Читать книгу Репрессирован с рождения. Человек не должен рождаться в неволе! - Алексей Ратушный - Страница 4

Одиннадцать тысяч беременных в державе.

Много это или мало?

Предположим чисто теоретически, что население державы равно 216 миллионам человек.

Откель цифирка?

С потолка!

Почему такая?

Вот сейчас построим «мудрель» то бишь модель, и сразу станет понятно.

Предположим далее, что средний возраст жизни в державе 72 года.

Опять цифирка с потолка.

Но нам так удобнее будет считать.

Итак: при сохранении численности неизменной необходимо, чтобы за 72 года население полноценно обновилось.

Делим 216 на 72 и получаем ровно три!

То есть ежегодно в державе должно рожаться ТРИ МИЛЛИОНА граждан!

То есть ежедневно должны рождаться 3 000 000 / 365 = 8220 человек!

Но не все беременности бывают удачными, не все роды заканчиваются живорожденностью.

Потому мы сию цифирку нашу среднепотолочную простенько округлим до 9000!

То есть 9000 беременных ежедневно должны разрешаться от бремени, дабы страна с населением в 216 миллионов при средней продолжительности жизни в 72 года могла иметь стабильное пребывание в мире.

Ну а если население 180 миллионов, а продолжительность жизни 60 лет?

Точно те же самые три миллиона в год и все те же 9000 ежесуточно!

Вот у нас примерно с такими «параметрами» страна и оказалась.

То есть в лагерях пребывала примерно суточная доза рожающих всей страны.

Проще говоря одна 270-я доля всех беременных.

А что это за цифирка?

А это средний срок длительности одной беременности в сутках.

Чтобы 9000 беременных могли рожать ежесуточно, требуется иметь 2 миллиона 430 тысяч беременных одновременно!

А это одна семьдесят четвёртая часть ставосьмидесятимиллионного населения!

То есть одна из 37 женщин при условии равенства полов должна быть непременно беременна!

Опять же для ровного счета представим себе, что одна из 36 при 72 годах продолжительности жизни.

То есть из 72 женщин беременными непрерывно должны быть две.

Но у этих 72-х теоретических женщин возраст от 1 до 72 лет.

То есть из 72-х 16 не могут быть беременны, потому что еще слишком молоды.

А 26 не могут быть беременны по причине прямо противоположной.

Остается ровно тридцать женщин детородного возраста. И вот из этих тридцати двое должны носить в себе подлежащий в дальнейшем рождению плод.

Выходит – одна из пятнадцати!

То есть в теоретически «нормальной» ситуации каждая пятнадцатая женщина детородного периода «должна» носить под сердцем ребёнка!

Ещё раз напомню драгоценному читателю, что мы делаем некий абстрактный подсчёт для некоей абстрактной державы, отвлекаясь – абстрагируясь – от миллиона важных обстоятельств и деталей.

Просто чтобы жить, надо родиться, а долго жить пока не получается, и умирая совсем молодыми в почти детском семидесятидвухлетнем возрасте мы с надеждой взираем на склоняющихся к нашим изголовьям детей и внуков. А это всё реально уже народившиеся люди.

Куда ни кинь – народ!

Народ оттого так и называется, что всё это в прошлом – новорожденные!

Из всего, что Господь Бог при сотворении мира предложил людям делать Библия сохранила только один канонический текст: ПЛОДИТЕСЬ и РАЗМНОЖАЙТЕСЬ!

Всё остальное Всевышний счёл мелкими частностями.

И вот производится крупный такой социально-государственный эксперимент.

А что если миллионам людей детородного возраста ЗАПРЕТИТЬ плодиться и размножаться?

Создать совершенно конкретную обстановочку тотальной невозможности к размножению?

Пусть роют каналы!

Пусть рубят лес!

Пусть добывают полезные ископаемые!

Но не размножаются!

И далее по схеме, апробированной еще за тысячу лет до начала эксперимента.

Как поступали с врагами врывающиеся в осаждённый город завоеватели?

Правильно!

Всех мужчин детородного возраста просто убивали!

А женщин волокли к себе в плен.

И детей в плен.

Как поступает наш мудрый восточный завоеватель?

Мужчин в расход!

А женщин?

А детей?

И вот наступает хмурое отчётное утро зимы 1950-го года.

Майор Сбусина устало подписывает отчёт за три года.

Отчёт не самого понятного САНО, не самого честного Второго управления ГУЛАГа МВД.

Майор Сбусина оттого и майор, что до сих пор успешно отчитывалась по самым заковыристым вопросам. А здесь дело не хитрое!

Сколько у нас было беременных в ноябре 48-го года? 9300?

Так и запишем!

А в январе 49-го? Опять 9300!

А что нарисуем в марте 49-го? 11847! Фиксируем!

В апреле? Опять 11847! Вот и чудненько!

– Интересно, – думает сама себе майор Сбусина, – как это они ТАМ умудряются?

Сколько моих знакомых ЗДЕСЬ никак не могут, а эти, ТАМ!!!

А мы поразмышляем о вопросе с новой стороны.

В новом топе.

С новой позиции.

Как жизнь борется со смертью?

Чем хуже условия жизни, тем выше рождаемость!

Живое защищает себя одним универсальным механизмом: увеличивает репродукцию!

Да!

Условия невыносимые!

Да!

Условия просто убийственные!

Но живая плоть сопротивляется этому покушению на её – плоти – умерщвление!

И прорывается!

Вопреки всем барьерам и запретам!

Вопреки всем колючим проволокам и вертухаям.

Вопреки злобным овчаркам охраны.

Сам акт зарождения новой жизни объявлен преступным!

И они идут на это – самое фантастическое из преступлений рода человеческого!

И неважно, как каждая проживает это всё в себе и для себя.

Наступает момент и возникает крик младенца.

Над мёртвым снегом, над замёрзшей рекой, над мертвой сопкой, над долиной голубых камней и умерших оленей!

На тысячи километров вокруг ни одного живого существа.

А он кричит!

Он плачет!

Он требует молока!

(продолжать ли раскрытие темы? – спрашиваю я сам себя порой. Но я не Ален и не закрываю доступ к своим материалам.)