Читать книгу Ведьма поневоле - Алексей Сергеевич Леус - Страница 5

Память возвращалась постепенно. Катя вспомнила, как в дороге, когда она очнулась от тряски, её чем-то напоили, и она снова провалилась в небытие. Только на этот раз это была не просто тьма, а чувство умиротворения и какие-то безумные фантазии без темы. Спустя вечность её куда-то несли, что-то говорили. Может быть ей это приснилось? Нет, не приснилось.

Судя по тусклому освещению, было раннее утро. Повернув голову, она застонала от отчаяния. Бревенчатые стены, небольшой самодельный столик, на котором стояла толстая затушенная свеча на тарелочке, кружка, кувшин и маленький тазик. Два сундука у противоположной стены, под потолком маленькое окошко. Лежала Катя на такой же самодельной кровати, просто сбитой из досок, а под ней было настоящее чудо – набитый соломой матрас. А вот подушка, как ни странно, была при этом набита пухом. Интересные извращения. Телефона, конечно же, не было. Как и лампочки под потолком. Зато, Катя обнаружила изменения в собственном облике – её переодели. На ней была необычно-приятная на ощупь белая сорочка до колен, явно из натуральной ткани, а рядом на табуретке обнаружились рубашка с длинными рукавами, сарафан, украшенный по вороту, рукавам и подолу лентами и очень нарядный пояс, особенно её повеселивший. В качестве обуви ей предлагались вязанные носочки и весьма забавные кожаные башмачки с отворотами в районе щиколотки. Катя не сразу сообразила стянуть спрятанные за отворотами ремешки, чтобы крепко зафиксировать обувь на ноге.

– Какая я нарядная крестьянка. Или горожанка. Древняя женщина. Чем вам моё модное сиреневое платье не угодило?!

Тело, после вчерашних приключений было деревянным и болело в самых неожиданных местах. Особо сильно болели беспощадно изодранная обожжённая нога, левое плечо и шишка на затылке. Катерину слегка мутило, но при этом очень сильно хотелось пить и не очень, но тоже сильно хотелось есть. Ещё бы, сутки без еды. Подойдя к столику и так и не поняв, зачем нужны были угольки в коробочке, она умылась, от души напилась воды из кувшина и села на табуретку с непонятной ленточкой в руке. Что с ней делать? Покрутив нарядную узорчатую ленту, Катя решила, что скорее всего её надо повязать вокруг головы.

– А, хуже уже не будет. Ну, вот, теперь я полностью в образе. Знать бы ещё в образе кого.

Катя не разбиралась в средневековой одежде, но женская интуиция ей подсказывала, что чем более нарядная на тебе ткань, тем ты более знатная особа. Её сарафан, конечно, был украшен красивыми ленточками, но сам по себе никакого узора не имел, красками не блистал, и выглядел довольно буднично. Особенно резко на его фоне выделялись многочисленные золотые украшения Кати. Золотые цепочка с крестиком, серьги, браслет и пять колец. Вообще, ей показалось довольно интересным то, что платье и обувь у неё отобрали, а всё золото оставили.

– Ладно, это типа я богатая крестьянка. Надеюсь, эти сумасшедшие любители старины меня хотя бы коров доить не будут заставлять.

Решив не заправлять странную постель, она просто сложила тонкое шерстяное одеяло квадратиком, положила на него подушку и потянула ручку двери. Вопреки ожиданиям, дверь легко открылась. Не заперто.

– Так меня похитили или нет? Я что-то не пойму. Ох, не нравится мне всё это.

Выйдя из комнаты Катя оказалась в тёмном коридоре с редкими маленькими окошками под потолком с одной стороны и одинаковыми дверями с другой. Видимо, такие же комнаты. Гостиница? Мрачноватая, однако. Местный архитектор не особо парился с вопросом освещения помещений. Пройдя по коридору, она осторожно выглянула за дверь – приличных размеров помещение. Справа была ещё одна дверь в глухой стене, слева два больших окна, прямо – большое окно и дверь, явно на улицу. Выглянув в окно, Катя поняла, что находится на территории довольно большого, огороженного со всех сторон двора. Хотя, даже не огороженного, а окружённого со всех сторон различными зданиями. Из окна удалось рассмотреть только один, очень высокий, под крышу, забор, а впереди виднелась часть высокой церкви, стоящей на трёхметровом каменном фундаменте.

Во дворе своими делами занимались люди. Одна из женщин разжигала огонь под большим котлом, недалеко от которого на дощатом помосте лежал ворох каких-то тряпок, вторая носила воду в ведре, выливая её в этот самый котёл. Молодой босоногий парень выводил лошадь, а такой же босоногий мужик что-то укладывал в телегу. Катя выдохнула, настраиваясь на нужный лад. Внезапно стало страшно. Кто эти люди? Что им нужно? Почему они так живут? Вспомнилась поляна с трупами.

«Не хочу умирать. У меня ещё детей даже нет! Саша, вот почему ты не упал сюда вместе со мной? Хотя… Это хорошо, что мужа здесь нет. Он бы ни за что не позволил ударить меня по голове. Убили бы. Зарезали бы на моих глазах». В голове пронеслось видение. Саша сбивает дружинника с ног, выхватывает его меч и отрубает ему голову, и обе руки, после чего в него летит два десятка стрел. Саша отбивает почти все, только три стрелы вонзаются в его тело, но он не обращает на это внимания, все их срубив, даже ту, что вонзилась в спину. В этот момент на него налетают всадники и топчут-топчут-топчут копытами лошадей, которым он вспарывает животы, но силы тают. В конце концов с коня спешивается Сом и пронзает копьём сердце храбреца. «Не-е-е-е-т!» Мысли о зарезанном муже придали ей храбрости.

– А ещё меньше мне хотелось бы описиться. Чтобы дальше ни произошло, первым делом надо найти туалет.

С этими словами Екатерина Андреевна смело распахнула дверь и, гордо подняв голову и сжав губы, вышла на крыльцо, прожигая окружающих неистовым взглядом.

Увидев Екатерину Андреевну, мужик вместе с мешком свалился с телеги, парень ёкнул, перекрестившись, и попытался спрятаться за лошадь, но та была не дура и сама спряталась за него. Одна из женщин выронила длинную палку, которую зачем-то пихала в огромный котёл, засуетилась, да так и застыла в неудобной позе с ворохом тряпок в руках, которые схватила, видимо, от нервов. Вторая, очень медленно поставила на землю ведро и застыла, прижав к животу руки. Видно было, что она силится что-то сказать, но пока не получалось.

На них, развернув плечи, с метровой высоты крыльца смотрела прямая словно струна Екатерина Андреевна, увешанная сияющим на солнце золотом с драгоценными камнями, с белым словно саван лицом, без единой кровинки, и горящими ярким голубым огнём холодными глазами. С видом до такой степени властным и гордым, что сама княгиня удавилась бы от зависти на месте. Королева нежити собственной персоной! Всем разрешено обгадиться.

Сильно нервничая, от чего и побелела словно простыня, Катя, чтобы не упасть, медленно протянула руку и взялась за деревянные перила. Рукой, каждый палец которой был увенчан ярко-красными накладными ногтями, длиной сантиметра в три.

Дико визжа, женщина с тряпками бросилась в сторону церкви, парень с лошадью ретировались обратно в конюшню, мужик присел за телегой, не зная, что ему делать, а вторая женщина просто закрыла лицо руками опустившись на землю и заплакала.

«Совсем больные?»

В этот момент дверь в здании напротив открылась и во двор вышел статный мужчина в рясе. Ну а раз в рясе, значит, священник.

– Екатерина Андреевна, доброе утро! Как отдохнули, как спалось, хорошо ли?

Ситуация с падающими, визжащими и плачущими людьми окончательно добила психику Кати и организм отреагировал стрессом. В результате чего, посетить уборную захотелось просто невыносимо сильно. Напрягая все напрягаемые мышцы своего избитого тела и не следя уже ни за мимикой, ни за чем-либо вообще, Катя, произнеся «спасибо, хорошо», прозвучавшее словно из могилы, направилась к священнику.

Тот было хотел представиться, но замешкался и передумал. Словно плывущая по воздуху, девушка была совсем не велика ростом, очень бледна, но приближалась с видом чрезвычайно властным и гордым, смотря своим ярко-голубым взглядом прямо в его глаза.

На самом деле, ей очень не нравилась идея обращаться к мужчине, но другого выхода не было. Не обращаться же к этой сидящей на земле зарёванной дурочке. Да и вообще, священник, это как врач, ну или евнух, чего перед ним естественные вещи скрывать. Подойдя к нему, она привстала на носочки. Священник, сообразив, что ему что-то хотят сказать, наклонился.

– Мне надо в туалет. – прошептала Катя.

От этих слов ему захотелось ударить себя по лбу. Ну конечно! Вместо того, чтобы приглядывать за гостьей, как было сказано, Настя, наслушавшись страшилок про ведьму из леса, крутилась во дворе. Ну а увидев Екатерину Андреевну просто испугалась. «Да я и сам хорош! Говорил мне отец Феодосий, меньше сплетен слушать».

– Конечно. Вон за тем забором. В калиточку войдёшь, Екатерина Андреевна, и всё увидишь.

– Спасибо.

Проводив «плывущую» Катю взглядом, которая на самом деле просто не могла уже нормально идти и семенила как могла, священник обрушился на присутствующих.

– Ну и что вы здесь устроили? Настя, а ну вставай, ты чего на земле сидишь, тебе что сказано было? А ты?

– Дюже страшная она, эта ваша Екатерина Андреевна. Ни кровинки в лице. Я свечку тушить пошла, как когти эти увидала, думала всё уже, не выйду оттуда. Ноги подкосились, идти не могу…

– Прекрати уже выдумывать! В лесу она, в холодном и сыром бродила, в исподнем одном, от разбойников сбежала, не слыхала разве? Замёрзла очень, простудила себе всё тело, а потом её ещё и по голове этот остолоп ударил. Тебя кистенем по голове били?

– Нет. Господь миловал.

– Вот она и ходит пришибленная да бледная. Пожалеть человека надо, а ты её ещё больше только пугаешь!

– Я?!

– Ну а кто, я что ли? Быстро встала! – он взял ведро и плеснул из него в лицо Насте. – Одна орёт на всю крепость, другая по земле валяется. На вот, умойся и приведи себя в порядок.

Он обернулся к мужику за телегой.

– Агап, ты-то чего? У самого две дочки! Головы только ни одной. От бабы за телегой спрятался.

– Да я чего. Колесо вот, посмотреть, нормально ли всё.

За забором обнаружился ещё один, такой же высокий забор. Между ними стоял самый обыкновенный сельский туалет, только раза в полтора больше обычного, остальное же место использовалось как склад ненужных вещей. Старые бочки, металлические обручи, доски, колёса. Всё было аккуратно сложено, а над особо ценным хламом даже навесы сооружены.

– Хозяйственные какие, – с уважением отметила Катя.

Сделав нужное, она остановилась напротив второго забора, прислушалась. Слушай – не слушай, что за ним не угадаешь. А вдруг получится сбежать? Осмотревшись, она стала сооружать баррикаду. Подтянула несколько пустых бочонков разного размера, приставила доски, водрузила друг на друга сломанные табуретки и несколько ящиков, вывалив из них глиняные кувшинчики. Не смотря на боль в ноге и плече полезла наверх по шатающейся конструкции. Ещё немного, просто переставить ногу. Катя ухватилась за край забора и подтянулась на трясущихся от страха и нервов руках.

Перед ней открылось нечто, похожее на площадь. Ну или просто не занятое постройками место. Направо уходила узкая улица, а перед ней высился… Что это? Нечто подобное она видела на картинках. Грандиозное сооружение с крыльцом, начинавшимся на втором этаже, с каменными арками, каменным первым этажом, крытыми переходами и балконами. Терем? Круто! Катя не верила своим глазам. Это как надо было заморочиться, построить такое, а вокруг ещё и деревянный город! Куда-то по своим делам шли и ехали люди, в одном из переходов стояли две нарядные женщины, ближе к домам дети бегали с колесом от телеги. Людей было совсем немного, но они здесь не просто были, они здесь явно жили. Катя посмотрела вниз. В принципе, если повиснуть на руках, то можно и спрыгнуть. Не далеко лететь.

В этот момент что-то скрипнуло, потом что-то упало, правая нога провалилась в никуда, Катя неприятно скользнула подбородком по доске забора, попыталась удержаться левой рукой, но больно расцарапав пальцы полетела вниз, вместе с башней из мусора, которую сама и построила.

Сильно болел правый бок, неудачно упала на край бочки, левая рука провалилась под сломанный стул, лицом она упиралась в какой-то ящик, а правая нога оказалась согнута в колене. Кожа на ожоге снова лопнула. Но, лёжа в мусоре, Катя думала не об этом, а о том, что увидела за забором. Где она оказалась? Что это за место? Целый город сектантов? Куда власти смотрят!

Сильные руки легко подняли её в воздух, развернули и поставили на землю.

– Лично я бы воспользовался калиткой.

– Я могу выйти?

– Конечно, почему нет? Однако, перед прогулками на свежем воздухе, рекомендую для начала позавтракать. Кушать хочешь?

– Ха! Ещё бы. О-ох.

– Ничего не сломала?

– Не знаю. Наверное, нет. Надеюсь.

– Позволь представиться, я отец Павсирий, местный диакон. А на завтрак нас ждёт отец Феодосий, он иерей.

Поняв, что церковные саны для Кати что-то сродни квантовой физике, он уточнил:

– Священник. А я его помощник.

– А-а-а, понятно.

Отец Феодосий статью не впечатлял. Обычный мужичок в рясе. Опрятный, ухоженный, спокойный такой весь. Хотя, скорее, свободный. Открытый взгляд, естественные движения и мимика, никакой суеты или напряжения. Представились, сели за стол.

– Уж извини, Екатерина Андреевна, разносолами не богаты. У нас всё больше по-простому. Щи, пирог с зайчатиной, пирог с рыбой, икра, квас.

Неплохой такой завтрак!

– Смотрю, крест носишь, – кивнул отец Павсирий на стилизованный крестик, украшенный маленькими бриллиантами, – верующая, стало быть. Могу я спросить, какую веру исповедуешь?

Памятуя о незнании основных церковных санов, он не мог не задать подобного вопроса.

– А, да. Веру? Русскую!

Священники переглянулись, подвигали бровями. Надо же, здесь новая конфессия появились, а они и не в курсе.

– И крещёная?

– Конечно.

– Что ж, Екатерина Андреевна, раз мы все здесь люди верующие, предлагаю произнести молитву Господу нашему перед трапезой, дабы возблагодарить за обилие пищи на столе. – И оба упёрлись взглядами друг в друга.

«Ну, чего ты смотришь? Сам предложил, сам и начинай. К тому же, из нас двоих священник ты». Катя развела руками. Мол, чего же ты молчишь.

– Я думал ты порадуешь нас молитвой.

– Э, ну, да я бы с радостью, – она неловка хихикнула, – только вот я не помню ни одну.

Отец Феодосий не стал продолжать эту тему, прочёл молитву и Катя наконец получила возможность набить желудок вкусняхами. Было и правда очень вкусно. Немного недосолено, зато приготовлено изумительно. Пихая в рот одновременно и щи, и пироги, и икру, она запивала всё квасом и даже стала чуточку счастливее.

– Я вот только одного не пойму. – начала Катя интересующую её тему, чуть не выронив изо рта кусочек зайчатины. – Вы меня похитили или как? Я правда могу просто пойти куда хочу?

– Похитили? – отец Феодосий искренне удивился. – Я думал, что от разбойников спасли, от лютой смерти в лесу, холодной и голодной.

– Возможно. – подумав, Катя решила, что в таком лесу, где людям железяками животы вскрывают, и правда не просто выживать. – Но теперь, когда я спасена, я могу уйти?

– А куда, позволь спросить, ты хочешь отсюда идти?

– Домой, конечно же…

– Дом, стало быть, где-то рядом?

Катя перестала жевать. Действительно, а где она?

– Село Донское далеко отсюда?

Отец Феодосий покачал головой.

– Не слышал о таком.

– А Ставрополь? Ставропольский край, город Ставрополь.

Оба отца синхронно пожали плечами.

– Да ладно. Издеваетесь, да? Ну ещё скажите, что не знаете где Москва.

– Знаем. На севере от нас. Столица княжества Московского.

– Какого ещё княжества! – Кате даже есть расхотелось. Кстати, вовремя, живот уже начал протестовать. – Хорошо. Просто дайте мне телефон, я позвоню мужу, и он меня заберёт.

Повисла тишина. Священники удивлённо переглянулись, ни один не понимал о чём идёт речь.

– Извини, не понимаю, что мы должны тебе дать? Можешь уточнить? Или описать подробнее, во что ты звонить собираешься? Это особый колокол?

– Телефон, смартфон, ноутбук, да что угодно. Интернет у вас ведь есть?

– ???

– Те-ле-фон! Набираешь номер абонента, нажимаешь кнопку вызова – алло, говоришь. Даже если принять во внимание ваш возраст, не можете вы не знать о современных средствах связи. Вы со своих сектантов деньги собираете, как-то же на счета их переводите. Не надо из меня дурочку делать.

Хоть отец Феодосий вообще ничего из сказанного и не понял, суть вопроса он уловил. Девушка хочет связаться с родными. Некий муж должен будет приехать и её забрать. Судя по всему, речь идёт о каком-то особом сигнале. Особое знамя, звук рога, секретное слово? Да, пожалуй, секретное слово.

– Понятно. Вы боитесь, что я в полицию позвоню и вас посадят. Я вам обещаю, что не позвоню, просто уеду и забуду о вас как о страшном сне, хорошо?

Разговор окончательно зашёл в тупик.

– Я вас прекрасно понимаю. Еда без ГМО и химии, всё экологически чистое, никаких излучений. – Катя указала на остатки пирогов. – Очень вкусно! Потому, что натурально. Но я так жить не хочу, у меня есть право выбора, это моя жизнь, понимаете? И выкупа вы с меня не получите, мы люди совсем не богатые.

Отец Павсирий покосился на золото и не согласился со сказанным, но промолчал.

– Если ты точнее укажешь, где искать твою родню, мы могли бы послать гонца. Или, я могу направить письмо епископу. Думаю, он смог бы разыскать твоих мужа и батюшку даже в другом княжестве.

Катя зарычала. «Бесполезно! Слепой говорит с глухим».

– У тебя дома, твой муж, он известный человек? Кто он?

– Ну да, его очень многие знают. А работает он электриком, в РЭСе.

Очередной тупик. Отец Феодосий никогда не слышал ни о каких «рэсах».

– Ну а батюшка твой?

– Водитель. Товары доставляет.

– Товары, это хорошо! А где он их берёт? Он купец?

– На пунктах доставки, конечно же. Грузит в машину и везёт заказчику.

– В телеге или ладье?

Катя снова зарычала.

– Пусть будет телега. Очень быстрая и железная.

– Извозчик? – по искривлённому лицу отца Павсирия было видно, что он не верит ни единому её слову.

– Можно сказать и так. Пусть будет извозчик на телеге.

Молчали минут пять. Потом отец Павсирий разлил всем какой-то травяной напиток.

– Хотя бы княжество какое? Или, как твои земли называются? Кто там правит, князь, король, может быть хан или конунг?

– Всеми правит президент. Путин его фамилия. Владимир Владимирович.

– Славянин вроде?

– Похоже на то. Хорошо. Ты не волнуйся. Мы тебя в беде не оставим, одну не бросим. Что же касательно твоей родни, то поступим так. Я напишу письмо епископу и попрошу разыскать князя Владимира Владимировича. Княжество то видать маленькое совсем, из тех, что о семи дворах, но епископ знать будет. Даже если сам знать такого князя не будет – у других спросит. Ну а там и родных твоих сыщем.

Катя смотрела на них словно на умственно неполноценных. О семи дворах? Вы карту России видели? И в этот момент внутри что-то ёкнуло. Эти двое не шутят. Похоже, что они на самом деле ни слова не понимают. Целый город полностью выпавших из цивилизации людей, живущих даже без электричества? Пусть они будут хоть какие любители здорового образа жизни, но хотя бы холодильники и те же сепараторы у них должны были быть. В голове пронеслись события последних дней. Я что, в прошлом? Но так не бывает! Кате поплохело.

– Екатерина Андреевна, что с тобой? Настя!

– Видать не кушала давно, а мы её пирогами. Надо было бульончиком покормить.

– Настя! Да где её носит.

Что-то упало, ойкнуло, следом в дверь влетела Настя.

– Ой! – снова ойкнув, Настя прижала руки к груди. – Померла, ведьма-то. Освящённой пищей отравилась поганая.

– Настя! Мне что, Степану сказать, чтобы он из тебя суеверия розгами повыбивал? А ну прекрати выдумывать. Разбойники, лес, замёрзла. Отец Павсирий тебе ведь уже объяснял.

– Не померла, стало быть.

– Отец Павсирий, сходи за Степаном.

– Не надо ни за кем ходить! Вижу ведь, поплохело Екатерине Андреевне, недомогание случилось волнительное. Обыкновенное дело. Полежать ей надо, отдохнуть. Мухоморчик скушать, колышком осиновым в грудь потыкать…

– Настька! Если Екатерина Андреевна тобой недовольна останется, месяц сидеть не сможешь. – Отец Феодосий погрозил девушке пальцем, сделав серьёзное лицо.

– И замуж за юродивого отдадим. – добавил отец Павсирий.

– Ну а чего за юродивого сразу?

– А какой нормальный мужик тебя в жёны возьмёт с такой-то задницей ободранной.

– Да поняла я… Пойдём, Екатерина Андреевна, я тебе тряпицу на лоб положу, влажную.

Настя крепко перехватила Катю и повела в её комнату. Священники остались одни.

– Что скажешь, отец Феодосий?

– Да что сказать. Девица не из местных, это очевидно. Скорее всего, из недавно кем-то присоединённых земель. Вера у неё не православная, а русская, молитвы не помнит, но крещёная. Кто-то явно спустя рукава к своей работе подошёл.

– Если даже знать основ веры не знает, что о простых людях тогда говорить в тех землях. Ну да ничего, узнаем откуда она сама, узнаем и кто там веру нашу нёс да недонёс. Ну а в том, что Екатерина Андреевна не из крестьян, отец Феодосий, в этом я уверен.

– Это и так понятно. Держится уверенно, кланяться не привыкла, а руки ей для того, чтобы пальцы были, а пальцы, чтобы кольца носить. Жаль, не может объяснить, откуда она.

– Или мы не можем её понять. Я так вообще всего несколько слов смог разобрать из того, что она говорила. Ей видать невдомёк, что мы её не понимаем, только вот говор не определить. А жаль, вопросов к ней много, ответов никаких. Что она одна в лесу делала? Без сопровождения, без коня, без припасов, без одежды, но вся в золоте.

– Значит, рано ещё для ответов. – мудро решил отец Феодосий. – Язык наш ей хорошо знаком, нас она понимает. Рано или поздно и сама изъясниться сможет. Пусть пока пообвыкнется.

– Через забор сбежать пыталась. Натягала бочек, ящиков, досок, только не удержалась, упала. И лежит не шевелится, думал убилась насмерть. За своих она нас пока не принимает.

– Если бы тебя по голове кистенем охаживали, тоже не считал бы таких своими. Воевода ею интересовался. Только я вот что думаю. Оставим её пока у себя. У нас её статус особого значения не имеет, кем бы она ни оказалась, хоть княгиней, хоть дочерью артельщика какого.

– Согласен. Да и слухи поулягутся.

– Про ведьму? Серьезное обвинение. Честно сказать, приходилось мне видеть как-то ведьмака. Лютое зло. Только вот с виду и не скажешь, простой человек может сто раз злее и опаснее выглядеть. Скрытные они, напрямую никогда не действуют. В чёрных одеждах с черепами на груди не ходят, кровь из бурдюка не пьют и жилище своё трупами не обвешивают. Пока истинное нутро их не увидишь, ни за что не подумаешь, кто перед тобой на самом деле.

– А Екатерина Андреевна? Лошадь, сбегая от неё, о дерево убилась. Вся дружина видела.

– О том и говорю, не стала бы ведьма при людях что-то делать, тем более, против себя самой. Не похожа она на ведьму. Внешность, конечно, примечательная, но косвенных примет никаких. Пока, во всяком случае. У ведьмы договор, а договор ко многому обязывает. Я этого не увидел. Да и какой ей смысл был к дружине выходить, будь она ведьма? Лошадь напугать, да по голове получить?

Оба рассмеялись.

– Побитая вся, поцарапанная, полуголая, голодная, не знает где она и с крестом на шее. Это была бы самая неправильная в мире ведьма!

Посмеялись, ещё чай на травах заварили, попили, говоря о своём. Но отец Павсирий внезапно вспомнил кое-что важное.

– Странность одну сегодня ночью приметил. Луны не было. Ночь ясная, каждую звёздочку видно, а луны нет.

– Я и сам обратил на это внимание. Когда небесные тела с небосвода пропадают, или ведут себя странно, это признак очень тревожный. Жаль, архив у нас скудный очень, не нашёл я там ничего похожего. Не случилось бы чего…

А с луной случилось. Лажа с ней произошла, полная. Самовольно и совершенно безответственно оставшись с другой стороны планеты, луна спровоцировала там невиданные доселе, невообразимые по силе ураганы, смерчи, наводнения и цунами, которые стёрли с лица земли или утопили превеликое множество тамошних цивилизаций. Вместе с цивилизациями, от которых теперь остались лишь археологические находки, в виде ночных горшков и пирамид, страшные ураганы и цунами изменили долины, озёра и реки, и забросили в Анды последнюю стаю мегалодонов, вместе с Кракеном и Ктулху, где их склевали спрятавшиеся там от стихии кровожадные синички. Заодно с мегалодонами в Анды забросило и гранитный саркофаг одного из индейских царей, который хотел в нём спрятаться и успел описать происходящее на обратной стороне крышки саркофага, при помощи зубила и молотка.

«Сегодня луна осталась на своём месте и не двигалась, а страшные ветры предвещали нам скорую беду. Желая уговорить луну двинуться по небу, мы принесли ей в жертву тысячу мужчин, вырвав у них, ещё живых, сердце и печень (порядок сохранён), после чего они бросались в пасть к ненасытным мегалодонам, которых мы устроили в вырытом по этому случаю бассейне, заполненным морской водой, которую мы носили в вёдрах. Луна не послушала нас. Тогда мы принесли в жертву тысячу женщин, хоть их и было очень жалко так без дела расходовать. Луна снова не послушала нас. Подозреваю, что здесь не обошлось без русских. И обрушились страшные ураганы и цунами, и стёрли с лица земли все наши цивилизации, а меня самого выбросило в горы, вместе с мегалодонами, Кракеном и Ктулху, где нас клюют кровожадные синички. А ведь мне когда-то нравились эти птич… __/\_/\____/\______________». Грустное послание потомкам из прошлого.

Решив, что в этой части света слишком много всякой кровищи и трагедий, луна покатила по небу в сторону русских земель. Насладиться видом милых сердцу лесов, полей и рек, а не жуткими сценами жертвоприношений и цунами, нёсших в себе миллионы трупов, а также грязь, и всякий мусор. Страшная ведьма уже не казалась такой страшной.