Читать книгу СССР 2010. Жить стало лучше, жить стало веселее! - Алексей Широков - Страница 5

Боксеры опасные ребята, умеющие сильно и больно бить. Бокс – это вообще квинтэссенция спортивной научной мысли, облеченная в плоть. Но в этом же кроется его слабость. Потому что на улицах нет правил. И если искусственно ограничить себя в одном аспекте, можно неплохо так огрести.

Сават, в отличие от бокса, возник как раз на улицах и имел практическую направленность. Причем использовал те преимущества, что может дать цивилизация. В частности – прочную обувь, которая защищает ногу во время удара. Что и породило этот стиль, дало ему изюминку. Которая оказывалась очень неприятной неожиданностью для несведущего соперника.

На этом и строился мой расчет. Я уже успел глянуть на припершегося Разрядника, он тянул минимум на КМС по боксу. Но было видно, что это чистый спортсмен. Двигается, бьет, словно на ринге. Даже когда рубанул Чернова, не полез добивать, а остановился, будто так и надо. Так что шансы у меня были, хоть и небольшие.

Все-таки целый ранг разницы давал сибсельмашевцу неслабое преимущество. Впрочем, у меня имелись свои козыри.

– Ну, молись, пацан, – боксер не стал рассуждать и тут же попер на меня, смешно пятясь, словно краб. – Сейчас я тебя-а-а-а-а!!! Сука!!!

– Сам такой. – Оно, конечно, больно получить по ногам ботинком с металлическим носиком, но обзываться зачем. – Держи добавки.

Второй удар пришелся в грудь, прямо в солнечное сплетение. Жестко, я бы даже сказал, жестоко. Но нефиг было сюда приходить. Тоже мне, бугор на ровном месте. Здесь главная кочка уже занята самой наглой жабой, то бишь мной. А значит, стоит еще добавить, чтобы это все окончательно уяснили. Главное, не переборщить, трупы и инвалиды мне не нужны. Даже учитывая просто фантастический уровень травматической медицины в Союзе. Так что третий удар был каблуком и пришелся точно в лоб задыхающегося боксера. Тот опрокинулся на спину и затих, как и его кореша. А наши, наоборот, взорвались радостным воплем.

– Следующий, – я насмешливо обвел взглядом притихших фазанов, тут же разразившихся бурей криков и возмущений.

– Нечестно!!! Это не по правилам! – Какие правила они нашли в уличной драке, я не знал, но и в диалог вступать не спешил. – Да ты зассал по чесноку биться, исподтишка напал!

– Идите в жопу, все ровно было! – не остались в долгу уже наши. – Как за Разрядником прятаться, так вы герои, а тут вон как завыли. Сами-то зассали раз на раз выйти!

– Это мы-то…

– Харэ базару! – пришлось останавливать свару, пока она не переросла в массовое побоище. – Давайте следующего бойца или валите отсюда на хрен!

Сибсельмашевские загудели, переглядываясь, мол, кто пойдет, но в этот момент, раздвигая остальных, вперед шагнул парень лет двадцати с виду, но в кителе учащегося ФЗО. Или ПТУ, я до сих пор путался, у нас ТАМ «фазанок» уже давно не было. Впрочем, сейчас я меньше всего интересовался этим вопросом. А вот личность противника меня немного нервировала. Начиная с того, что парень был на голову меня выше, заканчивая наколкой «За ВДВ» на кулаке. То есть чувак уже отслужил, и чему его там готовили, учитывая ранг, я слабо представлял. А в том, что передо мной еще один Разрядник, ни капли не сомневался. Не зря же говорили, что у них два бойца. Но, что еще более важно, я был уверен, что именно этот солдат и являлся главным организатором похода. Тупо решил возродить традиции дедовщины на гражданке.

– Че, крутой нашелся? – Вэдэвэшник демонстративно снял китель и размял кулаки, принимая боевую стойку. – Тогда я сам тебе рога обломаю.

Я молча улыбнулся и поманил его пальцем. Драться против второго подряд Разрядника было немного страшновато, но и отступать я не собирался. С боксером мне тупо повезло, однако кто сказал, что мое везение закончилось. А все потому, что я видел, как двигался противник, и сразу опознал, что за стиль он практикует. Там, дома, я бы поставил на ММА, но здесь такого не было. Зато, учитывая службу в ВДВ, можно было с гарантией утверждать, что это боевое самбо.

С точки зрения уличной драки сугубо прикладной стиль самообороны без оружия был гораздо более опасным, чем бокс. Хотя бы потому, что, используя те же удары руками, дополнял их и работой ног, и бросковой техникой. Но, опять же, без своих слабостей тут не обошлось. А все потому, что, как ни крути, самбо являлось лишь второстепенным навыком для солдата. В самом его названии это было ясно сказано. То бишь оно позволяло отбиться от противника, но все же ставка делалась на оружие. Ведь даже энергеты не сражались голыми руками. Техники – это хорошо, однако, когда подкреплены очередью из «калаша», работают они в два раза лучше.

Однако чего у солдат не отнять, так это отработки приемов, пусть даже дают их в крайне ограниченном количестве. Но недаром мудрые говорили, что бояться стоит того, кто один прием повторил десять тысяч раз, а не того, кто знает десять тысяч приемов. По вэдэвэшнику было видно, что драться он умел и любил. И опыта у него хватало. Как минимум он не полез рубиться кость в кость, а принялся кружить за пределами досягаемости, действуя на нервы и вынуждая напасть. Оно и понятно, от обороны работать проще, тем более самбисту. Чего лезть на рожон, когда можно поймать противника за конечность и выдернуть ее из тушки. Ну и так далее. Однако это же дало понять, что с французскими боксерами ему встречаться раньше не доводилось.

Фишка савата – это удары ногами, как тхеквондо, но немного специфические. Здесь бьют носком, в отличие от большинства боевых других искусств, а все потому, что нога надежно защищена обувью. И отсюда же вырастает один очень хитрый нюанс, позволяющий увеличить дальность поражения сантиметров на двадцать. Просто за счет геометрии конечности и стойки. Так что даже если противник четко чувствует дистанцию, но раньше с адептом французского бокса не сталкивался, очень легко можно ошибиться и получить по полной.

Собственно, так и получилось. Сделав вид, что повелся на уловку, я вдруг четко пробил в бедро носком ботинка, заставив «фазана» вскрикнуть от боли и припасть на одну ногу, и тут же вторым движением пробил ему в голову. К чести десантника, от этого удара он закрылся, блокировав руками, но и схватить меня за ногу уже не успел. Как минимум потому, что даже не думал об этом от боли в ноге. И это я еще бил в бедро, как в наименее уязвимую часть конечности. Долбани я по колену или голени, парня можно было сразу увозить в травму. Сават делал упоры на удары ногами, и один из тестов требовал пробить глиняный кувшин, при этом не разбив его. Такое концентрированное приложение силы вкупе с металлическим стаканом в носке ботинок могло служить серьезным оружием. Но к сибсельмашевцу у меня особых претензий не было, чтобы его калечить, пусть даже это была его идея прийти к нам.

– Тебе хватит, или продолжим танцы? – я насмешливо поддел десантника.

– Сука, – тот не оценил юмора, – у тебя ботинки стальные, что ли?

– Титановый стакан в носке, – не стал отрицать очевидное я. – Как раз для таких, как ты.

– Нечестно!!! – тут же заголосили сибсельмашевские. – Так не договаривались!

– Мы с вами вообще никак не договаривались! – я повысил голос, перекрикивая толпу. – Это вы приперлись к нам с двумя Разрядниками. Причем один минимум КМС по боксу, а другой – детина, отслуживший в ВДВ. А теперь вспомнили о чести, уроды?! Давай, кто не зассал, выходи в круг! Я ботинки сниму и даже без них надеру задницу любому.

– А ты, сморю, слишком правильный стал, а, Чобот? – было бы удивительно, если бы меня не узнали, в одном районе ведь живем. – Сам-то раньше у Каленого шестерил, толпой всех метелили. А теперь подмусоренным стал, да?

– Что ты сказал, сука?! – У меня упала планка, глаза застила ярость, и я резко повернулся на голос, двинувшись прямо на толпу. – А ну иди сюда, ушлепок! На кого я шестерил, падаль? Иди сюда, тварь!!!

– Семен, Сема, стой! – мне в грудь уперлись маленькие ладошки Ленки, а на плечах повис Роман. – Да успокойся ты.

– Отвалите! – Еремина-то я сбросил одним движением, а вот Зосимову побоялся отталкивать, потому что такую мелочь и убить можно ненароком, так что подхватил под мышки и переставил себе за спину. – Чё, сучата, кто там такой смелый базлать на меня был?! Сюда вышел, падаль!!!

– Э, парень, тормозни! – Передо мной появился заметно прихрамывающий десантник. – Ты чего взбеленился?

– Твои ублюдки за базаром не следят! – Ярость кипела в груди, но небольшой заминки хватило, чтобы я взял себя в руки и немного остыл, начав мыслить рационально. – Если еще хоть одна мразь скажет, что я на Каленого шестерил, клянусь, выверну его мехом внутрь.

– Да ляпнули, не подумав, – «фазан» явно не хотел продолжения конфликта и ловко сменил тему. – А что у тебя за стиль? Ногами бьешь типа как в тхеквондо, но как-то странно. Никогда такого не видел.

– Это сават, – я решил не обострять. – Французский бокс. Но в нем тоже большой упор на ноги, обутые в крепкие ботинки. Отсюда специфика. А мои еще дополнительно усилены.

– Это не по понятиям, – набычился было десантник, но я его тут же обломал.

– А я по понятиям не живу, себе их оставь. – Я тяжело уставился в глаза противнику. – Хватит, наелся блатной романтики, что аж блевать тянет. Так что даже не думай мне предъявлять за эту херню. Беспредела за мной нет, у кого есть претензии – готов ответить. Но вот эту муть про понятия мне не лепи. Я по совести живу, что бы там раньше ни было. Понятно?

– Да чего непонятного, – пожал плечами «фазан», – хочешь красную масть тащить – тащи. Твое право. Чего по нашим-то делам решим?

– Вы от наших отваливаете, – я не собирался миндальничать. – Узнаю, что кто-то деньги трясет, ноги сломаю. Надеюсь, понимаешь, что я тебя просто калечить не хотел. А захочешь матч-реванш – милости просим. За мной не заржавеет, еще раз вас напинать.

– Ну-ну, посмотрим, – «фазану» очень хотелось оставить за собой последнее слово, но прозвучало это скорее жалко, учитывая, как он морщился от боли. – Уходим.

– Вот и валите!!! – наши тут же воодушевились, поливая сдувшихся противников насмешками, но, к счастью, за рамки не выходили.

– А ты крут, Чобот, – протянул мне руку пришедший в себя Чернов. – Не ожидал. Думал, что ты так, чисто выпендриваешься.

– Перед кем? – я ухмыльнулся, но руку пожал. – Извини, но становиться школьным авторитетом у меня желания нет. Мои планы куда обширнее. Так что можешь не волноваться за свое место альфа-самца. Только на твоем месте я бы к Сикорской яйца не подкатывал. Оторвет.

– Да больно надо, – Виталя воспринял совет как обозначение моей территории, а мне было лень объяснять. – Ладно, считай, что я тебе должен. Если что – зови. Впишусь без вопросов.

– Заметано! – Я не представлял, чем мне может помочь обычный школьник, но отказываться не стал, мало ли. – Ладно, пошли в школу, а то вон девчонки уже замерзли.

– Это… – тормознул меня комсорг одиннадцатого «А», – может, вмажем? У нас есть.

– Не, я пас, – не то чтобы мне прям совсем не хотелось выпить, но квасить в подворотне из горла, лишь бы было, – это не про меня. – У меня режим, так что сорян. В смысле без меня.

– Ну, как хочешь, – было видно, что мой отказ восприняли с облегчением, видимо, самим было мало.

– Держи, – я снял куртку и накинул на плечи Зосимовой, которую уже изрядно потряхивало. – А то Машка потом мне всю плешь проест, если заболеешь.

– Сп-спасибо, – замерзшая девчонка не стала кобениться, а послушно замоталась в теплую кожу, правда, не забыла пожаловаться: – Тяжелая.

– Это просто ты мелкая, – ляпнул я, не подумав, но тут же сообразил. – Извини. Как говорится, большие женщины созданы для работы, маленькие – для любви. Так что не комплексуй.

– Значит, ты себе маленькую ищешь? – не пойми с чего вдруг задумчиво поинтересовалась Ленка.

– Конечно, чтобы кружка пива… – хотел уже было спошлить я, но одумался и взял себя в руки. – Я вообще девушку пока не ищу. Так, раз-другой погулять еще можно, но отношения начинать рановато. Я еще не нагулялся.

– То есть ведешь аморальный образ жизни, – припечатал меня Ромка. – Все с тобой ясно, Чобот. Как был хулиганом, так и остался.

– Ложь и провокация! – я открестился от злостных инсинуаций. – Во-первых, я сразу ничего не обещаю, так что не надо мне тут аморалку шить. А во-вторых, мы живем в свободном советском обществе, и не надо тут свои мещанские ценности устанавливать. Советская женщина – свободная личность и имеет право делать то, что хочет, если это не противоречит уголовному и административному кодексу. Возраст согласия у нас – шестнадцать лет, то есть государство уже дает добро на любые отношения. Включая самые интимные. Причем, если они перерастут во что-то большее, к этому тоже нет никаких препятствий. Ты, кстати, знаешь, что у нас официально разрешено многоженство?

– Это как? – опешил Еремин. – Брешешь!

– Возьми кодекс и почитай, – я с превосходством уставился на друга. – В нем нет статьи за многоженство. И ни в одном законе или акте не сказано, что жена должна быть одна. В среднеазиатских республиках это вообще норма. Там, правда, по традиции, не больше четырех жен брать можно, а по факту, старшая может и в райком партии пожаловаться, если попытаешься ее на молодую променять.

– Раньше была, – показала внезапные знания Зосимова. – Ее во время войны отменили. Тогда мужиков мало было. Бабушка рассказывала, что, бывало, один вернувшийся с фронта на половине деревни женился.

– А, ну про это я слышал, – сообразил Роман. – А разве потом снова не приняли закон?

– Не. – Я наткнулся на этот факт случайно и нехило так офигел, но, заинтересовавшись, попытался раскопать побольше информации. – Решили зайти с другой стороны. Не ограничивать и плодить безотцовщину, а действовать через партию и комсомол. Продвигать значимость одного партнера и привычной ячейки общества. Так что сейчас, если кто-то захочет жениться на двух девках, с ними сначала будет партком разговаривать. Но в целом если задаться целью, то все возможно.

– А ты, значит, хочешь гарем завести? – снова подколола меня Ленка. – Кобель ты и есть, кобель.

– Вот не надо на меня напраслину возводить, – я сурово цыкнул на ехидную мелочь. – Знаешь, чем на самом деле карается двоеженство? Двумя тещами. А искать сирот мне лень. Да и я уже сказал, пока хочу просто погулять. Рано мне еще о гаремах думать. Дел невпроворот, спать когда не знаю, а тут еще гаремы. Не-не, это без меня. Я лучше вон сейчас пойду, на дискотеке с какой старшеклассницей замучу. Чтобы погулять и разбежаться без проблем и обязательств.

– Ну-ну, давай, – расхохотался Еремин. – Так они и пойдут с малолеткой гулять.

– А это как приглашать будешь, – я подмигнул мигом стушевавшемуся другу. – Это ты подкабл… однолюб, от Машки ни на шаг не отходишь. А я птица вольная, куда хочу, туда лечу.

– Ничего, что я здесь? – Зосимова была сегодня на удивление дерзкой, и куда делась такая пугливая стесняшка, которая от меня пряталась за спину Поляковой. – Семен, ты хоть бы постеснялся!

– Чего? – не понял я. – У меня что, ширинка расстегнута?

– Язык у тебя без костей, – вздохнула Лена и скинула куртку мне на руки, однако поблагодарила, впрочем, тут же наехав: – Спасибо. Ты мне танец должен. Нет, два!

– Чой-то вдруг? – я даже опешил от такой наглости.

– За то, что я переживала за тебя, когда с Разрядниками в драку полез! – отрезала мелкая. – А за то, что прятался от меня – идешь провожать до дома! И не спорь!

– Обломались тебе старшеклассницы, – жизнерадостно заржал Еремин, а я вздохнул. Все-таки, когда Ленка меня боялась, было жить как-то проще.