Читать книгу Дальние Тропы - Алексей Рудаков, А. Н. Рудаков - Страница 2

Доставка каменной громады много времени не заняла. Гораздо больше и времени, и сил потребовала бумажная волокита – разросшаяся в разы по сравнению с Союзом, чернильная братия, всеми силами оправдывая занимание своими задницами уютных кабинетов, плодила всё новые и новые требования, предписания и инструкции, за выполнением которых внимательно следила. Наверное, действуя в одиночку, Павел Викторович, несмотря бы на весь свой опыт преодоления подобных препон и сдался бы, но Игорь, казалось живший этой идеей, раз за разом – где улыбкой, где добрым, а зачастую покаянным словом или банальной шоколадкой с шампанским, успешно преодолевал все преграды, отделявшие его от поставленной цели.

Но даже его энергия оказалась бессильна перед медленно вращавшимися жерновами бюрократической машины. Прошло не менее полугода прежде чем изрядно исхудавший и осунувшийся Маслов, смог наконец расслабиться и задремать, кое-как устроившись на брезенте, покрывавшем артефакт. Все три часа полёта ему снились столичные девушки, своей ухоженностью и утончённостью имевшие неоспоримое преимущество перед сибирскими красавицами. В его снах красотки нескончаемой вереницей тянулись в полыхавший ядовито-зелёным светом портал и выходили с другой стороны, уже облачёнными в гротескного вида броню, состоявшую исключительно из бронешорт и топика.

Выгрузка и транспортировка каменной конструкции во двор института так же прошла без особых проблем. Пилоты Ми-26, радуясь возможности подкалымить, доставили артефакт на место за четверть часа, лишь немного отклонившись от своего маршрута. Получив на руки оплату, пилоты откланялись и, взмыв вверх, оставили высыпавший на улицу коллектив НИИ один на один со своим приобретением, воздевшим к небесам две, пока ещё закутанные в брезент, колонны.

Стоило только всей конструкции замереть на заранее подготовленном пятачке посреди двора, как к ней устремились, на ходу примеривая стремянки, рабочие технического отдела, в чьи задачи сегодня, входила очистка гостя от транспортной упаковки. Не менее других желая взглянуть на приобретение, рабочие споро удалили брезент и, прихватив его с собой – в хозяйстве пригодится, заняли места в задних рядах, готовые насладиться продолжением шоу.

– Ну что ж… – Подойдя к артефакту, Павел Викторович погладил рукой гладкий, несмотря на множество тонких трещин, бок колонны: – Игорь Игоревич, – подманил он к себе рукой Маслова: – И как эта мнэ… шарманка, работает?

– Она вначале зарядиться должна. От атмосферы, – поднял голову к небу тот, ожидая увидеть, как и в давешней книге, пучки молний, торопящихся передать свою энергию молчаливо застывшей конструкции. Но небо, бывшее в тот день идеально чистым, делиться своими силами явно не собиралось. Минуты шли за минутами, но ничего так и не происходило, отчего сотрудники, бросая насмешливые взгляды в сторону застывшего перед артефактом мэ-нэ-эса, принялись неспешно расходиться, не желая оставаться в поле зрения директора, когда терпение того истощится.

Поняв, что милости от природы ждать можно бесконечно, Маслов уселся прямо на нижнюю площадку конструкции и принялся перебирать копии рисунков, надеясь найти в них пояснение происходящему – вернее сказать – не происходящему.

– Не понимаю, – заметив подошедшего Откусова поднял он от бумаг голову: – Она должна! Должна! Артефакт именно тот, вот, видите! – Вскочив на ноги он указал на сложную вязь, шедшую по вертикальным частям ступенек: – Эхх… Ещё бы знать, что тут написано!

– Да, это было бы полезно, – задумчиво пробормотал в ответ директор, вновь принимаясь поглаживать бок колонны. Странно, но камень под его пальцами был тёплый – Павлу Викторовичу даже на миг показалось, что тепло тонкими ростками пробивается сквозь трещины, наполняя его ладонь уютом, словно гладил он не древнюю конструкцию, а большого и ласкового кота, истосковавшегося за долгую разлуку по своему хозяину.

– Но ты же разберёшься? – Разомлев от ощущений, он с трудом оторвался от артефакта, списывая нахлынувшие чувства на усталость и радость от завершения тянувшейся достаточно долго эпопеи: – А, Игорёк?

– А? Ах, да. – Оторвавшись от копий, тот поднял голову: – Обязательно, Павел Викторович. Я уверен – это именно то, что и было изображено в книге. Я упускаю какую-то деталь. Какую-то мелочь. Но я разберусь.

– Вот и славно. Разбирайся. – С трудом преодолев внезапно возникшее желание прижаться к колонне, обнять её и слиться с камнем, Откусов резко развернулся и быстрым шагом направился в свой кабинет, ощущая жалость от расставания с артефактом.

Поднявшись в свой кабинет и кивнув Ольге Павловне – та, понимая своего босса с полуслова, мигом вытащила из стола заветную табличку, Павел Викторович, не снижая скорости, направился к шкафу. Достав припасённую бутылочку Наполеона, он, нарушая заведённые и отполированные годами традиции, налил себе полный стакан и одним махом, почти не ощущая вкуса, ополовинил его. Только ощутив, как чувство вины, терзавшее его с того момента как он ушёл от артефакта, начало ослабевать, вытесняемое алкогольным дурманом, он опустился в кресло, глядя на стоявшую перед ним бутылку.

Однако долго сидеть у него не получилось – прихватив стакан, Откусов двинулся к окну, откуда, как на ладони, просматривался до того пустой двор, где сейчас, по центру возвышалось его приобретение.

Вид вздымавшихся колонн и замершей на основании фигурки, неожиданно принёс в его душу спокойствие.

– Нервы-нервишки… – Пробормотал, радуясь опустившемуся на него спокойствию, Павел Викторович, мелкими глотками загоняя в себя коньяк: – В отпуск надо…

За следующие пару месяцев Игорь, практически переселившийся в свою каморку подле архива, несмотря на все свои усилия, так и не смог приблизиться к разгадке портала. Он перепробовал всё – начиная от найденного на дальнем кочевье шамана, который, окружив артефакт цепью костров, всю ночь скакал вокруг них завывая и тряся бубном, и заканчивая ориентацией всей конструкции – сначала по современным полюсам, а затем и нацеливая их то плоскостью проёма, то поперёк на места, где те полюса были две с половиной – три сотни лет назад.

Безуспешно!

Каменные пальцы продолжали хранить молчание не желая притянуть к себе хоть самую завалящую молнию.

Придя в отчаяние, Маслов даже соорудил громоотводы, надеясь принудительным разрядом пробудить спящее устройство, но молнии – конец лета выдался весьма обильным на грозы, только скользнули по каменным бокам, бесследно растворившись в земле.

Черная меланхолия, овладевшая молодым человеком после провала последней попытки, превратила до того весёлого и общительного паренька в замкнутого, бормотавшего себе под нос неразборчивые и явно нецензурные фразы. Сослуживцы, до того не отказывавшие себе в удовольствии подколоть исследователя, стали его сторониться, избегая его общества и единственным, кто осмеливался нарушать его покой, оказалась, как это не покажется странным, Ольга Павловна.

Старый Цербер, бессменного секретаря Откусова, за глаза разумеется, именовали именно так, взяла над ним шефство, силой своего авторитета заставляя НБГ – нашего безумного гения – эта кличка накрепко прилепилась к Маслову, хоть как-то следить за собой.

Цербер, перед которой по стойке смирно – в струнку вытягивались столичные светила, злые языки поговаривали, что при ней даже сворачивались в точку и застывали в неподвижности неутомимые синусоиды на экранах осциллографов, не обращая внимания на смешки за своей спиной, регулярно навещала Игоря, принося из дома то пару котлеток, то пирожок, словно перед ней был так и не появившейся на свет ребёнок.

– Опять не обедал! – Недовольно покачала головой Ольга Павловна, ставя прямо на бумаги тарелку со вторым, прихваченную ей из столовой: – Игорь! Мы же договорились!

– А… А я – обедал! Честно! – Учуяв запахи, поднимавшиеся от еды, он невольно сглотнул, выдавая себя с головой.

– И не ври! – Погрозила ему пальцем Церберша: – Мне Маша регулярно про тебя докладывает!

Маша, как вы уже догадались, была местной поварихой, как и все в институте, предпочитавшей не спорить с секретарём.

– Она меня не заметила. Я… Да что уж там, – отлично понимая, что спорить бесполезно, Игорь взялся за ложку.

– Вот именно, – переложив со стула на пол растрёпанную пачку каких-то, испещренных графиками листов, она уселась и подперев кулаком подбородок принялась смотреть, как её подопечный работает ложкой.

– Я вот что думаю, Ольга Павловна, – в перерывах между наполнением рта, торопливо принялся рассказывать он: – Это не те колонны.

– Как это не те?

– А вот так. Нас обманули. Думаю, нет – Я почти уверен, что это заговор.

– Заговор? Ты только не спеши, ешь нормально.

– Да, заговор! Наверное, те, в броне. Хотели скрыть, ну – что были у нас. Напали, захватили пленников, бомбы повзрывали – и сбежали! Думаете, я псих?

– Ну что ты, Игорь, – Покачала головой секретарь: – У меня и близко таких мыслей не было.

– А вы на картинку посмотрите, – облизав ложку – Ольга Павловна, как и директор, были просто сущими маньяками в вопросах чистоты, и уронить кусочек еды на рабочий стол в их присутствии было немыслимым святотатством, указал он на лежащий в раскрытом виде том: – Там лупа лежит. Я – как увидел, так сразу понял! Нам не тот портал дали. Фальшивку. Вы посмотрите. Ааа… Давайте я сам вам покажу, – начал было он подниматься с места, но натолкнувшись на недовольный взгляд Цербера быстро уселся назад.

– И посмотрю. Ты только доешь. Как очистишь тарелку – так сразу.

– А…

– Ты – ешь, я – смотрю. Идёт?

– Вы на колонны смотрите! На сами…

– Игорь!

Убедившись, что подопечный послушно принялся работать ложкой, Ольга Павловна, подойдя к книге, взяла в руки мощную лупу. Нельзя сказать, что она поверила словам Маслова – и не вооружённым взглядом было видно, что тот постепенно сходил с ума, постоянно истязая себя тяжелыми раздумьями.

– Вы… Столбы гляньте, – пробормотал Игорь с набитым ртом, но, повторно получив удар тяжелого взгляда, принялся быстро работать челюстями.

Наведя лупу на хорошо знакомый рисунок, мало кто из сотрудников института не ознакомился со множеством наделанных Игорем копий, она озадачено почесала подбородок – усиленная мощным стеклом картинка предстала перед ней множеством новых деталей.

– И мы… И как мы ранее этого и не замечали? – Тихо, почти шепотом пробормотала она себе под нос, но Маслов, проводивший свои уединённые дни практически в полной тишине, хорошо расслышал её голос: – На копиях это не видно – сливается с самим рисунком. А на оригинале – вы же сами видите – лупа нужна.

– Да… Действительно…

Столбы, заполненные на копиях однородной штриховкой, на самом деле несли на своих гранях символы – ту же клинопись, что и на обломках табличек, во множестве выкопанных сначала строителями, а затем и археологами. Да и сами кубики, оказавшись предметом пристального изучения, стали больше походить на кубооктаэдры – гранённые шары, состоящие из шести квадратов и восьми треугольников – Цербер, в свое время увлекшаяся от скуки головоломками по типу кубика Рубика, сразу узнала эту фигуру, которую она много раз складывала из пластиковой гранённой змейки.

Символы – очень похожие на клинопись, чьи резкие черты неприятно царапали глаз соседствуя с плавной, псевдо-арабской вязью, присутствовали везде – они равно заполняли собой что квадратные, что треугольные плоскости многогранника.

– Видите? – Расправившийся со своей порцией Маслов сыто зевнул, потянулся и, вытащив из-под бумаг пачку сигарет, хотел уже было закурить, когда Ольга Павловна, бывшая апологетом здорового образа жизни, вскочила с места решительно протестуя против его намерения.

– Игорь! Если Вы желаете травить себя этой гадостью – Ваше право. Но я, как лицо заинтересованное, требую, чтобы Вы немедленно вышли на улицу. И – учтите! Если я, хоть раз, хоть малейшую капельку запаха, – она свела пальцы почти вплотную, наглядно демонстрируя ту самую малость: – Учую, то Вам, Игорь Игоревич…

Игорь, которого слова Цербера, вернее интонации, которыми они были произнесены, практически катапультировали из кресла, моментально оказался около двери, всем своим видом показывая, насколько сильно он истосковался по свежему воздуху.

– И не надо думать, – принялась поучать его Ольга Павловна, пока они шли по коридорам института: – Что я злыдень какой. Ни разу. Но вот Вы сами подумайте, Игорь, вы же умный человек, проследите логическую цепочку – курение, бумаги, непотушенный окурок и, как следствие, пожар. А я, знаете ли дорогуша, слишком стара, чтобы искать новое место службы.

– Ну… Ну что Вы, Ольга Павловна, ну… Я всё понял – только на улице, в курилке. И не наговаривайте на себя – Вы ещё и не стары, что Вы! Да за вами не каждая молодая угонится!

– Не льстите мне, Игорь, – расцвела в улыбке та – всё же лесть, хоть она и понимала, что ей льстят, была приятна: – Я сама знаю… Кстати, я Вам рассказывала о новой технике дыхательной гимнастики? Нет? Послушайте – это очень интересно, мне её прислал мой давнишний поклонник из КНР, Вам, раз уж Вы курите, она будет очень кстати. И пейте побольше кипятка!

– Кипятка? – Они уже подходили к входным дверям и Игорь, неосознанно оттягивая момент встречи с артефактом, чью загадку он так и не смог преодолеть, замедлил ход: – Вы сказали – кипятка?

– Да-да! Именно кипятка! – Подхватив его под руку, потащила его на улицу Ольга Павловна: – Чистый кипяток. Сейчас все китайцы с собой термосы носят – и именно с ним. Пьют – постоянно! И знаете, что интересно? Помогает! Все болячки – как рукой снимает.

Машинально кивая в такт её словам, Маслов, влекомый неутомимым секретарём, и сам не заметил, как они оказались прямо напротив возвышавшейся посреди институтского двора, каменной громадины.

Сегодня вокруг неё, превратившейся за это время из новинки в привычную деталь пейзажа, суетились рабочие технического отдела. Следуя приказу директора, они обносили артефакт невысоким заборчиком – Павел Викторович, рассудив, что отдельно стоявшие колонны портили вид, распорядился разбить вокруг них клумбы с цветами, пытаясь превратить пустышку в занятную деталь архитектурного дизайна. А, расставив вокруг ограды скамейки, и вовсе придать дворику подобие летнего, а может и зимнего сада, неспешные прогулки по дорожкам которого, должны были – согласно его задумке, настраивать сотрудников на вдумчивые размышления о рабочих проблемах.

– Вот, видите? – Вырвав руку – не ожидавшая подобного Ольга Павловна замолчала на середине фразы, Маслов рванул к колоннам, перепрыгивая через разложенные на земле обрезки труб, назначенные техниками на роль столбиков будущей ограды.

– Никаких символов! Ни-че-го! Гладкая – как коленка! – Ударил он кулаком по каменному боку и, вскрикнув от боли, отшатнулся: – Ах так! Сволочь! Подделка чёртова! – На самом деле, Игорь выражался гораздо крепче, но по соображениям цензуры передать его эмоции дословно автор возможности не имеет.

Отскочив от торчавших в небо пальцев, он подхватил с земли обрезок трубы и, не переставая ругать артефакт, принялся молотить по нему своим импровизированным орудием. Каждый его удар сопровождался разлетавшимся в стороны каменным крошевом, но он, не обращая внимания на бьющие в лицо осколки, продолжал наносить частые удары, словно стремясь разрушить, заставить пасть ниц объект, вызвавший обрушение своих мечтаний и надежд.

Ольга Павловна, видя такой срыв, только всплеснула руками, растерянно глядя на рабочих, так же предпочитавших быстро ретироваться подальше от сыпавшейся градом каменной картечи.

– Господа! Ну сделайте что-то?! – Показала она технарям на разбушевавшегося парня: – Остановите же его! Не видите – он же поранит себя!

– Да как его теперь остановить, – пряча в роскошные, сильно побитые сединой усы усмешку, усмехнулся ветеран технического отдела Иван Семёнович. Работая в НИИ считай с момента его переезда в Тобольск, он повидал на своём веку, и не такое. А посему – не торопясь раскуривал тщательно обмятую беломорину, время от времени бросая короткие взгляды на продолжавшего орудовать трубой молодого человека: – Устанет, вот тогда и оттащим. Сейчас-то, Ольга Павловна, ну вы сами посудите – под трубу лезть? А ну как он и с нами драться начнёт?! Да и парня губить незачем, – выпустив струйку едкого дыма, философски пожал плечами Дядя Ваня: – Так – за порчу имущества – ну, премии лишат. А вот трубой заедет – так это уголовка уже. Да вы не переживайте. Намахается вдосталь и отстанет.

– Дадя Ваня! Ну вы то! – Бросив на курильщика недовольный взгляд, Иван Семёнович только безразлично пожал плечами – мол, а мне-то что ты сделаешь, секретарь, сохраняя на лице недовольную гримасу, двинулась к Маслову и, улучив момент, с силой дёрнула того за ворот куртки, опрокидывая увлёкшегося Герострата на спину.

Осознав, что дальнейшее промедление может быть истолковано не в их пользу, техники, рванувшись всем скопом, навалились на копошащегося подле нижних ступенек артефакта, Игоря, весом своих тел надёжно припечатывая его руки и ноги к земле.

– Врача! Срочно врача сюда! – Принялся распоряжаться Иван Семёнович, заняв стратегическую позицию на платформе меж колонн: – Да скажите – путь успокоительного захватит! Ну – ты как? – Склонился он над Игорем: – Прочухался? Ты пока полежи – сейчас доктор придёт, укольчик поставит. Чик! – Щёлкнул он пальцами: – И как новенький будешь.

– Пустите. Я всё, – Обмякший и распластанный на земле Маслов, приподнял голову отыскивая дядю Ваню взглядом: – Отпустило.

– Точно?

– Да.

– Ну смотри, – погрозил ему пальцем Иван Семёнович и кивнул своим – техники, видя, что опасность миновала, начали медленно расползаться в стороны, давая своей жертве свободу.

– Ну что же Вы так, Игорь Игоревич, – присевшая на корточки Ольга Павловна помогла ему сесть и принялась отряхивать спину куртки, перепачканную землёй: – Нервы беречь надо. Ах, как нехорошо получилось, – сокрушённо покачала она головой: – Вот и Павел Викторович недоволен будет. Эх, Игорёк… Ну как же Вы могли так сорваться.

– Погодите… – Встав на колени, Игорь потряс головой: – Посмотрите – это я об землю ударился или…

Его дрожащая рука протянулась к колонне – той самой, по чьей поверхности он так неистово лупил трубой ещё пару минут назад.

– И… Что я там должна увидеть? Камень, как ка… – Ольга Павловна, хотела было закончить фразу в укоряющем ключе, намекая на нанесённые вандалом повреждения, но Маслов, одним прыжком оказавшийся на ногах, уже был подле истерзанной его ударами колонне. Подхваченной с земли трубой, как та оказалась в его руках никто заметить не успел, он принялся осторожно, можно даже сказать – нежно, обстукивать край камня.

Там, чуть ниже места куда направлялись его удары, проступала другая, светло серая фактура, на поверхности которой были хорошо различимы глубоко прорезанные символы клинического письма.

– Похоже, – спешно прибывший к артефакту Павел Викторович, пристально разглядывал отколотый Игорем кусок облицовки: – Что это нечто вроде штукатурки. Кто-то изрядно потрудился, замазывая ею нашу находку. Вопрос только – зачем? – Передав обломок Ольге Павловне он развернулся к колонне, нижняя часть которой уже была практически очищена от каменной шубы. Рабочие, притащившие по такому случаю долота уже работали на стремянках спеша побыстрее, до наступления вечерних сумерек, снять как можно больше странного, неотличимого своей фактурой от камня, защитного слоя.

– Может это геополимерный бетон? – Проследив за падением крупного куска облицовки, Маслов откинул ногой подкатившиеся к нему мелкие кусочки: – Вроде как законсервировали её.

– Геополимерка – это миф, – недовольно скривился директор, весьма скептически относившийся в подобного рода теориям: – Вы, Игорь Игоревич, полёт своей фантазии малость того, укротите. Ещё скажите – мол ушельцы космические эту штуку оставили. Или – Атланты. Как по мне, – подойдя к колонне, Откусов, отстранив рабочего, поковырял пальцем, освобождённый от наслоений многогранный сегмент: – Так это ил. Самый банальный ил, или грязь. Закаменела за столетия, а сейчас видите, – он ткнул в край куба: – Отваливается. Ой! – Поспешно отдёрнул он руку от неожиданно провернувшегося под его нажатием блока: – Оно что – вращается?!

Принявшие массовый характер, последовавшие после этого открытия, исследования – все присутствовавшие в этот час во дворе сотрудники посчитали своим долгом провернуть каменный многоугольник, вынудили техников прекратить работы – рушить вниз куски штукатурки, грозя попасть ими по макушке очередного исследователя, было ни как невозможно. Отогнать коллег так же было сложно – не помогали даже переросшие из просьб в приказы начальственные взрыки директора.

Столь массово проведённые практические эксперименты, принесли, тем не менее множество фактов, заставивших Игоря, оттёртого толпой в сторону, пересмотреть все свои гипотезы касательно устройства артефакта.

Кубооктаэдр, подчиняясь усилиям любопытных рук, свободно проворачивался, что в горизонтальной, что в вертикальной плоскостях, сопровождая своё вращение тихими щелчками, когда очередная грань застывала перед зрителями, позволяя всем присутствовавшим в полной мере насладиться сменявшими друг друга древними символами.

Наигравшийся народ начал рассасываться – рабочий день близился к концу и сейчас наставало самое благоприятное время для обмена впечатлениями.

Спокойствие нарушил, сам того не желая, Игорь.

Наконец прорвавшейся к каменному боку он принялся торопливо переносить на бумагу бывшие перед ним символы. Пачка чистых листов, бывшая у него в руках, сильно затрудняла это занятие и он, отковыряв пропущенный рабочими кусок штукатурки между блоками, сунул листы в открывшуюся щель.

Листы выскочили назад.

Оглянувшись – легкий ветерок ласково гладил его лицо, он, мысленно кляня сквозняк, снова вложил пачку в темную щель, придавив её для надёжности куском штукатурки.

На сей раз назад выскочили и листы, и камень.

Озадачено хмыкнув и почесав на всякий случай лоб, Игорь вновь ввёл листы в темноту, на сей раз прижимая их к плоскости камня рукой.

Непонятная сила, будучи не в силах, или не желая преодолеть его усилия, просто смяла листы в гармошку, выходя победителем и из третьего раунда.

Ничего не поняв, Маслов подозвал дядю Ваню и взяв у того длинную и непонятно зачем прихваченную с собой линейку, сунул её прямо в темноту.

С секунду с линейкой не происходило ровным счетом ничего – зашедший с другой стороны Иван Семёнович одобрительно крякнул, увидав появившийся из черноты конец – но немедленно осёкся видя, как неведомая сила, словно спохватившись, принялась выталкивать наружу чужеродный объект.

Последовавшие исследования, Маслова, несмотря на все его протесты, мигом оттерли от артефакта, открыли ещё пару интересных моментов.

Во-первых, непонятная сила выталкивала наружу только неодушевленные, не живые объекты. Любопытствующий мог безо всяких последствий для себя засунуть между камнями хоть ладонь, хоть кулак и держать его там сколь угодно долго.

А во-вторых, в щели было темно. Совсем темно. Свет зажигалок, а после и принесённого Ольгой Павловной мощного фонаря, просто вяз в щели, никак не желая рассеивать тьму. Вы могли сунуть туда руку и сколь угодно гладить вырезанные в камне символы, но снаружи это выглядело так, словно конечность искателя приключений была погружена в непроницаемо черную воду, ничего не позволяя рассмотреть в своей глубине. При этом вы вполне могли развернуть кубооктаэдр, уцепившись пальцами за символы, вызволяя их наружу.

Шумно обсуждавшая увиденное толпа постепенно рассеялась – рабочий день уже закончился, а чудеса и загадки, сколь бы не был пленителен окружавший их ореол, при всем желании не могли пересилить желание увидеть близких, оставив после себя только двоих – Павла Викторовича и дядю Ваню, усевшихся для доверительной беседы прямо на каменную основу, приятно гревшую их старые задницы.

– Идеи есть? – Привалившись спиной к теплому камню колонны, вопросительно посмотрел на своего старого товарища директор.

– В Москву доложить надо, – пожал плечами старый техник, доставая из кармана пачку «Беломора»: – Будешь?

– Ааа… Черт с ним. Давай.

С минуту оба молча дымили, а потом, Иван Семенович, покинув теплое местечко подошёл к колонне и, с силой затянувшись, выпустил тугую струю в черное нутро щели.

– Выход подтверждаю, – повернувший голову назад Откусов проследил как дым, без последствий миновавший загадочное место, стал растворяться в вечернем воздухе.

– Значит, – вынув изо рта окурок Иван Семенович задумчиво покрутил его в пальцах: – Газы и живую материю пропускает. Хм… – Выщелкнутый его пальцами бычок выскочил назад стоило только ему коснуться темной пелены.

– И что? – Улегшийся вдоль основы директор перевёл взгляд на первые звезды, начавшие проявляться на уже почти ночном небе: – Делать то что будем, а, Вань?

– Знаешь, Паша, – отодвинув его ноги в сторону, уселся подле него техник – зная друг друга очень давно, они, оказываясь наедине, общались на равных: – Эта хреновина, я про черноту эту, лучшая защита от мусора. Крошки, пыль – всё сметает. Ну а если ты такой дурак, что руку туда засунул – так это только твоя проблема.

– Да не об этом я.

– Понимаю. А вариантов нет – надо в столицу звонить.

– И что я им скажу? У меня есть камни в воздухе? Висят и крутятся? Так меня же первого в дурку отправят.

– Про черноту, выталкивающую всё назад забыл, – поёрзал спиной, стараясь по максимуму прижаться к теплой плоскости Иван Семенович.

– Во-во. И про письмена, и про щелчки при поворотах. Вот ты – как инженер, скажи…

– Да какой я инженер, – отмахнулся от его слов тот: – Так, ремесленник.

– Ну ремесленник, или нет – Бауманку ты же закончил?

– Ну было дело. Только…

– Вот и скажи – камни эти, они же, получается, в воздухе висят? Чернота та – и сверху, и снизу? Вот как инженер скажи – что это?

– Не знаю. И вообще – весь этот артефакт есть вещь темная, лженаучная и изучению не подлежащая, – он назидательно поднял палец, пародируя известное, в академических кругах, светило.

– А я серьёзно, – не принял его шутки Откусов: – Так что… Что мне докладывать? Вот такой бред?

– Ну и не докладывай.

– И не сообщить не могу, – вздохнул директор, подкладывая руки под голову: – Не сообщу я – так другие…

– Думаешь настучат? – Перебил его техник: – У нас же, вроде, радистов нет, – перешёл он машинально на старый сленг.

– Стукачей? Нет, конечно. А вот интернет этот чертов есть.

– И что?

– Ну – трепать начнут, фотки на фоне этого, – приподняв ногу он несколько раз стукнул каблуком по камню: – Видео снимут – как дырка всё выталкивает. На этом…ммм… Как это… Ну – трубе той выложат.

– На ю-тубе? Пффф… Да там знаешь сколько бреда ежедневно вываливают? И не заметит никто.

– Вот как раз кто надо – заметит.

– Ну, – развёл руками Иван Семенович: – Тогда докладывай. Или… Хм. Смотри, Паш. Мне, чтобы эту хрень очистить, надо два дня. Потом тут Маслов наш танцевать будет. Ему же всё это, – он похлопал ладонью по камню: – Зарядить надо.

– Думаешь получится? – С сомнением в голосе проговорил Павел Викторович: – Что-то я…

– Получится, – рубанул воздух технарь: – Я как черноту эту увидел, тепло идёт, опять же – понял сразу – получится. Как инженер говорю – это, – он погладил камень, на котором сидел: – Чтобы, или чем бы оно не было – исправно!

– Жаль.

– Понимаю. Но смотри. Пусть Игорёк её зарядит. Пусть портал свой открыть попытается. Откроет – мы туда камеру на палке сунем. Вытащим – посмотрим. И вот тогда и доложить наверх можно будет. Разницу улавливаешь? – Покачал он ладонями изображая весы: – Либо ты перепуганный непонятным артефактом директор провинциального НИИ, либо – учёный мирового масштаба, дерзнувший заглянуть в неведомое. А? Паш? Что выбираешь? – Снова покачал он ладонями.

– Вот умеешь ты убалтывать… Камеру-то, где возьмём? У нас нет.

– У внучки одолжу. – Небрежно махнул рукой Иван Семенович: – Включим у нас – пусть всё снимает. Туда сунем, покрутим там секунд десять, и назад. Ну а запись ты уже в РАН пошлёшь. С комментариями – как ты тут героически и всё такое – это ты умеешь.

– Думаешь сработает?

– Уверен. Ладно. Пойду я домой, – потянулся старый технарь вставая и, кивнув на прощание Павлу Викторовичу двинулся прочь, бросив, напоследок, через плечо: – А камеру, если мою, внучкину, то есть, ну – если потеряем, или упрут там, ты мне новую купишь. Цифровую.

– Крохобор, – осуждающие покачал головой директор: – Ради науки… Погоди! Как это – если упрут?! Там??? Кто???

– Мир не без добрых людей, – философски пожав плечами, старый товарищ растворился в ночной темноте.

Следующие два дня – очистка каменных блоков от наслоений шла точно по составленному Иваном Семёновичем плану. Директор не находил себе места, проводя большую часть времени у окна за наблюдениями. Техники, по его мнению, работали крайне медленно, но все попытки ускорить их работу на корню пресекались бдительным дядей Ваней, как из-под земли выраставшим перед директором, стоило только тому появиться у места проведения работ.

За оцепление, где Иван Семёнович раздобыл яркие конусы так и осталось тайной, допускался только Игорь и Василий – молодой техник, чьим хобби и подработкой была видеосъёмка различных мероприятий и торжеств. Скептически кривясь – для фиксации происходящего ему вручили камеру внучки дяди Вани, не позволив притащить своё оборудование – Павел Викторович опасался преждевременных утечек, Василий тщательно снимал весь процесс, сдавая под роспись заполненные материалом кассеты.

Закончив с очисткой первой, левой, колонны рабочие перебрались на соседнюю, а Маслов, взгромоздясь на одолженную у них стремянку принялся торопливо перерисовывать символы первой.

– Как успехи, Игорь Игоревич? – Подошедший к нему директор с трудом сдержал улыбку, видя как дёрнулся от неожиданности глубоко погрузившийся в свои мысли мэ-нэ-эс.

– Ааа… Павел Викторович? – Придерживая рукой едва не рассыпавшиеся листы со скопированными символами, вскочил на ноги тот: – Извините, задумался.

– И над чем?

– Очень странно, – почесав лоб карандашом, он протянул Откусову один из листков: – Смотрите. Символы, что были в книге, я нашёл. То есть выставить любую последовательность – что для зарядки нашего Портала, что для его активации – например в тот мир, куда направлялся караван на втором рисунке, я могу.

– Но?

– Но вторая колонна! Вот! – Он подсунул следующий лист, оказавшийся сильно увеличенной копией рисунка, на котором Игорь, для придания изображению дополнительно чёткости, обвёл все линии ручкой: – Видите? Вторая колонна, – он ткнул карандашом себе за спину, туда, где техники завершали очистку предпоследнего кубооктаэдра: – На ней нет символов!

– Как это нет – вот же они, – кивнул через его плечо на ясно различимые, на уже очищенных плоскостях, символы.

– Да. У нас они есть, а тут – пусто. – кончик карандаша крутанулся над рисунком: – Такое впечатление, что художник забыл их нарисовать.

– Или посчитал их ненужными. Хм… А пустых граней нет? На второй?

– Нет. Они полностью идентичны.

– Очень интересно. Может это намёк? Нам?

– Намёк?

– Ну… Мол не стоит туда лезть? Хотя – тогда бы он и на первой ничего бы не нарисовал, – принялся рассуждать вслух Павел Викторович.

– Ещё непонятно, что с этим сегментом делать, – показывая пачкой бумаг на нижний кубик: – На нём, да вы сами видите. Символов нет. Только дырочки.

– Хм… – Присев на корточки перед основанием колонны, Павел Викторович провёл рукой по тёплой поверхности камня, ощущая накатившее на него нетерпение – сомнений не было – нечто, заключённое внутри, рвалось, спешило, стремилось куда-то, торопясь что-то сделать.

«– Ну… Потерпи ещё немного, совсем немного», – неосознанно, не словами, а чувствами ответил Откусов, в следующую минуту уже укорявший себя за допущенную слабость.

Гладившие ровную поверхность пальцы внезапно ощутили под собой пустоту, отчего Павел Викторович, с которого одним рывком слетело нахлынувшее было умиротворение – то, что было внутри поняло его и, свернувшись калачиком как большой кот, принялось тихонько мурлыкать, терпеливо ожидая исполнения обещанного, невольно вздрогнул от резкого контраста.

– Ага, видите? – Присевший рядом Игорь кивнул на дырку посреди плоскости. Выше отверстия, неглубокого – указательный палец директора погрузился в него чуть больше, чем на полторы фаланги, были вытеснены ещё две точки, только они, в отличие от той, где всё ещё торчал его палец, были совсем мелкими, не более трёх миллиметров, как определил начальственный глаз.

– Если повернуть, – Игорь толкнул блок и Павел Викторович поспешно убрал палец: – То на остальных тоже самое. Почти – меняется только количество точек.

Действительно – пришедшая на смену прежней грань, несла на себе, кроме центрального отверстия целых четыре точки. Следующая – шесть и последняя – одну. Те же грани, что были сверху и снизу имели по три и пять выемок, расположившихся ровным строем над одинаковой на всех плоскостях, центральной дыркой.

– А на рисунке что? – Удержавшись от желания ещё раз прикоснуться к камню – сущность Портала, терпеливо ждала, одновременно как бы поскуливая, выпрашивая новых поглаживаний: – Ты сравнивал?

– Где зарядка – одна, – повернул он камень, нужной гранью: – А там, где караван и пленники – пять, шесть.

– Знаешь, что мне это напоминает? – Неожиданная догадка, проскочившая в его голове и, в тот же миг, тёплая волна одобрения, пришедшая от колонны, придали ему уверенности: – Это таймер.

– Что?!

– Ты же сам говоришь – караван, пленники. А им, чтобы пройти туда, – он махнул рукой меж колонн: – Нужно время. Вот его и выставляют. Чтобы энергию зря не жечь, – рассуждая таким образом Откусов, как-то совершенно незаметно для себя, подошёл к артефакту и, словно им управлял кто-то другой, вновь коснулся каменных граней, не имея сил противостоять идущему изнутри зову.

– Павел Викторович. С вами всё в порядке? – Озабоченное лицо Маслова нарушило царившую в его душе гармонию.

– Не знаю, Игорёк. Не знаю, – с трудом оторвавшись от колонны, он поспешно отошёл в сторону, наклонившись вперёд, словно двигался против сильного ветра – зов артефакта усиливался с каждой минутой.

– Зовёт он меня, – вполголоса признался Маслову директор, когда его и камни стало разделять не менее полутора десятков метров: – Тянет к себе. А ты – ты ничего не чувствуешь?

– Нет. – Покачал головой тот, переводя озадаченный взгляд со своего начальника на артефакт: – Тёплый он – да. Но более ничего. Павел Викторович?

– Да? – дёрнул головой Откусов, старательно изучая фасад НИИ, смотреть в сторону каменных столбов он опасался.

– Вы… Вам, наверное, лучше подальше от… Ну, Вы понимаете?

– Понимаю, – вздохнув и ссутулясь он двинулся в сторону дверей института, по-старчески загребая ногами песок дорожки. Проводив его сочувствующим взглядом – перед дверью Павел Викторович дёрнулся было назад, но пересилив Зов юркнул в приоткрытую дверь, Маслов, покачав головой – эта чертовщина ему решительно не нравилась, взошел на ступеньки платформы, вернувшись к так неожиданно прерванному занятию – раскладыванию пасьянса из символов – вторая колонна была уже почти освобождена, обещая скорое начало зарядки сооружения.

Несмотря на то, что рабочие удалились от артефакта ещё засветло, процедуру зарядки, к своему удивлению ставший старшим на площадке Игорь, решил провести на следующий день. Опасаясь очередного фиаско, он решил взять небольшую паузу, чтобы ещё раз, уединившись в своей каморке, проверить порядок размещения символов – так он официально объявил недовольно загудевшим сотрудникам, собравшимся во дворе и предвкушавшим новое шоу.

Игорь, появившийся во дворе, ровно в девять, вызвал некоторое замешательство среди собравшихся своим видом – на нём, несомненно ради торжественного случая, была белая рубашка и чёрные брюки со стрелками, спорившими своей остротой с лезвием опасной бритвы.

Дождавшись появления Павла Викторовича, тот, несмотря на то, что прошло всего пол дня, выглядел совершеннейшей развалюхой, Маслов, подняв руку, призывая к тишине, откашлялся: – Эээ… Товарищи! То есть, – сбился он, поняв, что употребил старое приветствие: – Дамы и господа! Сейчас, стоя на пороге величайшего открытия, – для придания своим словам дополнительного веса, он постучал ногой по платформе: – Мы зарядим этот Портал, через посредство которого Земля сделает первый шаг к далёким мирам, по которым ещё не ступала нога человечества! – Не удержаться чтобы не вставить в свою речь броскую фразу из известного сериала, чьим поклонником он являлся, Игорь не смог: – Сейчас мы…

– Кончай трёп! Заряжай давай!

– Ага! Делом займись!

Раздавшиеся из толпы выкрики заставили оратора покраснеть, и он молча кивнул рабочим со стремянкой, ожидавшим условленного сигнала в стороне.

– Ставлю первый блок! – Забравшись вверх, стоявшие внизу рабочие крепко удерживали лестницу, Игорь провернул верхний камень, выводя вперёд нужный символ.

– Второй! – Его так и подмывало сказать – «второй шеврон зафиксирован» – это были слова уже из другого сериала, но Маслов сдержался. Коллектив НИИ, следуя правилам своего директора не проявлял особого интереса к подобной беллетристике.

– Третий!

– Четвёртый!

Спускаясь вниз он легко проворачивал кубооктаэдры, приближаясь к последнему – шестому кубику, ниже которого был только блок-таймер, не нёсший на своих боках, как было уже сказано выше, никаких следов древней письменности.

– Приготовиться! – Положив руки на тёплые бока последнего, шестого камня, Маслов, дождавшись, когда рабочие, подхватив стремянку, отбегут в сторону, провернул последнее звено, скорее ощущая, чем слыша тихие щелчки внутри столба.

Убедившись, что на обращённой к зрителям стороне оказался верный набор палочек, но, пригнувшись, словно находился под обстрелом, отскочил в сторону, где и замер, напряжённо разглядывая чистое небо.

Тишина.

Минута, другая – в толпе уже начал зарождаться неприятный для виновника торжества шум, когда артефакт, издав протяжный и, как потом все дружно согласились, неприятно тоскливый вскрик, сбросил, только что набранную комбинацию.

Именно сбросил – составлявшие колонну кубооктаэдры одновременно вздрогнули, крутанулись вокруг своих осей и замерли, повернувшись к зрителям не квадратами плоскостей, а треугольными срезами, блеснувшими в лучах утреннего солнца безупречной полировкой.

Темнота, до того укромно гнездившаяся в щелях между кубами, ожила, воспрянула и двинулась на свет, густо покрывая собой всё пространство стыков.

– Это как? Почему?! – Подскочивший к колонне Игорь попытался развернуть третий снизу блок, но тот, прежде поворачивавшийся от лёгкого касания одним пальцем, сейчас был недвижен, словно он сросся со своими соседями.

– Не понимаю… – Попытки провернуть другие камни привели к тому же результату – весь столб словно закаменел, категорически отказываясь подчиняться человеку.

– Как это? – Обведя притихших людей растерянным взглядом, Маслов с силой рванул ворот рубашки, разбрасывая в стороны оторванные пуговки и бессильно опустился на платформу, спрятав лицо в ладонях.

Сидя так он не видел, что Павел Викторович, двигаясь как лунатик – люди поспешно расступались перед ним, опасливо косясь на разительно переменившегося директора, проковыляв к колонне и, достигнув её, привалился к каменным блокам, обнимая их, как истосковавшийся по Родине человек обнимает родную берёзку.

Несколько секунд ничего не происходило, но затем, по всей каменной громаде пробежала короткая дрожь, кубы, замершие в среднем положении, дёрнулись, высвобождаясь из удерживавшего их тёмного плена – тьма весьма неохотно сдавала свои позиции, и легко крутанувшись приняли то положение, которое, всего несколько минут назад, выставлял Игорь.

– Пошла зарядка! – Помолодевший, полный сил Павел Викторович – на вид ему, разменявшему шестой десяток нельзя было дать более тридцати, весело оскалился, задирая лицо вверх.

Там, в чистом, без единого облачка, небе, распухал в размерах клубок молний, выбрасывая в стороны, не достававшие до земли ослепительно белые щупальца.

– Сюда иди, сюда! – замахал руками уже не Павел Викторович, но просто Павел, словно желая привлечь их внимания и те, никогда ещё не бывшие покорными человеку, услышали его зов.

Облако, выбросив свитые из разрядов руки, вцепилось разлохмаченными, оглушительно трещащими концами в верхушки столбов, оплетая верхние блоки яркой сетью.

Медленно, неохотно пробуждаясь от долгого забытья, принялись наливаться светом символы древнего алфавита – зарядка Портала началась.

– Павел Викторович, что с Вами? – Кубарем скатившийся со ступенек Маслов, продолжая опасливо поглядывать вверх – шутка ли, толстые, напоенные энергией рукава, с треском раскалывали воздух всего в паре метров над головой: – Вы…

– Со мной всё отлично! Эх! Игоряша! – Подпрыгнув вверх от переполнявших его чувств, Откусов с силой хлопнул по боку блока, угодив растопыренной пятернёй точно по сползавшему вниз бело-синему электрическому ручейку.

Взрыва, как того ожидал Игорь, мысленно ахнувший от увиденного, не произошло – поток энергии просто обтёк возникшее препятствие стремясь заключить в тонкую и яркую сетку очередной кубоид, на чьих гранях уже нетерпеливо пульсировали палочки клинописи.

– Ты не представляешь – КАК я себя хорошо чувствую! А ну – ша! – Сделав шаг вперёд он раскинул в сторону руки, преграждая путь к артефакту взволнованно качнувшейся толпе. Ещё бы! Волшебное преображение директора не могло оставить равнодушным даже самых, относительно молодых сотрудников, не говоря уже о большинстве, прочно обосновавшемся в предпенсионном возрасте.

– Куда прёте! – между его рук проскочила, оглушительно треснув, молния: – Я им выбран! – Кивнул Павел Викторович себе за спину: – Хранителем, Привратником, Ключником – называйте как хотите! Я! Им! Выбран! Слышите?! И не завидуйте, – отойдя назад он уселся прямо на начавшую покрываться сетью разрядов, платформу: – Это и благословение, и проклятие Древних.

– Кого? – Осторожно приблизившейся к нему Игорь замер в паре метров перед артефактом: – Простите, Павел Вик…

– Павел! Теперь я – Павел! – Рокотнул он неожиданно басовитым, Маслову даже показалось, что он услышал раскаты грома, голосе: – Или Пашка! Ха-ха! А Древние – это те, кто и наделали их! – Хлопнул Павел по камню, расплёскивая в сторону словно воду бежавшие повсюду ручейки: – Понастроили, пАнимаешь! – Вновь рассмеялся он: – Таких Порталов тысячи, десятки тысяч! И у каждого – свой ключник.

– Как Вы?

– Как я, – согласно кивнул Павел: – Мы почти бессмертны. Практически неуничтожимы – это благословение. А проклятье… – вздохнув, Ключник зачерпнул полную ладонь энергии и долгие секунды наблюдал как крохотные молнии тонкой струйкой текли вниз, когда он наклонил ладонь над платформой.

– Я не могу отойти от Портала. Это ты, – стряхнув остатки энергий с ладони он обтёр её об одежду и ткнул пальцем в Игоря: – Ты будешь проходить сквозь Портал. Ты, или вы, – его рука обвела сбившихся в кучу людей: – Вы увидите другие миры. Вы! Не я! Иван! Подь сюды, – поманил он к себе старого друга: – Слушай меня. Завтра же – слышишь? Начинай строить там, – он ткнул себе за спину большим пальцем: – Дом. Пару комнат, не более.

– Ааа… Павел Викторович? Утверждать смету кто будет?

– Я. Кто ж ещё? С директора меня ещё никто не снимал. Оля? Ты тут?

– Да, Павел… Паша. Я здесь, – отделившись от толпы, подошла к Ключнику секретарь: – Вот что. Подготовь пакет в РАН, значит, письменное описание и кассеты с записью. Эй, оператор? Эмм… Виталий? Ты всё заснял?

– Василий я, – опасливо поправил его не расстававшейся с камерой, оператор: – Да, Павел Викторович. Всё. Заснял всё. – Опустил он камеру вниз.

– Отлично! Оля, проследите, чтобы с ним рассчитались и пусть премию дадут – тридцать процентов к оговоренной сумме, – омолодившись, Павел Викторович стал гораздо щедрее: – Так… – возбуждённо хлопнув в ладоши, он вскочил на ноги и прошёлся по площадке взад-вперёд: – Чёрт! Бодрость-то какая, работать хочется, порталы строить… А куда?

– Павел, – переминавшийся с ноги на ногу Игорь нерешительно посмотрел на Ключника: – Так откройте. А я сбегаю, гляну что там. А, Паш?

– Да не могу я! – С досадой хлопнул кулаком по раскрытой ладони он: – Адресов нет!

– Как нет?

– А вот так. Память Портала пуста. Надо с нуля заполнять.

– Чем? Как?

– Смотри, – усевшись обратно Ключник приглашающе похлопал ладонью по камню подле себя, но Маслов, лишь отрицательно покачал головой, стараясь не смотреть на ярких змеек, то тут, то там высовывавших свои головы наружу.

– Адреса можно получить двумя способами. Первое – ввести, – он показал на левую колонну: – И второе – узнать от прибывающих сюда, – махнул он рукой на вторую, правую: – На ней высветятся символы точки отправления. И я их запомню. Понимаешь? Чем больше мы будем ходить и чем больше у нас будет гостей – тем полнее станет база адресов. А чем полнее база – тем сильнее портал и, – улыбнувшись он ткнул себя большим пальцем в грудь: – Ваш покорный слуга. И ещё, – поднял вверх указательный палец Павел, заостряя внимание Игоря на своих словах: – Будет много сил – смогу, не открывая портал заглядывать на ту сторону. Без выставления комбинации – ну, как в замочную скважину. Но для такого много адресов надо. Тысячи. Вот так-то… А у нас, – Ключник вздохнул: – И одного нет.

– Почему нет? Есть! Даже два есть! Вот же, – протянул ему Маслов пару листков – с караваном и пленниками: – Вот же, Паша! Смотри, я рядом выписал символы, вот и вот, – ткнул он пальцами в столбик из квадратиков, в каждом из которых была своя комбинация чёрточек: – Это же адреса? Верно?

– Адреса… – Задумчиво погладил квадратики ладонью тот: – Это ты убери, – вернул он Игорю рисунок с пленниками: – Адрес я запомнил, но… – Он поморщился: – Что-то нехорошее там. Холодом веет. А вот это, – пробарабанил он по каравану: – Пойдёт. Вот как увидел адрес – сразу вспомнил, странно, да? – Посмотрел он на Маслова: – Это адрес торговой планеты. Мирная зона в галактике. Таких три. Хм… И откуда я это знаю? Хм… Ну что – пойдёшь?

– А Вы, Павел Вик… Паша, уже можете открыть проход?

– Ну… – Ключник прислушался к своим ощущениям: – На один раз энергии хватит. Так что – идёшь?

– Иду. – Пригладив растрепанные волосы, решительно кивнул Маслов: – Давайте Портал, Ключник!