ещё до обеда того дня и её смерть, возможно, не имела никакой связи с показом арендаторам дома.

Выяснилось, что в тот день ранним утром Мэйбл приехала в магазин сантехники, где поговорила с владельцем и пожаловалась на работу одного из его мастеров. Хозяин записал претензии Мэйбл и пообещал в течение дня прислать человека, который устранит недочёты.

После этого женщина благополучно добралась до дома и в 11 часов утра её увидела соседка Эмма Шульц (Emma Schultz). По словам свидетельницы, Мэйбл мыла ступени крыльца. Эмма подошла и женщины немного поговорили, в частности, Мэйбл сообщила Эмме о намерении сдать дом и уехать к родственникам мужа. Как мы знаем, об этих же планах Мэйбл говорила и отцу, так что показания Эммы хорошо соответствовали информации, полученной от других свидетелей.

Вторая соседка, жившая прямо напротив дома №1521, видела, как около 13 часов на автомобиле подъехала молодая пара, которую Мэйбл впустила в дом. А вот в 15 часов подъехала семья из 4-х человек – 2-х взрослых и 2-х детей – муж позвонил в колокольчик, но дверь никто не открыл. Семья уехала.

Таким образом, предполагаемое время убийства ограничивалось сравнительно небольшим интервалом – после 13, но ранее 15 часов 20 октября – и это соответствовало тому, что Мэйбл не успела в тот день пообедать. Судя по всему, убийца явился в её дом под видом арендатора. С пальцев Мэйбл Флак пропали 3 кольца с бриллиантами. Также не удалось обнаружить пальто женщины, которое она вряд ли стала бы снимать в неотапливаемом доме.

Вечером 23 октября капитан Мур собрал местных газетчиков и сделал заявление, в котором признал не только наличие сходства между убийствами миссис Уизерс, Грант и Флак, но и отметил, что случившееся в Портленде "тревожно напоминает" недавнюю волну убийств в Калифорнии.

Не смолчал и начальник Департамента полиции Портленда Леон Дженкинс (Leon Jenkins), также пожелавший порассуждать перед журналистами о свежих криминальных новостях. Он заявил, что убийца читает газетные объявления о сдаче комнат и маскируется под арендатора. Начальник полиции рекомендовал женщинам вести переговоры с потенциальными клиентами в присутствии мужчин, а также предложил избегать оставаться дома в одиночестве надолго. Итог сказанному он подвёл весьма эффектно: «Это [моё объявление] может напугать многих женщин. Но лучше будет, если кое-кто испугается, нежели погибнет больше людей. Мне кажется, что нападает некто, отслеживающий рекламу [недвижимости].» (дословно на языке оригинала: «This may frighten many women. But it is better that some should be frightened than there should be any more lives lost. It appears to me that this is the work of someone who is watching these advertisements.»)

Честное слово, полицейским чинам следовало бы не пугать обывателя запоздалыми рассказами про злобного убийцу, а покаяться за ту борьбу со здравым смыслом, что они устроили при расследованиях смертей Беаты Уизерс и Вирджинии Грант. Свои пугающие откровения им имело бы смысл изречь уже после первого убийства – глядишь, это позволило бы спасти жизни двух других женщин. Но ожидать подобной самокритичности от тогдашнего руководства портлендской полиции вряд ли следовало – её шеф Дженкинс, насколько можно судить по известным ныне материалам, был человеком очень недалёким и в профессиональном отношении стоил немногого.

Можно привести несколько довольно познавательных сюжетов, позволяющих составить представление о том, как работал Департамент полиции Портленда под чутким руководством этого яркого «американского Держиморды». В ноябре 1923 г. полиция арестовала известного бутлегера Уолтера Брауна (Walter E. Brown) с большой партией виски (108 коробок). В обществе стали муссироваться слухи, из которых можно было заключить, что полиция уничтожит только часть алкогольного груза, а другую оставит для собственных нужд, например, для встречи Рождества в узком кругу, совместного распития спиртного руководством полиции, подарков нужным людям и т. п. Накал страстей в обществе достиг такого градуса, что Мэри Мэллет (Mary L. Mallet), президент общества борьбы за трезвость с говорящим названием «Женский христианский союз воздержания» («Women’s Christian Temperance Union») позвонила Дженкинсу по телефону и потребовала допустить её на процедуру уничтожения спиртного, дабы она лично проконтролировала ход процесса. И убедилась, что будут уничтожены все 108 коробок! Дженкинс, услыхав требование активной дамы, в крайнем раздражении воскликнул: «Да я вам налью по рюмке из каждой разбитой бутылки». Не совсем понятно, что он хотел сказать этой странной фразой, но несложно догадаться, что отношения полиции и обывателей были полны подозрительности и скрытого (либо не очень) недоброжелательства.


Начальник Департамента полиции Портленда Леон Дженкинс (фотография 1926 года).


Через несколько лет после описываемых в этом очерке событий – в сентябре 1931 г. – приключилась другая скандальная история. На этот раз Дженкинс отличился на ниве борьбы с Коммунистической партией в Портленде. В ряды коммунистов был внедрён полицейский провокатор Майкл Бэйкон (M. R. Bacon), рецидивист, судимый ранее бутлегер, гангстер, внутрикамерный осведомитель. Партийный билет местной партийной ячейки он получил 15 марта 1931 года и через 6 месяцев с его подачи полиция организовала захват штаб-квартиры организации. В ходе этой акции были арестованы 25 рабочих, из которых 12 являлись нелегальными иммигрантами [их в течение 72 часов депортировали из США], а 13 отправились под суд. Корявые действия полиции привели к тому, что её осведомитель Бэйкон оказался расконспирирован на первом же заседании суда, а из числа отданных под суд оправданы оказались 10 человек! Подобный результат судебного процесса следует признать, конечно же, провальным и позорным, хотя он вполне адекватен тому уровню полицейской работы, что демонстрировал в те годы Департамент под руководством Дженкинса. Кстати, одним из 3 осужденных оказался эмигрант, точнее, невозвращенец из Советской России некий Болотов. Человек бежал от Советской власти, чтобы сесть в американскую тюрьму на 10 лет!

Буквально в те же самые сентябрьские дни 1931 г. при ограблении «First national bank» в городе Аврора (Aurora), в 50 км. южнее Портленда, были задержаны 3 грабителя – некие Фрэнк Фарли (Frank Farley), Эдвард Зигмунд (Ed Sigmund) и Луис Браггман (Louis Bruggman). Портлендская полиция объявила, что задержанные грабители являются коммунистами, вознамерившимися провести экспроприацию банковских средств. Грабители это вроде бы подтверждали. Но 16 сентября в суде Портленда они заявили, что признание в их причастности к Коммунистической партии полицейские из них выбили жестокими побоями. И вышел очередной скандал!

В общем, полиция Портленда под деятельным руководством своего начальника Леона Дженкинса не особенно блистала и работала от скандала до скандала. Поиск «Тёмного Душителя» тоже не обойдётся без скандала, как мы увидим в своём месте.

Хотя шеф полиции Дженкинс и капитан Мур после обнаружения трупа миссис Флак моментально изменили первоначальную точку зрения и заговорили о появлении в городе убийцы из Калифорнии, их точку зрения разделили далеко не все должностные лица. Судебный медик по фамилии Гулдрансен (Guldransen), занимавший должность помощника коронера, в беседе с журналистами оспорил факт убийства и заявил, что суицид в случае Мэйбл Флак исключать нельзя. Гулдрансен не имел отношения к судебно-медицинскому вскрытию трупа женщины – этим занимался судмедэксперт Фрэнк Менне (Frank Menne) – но, используя своё служебное положение, он сумел прочитать акт вскрытия и принялся делиться соком собственного мозга с журналистами. Гулдрансен считал, что синяки на локтях Мэйбл Флак, обнаруженные в ходе вскрытия доктором Менне, появились оттого, что женщина, затягивая шарфик на собственной шее в тесном пространстве под коньком крыши, билась локтями о стропила и пол.

А окружной коронер Эрл Смит (Earl Smith), хранивший до этого молчание, в те же самые дни заявил журналистам, что смерть Беаты Уизерс с точки зрения медицинской науки выглядит как убийство. Это многозначительное утверждение появилось уже после того, как от версии суицида отказались даже те детективы, которые её изначально поддерживали. Так и хочется спросить: где вы раньше были, господин коронер, и почему ваше веское слово не помогло полиции сориентироваться в начале расследования?

25 октября поступила довольно любопытная информация, связанная с убийством Беаты Уизерс. Её двоюродный брат Карл Даркуп (Carl Duhrkoop), осматривая вещи сестры, обратил внимание на отсутствие нижнего белья. Это выглядело очень странным, Беата никак не могла выбросить сразу все пояса для чулок, трусики и бюстгальтеры и остаться лишь в той одежде, что была на ней в момент нападения. Казалось логичным предположить, что нижнее бельё похищено преступником – фетишисты так поступают очень часто! – но в других эпизодах, связанных с «Тёмным Душителем», прежде ничто не указывало на его особый интерес к женскому белью.

Не совсем понятно, как расценивать открытие Карла Даркупа – то ли нижнее бельё действительно было похищено преступником, то ли это произошло позже и никакого отношения к «Тёмному Душителю» данный инцидент не имеет. В своём месте было отмечено, что осмотр дома Беаты проводился небрежно и в нём побывало множество людей, не имевших непосредственного отношения к расследованию. Непонятно также, что происходило с домом в последующие дни – кто туда входил и с какой целью мы не знаем. Несомненно только, что у газетчиков и зевак это место вызывало определенный интерес и желающих осмотреть место преступления могло оказаться немало. Нельзя полностью исключить того, что бельё было похищено уже после убийства и притом человеком, вообще никак не связанным с нападением на Беату.

Вся эта крайне неприглядная история стала возможна только потому, что в самом начале расследования портлендская полиция ненадлежащим образом отнеслась к своим обязанностям, а именно – не обеспечила изоляцию места обнаружения трупа, не провела надлежащий осмотр дома с привлечением родственников жертвы с целью фиксации существенных для расследования деталей, не озаботилась последующим сохранением аутентичности места преступления [по крайней мере на время начального этапа расследования].

Ситуация, при которой представители правоохранительного сообщества делали прямо противоположные умозаключения и радикально меняли первоначальные суждения, стала до такой степени нетерпимой, что в дело вмешался мэр города. 25 октября он встретился с начальником полиции и обсудил ход расследования недавних убийств. В результате этой встречи городская казна выделила 1 тыс.$ для создания премиального фонда, средства которого должны были использоваться для оплаты услуг тех лиц, кто поможет изобличить «Тёмного Душителя». Мэр Бейкер, по-видимому, остался не удовлетворён встречей с шефом полиции Дженкинсом и вечером следующего дня – 26 октября – в своём кабинете провёл совещание представителей правоохранительного сообщества в расширенном составе.

На этой встрече присутствовал начальник полиции и её капитаны, окружной прокурор и его помощник, коронер и судебно-медицинские эксперты, проводившие вскрытия трёх женщин, предположительно убитых «Тёмным Душителем». На этом совещании разгорелась нешуточная полемика между сторонниками и противниками версии существования странствующего серийного убийцы [разумеется, «серийным» его тогда никто не называл, вместо этого прилагательного использовались другие – «многоэпизодный», «повторяющийся» и пр.]. Может показаться удивительным, но именно судебные медики выступили против того, что Беата Уизерс, Вирджиния Грант и Мэйбл МакДональд Флак убиты одним человеком однотипным способом. Они категорически настаивали на том, что эти женщины не подвергались сексуальному нападению ни при жизни, ни после смерти – а эта деталь противоречила известной информации о нападениях «Тёмного Душителя» в Калифорнии. Начальник полиции Дженскинс, услыхав от врачей коронерской службы этот довод, не без ехидства заметил, что существует множество извращений, не оставляющих явных следов на местах преступлений, и добавил, что по его мнению, жажда убийцей острых ощущений не может быть поставлена под сомнение.

Удивительно, конечно же, то, что мэр города полез разбираться во всех этих нюансах, не имеющих никакого отношения к его прямым служебным обязанностям. Но ещё более удивительно другое – все причастные к обсуждениям подобного рода стороны постоянно делились своими мнениями с газетчиками, сбивая с толку обывателей, не понимавших кому верить.

По результатам совещания 26 октября Департамент полиции создал группу из 12 детективов, которой надлежало сосредоточиться на расследованиях убийств Беаты Уизерс, Вирджинии Грант и Мэйбл МакДональд Флак, исходя из предпосылки, что совершены они были одним человеком.

А служба коронера продолжала удивлять. В среду 27 октября состоялось заседание коронерского жюри, призванное решить вопрос о причине смерти Беаты Уизерс. Жюри, состоявшее из 6 человек, разделилось поровну: одна половина считала, что смерть женщины последовала ввиду самоубийства, а другая – по причине убийства. При таком результате голосования тело нельзя было кремировать – его следовало сохранить для обеспечения возможности проведения повторной судебно-медицинской экспертизы в будущем. Но… коронер посчитал дело решённым и оформил разрешение на кремацию.

На следующий день – 28 октября – первая из трёх жертв "Тёмного Душителя" в Портленде была предана огню в местном крематории. Это странное рассогласование в работе местного правоохранительного сообщества, при котором каждый из фигурантов говорит одно, а делает – другое и при этом со всеми спорит, комментировать невозможно. Такое положение дел сложно назвать иначе как полный раздрай.

Серия из 3-х портлендских убийств в октябре 1926 г. хорошо соответствовала деталям нападений "Тёмного Душителя" в Калифорнии. А именно:

– Объектами нападений в обоих регионах становились женщины-хозяйки пансионов, либо управлявшие пансионами;

– Для проникновения в дом убийца, очевидно, всегда пользовался одинаковой легендой. Под видом осмотра сдаваемой комнаты он проходил внутрь и, если убеждался в том, что дом пуст, совершал нападение. Если же он видел, что в доме присутствуют люди он спокойно его покидал, якобы, недовольный предложенными условиями найма;

– Поведение преступника во всех случаях не вызывало подозрений и найти свидетелей нападений не удавалось;

– Убийца был очень силён физически. Наиболее ярким свидетельством его незаурядных физических данных стал выбранный им способ сокрытия трупа Мэйбл Флак, помещенного в пространство между потолком чердака и коньком крыши. Переноску мёртвого тела внутри дома и его последующий подъём через узкий люк мог осуществить только мужчина с очень сильными руками и хорошо развитыми мышцами плечевой области.

– И в Калифорнии, и в Портленде преступник душил жертвы, в тех же случаях, когда он наносил побои, то действовал голыми руками, не используя холодное оружие (кастет, кистень и т.п.).

Вместе с тем имелись и некоторые отличия, которые не следовало упускать из вида:

– В Калифорнии «Тёмный Душитель» совершал половые акты с трупами. В портлендских убийствах следов сексуальной активности преступника выявить не удалось. В своём месте было обращено внимание на то, что судебная медицина тех лет сталкивалась с серьёзными проблемами при выявлении совокупления с трупом – точных научных методик, способных решить эту задачу, не существовало, а те, что использовались, были неспецифичны и могли привести к ошибочным выводам;

– Первые убитые в Калифорнии женщины не подвергались ограблению, между тем в Портленде все 3 жертвы остались без украшений, надетых на них во время нападений;

– «Тёмный Душитель» в Калифорнии не предпринимал попыток скрыть тела убитых им женщин. Совершив половой акт он немедленно терял интерес к трупу. Однако в портлендских эпизодах убийца продемонстрировал склонность к довольно сложным постмортальным манипуляциям: он переносил тела задушенных на другой этаж или в подвал, где размещал их таким образом, чтобы максимально затруднить последующее обнаружение.

Можно ли было объяснить указанные отличия постепенной эволюцией манеры действия преступника? Кто-то из детективов отвечал на этот вопрос положительно, указывая на то, что любой более или менее смышленый преступник учится с набором опыта. Некоторые же детективы считали различия слишком серьёзными и на основании этого были не склонны считать преступления в Калифорнии и в Портленде делом рук одного человека. В рассуждениях каждой из групп присутствовала своя логика и только время могло рассудить, чья аргументация лучше соответствует истине.

Но времени-то у правоохранительных органов и не было, ведь в данном случае бесцельно потраченное время влекло за собой появление новых жертв.

И вскоре стало известно о таковой жертве! 18 ноября 1926 г. 32-летний Рауль Эдмондс (Raoul Edmonds) приехал навестить свою мать, владевшую домом №3524 по Фултон стрит (Fulton street) в Сан-Франциско. Тремя неделями ранее его 56-летняя мать – Энн Эдмондс (Anna Edmonds) – упала с лестницы и сломала лопатку и потому сын практически ежедневно или через день приезжал к ней с продуктами. Энн была разведена и жила одна, большой 2-этажный дом был для неё слишком велик и женщина надумала продать его. Соответствующее объявление она в середине ноября разместила в местных газетах.

Чтобы не беспокоить маму, сын не стал звонить в парадную дверь, а обошёл дом и достал ключ, дабы открыть заднюю дверь, но… та оказалась приоткрытой. Это выглядело очень странно. Энн следила за такими мелочами и всегда держала окна и двери закрытыми. Дом оказался непривычно тих. Рауль несколько раз позвал мать и, не получив ответа, поднялся на второй этаж. Там всё выглядело как обычно за исключением того, что одна из комнат оказалась закрыта на замок. Это была любимая комната Энн – в ней она слушала радио, глядя в окно, из которого открывался прекрасный вид.

Взволнованный Рауль не стал тратить время на поиск ключа. Вытащив из кармана перочинный нож, он с его помощью быстро провернул личинку замка, тем самым открыв его. В комнате на полу без признаков жизни лежала Энн Эдмондс.

Вызванные полицейские и врач коронерской службы довольно быстро пришли к выводу о совершении убийства. При первичном осмотре на шее женщины были обнаружены два небольших синяка, которые могли быть следами сдавления шеи пальцами. Судмедэксперт заверил, что если душение рукой действительно имело место, то через несколько часов проступят новые следы и процесс этот будет продолжаться примерно 12 часов с момента наступления смерти. Прогноз этот полностью подтвердился – к ночи на горле Энн Эдмондс проступили хорошо заметные багрово-синюшные следы пальцев правой руки и части ладони.

По словам Рауля, с рук его матери исчезли 2 кольца с бриллиантами, а также пара серёг с бриллиантами. Через некоторое время, осмотрев её личные вещи, он уточнил своё заявление и добавил, что из дома пропала дамская сумочка, в которой должен был находиться кошелёк, а также парфюмерные и косметические принадлежности.

Произошедшая трагедия вызвала среди детективов полиции Сан-Франциско оживленные споры. Часть из них считала, что убийство Энн Эдмондс – это обычное ограбление, которое «пошло не по плану», и связывать произошедшее с «Тёмным Душителем» не нужно. Хотя длинная юбка Энн оказалась поднята выше колен, никакого сексуального интереса к жертве преступник не выказал – об этом в течение первых же суток сообщил судмедэксперт. Исчезновение сумочки и драгоценностей также, казалось, опровергало предположение о причастности к преступлению «Тёмного Душителя», ведь тот во время ранних нападений в Калифорнии игнорировал ценные вещи жертв. Сторонники же противоположной точки зрения здраво указывали на то, что преступник появился в доме №3524 по Фултон стрит после того, как хозяйка дала в газеты сообщение о его продаже. Интерес представляла и другая деталь, а именно – хронологическая последовательность нападений. В самом деле, «Тёмный Душитель» начинает серию своих нападений с поездок по Калифорнии и это продолжается до середины августа. Затем в октябре происходят 3 убийства в Орегоне, в городе Портленд, а в Калифорнии в это время его активность на нуле. И вот теперь, во второй декаде ноября новое нападение в Калифорнии, а в Портленде – тишина. Нападения в разных регионах следовали в хронологическом порядке и ни разу не произошли одновременно – это означало, что один и тот же человек переезжает с места на место.


Карта США с указанием мест нападений «Тёмного Душителя» по состоянию на конец второй декады ноября 1926 г. Можно видеть, как преступник, совершивший вылазку далеко на север – в Портленд – и убивший там 3-х женщин в октябре (цифры 6,7 и 8), возвратился в «зону комфорта» в районе залива Сан-Франциско и своё очередное преступление 18 ноября (цифра 9) совершил там же, где действовал ранее.


Сложно сказать, чья бы точка зрения восторжествовала, но вскоре события получили весьма драматическое обострение. 19 ноября в меблированные комнаты в доме №1463 по Пост-стрит (Post street) в Сан-Франциско явился худощавый молодой мужчина, попросивший показать ему комнату для аренды. Владелица дома 34-летняя Жозефина Аллен (Josephine Allen) поднялась с ним на второй этаж и открыла своим ключом нужную дверь, но в комнату не вошла, а осталась стоять у порога. Возможно, именно эта предосторожность и спасла ей жизнь.

Неизвестный схватил женщину за горло, но оказалось, что справиться с нею не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Жозефина была прежде замужем за офицером, ветераном американо-испанской войны, скончавшимся за 4 года до описываемых событий. Муж некогда дал женщине несколько практических советов относительно того, как надлежит себя вести при нападении насильника и тут-то советы эти оказались очень даже к месту. Жозефина не стала паниковать, а сразу же перешла в атаку, попытавшись ударить нападавшего пальцами в глаза. В глаза она не попала – без тренировки это сделать намного сложнее, чем можно подумать! – но очень удачно расцарапала ногтями лицо. Не довольствуясь этим, женщина ударила неизвестного каблуком по пальцам ноги – и это без сомнений было больно! В общем завязалась борьба, во время которой нападавший и Жозефина не только очутились в коридоре, но кубарем скатились с лестницы на первый этаж.

Визги, крики и грохот падающих тел привлекли внимание жителя меблированных комнат Круза Маркузе (Cruz Marcuse), проживавшего на втором этаже. Он отворил дверь, глянул сверху на происходившее и моментально сообразил, свидетелем чему стал. Понимая, что спускаться вниз опасно – ведь у злоумышленника может быть при себе револьвер и тогда он попросту убьёт обоих противников – Маркузе закричал: «Я тебя запомнил и опознаю!» Преступник, сообразив, что появился опасный свидетель, оставил Жозефину и помчался наверх, выхватив из кармана пальто опасную бритву. Маркузе хладнокровно подождал, пока преступник взбежит по лестнице, после чего захлопнул перед его носом дверь в комнату, повернул в замке ключ и подпер с обратной стороны тумбочкой.

Преступник попытался выбить дверь ногой, но у него ничего из этого не вышло. Вообще же, выбить дверь из древесного массива совсем не так просто, как это показывают в кинофильмах и преступник познал эту истину на собственном опыте. Пока Круз Маркузе успешно отвлекал внимание преступника, Жозефина бросилась к телефону.

Преступник сообразил, что не контролирует ситуацию на первом этаже и побежал вниз. Увидев, что владелица пансиона сняла телефонную трубку и с кем-то разговаривает, мужчина на секунду замешкался, очевидно, он пытался сообразить, следует ли ему убить её. Но Жозефина хладнокровно сказала, обращаясь к нему «мой жилец вас видел и опознает!», тем самым показав бессмысленность убийства. Преступники закрыл опасную бритву, которую всё это время держал в руке, спрятал её в карман пальто и вышел из дома.

Таким образом, все участники происшествия остались живы, хотя и испытали немалый стресс.

Нападение на владелицу меблированных комнат в доме №1463 по Пост-стрит вызвало незамедлительную реакцию местной полиции. Жозефину Аллен несколько раз допрашивали различные полицейские чины, даже начальник городского департамента полиции О'Брайен (O’Brien) пожелал лично с нею побеседовать, дабы составить собственное впечатление о случившемся. После разговора с потерпевшей О'Брайен обратился через прессу к жителям Сан-Франциско с грозным предостережением, смысл которого можно выразить одной фразой: «Будьте бдительны, „Тёмный Душитель“ вернулся!»

Любопытно то, что детектив Чарльз Даллеа, который с самого начала занимался расследованием преступлений «Тёмного Душителя», считал случившееся с Жозефиной Аллен не имеющим связи с легендарной серией убийств. По мнению Даллеа, нападение 18 ноября на Энн Эдмондс действительно могло быть делом рук «Тёмного Душителя», но на следующий день в меблированных комнатах Жозефины Аллен бесчинствовал явно не он. Несовпадение внешности напавшего на Жозефину с описанием «Тёмного Душителя» было слишком серьёзным! 19 ноября нападал сухопарый, светлокожий с вытянутым худым лицом мужчина – согласитесь, в этих приметах нет ничего общего с оливковой кожей, круглым лицом, глазами навыкате и коренастой фигурой.


На этой фотографии в номере газеты «The Washington times» от 30 июня 1922 г. можно видеть О'Брайена, шефа полиции Сан-Франциско (сидит слева), проверяющего на себе работу «детектора лжи третьей модели». Допрос проводит детектив Уилльям Пинкертон (William Pinkerton), однофамилец знаменитого частного сыщика, сидящий напротив начальника полиции.


Кроме того, Даллеа считал, что «Тёмный Убийца» не стал бы бегать по зданию с опасной бритвой наперевес – подобное поведение совершенно не отвечало стереотипу поведения этого преступника. Если бы тот понял, что на месте преступления появился свидетель, он бы пустился наутёк, то есть выбрал бы простейший и самый безопасный для себя выход.

Но понятно, что мнение отдельно взятого сержанта-детектива, пусть даже толкового, компетентного и знающего все детали расследования, в те дни никого не интересовало. Начальник полиции сказал, что страшный убийца вернулся, стало быть, так оно и есть, обсуждать нечего!

Последовавшие события только нагнали на население страх. Вечером 21 ноября некий мужчина напал на 46-летниюю Глэди Маллинс (Glady Mullins), вышедшую из дома для того, чтобы выбросить бумажный мешок с мусором в мусорный бак. Неизвестный стал душить женщину, при этом он не пытался её раздеть, куда-то утащить, не требовал денег и не шарил по карманам. Нападение, конечно же, выглядело несколько необычным из-за неочевидности мотива. Сложно сказать, чем бы этот инцидент закончился для Глэди, но вмешался случай. Сосед женщины – Фрэнк Хикс (Frank Hicks) – возвращался в машине с работы и остановился возле своего дома так, что свет фар осветил Маллинс и нападавшего. Надо отдать должное находчивости Хикса, тот моментально сориентировался в обстановке и, выскочив из кабины с воплем «я тебя застрелю!», и помчался на помощь соседке. Нападавший не стал испытывать судьбу и побежал прочь, перемахнув стоявший на его пути высокий забор.

Начальник полиции Сан-Франциско расценил произошедшее как подтверждение собственного утверждения об активности «Тёмного Душителя», однако Даллеа и тут не согласился с шефом, здраво указав на то, что нападение на Глэди Маллинс не имеет ничего общего с преступлениями Душителя. Тот всегда нападал внутри дома, причём предварительно проведя разведку места будущего преступления и убедившись в том, что посторонние ему не помешают. Описание примет напавшего на Глэди Маллинс совершенно не соответствовало внешности «Тёмного Душителя» – по словам Фрэнка Хикса это был мужчина высокого роста [и даже «огромного»], а кроме того, очень молодой, потому что через забор он прыгнул ну очень резво!

Следующий день – 22 ноября – принёс несколько важных новостей. Судмедэксперт Болин (Z. E. Bolin) из службы окружного коронера, исследуя биологические материалы, полученные от трупа Энн Эдмондс, заявил, что выявил сперму. В начале этого очерка был сделан особый акцент на том, что с точки зрения современных судебно-медицинских представлений те анализы по выявлению спермы и эякулята, которые проводили судебные медики в 1926 г., не могут считаться специфичными и в действительности не доказывают факт сексуальной активности преступника с трупом. Поэтому у нас не может быть уверенности в том, что результат Болина точен и убийца действительно осуществил с телом убитой женщины половой акт. Но для нашего повествования сейчас важен другой аспект, а именно – в ноябре 1926 г. окружной прокурор и детективы считали доказанным факт некрофилии в случае убийства Энн Эдмондс. И данная деталь, разумеется, укрепляла уверенность в том, что «Тёмный Душитель» совершил это преступление.

В тот же самый день появился важный свидетель, который, по-видимому, видел убийцу Эдмондс. Это была её соседка Марджери Пэтч (Margery Patch), которая заглянула к Эдмондс около 13:30. Последняя разговаривала с незнакомым мужчиной и насколько поняла Пэтч, речь шла о продаже дома. Чтобы не мешать разговору, Пэтч ушла, но успела хорошо рассмотреть и запомнить гостя Эдмондс. По её словам незнакомец выглядел как «синий воротничок», т.е. человек рабочей специальности, но одет он был в чистую добротную одежду и казался в целом заслуживающим доверия человеком. Его возраст свидетельница определила в 35—40 лет. Он был хорошо выбрит, имел тёмные волосы с залысинами, кожа казалась тёмной, оливкового цвета, глаза навыкате. В общем, его можно было принять за грека или итальянца.

Легко заметить, что описание, сообщенное Марджери Пэтч, отлично соответствовало известным приметам "Тёмного Душителя".

В тот же самый день 22 ноября произошло ещё одно важное событие, по-настоящему экстраординарное. Около 17 часов неизвестный мужчина напал на Хиллари Мюррей (H. C. Murray), владевшую домом №1114 по Гроув-стрит (Grove street) в Сан-Франциско. Женщина, бывшая на 8-м месяце беременности, пережила нападение и смогла дать весьма ценные показания.

Согласно её рассказу, преступник явился под видом покупателя дома, выставленного несколькими днями ранее на продажу. Он выглядел солидно, был одет как джентльмен, говорил спокойно и с достоинством. Хиллари, по её собственным словам, всегда настороженно относилась к незнакомым мужчинам, поэтому при появлении потенциального покупателя она оставила входную дверь настежь открытой. Эта деталь, как вскоре выяснилось, спасла ей жизнь.

Хиллари ходила с мужчиной по дому, следя за тем, чтобы у неё всегда оставалась за спиной дверь и расстояние между нею и собеседником не становилось менее 2—3 метров. Если мужчина пытался приблизиться, она сразу же отступала. По-видимому, незнакомец почувствовал её настороженность и попытался усыпить бдительность Хиллари. Он задавал много вопросов о конструкции и состоянии дома, чувствовалось, что он знает толк в строительных вопросах. Ему удалось ловко навести разговор на время прихода с работы мужа Хиллари и женщине пришлось сказать, что тот появляется после 18 часов. Общались они довольно долго, но Хиллари всё время держалась настороже, не позволяя мужчине приблизиться и не поворачиваясь к нему спиной. Они осмотрели все комнаты второго этажа и спустились вниз.

Дело явно шло к окончанию визита и Хиллари немного расслабилась. Они вышли на веранду в задней части дома и незнакомец задал владелице дома вопрос о люке в потолке, женщина механически подняла голову и мужчина тут же схватил её за горло. Завязалась борьба, в ходе которой Мюррей сумела сначала пробиться в гостиную, а затем выбежать на крыльцо, там нападавший моментально отпустил жертву и бросился бежать в противоположном направлении через задний двор. Во время борьбы Хиллари сумела сильно расцарапать лицо преступника и женщина не сомневалась в том, что по этим царапинам его можно будет легко опознать.

Женщина до такой степени распалилась во время борьбы с незнакомцем, что была готова броситься за ним в погоню. Увидев автомашину, проезжавшую по Гроув-стрит, Хиллари вскочила на подножку и стала требовать от водителя, чтобы тот объехал квартал и помог ей схватить преступника. Изумленный водитель, разумеется, остановился и никуда не поехал, а Хиллари стала кричать на него и требовать принять участие в погоне.

Её крики вызвали переполох на улице, из домов стали выходить соседи, решившие поначалу, что на Хиллари напал мужчина, сидевший за рулём автомашины. Бедолагу окружили взволнованные жители района, некоторые из которых вышли из домов с оружием наперевес. Лишь после появления полицейского патруля и последовавшего довольно продолжительного выяснения деталей инцидента, водитель машины доказал свою полную непричастность к нападению на беременную женщину и смог продолжить движение.

Если бы Хиллари при появлении незнакомца закрыла входную дверь, то скорее всего, из дома выбраться не смогла бы! Предусмотрительность спасла ей жизнь. Преступник явно рассчитывал задушить жертву на втором этаже, но Хиллари не предоставила ему такой возможности. Незнакомец тянул время сколько мог и решился на нападение уже перед самым уходом. Близость открытой двери не позволила реализовать почти идеальный план, Хиллари Мюррей осталась жива и уже через час давала обстоятельные показания детективам полиции Сан-Франциско.

Описание, сообщенное потерпевшей, вроде бы неплохо соответствовало известным приметам «Тёмного Душителя» – рост до 175 см., тёмный цвет кожи, залысины, похож на итальянца. Интересной деталью в рассказе Хиллари стало указание на добротную одежду преступника – тот был в хорошем синем костюме, при галстуке, в шляпе, новых блестящих ботинках. Он явно приоделся и стал выглядеть солиднее, чем раньше. Другая любопытная деталь оказалась связан с тем, что говорил этот человек. По словам Хиллари он был довольно болтлив, причём все его рассказы можно кратко озаглавить «я и мои женщины». Он рассказал, что женится через 3 дня, это будет его второй брак, а первый брак распался, потому что жена ему изменяла и пр. Понятно, что в этой болтовне не было ни слова правды, но интересна тематика свободного общения этого человека. Согласитесь, большинство мужчин не стали бы вываливать в уши едва знакомому человеку столько деталей, причём деталей довольно личных, если угодно интимных. Преступник явно был зациклен на женщинах, причём в своих рассказах он позиционировал самого себя в роли обманутого мужа, что следует признать очень нехарактерным для мужчины.

Полицейские, прибывшие на Гроув-стрит спустя считаные минуты после нападения, приняли меры по блокировке района. На примыкавших улицах были выставлены полицейские кордоны, затем за их спинами появилась вторая линия оцепления. Патрули принялись обходить дома и осматривать домовладения. Если у преступника не было автомашины, он не мог далеко уйти. Его внешность была узнаваема, царапины на лице его явно демаскировали. Шанс арестовать в те часы «Тёмного Душителя» по горячим следам был отнюдь ненулевым.

Однако, не получилось! Убийца ускользнул.

На следующее утро начальник Департамента полиции устроил пресс-конференцию, на которой признал, что его подчиненные были близки к задержанию преступника, но тот всё ещё остаётся на свободе. Далее О’Брайен позволил себе немного порассуждать: «У него [т.е. у убийцы] отнюдь не отталкивающий вид. Ошибочно полагать, будто у него черты обезьяны или гориллы, или будто он не отёсан в речах или манерах. Он может добиться дружеского расположения женщин благодаря своим учтивым манерам. Месяц назад (…) я попросил издать приказ, предписывающий сотрудникам отдела предупреждать женщин, обслуживающих общежития. Теперь душитель, похоже, переключил свою деятельность со съемных комнат на дома, [выставленные] на продажу. Ни одна женщина в Сан-Франциско не находится в безопасности пока этот мужчина на свободе. Департамент полиции делает всё возможное для того, чтобы его схватить, но при этом нам необходима максимальная поддержка граждан.»9

Шеф полиции Сан-Франциско запугивал горожан рассказами о неуловимом «Тёмном Душителе», выходящем на свою страшную охоту буквально каждый вечер, но правда жизни была на стороне детектива Даллеа, продолжавшего настаивать на том, что ужасному убийце приписывают то, чего тот явно не делал. Детектив считал, что неудачные для преступника нападения на Глэи Маллинс и Хиллари Мюррей, в действительности не имеют отношения к таинственному «Тёмному Душителю». Напавший на Хиллари человек был заметно старше и одевался гораздо лучше разыскиваемого убийцы. Кроме того, напавший на Хиллари оказался преступником неопытным и неуверенным в своих силах – по этой причине он тянул с нападением и не смог справиться с женщиной на 8-ом месяце беременности. «Тёмный Душитель», напротив, был очень эффективен и если бы Хиллари повстречалась с ним, то шансы на её спасение оказались бы нулевыми.

Детектив Даллеа оказался прав и выяснилось это очень скоро.

Дело заключалось в том, что во второй половине дня 22 ноября – примерно тогда, когда некий преступник появился на пороге дома Хиллари Мюррей – настоящий «Тёмный Душитель» заявил о себе в городе Сиэттле (Seattle), штат Вашингтон, городе, удаленном от Сан-Франциско на 1100 км.

Дом №723 по 12-й Северной авеню (12th avenue North) в Сиэттле принадлежал 48-летней Флоренс Физиан Монкс (Florence Fithian Monks), женщине очень зажиточной, переехавшей на Тихоокеанское побережье из Нью-Йорка в 1921 году. Флоренс была дважды вдовой, помимо внушительных состояний своих мужей она обладала и серьёзными связями. Монкс возглавляла женскую масонскую ложу – да-да, в США были и такие политические организации! – и в последней декаде ноября занималась организацией банкета для членов ложи, на котором ожидалось 60 персон.

Флоренс жила в большой загородной резиденции и дом на 12-й Северной авеню был для неё обузой. На протяжении нескольких недель она давала объявления в местные газеты, в которых сообщала о желании продать дом и назначала дату его показа. В последнем объявлении в качестве такой даты было указано 22 ноября, а время – с 11 до 15 часов. В течение дня соседи видели как саму Флоренс, так и людей, к ней приходивших.

Около 20 часов соседи видели некоего человека, стоявшего на крыльце дома №723 без всякой видимой цели.

По прошествии почти что суток – около 18 часов 23 ноября – на крыльце дома Флоренс Монкс появилась пара. Мужчина настойчиво стучал и тем привлёк внимание соседей. Один из них – некий Эдвард МакДональд (Edward McDonald) – подошёл к ним, чтобы выяснить цель визита. Оказалось, пара прибыла для того, чтобы осмотреть дом с целью покупки, более того, свой визит они согласовали с миссис Монкс по телефону и крайне удивлены тем, что их никто не ждёт. МакДональд имел запасные ключи от дома Монкс и договоренность с Флоренс о том, что в её отсутствие он будет показывать дом визитёрам. Эдвард решил воспользоваться этим правом и открыл дверь.

Пара явно была раздражена тем, что их не встретила хозяйка, а потому осмотр не затянулся надолго. Бегло осмотрев комнаты первого этажа, визитёры развернулись и ушли, заявив, что дом им не подходит.


Карта США с указанием мест убийств, совершенных «Тёмным Душителем» в 1926 г. После убийства в Сан-Франциско 18 ноября (цифра 9) преступник отправился далеко на север, преодолев более 1100 км., и появился там, где его никто не ждал. Спустя всего 3 дня после убийства в Сан-Франциско, он совершил убийство в Сиэттле (10).


МакДональд запер дверь, вернулся в свой дом и стал думать над произошедшим инцидентом. Флоренс Монкс была очень деловой женщиной и её неявка на назначенную встречу без заблаговременного уведомления представлялась чем-то невозможным. МакДональд решил посмотреть стоит ли автомашина Флоренс в гараже дома №723 – если машины там не было, стало быть Флоренс находится в своей загородной резиденции. Эдвард быстро прошёл к гаражу, открыл его и… увидел машину миссис Монкс!

Тут он встревожился по-настоящему. Флоренс не могла уйти далеко пешком, она должна была находиться где-то рядом!

Эдвард направился к другому соседу – Бенджамину Гордону (B. E. Gordon) – объяснил ситуацию и предложил вместе осмотреть дом Монкс. Гордон согласился и двое мужчин отправились к дому №723. Они бегло осмотрели комнаты первого этажа, ничего подозрительного не увидели и решили спуститься в подвал. Спуститься-то они спустились, но электрический выключатель отыскать не смогли, поэтому некоторое время осматривались, зажигая спички.

Не увидев ничего подозрительного, мужчины вышли из дома и разошлись, полагая ситуацию проясненной.

Но – нет! – не прошло и часа, как на крыльце перед домом миссис Монкс появился ещё один мужчина, явно имевший намерение увидеть хозяйку. Он заглянул в окна первого этажа, обошёл здание, вернулся обратно. Эдвард МакДональд подошёл к нему и представился, мужчина представился в ответ.

Оказалось, что это Томас Рэймонд (Thomas J. Raymond), работник Флоренс Монкс, следивший за её загородным домом в районе Эхо-лэйк примерно в 20 км. севернее 12-ой Северной авеню. Он объяснил, что уже почти двое суток не видел и не слышал Флоренс, ему нужны деньги на текущие расходы и есть вопросы, требующие согласования, он уже несколько часов ищет миссис Монкс и нигде не может найти.

МакДональд рассказал о событиях последних суток, а также сообщил о том, что автомашина миссис Монкс стоит в гараже, а значит Флоренс не должна находиться далеко от дома.

Рэймонд, выслушав соседа, заявил, что имеет при себе ключ и намерен осмотреть дом, МакДональда он пригласил в свидетели. Мужчины вошли внутрь. Для Эдварда это было уже третье посещение дома за несколько последних часов.

Рэймонд сразу же принялся зажигать в комнатах свет и благодаря хорошему освещению стали заметны детали, ускользнувшие от внимания МакДональда при беглом осмотре. В доме, подготовленном к продаже, находилось мало мебели, но состояние оставшихся тумбочек и плательного шкафа свидетельствовало о торопливом обыске – дверцы открыты, ящики тумбочек выдвинуты… На кухне Рэймонд обнаружил два сэндвича, которые накануне утром сам же сделал для миссис Монкс перед её отъездом в Сиэттл. В термосе, стоявшем на кухонном столе, находился кофе. То, что женщина не притронулась к еде, означало, что уже вчера она не обедала.

Взволнованные мужчины быстро пробежали по дому, выкрикивая имя хозяйки, но ответа не услышали. Перед спуском в подвал Томас Рэймонд включил там свет – он знал, где находится выключатель – а потому мужчины без особых затруднений обнаружили труп Флоренс Монкс за печью.

Уже первый осмотр тела на месте его обнаружения, который провёл лично коронер Уиллис Корсон (Willis H. Corson), заставил заподозрить нападение с целью ограбления. Во-первых, врач обнаружил на затылке Флоренс обширную гематому, которая явилась по его мнению следствием удара лопатой по голове. Лопата, которой пользовались для подбрасывания угля в печь, находилась буквально в полуметре от трупа. Во-вторых, на шее женщины остались багрово-чёрные отпечатки растопыренных пальцев, однозначно свидетельствовавшие о душении. В-третьих, исчезли многочисленные украшения, которые Флоренс имела обыкновение носить.

Список пропавших ценностей оказался достаточно велик и на то, чтобы его составить, детективам потребовались почти сутки, в течение которых они допросили более дюжины лиц, хорошо знавших жертву. Выяснилось, в частности, что пропал гарнитур из золотых серёг с бриллиантами и браслета, 4 кольца с бриллиантами, брошь [также золотая и также с бриллиантами], 2 или 3 булавки с бриллиантами, колье из 3-х нитей крупного жемчуга, а также ряд других украшений. Стоимость этих предметов определить было сложно, но не вызывало сомнений, что она была очень велика. Так, например, 4 перстня, которые Флоренс обычно надевала на пальцы, стоили не менее 5 тыс.$, а цена броши могла достигать 3 тыс.$.

При осмотре трупа были найдены пустые тайники для украшений, спрятанные на теле и обнаруженные убийцей. Чуть ниже правого колена Флоренс был привязан пустой мешочек, в котором потерпевшая носила бриллианты россыпью. А к корсету крепился булавками скрученный носовой платок, в котором по словам подруг убитой, та обычно хранила две изумительных золотых броши с драгоценными камнями.

Узнав, что убитая занимала видное общественное положение и возглавляла масонскую ложу, на место преступления прибыл капитан-детектив Чарльз Теннант (Charles Tennant), который и возглавил расследование.

Довольно быстро удалось установить, что Флоренс за 2 недели до убийства забрала из сейфа в «Seattle national bank» драгоценности. Стоимость их определить было сложно, но полиция считала, что таковая составляла не менее 4—5 тыс.$. То, что нападение произошло вскоре после изъятия драгоценностей из банка, заставляло предположить, что преступник близко знал Флоренс и руководствовался хорошо понятным мотивом – завладением ценным имуществом.

По этой причине розыск первоначально сосредоточился на поиске человека, замеченного возле дома №723 в районе 20 часов 22 ноября. Однако долго искать его не пришлось – он сам заявил о себе. Подозрительным мужчиной оказался Джеймс Кой (J. M. Coy), крупный местный масон, приезжавший к дому Флоренс по её приглашению. Предполагалось, что они обсудят детали банкета, запланированного на 4 декабря, но миссис Монкс дверь не открыла, что Коя весьма удивило. Он прождал некоторое время Флоренс возле её дома, затем отправился к ближайшей аптеке и позвонил оттуда по её домашнему телефону. По словам Коя, никто трубку не поднял.

Этот рассказ при проверке нашёл полное подтверждение и подозрения с Коя были быстро сняты.

Тогда детективы взялись за установление личностей тех, кто днём 22 ноября приезжал осматривать дом в целью его покупки. Напомним, Флоренс Монкс предполагала встречаться с покупателями в интервале с 11 до 15 часов.

Вскоре и в этом вопросе возникла ясность. Оказалось, что в 14:30 Флоренс позвонила Отто Кирбаху (Otto Kirchbach), оптовому поставщику продуктов, с которым принялась обсуждать меню для банкета, запланированного на 4 декабря. В самом начале разговора миссис Монкс заявила Кирбаху, что закончила показ дома и более покупателей не ждёт. Они проговорили около четверти часа, но примерно в 14:45 Кирбах услышал звон дверного колокольчика. Флоренс заявила ему, что явился ещё какой-то покупатель и она перезвонит позже. Но не перезвонила.

Детективам полиции Сиэттла менее чем за 48 часов удалось установить личности всех людей, посещавших дом №723 по 12-й Северной авеню до 14:45 22 ноября. Строго говоря, эти люди сами звонили в полицию, узнав из газет о преступлении. Лишь человек, пришедший в 14:45 не пожелал заявить о себе. Подобная скромность укрепляла полицейских в уверенности, что именно этот посетитель и был преступником.

Но был ли этот человек знаком Флоренс Монкс или же он действовал наобум, не имея представления о богатстве жертвы?

В Сиэттле, разумеется, знали о похождениях «Тёмного Душителя», но отношение к версии возможной причастности последнего к убийству Флоренс Монкс было двояким. Упоминавшийся выше коронер Уиллис Корсон заявлял, что «Тёмного Душителя» не существует – это всего лишь городская легенда, удобная «законникам», которые могут сваливать собственные провалы на таинственного неуловимого преступника.

Капитан Теннант был склонен согласиться с коронером. Уверенность его в том, что Флоренс Монкс стала жертвой кого-то, кто целенаправленно её выслеживал на протяжении некоторого времени, особенно окрепла после того, как племянница убитой рассказала о подозрительном инциденте, произошедшем приблизительно за 3 недели до дня трагедии. По словам девушки, к резиденции Монкс в районе Эхо-лэйк явился некий мужчина, показавший Флоренс листок бумаги, на котором были написаны её имя и фамилия и какой-то адрес. Он стал уточнять, проживает ли там Флоренс? Последняя возмутилась его расспросами, выставила вон и запретила появляться возле её дома, пригрозив вызвать полицию.

Однако Начальник Департамента полиции Сиэттла Уилльям Сёринг (William H. Searing) счёл аргументацию капитана Теннанта и коронера Корсона неубедительной, а доводы в пользу существования «Тёмного Душителя», напротив, заслуживающими доверия. Сёринг официально пригласил в Сиэттл сотрудника полиции Портленда, знакомого с деталями тамошних расследований, дабы тот изучил обстоятельства убийства Флоренс Монкс и высказался относительно того, можно ли считать вероятным появление здесь опасного преступника?

27 ноября портлендский детектив Арчи Леонард (Archie Leonard) прибыл в Сиэттл и побеседовал как с капитаном Теннантом, так и его подчиненными. Леонард указал на явное соответствие манеры криминального поведения убийцы Флоренс Монкс тому, что можно было видеть в преступлениях, приписанных «Тёмному Душителю». А именно: 1) нападение в доме, выставленном на продажу или предлагаемом в аренду; 2) нападение совершалось при отсутствии свидетелей; 3) жертвой явилась женщина в старшем возрастном диапазоне [45—60 лет]; 4) преступник затратил время на обыск жертвы и взял её ювелирные украшения.

О спорах между старшими офицерами полиции стало известно газетчикам, которые, разумеется, подкинули эту информацию жадной до криминальных сенсаций публике. В последнюю неделю ноября жители Сиэттла с большой заинтересованностью обсуждали версию возможной причастности к таинственному убийству легендарного преступника и каждый имел возможность самостоятельно найти устраивающий его ответ.

Определенный градус накала возникшему дискурсу придало «прозрение» приехавшей в Сиэттл с гастролями «провидице» Юджинии Деннис (Eugenia Dennis). 19-летняя жительница Канзаса заслужила себе репутацию человека, способного проникать мысленным взором в прошлое, будущее и открывать тайные связи в настоящем. Её можно было спросить о чём угодно и получить какой угодно ответ. Разумеется, «ясновидящую» спросили о преступлении, взбудоражившем весь город и 29 ноября газеты поделились тем соком мозга, что Юджиния выплеснула на журналистов.

Приводить текст её «видения» незачем, ибо он не имеет отношения к реальности чуть менее, чем полностью. Единственное, что Юджиния Деннис сообщила более или менее верно – это то, что убитая являлась женщиной средних лет и смерть свою она нашла в подвале. Это те детали, что мог узнать из газет всякий, интересовавшийся городскими новостями. Весь остальной поток сознания «ясновидящей» оказался полнейшей отсебятиной. Деннис заявила, будто убийца являлся любовником Флоренс Монкс, который восхищался ею, но ссора отравила их отношения. По словам «ясновидящей» преступник вынес из дома коробку с драгоценностями и деньгами, коробку он передал сообщнику, который на яхте уплыл в Канаду. Убийца по словам Деннис продолжал оставаться в штате Вашингтон и в кармане его пальто до сих пор лежат деньги, взятые с места преступления.

Экстрасенс рассказала, как можно опознать преступника – тот высок ростом, широкоплеч, силён физически, его брови сходятся на переносице.

Как мы увидим из дальнейшего хода событий, всё сказанное совершенно не соответствовало действительности, но обывателю нравились рассказы про похотливых вдов, кровожадных любовников и бриллианты в коробках, так что после таких «видений» гастролям канзасской «ясновидящей» был гарантирован колоссальный успех!

В тот же самый день 29 ноября, когда «ясновидящая» Юджения Деннис поделилась с репортёрами своими «видениями», в Портленде, штат Орегон, началась цепочка драматичных событий. Лоуренс Мейерс, 16-летний учащийся Политехнического училища, вернулся домой и не нашёл матери. Бланш Мейерс (Blanche Meyers) проживала вместе с сыном Лоуренсом в доме №449 по 10-й стрит, но не владела им, а являлась кем-то вроде администратора меблированных комнат. Владелец же здания Александер Мьюир (Alexander Muir) по этому адресу не проживал, хотя и регулярно там появлялся.

Сразу внесём ясность: Мьюир был на 16 лет младше 48-летней Бланш и отношения между ними являлись сугубо деловыми. Бланш сама платила Мьюиру за аренду двух комнат, но при этом собирала деньги и с других арендаторов, выступая в роли доверенного лица хозяина здания.

Итак, Лоуренс, не застав маму дома, некоторое время позанимался черчением, сходил в магазин, вернулся домой, но мама всё ещё не появлялась. Юноша по-настоящему встревожился и методично осмотрел дом, разумеется, кроме сданных жильцам комнат.

После этого он позвонил в полицию, сообщил об исчезновении матери и попросил направить к нему патруль. Патруль действительно быстро пришёл, полицейские, выслушав молодого человека, попросили у него разрешения осмотреть здание. На втором этаже в комнате, подготовленной к сдаче, был найден труп Бланш Мейерс. Розовый фартук, который носила женщина при жизни, был туго затянут вокруг её шеи, так что факт убийства никаких сомнений не вызывал.

Убийца спрятал труп, засунув его глубоко под кровать и низко приспустив край одеяла. Судмедэксперт службы коронера Роберт Бенсон (Robert Benson), осмотрев тело, довольно уверенно назвал время наступления смерти – примерно за 6—8 часов до осмотра, то есть около 14 часов 29 ноября. Другое его сообщение было связано со способом умерщвления – по мнению судебного медика, фартук был завязан на шее уже после наступления смерти, душение же Бланш осуществлялось руками.

Данное преступления явилось, пожалуй, первым из числа описанных в этом очерке, при расследовании которого очень хорошо проявили себя криминалисты. Точнее, криминалист [в единственном числе]. Полицейским хватило ума понять, что в комнате, подготовленной к сдаче, то есть недавно прошедшей уборку, могут остаться отпечатки пальцев. Комната сразу же была опечатана и оставалась закрытой вплоть до прибытия детектива Гарольда Андерсона (Harold A. Anderson), обученного технике выявления, фиксирования и идентификации отпечатков пальцев. На металлическом изголовье кровати детектив нашёл отличные отпечатки 3-х пальцев. Они были надлежащим образом зафиксированы и проверены по базе тюремных заключенных штата Орегон. Хотя совпадений не нашлось, детективы практически не сомневались в том, что отпечатки оставлены именно убийцей.

Забегая вперёд, можно сказать, что эта догадка оказалась верна и правоохранительные органы заполучили в своё распоряжение отпечатки пальцев неуловимого «Тёмного Душителя»!

Другая мелочь, на которую обратил внимание Гарольд Андерсон, оказалась связана с окурками. Зная время убийства Бланш – около 14 часов, когда все мужчины-арендаторы были на работе – и найдя окурки в пепельнице на кухне, детектив предположил, что преступник является курящим человеком.

И пять-таки, забегая вперёд, можно сказать, что детектив в своих догадках оказался прав – убийца действительно курил и именно оставленные им окруки привлекли внимание Андерсона.

Допросами Лоуренса Мейерса и Александера Мьюира, владельца дома, удалось установить что именно преступник забрал у жертвы. Пожива убийцы составила 8,5 долларов наличными из кошелька, золотые дамские часики и обручальное кольцо с бриллиантом.

Алекандер Мьюир во время допроса сообщил кое-что, заинтересовавшее детективов. По его словам, в первой половине дня он находился в доме №449 по производственной необходимости – текла кровля и ему пришлось потратить пару часов на замену треснувшей черепицы. После этого, утомленный созидательным трудом, Александер позавтракал с Бланш и попил с нею кофею. Расстались они немногим ранее часа пополудни, то есть приблизительно за час с небольшим до убийства.

По его словам, приблизительно в полдень некий мужчина явился, дабы арендовать одну из комнат на 2 этаже [там находились 2 комнаты под сдачу]. Бланш открыла незнакомцу дверь и немного поговорила; она показала мужчине комнату, после чего тот ушёл. Возвратившись в гостиную, Бланш сообщила Мьюиру, что договорилась с новым жильцом и тот даже оставил задаток – 3,5 доллара, которые женщина передала владельцу дома. Сумма эта состояла из 50-центовых монет, что выглядело немного странным: из детской копилки, что ли, он их достал? Мьюир был уверен, что Мейер показывала неизвестному мужчине именно ту комнату, где вечером был найден её труп. Судя по всему, именно убийца и был арендатором, он расправился с женщиной, вскоре после возвращения.

Мьюир не видел неизвестного арендатора и толком не слышал его голос. Хотя рассказ владельца дома выглядел в целом правдоподобным, это не избавило его самого от подозрений полиции. Детективы всерьёз рассматривали Александера в качестве возможного убийцы, но неожиданный поворот событий вскоре отвёл от него все подозрения и серьёзно продвинул расследование вперёд.

Началось всё с того, что 1 декабря в полицию Портленда обратились две женщины, проживавшие в меблированных комнатах на 3-й стрит – Эдна Гэйлорд (Edna Gaylord) и Софи Йетс (Sophie Yates). Если говорить совсем строго, то Гэйлорд являлась владелицей этой самой «меблирашки», а Йетс – одной из её арендаторов, но для их рассказа данная деталь не была существенной. Утром 1 декабря они прочитали в газете статью об убийстве Бланш Мейерс и других преступлениях вдоль Тихоокеанского побережья страны, предположительно связанных с «Тёмным Душителем», и в этой статье нашли описание внешности убийцы. Прочитанное поразило женщин – они поняли, что ужасный душегуб прожил с ними под одной крышей несколько дней и ночей.

По словам заявительниц, мужчина появился в меблированных комнатах 24 ноября. Он был одет скромно, держал в руках новый чемоданчик, говорил тихим голосом и был очень вежлив. При поселении он заплатил вперёд 2$ монетами по 50 центов. В этом месте детективы, слушавшие женщин, немного напряглись, поскольку предполагаемый убийца Бланш Мейерс внёс задаток за комнату также 50-центовыми монетами. Мужчина сообщил, что зовут Эдриан Харрис (Adrian Harris), родился он в Копенгагене, но в детском возрасте переехал вместе с родителями в США. Работая плотником, но скопил 1,2 тыс.$, которые положил в портлендский банк и теперь планирует начать небольшой бизнес по постройке недорогого жилья.

В течение последующих дней «Эдриан Харрис» имел возможность свободно общаться с женщинами и те выяснили, что мужчина прекрасно знает Библию, которую цитирует с любого места и очень глубоко трактует. Его религиозность произвела на женщин чрезвычайно сильное впечатление, которое не смогло испортить даже то, что «Эдриан» курил сигареты «Lucky Strike» [а благонравные строгие методисты курение безоговорочно порицают!].

Продолжая свой рассказ, женщины сообщили полицейским, что подозрительный жилец выехал утром 29 ноября, то есть за несколько часов до убийства Бланш Мейерс. Это было интересное совпадение, но детективов оно не очень впечатлило, поскольку они знали, что всегда сохраняется вероятность даже самых невероятных совпадений. Пётр Первый в таких случаях говаривал «небывалое бывает!» и даже выбил эти слова на одной из медалей.

Женщины подчеркнули, что внешность «Эдриана Харриса» отлично соответствовала описанию, приводимому в газетах. Полицейские знали, что в первые дни после газетных публикаций несколько десятков человек обязательно сообщали о том, что видели описанного в статье человека – так работает закон больших чисел в городах. Не все из этих сообщений оказывались ошибочны, но большинство являлись именно таковыми.

Самую убийственную деталь женщины припасли на конец своего рассказа. 25 ноября «Эдриан Харрис» принёс к праздничному столу на День Благодарения большой мешок продуктов, общей стоимостью «не менее 14 долларов». Женщины были очень впечатлены его щедростью, на главный сюрприз последовал на следующий день, когда необычный жилец подарил им… ювелирные украшения.

Эти украшения они принесли в полицию. Эдна Гэйлорд выложила на стол колье из трёх нитей крупного жемчуга, золотую булавку и перьевую ручку из чёрного поделочного камня с тонкой серебряной инкрустацией. А Софи Йетс удостоилась гарнитура из браслета и серёг с бриллиантами, броши, усыпанной бриллиантами и хрустального флакона для духов с золотой инкрустацией.

Увидев перед собой эти вещи, детективы немедленно позвали Арчи Леонарда, только что вернувшегося из командировки в Сиэттл. Тот имел копию описи драгоценностей, взятых убийцей у Флоренс Монкс. Все «подарки» «Эдриана Харриса» оказались в этом списке!

Через несколько часов начальник детективов полиции Портленда – читай, местного уголовного розыска – позвонил в Сиэттл и сообщил коллегам, что Флоренс Монкс убил именно «Тёмный Душитель». А затем сделал новый телефонный звонок – на этот раз в Калифорнию – и рассказал тамошним «законникам» последние новости.

Теперь правоохранительные органы располагали свидетелями, которые не просто видели преступника на расстоянии или слышали отдельные фразы, им произнесенные, а непосредственно общались с ним на протяжении нескольких дней. Не могло быть сомнений в надёжности опознания этого человека Эдной Гэйлорд и Софи Йетс!

То, что в Портленде появился опасный преступник, вызвало в обществе вполне понятную тревогу. Дабы показать заботу о населении и попиариться на сложившейся ситуации, местный политик Джордж Бэйкер (George Baker), занимавший должность мэра Портленда в 1907 – 1919 гг., 1 декабря объявил о создании премиального фонда для оплаты информаторов, способных помочь изобличить неуловимого убийцу. Бэйкер внёс в учрежденный им фонд 100$ из личных средств. В следующие 24 часа местный политический истэблишмент к этой сумме добавил ещё 1200$. Самое смешное заключается в том, что на следующий день – т.е. 2 декабря – Джордж Бэйкер без лишней шумихи отозвал из фонда своё пожертвование, объяснив это тем, что «денег в нём и без того хватает». Что тут скажешь… циничненько!

Полиция Портленда в те декабрьские дни работала с полным напряжением сил. И кое-какие результаты были получены.

В частности, удалось установить, что некий мужчина, соответствовавший описанию «Тёмного Душителя», по меньшей мере в 4-х ломбардах предлагал довольно необычное украшение – масонский знак из белого золота. Подобное украшение имела Флоренс Монкс. Цены, предложенные ему владельцами ломбардов, не устроили мужчину и тот украшение так и не сдал. Эта информация подтолкнула полицию к масштабной проверке всех ломбардов и замаскированных под эти учреждения скупок краденного, заодно была проведён рейд по ночлежкам и приютам для бездомных при церквях.

В ходе этой проверки было задержано более 10 человек, соответствовавших описанию разыскиваемого преступника. Один из них, назвавшийся неудобоваримым для англо-саксонского уха фамилией «Варчевич», особенно хорошо соответствовал поисковым критериям. Этот 44-летний мужчина приехал в США из Югославии, его смуглая кожа, глаза навыкате и коренастое телосложение превратили мужчину в отличный объект полицейского расследования. Хотя подозреваемый настаивал на наличии у него alibi, проверка показала, что такового у него нет. К счастью для эмигранта, в начале декабря 1926 г. полиция уже располагала прекрасными свидетелями, способными опознать настоящего преступника. Эдна Гэйлорд и Софи Йетс уверенно заявили, что «Варчевич» никак не может быть «Эдрианом Харрисом», хотя и очень на него похож.

Кроме того, отпечатки пальцев, которые полиция связывала с «Тёмным Душителем», также не совпали с отпечатками «Варчевича», так что для последнего всё закончилось довольно неплохо и притом быстро. Не будь в распоряжении полиции отпечатков пальцев и хороших свидетелей, задержание могло бы обернуться для югославского эмигранта большими неприятностями.

4 декабря поступила новая важная информация. Упоминавшийся выше детектив-криминалист Гарольд Андерсон отправился в Сиэттл и там, изучая улики по делу Флоренс Монкс, обнаружил важное совпадение. С книги, имевшейся в доме Монкс, был снят отпечаток пальца неизвестной принадлежности [т.е. не принадлежавший хозяйке дома]. Андерсон установил, что этот отпечаток совпадает с одним из 3-х отпечатков, найденных на кровати на месте убийства Бланш Мейерс!

Таким образом была установлена связь между схожими убийствами 2-х женщин в разных городах, а кроме того, подтверждено предположение, что отпечатки пальцев на кровати оставлены именно преступником и никем иным.

Памятуя о том, что «Эдриан Харрис» принёс полный пакет продуктов, поразив своей щедростью воображение Эдны Гэйлорд и Софи Йетс, портлендская полиция приложила немало сил для розыска магазина, где подозреваемый мог их приобрести. Удача сопутствовала «законникам» – магазин был найден! Его владелец Рассел Гордон (Russell Gordon) рассказал о необычном посетителе, которого он хорошо запомнил. По его словам этот человек оказался весьма необычным – тихим, вежливым и предупредительным. Гордон заявил, что среди его покупателей никогда не было такого деликатного человека. Согласитесь, интересная и неожиданная информация, учитывая, что характеристика эта дана исключительно жестокому убийце.

Вечером 6 декабря произошло событие, мало связанное с настоящим повествованием, но анекдотичное и потому заслуживающее того, чтобы о нём упомянуть. Некий разнорабочий Морис Йоффе (Morris Yoffee), чрезвычайно интересовавшийся похождениями «Тёмного Душителя», попросил владелицу меблированных комнат каждый день покупать для него свежие газеты, которые он читал и обсуждал по вечерам. Морис казался чрезвычайно озабочен убийствами в Сиэттле и Портленде. В одной из заметок перечислялись приметы «Тёмного Душителя» и владелица меблированных комнат обратила внимание на то, что её жилец неплохо им соответствует. Дамочка позвонила в полицейский участок и поведала о возникших подозрениях.

То, что случилось далее сложно описать в нейтральных выражениях, ибо ход последовавших событий никого не оставит равнодушным! Информация о Морисе Йоффе, обсуждающим криминальные новости по вечерам, почему-то без всякой предварительной проверки попала на стол начальника Департамента полиции Дженкинса. В своём месте уже отмечалось, что тот являлся полицейским довольно бестолковым и малопрофессиональным, возможно, что он сам отдал приказ передавать ему информацию обо всех подозреваемых без исключения… Как бы там ни было, Дженкинс чрезвычайно впечатлился тем, что некий Йоффе похож на «Тёмного Душителя» и притом читает газетные заметки про убийства, и решил взять дело в свои руки.

Преподнести так сказать, мастер-класс своим тупоголовым подчиненным, явить эталонный образец настоящей полицейской работы.

Начальник полиции Портленда облачился в штатское и вечером 6 декабря отправился к хозяйке меблированных комнат, позвонившей с заявлением о подозрительном поведении жильца. Разумеется, в свой поход он пошёл не один, а в сопровождении двух десятков детективов и сотрудников в форме. Познакомившись с дамой, Дженкинс попросил её показать подозрительного Мориса Йоффе. Тот как раз сидел в гостиной с газетой в руках. Начальник полиции, конспирируясь под нового жильца, познакомился с Морисом… После 20-минутного разговора, придя к убеждению, что перед ним «Тёмный Душитель», Дженкинс засвистел в свисток, после чего выхватил револьвер и направил его на обалдевшего разнорабочего. В дом, выбивая двери, ворвался табун полицейских.

Морис проявил похвальное самообладание и даже попытался пошутить, сказав, что сам явился бы в полицию, если бы знал, что его разыскивают, но после того, как бедолагу доставили в окружную тюрьму, ему явно стало не до смеха!

Дженскинс поспешил сообщить газетчикам о поимке "Тёмного Душителя" и своём непосредственном участии в этой хитроумной операции. После этого начальник полиции не без толики самодовольства позвонил в Сиэттл и сообщил, что убийца Флоренс Монкс наконец арестован.

Торжество, правда, оказалось недолгим! Отпечатки пальцев бедолаги Йоффе не соответствовали отпечаткам убийцы, свидетели его не опознали, но самое главное заключалось в том, что внешность задержанного на самом деле мало соответствовала описанию преступника. Йоффе был субтильным и высоким, примерно на 10 см. выше «Тёмного Душителя». Ни один полицейский, способный работать со словесными портретами, никогда бы не задержал этого человека!

Дженкинс, приняв решение о заключении Йоффе под стражу, показал себя полнейшим тупнем. И ведь сам же обо всём рассказал журналистам! Казалось бы, кто его за язык тянул, правда? И такой вот нелепый человек руководил серьёзным полицейским аппаратом!

8 декабря прошла информация о задержании нового «Тёмного Душителя». На этот раз таковым оказался некий Джеймс Форд (James Ford), приехавший в Сиэттл из Небраски. Этот молодой мужчина – ему шёл 31-й год – явился в полицейский участок и сообщил дежурному сотруднику, что является «Человеком-Зверем» и устал от своей «зверской» жизни. Начало беседы выглядело как чистосердечное признание и неудивительно, что этого человека задержали.

Далее последовала череда напряженных допросов, в которых Джеймс Форд продемонстрировал фантасмагорическую картину внутреннего мира. Он признавался в убийствах, в том числе и женщин в Сиэттле, в бутлегерстве10, в хищениях взрывчатки со складов и пр. Довольно быстро допрашивавшим его детективам стало понятно, что Форд признаётся во всём, о чём его спрашивают. Когда его показали психиатру, последний отметил нестабильность задержанного и предположил наличие неких душевных болезней, но с точной диагностикой затруднился, поскольку это требовало тщательного обследования. Специальным решением окружного суда Джеймса Форда отправили в клинику душевных болезней для принудительного обследования.

В общем, полиция быстро потеряла интерес к этому человеку и информацию о задержании "Тёмного Душителя" пришлось дезавуировать.

Шло время, розыск ненормального убийцы на Тихоокеанском побережьи буксовал, все ниточки обрывались, зацепки никуда не вели. Преступник мог находиться где угодно и эта неопределенность страшила не менее тех убийств, что он уже успел совершить.

В пятницу 24 декабря 1926 г. в городке Кансил Блаффс (Council Bluffs), штат Айова, 19-летняя Корин Бирард возвратилась к себе домой с работы около 16 часов. Девушка проживала в доме №351 по Уиллоу авеню (Willow avenue) вместе с матерью и отцом. В одной из комнат также проживал 34-летний Роберт Мур (Robert Moore), работавший на той же железной дороге, что и Джон, отец Корин. Обнаружив дом пустым, девушка не встревожилась. Через несколько дней – 28 декабря – её матери должно было исполниться 42 года и буквально накануне она обсуждала с мужем список необходимых покупок для торжественного стола. Поэтому Корин решила, что мама отправилась за покупками и это предположение следует признать вполне разумным.

Через час появился Джон Бирард (John Е. Berard). Вместе с дочерью он отправился в магазин. Отец и дочь возвратились домой в начале 7-го часа вечера – миссис Бирард по-прежнему отсутствовала.

И вот тут Джон заволновался. Он стал искать жену и нашёл её тело за печью в подвале. На шее женщины была туго затянута рубашка Джона, сушившаяся после стирки на верёвке, натянутой под потолком подвала.

Кансил-Блаффс в те годы был сравнительно небольшим городом с населением около 40 тыс. человек [сейчас примерно в 1,5 раза более]. На место преступления немедленно прибыл начальник городской полиции Каттерлин (E. N. Catterlin), но поскольку подчиненных ему полицейских сил могло оказаться недостаточно для раскрытия опасного преступления, к нему почти сразу же присоединился шериф округа Поттаваттами (Pottawattamie county) Лэйнсон (P. A. Lainson). Кансил-Блаффс являлся [и является ныне] административным центром округа, поэтому взаимодействие двух ведомств в ответственном расследовании представлялось вполне оправданным.

Если описанный выше начальник полиции Портленда Леон Дженкинс являлся эталонным Держимордой, то Лэйнсона с полным правом можно приводить в качестве примера сотрудника правоохранительных органов, нашедшего своё место в жизни. Это был довольно интересный человек, заслуживающий того, чтобы уделить сейчас его персоне немного внимания.

Во времена американо-испанской войны 1898 г. он служил офицером в Вооруженных силах США, участвовал в высадке на Кубу, демобилизовавшись, вернулся в Кансил-Блаффс, где его род был широко известен и проживал ещё с периода до основания города. Избранный шерифом бывший кавалерийский офицер проявил кипучую энергию и незаурядную настойчивость в борьбе с преступностью. Дела окружной шериф решал самые разнообразный и порой неожиданные. Например, в 1924 году он выследил похитителей стада племенных свиней числом 27 голов. Некий владелец гаража Лайл Белден (Lyle Belden) при содействии местной знаменитости, кулачного бойца [ярмарочного боксёра] Чарльза Готта (Charles Gott) вывез стадо на 2-х грузовиках и успел пустить на мясо 5 хрюшек. Похитителей быстро выследили и арестовали, боксёр без долгих колебаний во всём сознался и покаялся, дал показания против подельника и поклялся впредь никогда более не нарушать закон. Своё соучастие в преступлении он объяснил сильным алкогольным опьянением. Такая вот простодушная криминальная история из американской глубинки.

Не прошло и года, как в марте 1925 года шериф Лэйнсон отметился в другом криминальном сюжете, намного более запутанном и неоднозначным. Шериф во главе группы помощников производил арест крупного местного наркоторговца – да-да, в 1925 году в Штатах тоже существовала нелегальная наркоторговля! Операция, проведенная Лэйнсоном, была объявлена крупнейшей в истории округа Поттаваттами, в ходе неё были изъяты 5 (пять!) ампул с морфином. Следует понимать, что тогдашняя "ампула" – это не ампула для разовой инъекции в современном понимании, а склянка объёмом 200 мл. В ходе этой операции наркоторговец Говард Койл (Howard Coyle) оказал сопротивление, пытался бежать и был застрелен. Родственники убитого преступника заявили о том, что имела место расправа и Койл сопротивления не оказывал [все 3 пули попали ему в спину]. На этом основании они стали грозить судом всем участникам операции.

Шериф Лэйнсон в сложившейся непростой обстановке повёл себя по-настоящему достойно. Он взял всю вину на себя и объявил газетчикам, что лично застрелил Говарда Койла, поэтому родственники могут подавать в суд непосредственно на него. Как догадались самые проницательные читатели, никто никаких исков ни против шерифа, ни против его подчиненных так и не подал.

Ещё более показательная история произошла через 7 с половиной лет – в сентябре 1932 г. Тогда Америка переживала тяжелейший экономический кризис в своей истории и разного рода "леваки" всячески пытались использовать в своих интересах существовавшее в обществе напряжение. В том году появилась мода перекрывать дороги с целью… да непонятно с какой целью! Просто активная публика требовала драйва, а идейные борцы за всеобщее равенство на деньги Коминтерна пытались направить энергию недовольных на агрессивный гражданский протест. Дескать, заставим к себе прислушаться, передадим петицию Губернатору, иначе по дороге никто бесплатно ездить не будет! Начались такие выходки и в округе Поттаваттами.

Шериф Лэйнсон, узнав о перекрытии дороги, не долго думая, выехал в указанное место, разгромил баррикаду и задержал 4 нарушителей порядка. Они были помещены в окружную тюрьму и должны были предстать перед судом. Как несложно догадаться, произошедшее подействовало на "леваков" как красная тряпка на быка. Перед тюрьмой собралась громадная толпа активистов, требовавшая освобождения задержанных и грозившая штурмом.

Шериф однако оказался готов к подобному повороту событий. Сначала он вышел к топе и вежливо предупредил, что не допустит штурма тюрьмы и если потребуется, применит пулемёты – и в эту минуту на крыше здания появилась группа тюремных охранников с двумя ручными пулемётами. Продолжая свою речь, шериф дал толпе 3 минуты на то, чтобы разойтись и очистить пространство перед тюрьмой, пригрозив арестом всем не подчинившимся. Толпа не поверила в серьёзность угрозы, раздались свист и оскорбительные выкрики в адрес шерифа. Лэйнсон с часами в руке стоически выждал 3 минуты, после чего двери тюрьмы распахнулись и навстречу беспокойной публике вывалила толпа из 110 сотрудников службы шерифа с деревянными палками в руках. В результате короткого столкновения толпа недовольных была рассеяна, а 60 наиболее оголтелых скандалистов взяты под стражу. Впоследствии их судили, так что итог оказался вдвойне поучительным – смутьянам не только рожи разбили, но ещё и к принудительным работам приговорили!

Никто никогда больше не пытался перекрывать дороги в округе Поттаваттами, хотя у соседей разного анархисты, социалисты и маскирующийся под них уголовный элемент упражнялся в подобных проделках на протяжении ещё почти 3-х лет.

Шериф, как можно видеть по приведенным примерам, являлся толковым начальником, а кроме того, человеком энергичным и преданным своему делу. Он лично возглавил расследование убийства миссис Бирард, первые результаты которого сразу же навели его на определенные размышления.

Прежде всего, осмотр подвала, в котором оказался найден труп владелицы дома, ясно указал на то, что именно там и произошло нападение. Верстак Джона Бирарда был перевёрнут, а на выступающих частях печи оказались найдены капли крови с прилипшими к ним длинными женскими волосами – миссис Бирард явно били головой о печь. На предплечьях женщины остались многочисленные синяки, ногти оказались обломаны и эти защитные повреждения однозначно свидетельствовали об отчаянном сопротивлении, оказанном нападавшему. На шее убитой хорошо просматривались иссиня-чёрные следы ладоней и пальцев, женщину душили голыми руками, а рубашку затянули уже после наступления смерти. Последняя деталь показалась шерифу знакомой – о чём-то подобном он не так давно читал в газетах.

То, что преступник поместил труп в узкое пространство за печью, также напомнило шерифу детали преступлений, недавно описанных в газетах. Смутное предчувствие чего-то узнаваемого усилилось после того, как осмотрев дом №351 по Уиллоу-авеню, Лэйнсон увидел в окне объявление о сдаче комнаты за умеренную плату.

Важную информацию дал допрос Роберта Мура, пожарного на железной дороге, арендовавшего у семьи Бирард комнату на протяжении последних 5 месяцев. Свидетель сообщил, что уходил на работу примерно в 15:15, в это время миссис Бирард разговаривала с неким джентльменом, имевшим намерение снять комнату. Хозяйка дома представила незнакомца Муру, назвав нового жильца "мистером Уилльямсом" (“Mr. Williams”). Мур спешил на работу и не имел времени на долгие разговоры, по его словам, он лишь кивнул незнакомцу, подал ему руку и, торопливо откланявшись, вышел за дверь. Голоса неизвестного мужчины он не слышал и толком его не рассмотрел.

По общему впечатлению, «мистер Уилльямс» являлся кряжистым парнем с бычьей шеей ростом примерно 175—177 см. По словам Мура, этот человек казался загорелым, что выглядело для декабря месяца в Айове несколько необычно, возможно, кожа мужчины была смуглой с рождения. Насчёт возможности опознания «мистера Уилльямса», свидетель высказался неопределенно, он не рассматривал незнакомца и видел его считаные секунды, поэтому опознание оставалось под вопросом.

Тем не менее, информация, сообщенная Муром, оказалась чрезвычайно полезной хотя бы потому, что время совершения преступления удалось чётко локализовать в интервале от 15:15 до 16:00 [когда домой возвратилась Корин и не нашла мать].

На следующий день опрос окрестных жителей принёс новую ценную информацию. Некая миссис Браун, жена пекаря, проживавшая буквально за 3 дома от Бирардов, сообщила, что к ней около 14 часов зашёл некий мужчина, интересовавшийся сдачей комнат. Брайны действительно сдавали пару комнат о чём оповещал большой плакат, вывешенный в окне первого этажа. Женщина показала комнаты мужчине, но тот поинтересовался подвалом и… вот тут миссис Браун испытала тревогу. Арендатору незачем было осматривать подвал! При этом женщина поняла, что своё недоверие показывать незнакомцу нельзя – это может спровоцировать совершенно непредсказуемую реакцию. Некое интуитивное опасение заставило миссис Браун извиниться и с максимальной любезностью ответить, будто она очень торопится к мужу в пекарню, она и так задержалась с показом комнат, а он её уже ждёт… В общем, женщина вышла с незнакомцем из дома и стремглав помчалась к мужу. Она не могла рационально объяснить пережитый ею страх, но была уверена в том, что к ней действительно заходил тот же человек, что вскоре убил миссис Бирард.

Свидетельницу попросили описать неизвестного визитёра и тот оказался очень похож на таинственного «мистера Уилльямса», увиденного Муром. Его рост составлял несколько более 175 см., грудь бочкообразная, широкая, шея – крепкая, толстая, смуглая кожа, как у итальянца, полные губы, без усов и бороды, глаза навыкате, взгляд пристальный. Описание, конечно же, так себе, но в целом неплохо соответствующее тому, что уже не раз появлялось в этом очерке.


Карта США с указанием мест убийств, совершенных «Тёмным Душителем». Можно видеть, что после убийства 29 ноября 1926 г. в Портленде (число 11) преступник не давал о себе знать почти месяц. Своё следующее преступление он совершил 24 декабря в Кансил-Блаффс, штат Айова (число 12), удаленном от Портленда на 2200 км. Тихоокеанское побережье стало слишком опасно для убийцы и тот отправился в поездку вглубь страны.


Шериф Лэйнсон связал увиденное на месте совершения преступления и услышанное от свидетелей с тем, о чём прежде читал в газетах. По мнению шерифа «Тёмный Душитель» оставил Тихоокеанское побережье и, преодолев более 2 тыс. км., перебрался в Айову, где его никто не ожидал увидеть. Сделав несколько телефонных звонков коллегам в Сиэттл, Портленд и Сан-Франциско, Лэйнсон утвердился в справедливости своей догадки.

1

«Хабеас корпус» (лат. habeas corpus) – один из краеугольных принципов английского уголовно-процессуального права, призванный реализовать принцип неприкосновенности личности на практике. Суть его заключается в том, что любой человек имеет право оспорить собственное задержание или арест полицией [или иной правоохранительной структурой] и потребовать доставить себя в суд, дабы судья мог проверить обоснованность лишения [или ограничения] его свободы. Правило «хабеас корпус» активно применялось в Англии и Уэльсе с XV столетия и впоследствии вошло в правовые системы многих стран, бывших колониями Великобритании (США, Канады, Австралии и пр.).

2

В зависимости от методики пересчёта курса 5 долларов США 1926 года по своей покупательной способности эквивалентны сумме от 200 до 500 долларов в январе 2022 г.

3

Дословно на языке оригинала: «Age about 35 years. Height about 5 feet 8 inches. Medium build. Rather high cheekbones. Dark skin, rather thin face. Long wavy sandy hair. Looks like a laborer. Was dressed in a dark grey suit, clothes were not in a very good condition and rather shabby. Had on a grey fedora hat which may have some grease spots on it. Broad chest and shoulders. Communicate with the police department at once if a man answering this description is seen.»

4

Дословно на языке оригинала: «Following is latest description of suspect wanted for murder in Santa Barbara: is also suspected of committing murders in San Francisco and San Jose, and is known as the „Strangle Murderer.“ Nationality probably Greek, age about 35 years, height 5 feet 7 or 8 inches, medium build, rather high cheek bones, dark skin, rather thin face; long wavy sandy hair; hair not long on sides, but on top; looks like a laborer; was dressed in a dark gray suit and rather shabby. Wore a tan colored J. B. Stetson hat, size 7 1/5 or 7 1/4, made for the Maxwell Company, of either Fresno or Stockton; hat bears initial „G. W. R.“ punched on inside band, and also has a Masonic emblem posted in crown of hat. Hat is probably large for him. Arrest and notify Homicide Detail, Detective Bureau, Central.»

5

Дословно на языке оригинала: «He will start a recital of his travels and crimes and then switch to unimportant topics. His conversation is ragged and his statement are hazy at times. He apparently is incapable of consecutive thought or narration.»

6

Вот текст этого фрагмента на языке оригинала:


Put all your troubles there. Hide there all thought of your failures And each bitter cup that you quaff, Lock all your heartaches within it, Then sit on the lid and laugh!

7

Речь идёт о таинственной смерти канадской студентки китайского происхождения Элизы Лэм, пропавшей без вести 31 января 2013 г. в отеле «Сесил» в Лос-Анджелесе. Спустя 2 недели обнаженный труп Элизы был найден в закрытом баке с водой на крыше отеля. В том же баке находилась одежда девушки. Этому неординарному случаю посвящён очерк А. Ракитина «Кто убил Элизу Лэм?», размещенный на авторской сайте «Загадочные преступления прошлого». Появление этого очерка и суждения автора вызвали в своё время немалое оживление в Рунете.

8

В зависимости от методики пересчёта покупательной способности доллара США в 1926 г. к нынешнему уровню стоимость каждого из пропавших перстней можно считать эквивалентной сумме от 8 тыс. до 20 тыс. современных долларов.

9

Дословно на языке оригинала: «He is not of a repulsive appearance. It is a mistake to believe that he has the features of an ape or gorilla, or that he is uncouth in speech or manner. He is able to gain an amicable footing with women through his suave manner. A month ago (…) I asked that an order be issued, instructing members of the department to warn women lodging-house keepers. The strangler seems now to have switched his operations from rented rooms to houses for sale. No woman in San Francisco is safe with this man at large. The Police Department is doing everything possible to capture him, but it must have the cooperation of the citizenry to the fullest extent.»

10

В США в период с января 1920 по декабрь 1933 гг. действовал т.н. «сухой» закон, ограничивавший продажу спиртных напитков крепостью более 1,28% этилового спирта. В марте 1933 г. крепость разрешенных спиртных напитков была повышена до 3,2%. При этом разрешался оборот медицинских настоек с массовой долей спирта не более 22%. «Сухой» закон спровоцировал развитие подпольного рынка спиртных напитков – от производства и реализации самодельных вин и пива, до контрабанды крепкого спиртного или его фальсификации с использованием этилового спирта, производившегося в промышленных целях.

Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III

Подняться наверх