Один из главных участников революции 2012 года, координатор движения «Левый фронт» А. Сахнин рассказал полную версию событий на Болотной площади. Когда в 2011 году стало известно, что основным кандидатом на пост президента РФ будет В. В. Путин, в Интернете закипели баталии, но на улицах было тихо. Очень тихо. Хотя уже тогда протестное движение в России приобрело массовый характер, а вскоре вся страна узнала о том, что у нее есть оппозиция. Вскоре она узнала и о том, какая судьба уготована революционеру в России…
Вся история оппозиционного движения 2011–2012 годов рассказана в книге А. Сахнина «Болотная революция».
Оглавление
Алексей Сахнин. Болотная революция
Предисловие. Ястребиный взгляд
От автора
Предыстория: Эволюция гражданского общества в 1990-е и в начале 2000-х гг
Гражданские движения в 2005–2011 гг
Предпосылки подъема: рокировка, крушение надежд на либерализацию сверху, кризис…
Декабрьский «взрыв» 2011 г. Протестующие и их лидеры. Рождение движения. Первые требования
Начало размежевания. «Оргкомитет» и «гражданский совет»
На пути к митингу 24 декабря: взаимодействие центров движения
Митинг 24 декабря и внутренние пружины «Снежной революции»
Перед мартовскими выборами: «Ледяной поход» 4 февраля и «Белое кольцо»
После 4 марта. Несостоявшийся спад
6 мая и Оккупай Абай
«За нашу и вашу свободу»: репрессии и реакция активистов
Осень протеста: Выборы Координационного Совета оппозиции
Реакция
Социологические закономерности массового движения
Заключение
Отрывок из книги
Большая часть моей сознательной жизни прошла в эпоху тишины. Это называлось ненавистным словом «стабильность». Не то, чтобы время стояло на месте и ничего интересного не случалось вообще. Нет, иногда новости были захватывающие и волнующие. Где-то начинались войны. Политики непрестанно встречались на высшем уровне и что-то обсуждали. Заключались какие-то соглашения. Внутри страны тоже все, как тогда говорили, «динамично развивалось». Без перерыва шли «реформы». Что-то приватизировали, что-то, наоборот, отнимали у частников и передавали под контроль государства. Некоторых олигархов сажали в тюрьмы, у других было все хорошо. Мы видели по телевизору: одних – за решеткой и в кандалах, других – в Куршевеле и с девушками модельной внешности. В общем, жизнь кипела.
Было только одно но: в этом празднике жизни никак нельзя было поучаствовать. Т. е. опять не точно. Можно было сделать карьеру. Правда, с каждым годом это становилось все сложнее, но кое-кто преуспевал. Был даже шанс прорваться в политике. Для желающих существовали прокремлевские молодежные организации, которые, предполагалось, станут социальными лифтами для лояльной молодежи. Правда, подняли эти лифты немногих. Большинство осталось внизу. Но, как бы то ни было, кто искал – тот находил. Пристроиться было реально. А вот участвовать с правом голоса было невозможно. Приспособиться – да, поменять – нет.
.....
Но через пару дней я вернулся в Москву. Мир уже перевернулся с ног на голову. В метро пассажиры говорили только о политике. Незнакомые люди подходили, заговорщицки подмигивая, и пожимали руки – «вы ведь тоже из оппозиции?». Энергия массового протеста буквально волнами перекатывалась по Москве и пульсировала на улицах.
Даже для тех, кто оставался в Москве, – а события, которым посвящен этот текст, проходили преимущественно в столице, – оказались к этому совершенно не готовы. А издалека вообще было трудно даже вообразить масштабы перемен.
