Читать книгу О духовной жизни, многозаботливости и молитве. По творениям святителя Феофана Затворника - Алексей Саков - Страница 5

Сочетавшись с нашей свободной волей, призывающая благодать полагает начало новой, христианской жизни. Но как узнать, в чём она заключается и по каким законам протекает? Преосвященный Феофан определяет понятие духовной жизни, как постоянное памятование о Боге: «Надо довести сие до того, чтобы мысль о Боге сроднилась и срастворилась с умом и сердцем и с сознанием нашим. Чтобы утвердилась такая память и такая мысль, надо потрудиться над собою неленостно… ибо это и есть духовная жизнь»13. «Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11: 12). И в первую очередь необходимо усилие, чтобы прогнать отлагательство. «Всякий говорит: „Ещё успею“, – и остается в старых порядках привычной недоброй жизни. Итак, пришла благая мысль исправиться – ухватись за неё, займись тем, чего ради она послана к тебе; и с сею целью гони отлагательство»14, – призывает святитель и на примере очнувшегося от сна человека переходит к описанию следующего искушения. «Подобно тому как пробудившийся, пока думает ещё только встать, всё в теле у него спокойно. Но лишь только положит он встать самим делом и мало напряжёт мышцы – все боли в теле, которые дотоле не беспокоили, теперь дают о себе знать и поднимают жалобы»15. Так начинают сопротивляться страсти взявшемуся за дело подвижнику. Среди всего многообразия страстей святитель Феофан выделяет 4 главных – это саможаление, чувственность, человекоугодие и пристрастие к земному. Остановимся коротко на каждой:

Саможалением является пагубная привычка уступать собственным прихотям и греховным желаниям. «Человек-грешник обходится с собою, как мать с нежно любимым детищем: жаль в чём-нибудь отказать себе, в чём-нибудь поперечить; не может одолеть себя, чтобы в чём-нибудь поднять на себя руку»16.

Чувственность проявляется привязанностью к изысканным вещам, вкусной пище, питью, дорогой одежде, комфорту и удовольствиям. «И действительно, в грехолюбце качествует чувственность: не имеет он вкуса к невидимому и духовному, а всё чувственное так известно и так переиспытано»17.

Человекоугодие поставляет нас в зависимость от общественного мнения, вынуждая стыдиться добра и правды перед лицом окружающих. «Живёт обычно человек этою ненарушимостью заведённого вокруг порядка или установившихся отношений, оттого робеет поколебать их и для поддержания их готов бывает скорее покривить душою, нежели сделать кому-либо что наперекор, не уважить, войти в неприятности»18.

Наконец, пристрастие к земному сопряжено с притуплением веры в будущую жизнь, когда вечность видится чем-то далёким и нереальным и все силы уходят на добывание короткого земного счастья. «Живёт обычно человек на земле, будто тут вечно жить, а о будущем забывает; знает счастье только земное, и все цели сходятся у него в одном, как бы здесь хорошо прожить, а что дальше будет, о том и думки нет»19.

Обнаружив восстающие на человека страсти, Феофан Затворник предлагает и средства борьбы с ними, а именно «противочувствия» коренным требованиям греха20. Другими словами, чтобы победить ту или иную страсть, необходимо развить в себе противоположную ей добродетель. С саможалением, например, следует бороться «самопротивлением»21, поступая наперекор своим греховным прихотям. Человекоугодию противопоставить «отвращение от всех недобрых обычаев и связей»22. Чувственность связать целомудрием, воздержанием в пище и питье. Пристрастие к временной жизни обличить памятью смертной, мыслью о странничестве человека на земле и Небесном Отечестве, к которому необходимо стремиться.

Поскольку всё вышесказанное представляется довольно трудным для исполнения, святитель Феофан задаётся справедливым вопросом: «…пусть и знает кто путь, и путь сей освящён, – что пользы в сем знании, если нет сил идти по нему?»23 И сам же отвечает: «…не смущайтесь! Все Божественные силы, яже к животу и благочестию (2 Пет. 1: 3) заготовлены уже нам Господом… и всякому верующему подаются в святых таинствах Церкви… в таком обилии, сколько кто желает и может вместить. Крещение возрождает, миропомазание укрепляет, святое причащение преискреннейше соединяет с Господом Иисусом Христом, святое покаяние восставляет падшего, который падает снова по крещении, и прочее. Всякое таинство дает особую Божественную силу, нужную человеку на пути в Царство Небесное»24.

Помимо участия в церковной жизни, преосвященный Феофан предлагает ещё одно средство привлечения помощи Божьей – это так называемое тайное поучение. Тайным поучением святые отцы именовали частое воспоминание «…какого-нибудь предмета из духовного мира или возбуждение духовного чувства посредством какого-либо слова Священного Писания, или слова отеческого, или молитвенного»25. Так, для одних благотворна память о смерти и неизбежности Суда, другим полезно самоукорение, третьим более подходит короткая молитва: молитва мытаря из евангельской притчи или молитва Иисусова. В пользу последней епископом Феофаном написано немало похвальных слов. В частности, он обращает внимание на то, что святые отцы «…первое между подвигами место давали молитве Иисусовой. Она просвещает, укрепляет, оживляет, всех врагов, видимых и невидимых, побеждает и к Богу возводит»26. Однако никакое тайное поучение, в том числе молитва к Спасителю, не поможет в духовной борьбе, если будет совершаться без внимания ума и сочувствия сердца. «Молитва Иисусова не талисман какой. Сила её от веры в Господа и глубокого с Ним сочетания сердца и ума. При таких расположениях, призываемое имя Господа оказывается многодейственным. Одно повторение слов ничего не значит»27, – пишет святитель и предлагает поступать следующим образом: «На языке пусть будет молитва Иисусова, в уме – предзрение Господа пред собою, в сердце – жажда Бога, или общения с Господом. Когда всё сие будет постоянно, тогда Господь, видя, как нудите себя, подаст просимое»28.