Читать книгу Мой Маленький Принц лайт - Алексей Ратушный - Страница 4

Я непрерывно болел.

Болел густо, тщательно, всесторонне.

Точнее – двусторонне!

Двустороннее воспаление лёгких с года до пятнадцати лет я перенёс не менее десяти раз.

А с момента рождения я заболел туберкулёзом бронхов.

Кроме этого я переболел всеми возможными и невозможными детскими болезными.

О ринитах, ларингитах, отитах, колитах, аппендицитах, остеомиелитах, парезах можно и не вспоминать.

Бронхиты всех мастей и оттенков!

Воспаления легких и крупозные и пневмонии и ателектазы…

Трижды в год я непременно по полтора месяца проводил в больницах.

Больницы были моим вторым домом.

И единственное, что мне было доступно – это чтение книг.

Читать я научился по афишам, мимо которых мама везла меня в детский садик и обратно.

Случилось это в четыре года.

С пяти лет я и сам уже писал стихи и рассказы.

Во втором классе я написал свой первый научно-фантастический роман «Цефея».

Между тем наша комната была остатком жилья большого писателя и журналиста, победителя Всесоюзного литературного конкурса 1937 года.

Ныне, в 2019-ом, находятся люди, которые говорят: «занял только второе место».

Наивные!

В 1937-ом году стране светило Светило поярче Солнца.

И потому ни о каком «первом» месте и речи быть не могло.

Комиссии так и писали: «пришли к выводу, что никто из участников не заслуживает Первого приза».

Мои бабушка, Рона, мама и дядя Миша – это жена и трое детей этого писателя.

В 1959-ом году мама очень много сделала для опубликования второго издания его очерков об уральских камнерезах «Счастливые камни».

В 1956-ом году он был реабилитирован.

А когда, где и как именно погиб – семья не знала, да так толком и не узнала.

Только маме в 1991-ом году, наконец, чуть-чуть приоткрыли завесу над этой тайной репрессированного без права переписки.

Так или иначе, но в комнате царил культ этого писателя, и дом был полон книг.

Еды было мало, а порой и вовсе не было.

Но книги были! И книг было много.

Книги меня окружали со всех сторон.

Я вырос среди книг.

И потому я их читал.

Читал запоем.

Без разбору.

И у меня было своё личное отношение к миру, основанное на моём опыте чтения книг.

Германия для меня была просто врагом.

Лютой, непереводимой ни в какие другие форматы, вражиной.

Англия для меня была страной странной и глубоко мне непонятной.

Китай и Японию я не любил.

Не понимал.

И понимать не хотел.

У меня была своя волшебная Дания.

Своя сказочная Норвегия.

Своя непередаваемо таинственная Австрия.

Я обожал Италию!

Меня восхищала Испания.

Меня манила Мексика.

Я гордился Канадой и Аргентиной.

Я увлекался Чатурангой Индии.

Но самой любимой моей страной вне России была фантастическая феерическая Франция!

Франция!

Одно это слово повергало меня в восторженный ступор!

Франция!

Покорённая Ярославной!

Величайшая держава мира!

Одно только прочтение имён её городов в Атласе мира погружало меня в мистическое преклонение: Лион! Марсель! Гренобль! Слова таяли на губах!

А имена её литературных героев!

Дартаньян!

Атос!

Портос!

Арамис!

Констанция!

А одно только наименование высшего должностного лица – Король!

Король!

Разве можно это сравнивать с «кинг» или «президент»?

То ли дело «император»!

Но «король» – это нечто запредельное!

Я не представлял себе цивилизация без Короля!

Без Короля жизнь на Земле была непредставима!

Я совершенно не представлял себе Пиренеи и Альпы, меня не возбуждали описания морских побережий Па-де-Кале и Лазурного берега.

Нет!

Франция – это изумрудные долины, древние замки, чарующие виноградники и очаровательные принцессы. Франция – это шпаги и арбалеты, кареты и бочки, камзолы и камины. Франция – это пламя в ночи и сталь острия шпаги при свете Солнца.

И ещё это прекрасные сильные стремительные кони!

Франция – это держава Коней!

Конь создал Францию!

А потом на меня обрушился Лев Николаевич Толстой!

Я был потрясён вторжением Наполеона в Россию.

Бонапарт, сидящий на мосту при переправе через Неман.

Заготовка носилок перед Бородинским сражением.

Но ведь потом была Нормандия-Неман!

Я вырос на Викторе Гюго и его «93-ем годе»

Я вырос на Слоне Бастилии.

Уже позже я был очарован Ларошфуко и Паскалем.

– Любовь и дружба исключают друг друга!

Мой великий учитель Де Картезье!

Дуэлянт!

С него списан образ Дартаньяна!

43 дуэли!

Однажды в скрещении сразу трёх шпаг он узрел свои декартовы координаты!

И точка отсчёта – это точка уравновешенного давления всех трёх клинков у основания этой удивительной силовой фигуры!

Как решить сложную проблему?

Разбей её на несколько маленьких!

Вот он – путь к Маленькому Принцу и к Маленькой Франции!

«Если во всём сомневаться, что остаётся несомненным?»

Декарт!

Картезий!

Картезье!

Я рос на произведениях Поля де Крюи.

И мой дядя Миша всегда был для меня образом подлинного француза!

В нём всё было французским – и берет, и свитер, и позы, и увлечение акварелью.

Он прекрасно рисовал.

И карандашом и кистью.

Дружил с его величеством мольбертом!

Однажды он слепил при мне ногу человека.

С мышцами, связками, со стопой, пальцами, ногтями.

Я был потрясён.

Мне было три года.

И начал лепить.

И в конце концов у меня получилось!

Франция!

Поль де Крюи!

Кюри! Семья Фредерика Жолио Кюри!

Эйфель!

Я рос на образцах французской архитектуры!

Французские архитекторы были моими кумирами.

Ле-Корбюзье!

Я учился в библиотеке Дени Дидро, выкупленной самой Екатериной Великой.

Руссо и Вольтер, Камю и… Ах!

Франция!

А шахматная Франция!!

Кафе Режанс!

Легаль!

Филидор!

А по ночам мне улыбались звёзды Экзюпери.