Читать книгу Петр Столыпин. Революция сверху - Алексей Щербаков - Страница 16

Теперь перейдем к рассказу об одном из самых ярких и неоднозначных деятелей Российской империи николаевской эпохи – Сергее Юльевиче Витте, занимавшем сперва один из ключевых постов – министра финансов, а потом ставшем председателем Комитета и Совета министров[21].

О нем написано множество всякого. И оценки его деятельности разные. От того, что он был гениальным непонятым реформатором, до утверждений, что Витте являлся прямым агентом каких-то врагов России. К тому же Витте написал мемуары, пожалуй, одни из самых цитируемых, когда речь идет о той эпохе. А поскольку Сергей Юльевич о Николае II отзывался в них без особого почтения – некоторых это просто бесит… Благо и при жизни Витте в чем только не обвиняли. В том числе – и в еврейском происхождении – последнее для современных доморощенных нацистов – решающий аргумент.

Что же касается нашей темы, то тут тоже непросто.

«Именно Витте сыграл огромную роль в подготовке Столыпинской реформы. Именно Витте стал раскачивать этот реформаторский колокол. Но нет ничего удивительного в том, что Реформатором Сергей Юльевич не стал. Он не хотел рисковать».

(С. Рыбас)

Люди, принимавшие участие в осуществлении столыпинской реформы, оценивают роль Витте также весьма неоднозначно. Но в любом случае – обойти эту фигуру невозможно. В какой-то мере столыпинская реформа опиралась на то, что делал Витте. В какой-то мере – реформаторы пытались преодолеть некоторые его инициативы.

Но для начала всё – таки начнем с того, чей там он был «агент». Сознательного желания навредить России у Витте точно не было. Для этого можно вспомнить хотя бы переговоры о мире после окончания Русско-японской войны, которые вел именно он. Витте дрался, как лев, пытаясь свести к минимуму потери страны. Впоследствии он получил прозвище «граф Полусахалинский» – потому что по мирному договору половина Сахалина перешла к Японии. Но вообще-то японцы требовали весь остров! Требовала Япония и контрибуцию (по тем меркам – признание поражения). Контрибуции они не получили. Все это давалось Витте очень нелегко. Если бы он имел намерение подгадить России, ему и делать ничего не надо было б – просто выполнять свои обязанности на переговорах, не особо напрягаясь. При том что к этому моменту карьера его была уже бесповоротно закончена.

Для сравнения. На Берлинском конгрессе 1878 года канцлер А. М. Горчаков пустил псу под хвост результаты победоносной Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Почему-то его никто предателем не объявляет.

И всё – таки – а что хотел Витте? Главной целью его была всё та же индустриализация страны.

Вот что Витте писал Николаю II в 1900 году в докладе под названием «О положении нашей промышленности».

«Международное соперничество не ждет. Если ныне же не будет принято энергичных и решительных мер к тому, чтобы в течение ближайших десятилетий наша промышленность оказалась в состоянии своими продуктами покрывать потребности России и Азиатских стран, которые находятся или должны находиться под нашим влиянием, то быстро растущая иноземная промышленность сумеет прорваться через наши таможенные преграды и водвориться как в нашем отечестве, так и в сказанных Азиатских странах, а укоренившись в глубинах народного потребления, она может постепенно расчистить пути и для более тревожных иноземных политических влияний».

Как видим, тема не новая. Об этом говорили до Витте, да и большевики впоследствии осуществляли ту же самую идею.

Другое дело – что Витте в экономике придерживался либеральных принципов. То есть он рассчитывал исключительно на частных предпринимателей.

«В соответствии с этим и программа экономической политики Витте была лишь программой деятельности данной минуты и отличалась той простотой концепции, которая ему вообще была свойственна. Сводилась она, в сущности, к одному накоплению наличных денежных средств в государственной казне и накоплению частных капиталов в стране. Сознавая, разумеется, что лучшим средством пополнения государственных средств является оживление хозяйственной жизни страны, к этому оживлению он и стремился, но единственный способ этого оживления он видел в развитии промышленности, и притом промышленности крупной, т. е. именно той, которая служит источником накопления частных капиталов».

(В. И. Гурко)

Это вызывало много возражений, причем с разных сторон. На затеи Витте очень нехорошо смотрели консерваторы. Наиболее умные из них отлично понимали – чем больше будет набирать силу промышленный капитал, тем больше его представители будут стремиться получить свой «кусок власти». Что и случилось. Одна из причин революции 1905 года – это как раз стремление промышленников пробиться туда, где принимают государственные решения. Зря что ли «капитаны индустрии» финансировали революционеров? Суть проста – они раскачают лодку, а потом придем мы.

О своих интересах Витте тоже не забывал. Он являлся не только государственным деятелем, но и весьма успешным бизнесменом. Благо тогда государственным служащим не запрещалось заниматься частным предпринимательством. И тут никакого противоречия не было. С точки зрения либерализма – что хорошо для крупного бизнеса – хорошо для государства[22]. А такая точка зрения порой ведет к очень неприятным последствиям. Так, Русско-японская война началась – в том числе – и из-за безответственных авантюр российских предпринимателей на Дальнем Востоке. Значительную роль там сыграл Витте.

Но Отто Юльевич шел дальше. Одним из способов развития промышленности он видел привлечение иностранного капитала. Он считал:

«Русская промышленность выиграет не только от притока денег, но и от более опытной, искусной и смелой иностранной предприимчивости. Кроме того, зарубежные капиталисты будут заинтересованы в судьбе своих инвестиций в периоды политических осложнений в России».

Знакомые идеи? К нам потекут инвестиции, иностранцы построят заводы, создадут рабочие места…

Здесь Витте был радикален. Он открыл зеленый свет, в том числе и иностранному банковскому капиталу. Капитал этот был в значительной степени еврейский – именно поэтому Витте проходит как «агент жидомасонов».

И ведь результат и в самом деле вышел интересный…

В 1910 году иностранные банки в металлургии владели 88 % акций, 67 % из этой доли принадлежало парижскому консорциуму из трех банков, а на все банки с участием русского капитала приходилось 18 % акций. В паровозостроении 100 % акций находилось в собственности двух банковских групп – парижской и немецкой. В судостроении 96 % капитала принадлежало банкам, в том числе 11 % – парижским. В нефтяной промышленности 80 %) капитала было в собственности у групп «Ойл», «Шелл» и «Нобель». В руках этих корпораций было 60 % всей добычи нефти в России и 3/4 ее торговли.

Выдержка из письма фондовых маклеров Парижа В. Вернейля В. Н. Коковцову от 13.12.1906: «Я предполагаю образовать здесь, с помощью друзей, разделяющих мой образ мыслей, мощную финансовую группу, которая была бы готова изучить существующие уже в России коммерческие и промышленные предприятия, способные, с помощью французских капиталов, к широкому развитию… Само собой разумеется, речь идет только о предприятиях вполне солидных, на полном ходу и предоставляемых французской публике по ценам, которые позволяли бы широко вознаграждать капиталы, которые ими заинтересуются».

Из рапорта прокурора Харьковской судебной палаты на имя министра юстиции от 10 мая 1914 г., № 3942:

«В дополнение к рапорту от 25 апреля с. г. за № 3470 имею честь донести вашему высокопревосходительству, что в настоящее время продолжается осмотр документов, отобранных в правлении и харьковском отделении общества “Продуголь”, причем выясняется, между прочим, что это общество, являясь распорядительным органом синдиката каменноугольных предприятий Донецкого бассейна, находится в полном подчинении особой заграничной организации названных предприятий – парижскому комитету».

Так дело шло и после ухода Витте с политической сцены. В номере «Петербургских ведомостей» за 2 января 1910 года описывается новогодний прием Николая II, на который были приглашены богатейшие люди России. Там приведен список из двадцати человек, где промышленные магнаты перечислены по размеру богатства. Российских граждан в этом списке… трое! Путилов (№ 12), заводчик Менашов (№ 13) и грузинский князь Дато Чиквани (№ 20). А вот первая тройка – Нобель, Ротшильд[23], Зингер… Вы верите в то, что их очень волновало процветание России?

Итак, инвестиции просто рекой текут. Но! Те, кто контролирует банки, контролирует промышленность. А следовательно – государственную политику. Потому что устроить при таком раскладе внеочередной кризис – задача очень простая. Но ведь и российскую экономику западные предприниматели отнюдь не рвались развивать…