Читать книгу Песни северного ветра - Алексей Щуров - Страница 10

Гил Брентон за морем в лесу

Сосватал девицу-красу,

Дают в приданое за ней

Сто сорок добрых кораблей.

Вот сорок – с пивом и вином,

Вторые – с хлебом и зерном,

С мускатным виноградом – третьи,

С мукой – еще по сорок в клетях,

По сорок – злато в дар везли,

Последние – в залог любви.

Вдовы сын, Вилли, стременной,

Вослед бежал за госпожой.

Хоть чуден свадебный убор,

Невесте слезы застят взор.

Наряд шитьем цветов цветет —

Ручьем невеста слезы льет.

– Откуда в туфельках вода?

Или от ветра шла слеза?

Иль грустно вам, что в этот раз

Напутствий матушка не даст?

А, может, не хотите плыть,

Гил Брентону невестой быть?

– Воды нет в туфельках моих,

И слез от ветра никаких,

Гил Брентону невестой рада

Я быть, да только вот досада:

Я плачу, вспомнив всякий раз,

Что мать напутствия не даст.

Красавчик-паж, в стране твоей

Обычаи, как и в моей?

– О нет, – он молвил. – Вам у нас

Придется туго всякий раз:

Девиц семь королевской крови

Король наш в жены брать изволил,

Но утром груди отрезал,

И прочь с бесчестьем изгонял.

Вы к нам прибудете, а мать

Прикажет стул златой подать

Девица вы иль нет – весь день

Сидеть на нем вам, словно пень.

Вы девственны – вам путь тогда

В постель к супругу, госпожа.

А коль уверенности мало,

Нанять служанку вам пристало.

Вот замок, наконец; и мать

Велит златой стул деве дать.

Девица или нет, она,

Весь день на нем сидеть должна.

Потом служанку, что ждала

В покоях, дева наняла:

– Пять сотен фунтов получи,

Но с королем ночь проведи.

Умолкнул колокольный звон,

Вечерней мессы спет псалом,

Гил Брентон с девой мир блюли,

Пока ко сну не отошли.

– О одеяла, вас молю,

Подушки, на которых сплю,

И простыни, поведать правду

Сейчас я снова повелю:

Чиста ли дева, что сегодня

Со мною встала к алтарю,

Чиста ли та, что мне дарила

Сегодня девственность свою?

– Пред алтарем с тобою встала

Та, что утратила свой дар,

В постели ты познал другую —

Благой невинности фиал!

Твою супругу мучат боли:

Родит она в своих покоях!

В зал муж разгневанный сбежал

И мать свою скорей позвал:

– Несчастней мужа – я им стал! —

Еще крещеный мир не знал!

Любил ее покорной девой,

А в жены взял брюхатой стервой!

– Мой сын, побудь с гостями здесь,

Уж я ее умерю спесь!

Сама в покой тот расписной

Пойду расправлюсь с девкой той.

Сурова королева-мать:

Идет к невестке дверь ломать.

Сильна старуха-королева:

С петель в один миг дверь слетела!

– От лэрда или мужика,

Иль конюха ты понесла?

– Ни конюх, ни мужик, ни лэрд!

Ко мне не прикасался смерд.

Пред вами на коленях я.

Молю, послушайте меня.

Нас было семеро сестер,

Краса чья затмевала взор.

Семь лет одно занятье знали:

Рубашки принцам вышивали.

В субботу, в полдень – так случилось —

Работа наша завершилась.

Метали сестры жеребья,

Кому гулять в лесу полдня.

Увы мне! Горькую судьбу

Мне, самой младшей, в том роду

Пришлось познать. Был жребий мой

Идти гулять совсем одной.

Нарвать тимьяна, розмарина,

Побеги терна и лещины,

И алых роз на пол постлать,

Чтоб милость матушки снискать.

Я ни цветка не сорвала —

Передо мной предстал тогда

Прекрасный рыцарь; спору нет

Он чисто был в тот день одет,

Не знали пыли башмаки,

И дороги его чулки.

Клянусь, он не простолюдин,

И явно королевский сын.

Неважно дева иль жена —

Весь день держал в лесу меня.

Неважно дева иль жена —

Он ночью отпустил меня.

Златой мне локон подарил

И сохранить его просил.

Агатовые бусы дал —

От бед спасут, так он сказал.

Злат перстень – дар еще один

Хранить должна я до седин.