Читать книгу СССР 2010. Здравствуй, юность в сапогах! - Алексей Широков - Страница 2

– Неплохо, мне нравится. – Я покрутил в руках лист с отпечатанными картами и, протянув моим девчонкам, взял следующий. – Этот тоже ничего, но киборгов всё же нужно сделать более уродливыми. И синий цвет должен быть доминирующим.

– А зачем всё это? – подала голос Таисия, новенькая девочка-художница, пришедшая в команду совсем недавно. – Почему нельзя сделать их нормальными?

– Это называется мягкая сила. – Я уселся на стул, разложив перед собой листы. – То, что мы делаем, будет коллекционно-карточной игрой. Не только физической, хотя такие наборы мы тоже будем выпускать, уже есть предварительная договорённость с типографией, но и сетевой компьютерной. И есть намётки, чтобы войти в один крупный проект. По большому секрету скажу, что ещё с прошлой пятилетки развивается программа глобальной сети. На орбиту выводится группировка спутников, с помощью которой сеть будет доступна в самых отдалённых районах не только нашей страны, но и всего мира. А кроме того, активно разрабатывается так называемый школьный компьютер для самых бедных стран. Небольшой ноутбук, предельно дешёвый, но достаточно мощный, чтобы с его помощью учиться. В него ещё будет интегрировано зарядное устройство с вращающейся рукоятью, чтобы заряжать там, где нет электричества.

– Но мы здесь при чём? – Было видно, что ребятам интересно то, что я рассказываю, но связать одно с другим они пока не могли. – Мы же игру делаем.

– Всё верно. И будем делать её такой, чтобы она даже на калькуляторе запускалась. Или на кофеварке. – Я усмехнулся, вспоминая свой старый дом, полностью оборудованный умными устройствами, которые управлялись голосом. До такого здесь ещё было далеко, но кое-что я собирался внедрить в ближайшее время. Прогрессор я или погулять вышел. – И теперь представь, вся Африка, вся Латинская Америка, весь Индокитай и прочая Океания будут сидеть в нашей, советской сети, с этих простеньких компьютеров, на которых предустановлена наша игра. А там вот! – Я поднял два листа с пробными отпечатками карт. – Красный Союз и синяя Республика. В Союзе красивые девушки, одетые в красивую форму, бойцы в роботизированных костюмах, радующих глаз, лидер – могучий, харизматичный, без внешних дефектов. За таким и в огонь, и в воду можно пойти!

– А республика, наоборот, – первой сообразила Лена, которой положено было тонко чувствовать эмоции. – Девушки красивые, но одеты как, я извиняюсь, бляди.

– Девицы с низкой социальной ответственностью, – поправил я подружку. – Но в целом верно.

– Уродливые киборги, лидер, мерзкая куча жира на троне с роботизированными паучьими лапами, – задумчиво покрутила рисунки в руке Соня. – Это отсылка к Франклину Рузвельту? Мы же были союзниками во время войны.

– Да не были мы союзниками. – Я грустно вздохнул. – Помнишь? Если будет побеждать Германия, нам следует помогать России, но, если будет побеждать Россия, нам следует помогать Германии. Это не он сказал, а Трумэн, но сути не меняет. Американцы на нас просто зарабатывали и вступили в войну, только когда было предрешено, что рейх падёт, чтобы урвать свой кусок пирога. И тут же придумали операцию «Немыслимое».

– Его же Черчилль придумал, – внезапно поправила меня Василиса, наша главная художница, внимательно прислушивающаяся к разговору, хотя с ней мы это уже обговаривали. – Но я согласна, без Рузвельта там никак обойтись не могло, раз действия подразумевали атаку совместными силами.

– Вот именно! – Я наставительно поднял палец. – Оба этих якобы союзника спали и видели нас в гробу в белых тапках. Но обломались. Поэтому визуальное сходство мы делать не будем, но уверен, отсылку поймут многие. Для этого мы и перенесли антураж в космос, чтобы иметь возможность делать подобные аллюзии. А те, кто станут играть в нашу игру, постепенно будут приучаться, что красные, красивые и хорошие, а синие, уродливые и плохие. Это и называется мягкой силой. С детства программировать людей на определённые знаки.

– Как-то это звучит… не очень, – поморщилась Таисия, – словно мы им в головы залезаем.

– Почему как будто? – Я удивлённо пожал плечами. – Именно что залезаем. Но начали эту войну не мы. Соединённые Штаты стоят на трёх китах: армии, долларе и Голливуде. У них с начала двадцатого века снимают фильмы о гордых американских героях, спасающих мир от разных угроз, в том числе советской. Более того, там просто запрещено показывать своих в плохом свете, какими бы ублюдками они на самом деле ни были. Так что считайте, что вы на фронте, пусть и идеологическом. И нам предстоит выиграть битву за души молодёжи всего мира! Задача ясна?!

– Так точно!!! – Вот чего я не ожидал, что все мои художники разом встанут по стойке смирно и рявкнут так, что стёкла задрожат. Хотя чего это я? Советские дети они такие. Анекдот про скворечник из черепа американских коммандос как бы не анекдот вовсе, если вспомнить про пионеров-героев.

– Значит, работаем! – Я прихлопнул листы рукой. – Время у нас ещё есть, клиент игры ещё в стадии разработки и будет готов где-то месяца через три. Потом тестирование, доводка, так что в целом раньше полугода ждать альфу не стоит. За это время у нас должен быть готов базовый набор. Союз, республика, нейтралы, всего сто пятьдесят, максимум двести карт, на которые у нас уже просчитан баланс. Остальные фракции и наборы будем уже допиливать по ходу, так что работы хватит всем и надолго. Так что работаем, товарищи, работаем! Мир сам себя не завоюет!

– А есть смысл влезать в такие игры? – Софья затеяла этот разговор, только когда мы вышли от ребят, оставив их творить, пока заряжены энтузиазмом. – Это не шутки, это уже большая политика. Кто вообще нас туда допустит?

– Твой отец, к примеру. – Я пожал плечами. – Не забывай, что он генерал КГБ и занимает весьма немаленькую должность в главном управлении. Конечно, внешние операции не его профиль, но от него ничего такого и не требуется. Мы зайдём через ЦК Политбюро.

– Тебе поэтому товарищ Чумаков на днях звонил, – понимающе кивнула девушка. – А я ещё думаю, что за секреты.

– Да нет у меня от вас никаких секретов. – Я обнял девушек, обратив внимание, что Лена никак не прореагировала, занятая смартфоном. – Лен, что-то случилось?

– А? – дёрнулась та. – Нет! Точнее, да. Этот… режиссёр-п-постановщик… я совсем не так представляла себе звучание! А он фактически убирает электронные инструменты, снижая их громкость, отчего теряется весь рисунок мелодии!!! И главное, упорно не хочет понимать то, что я говорю!!!

– Значит, надо слетать и лично объяснить, что он неправ, – пожала плечами Сикорская. – Надавить в конце концов. Понятное дело, им фактически навязали твою рок-оперу, и они всячески её саботируют. Но у тебя карт-бланш от самого Лаврентия Павловича, а значит, ты можешь требовать даже замены режиссёра.

– Надо было слушать тебя, Семён, и сразу со своим режиссёром приехать, – грустно кивнула Зосимова. – Но нет, не хотела обижать, думала, нельзя же так. Заслуженные товарищи, они знают, что делают. И получила за это.

– Так что мешает сейчас сделать то же самое? – Я повернул к себе подружку, заглядывая в глаза. – Тебе нужно заявить о себе, значит, всё должно быть сделано по высшему разряду. Пусть даже после этого ты разосрёшься со всем Большим театром. Плевать! Ты станешь известной, мы тебя раскрутим на радио, и они сами приползут звать обратно! Вот увидишь!

– Ты просто не представляешь, что это за люди. – Лена грустно покачала головой. – Это банда почище преступников. Там сплошная круговая порука, узкий круг, пробиться в который практически невозможно.

– Я думал, там, наоборот, дикое соперничество. – Никогда не лез в это осиное гнездо под названием богема и не собирался, но и за свою девушку я был готов порвать любого в прямом и переносном смысле. – Понятно, что чужих они стараются не пускать, но вряд ли между самими режиссёрами большая любовь.

– Надо давить через Союз Композиторов. – Вот кто не знал слова «поражение», так это Соня. – Раз уж там в принципе дали разрешение на постановку, значит, и режиссёра сменить разрешат. Особенно под соусом, мол, дорогу молодым и прочее. Тут главное, чтобы этот ваш Левин сам не испугался.

– Он не наш, его Иосиф Эмильевич нашёл. – Я вспомнил, как Цемель привёл похожего на подростка парнишку, которому оказалось уже под тридцатник, и заявил, что это наш новый режиссёр-постановщик. – Не думаю, что он откажется. Лазарь давно перерос своё место, ему нужно двигаться дальше. Да и нам будет лучше иметь под рукой человека, способного осилить постановку такого уровня.

Глядя на щуплого, какого-то помятого и испуганного с виду Лазаря Яковлевича, я не поверил, что он вообще способен на что-то, кроме похмелья. Но мой импресарио имел изрядный кредит доверия, так что мы дали возможность поработать, тем более что режиссёр действительно был нужен, впереди планировался большой концертный тур нескольких групп. И надо сказать, я ни разу не пожалел. Левин оказался профессионалом, да ещё с дипломом и кучей идей, из-за которых он и не прижился в больших театрах. А вот у нас развернулся по полной, но было видно, что его тянет к чему-то большему, чем шоу. Так что это была отличная возможность реализовать себя.

– Думаете, надо ехать? – Понятное дело, что Лена сомневалась, всё-таки шаг был крайне серьёзным и мог привести к катастрофическим последствиям, но я лично считал, что лучше перессориться со всем Большим театром и сделать хорошо, чем пытаться угодить и в итоге получить дерьмо на выходе. То, что малолетнюю выскочку откуда-то из провинции будут топить я не сомневался. Как и в том, что нам обязательно надо показать зубы.

– Хочешь, я с тобой поеду? – Мне было не сложно, а поддержать подругу и будущую спутницу жизни было делом чести для мужчины. – Возьмём Иосифа Эмильевича, всё равно он в Москве уже больше времени проводит, чем дома, и рванём. Нагнём там всех и сделаем так, как нам надо, а не как им хочется.

– Хочу. – Зосимова закивала, словно китайский болванчик, с Семёном ей сам чёрт был не страшен. Да и куда какому-то там необразованному чёрту до Мастера-энергета, кавалера орденов Красного знамени, Почёта, ордена за Личное мужество и даже, по большому секрету, ордена Ленина и Золотой звезды Героя. И это всё в восемнадцать лет! Тут старики-то далеко не все таким могут похвастаться, а значит, и авторитет у такого человека будет куда выше. – Поехали!

– Договорились! – Я чмокнул девчонку в макушку. – Сонь, ты с нами?

– У меня учёба, – поморщилась та. – Контрольная неделя, никак не вырваться. Так что вы давайте сами, я за Лену кулаки держать буду. Поехали поедим, а то я с учёбы сразу к вам, да и время уже к вечеру. Заодно и с Иосифом Эмильевичем созвонитесь и всё обсудите.

Возражений не последовало. Кушать хотелось не только Софье, но и нам с Леной. Зосимову я забрал из консерватории, где она постигала тайны сочинения музыки, Сикорская же добиралась своим ходом. Машинку ей уже переобули к зимнему сезону, так что девушка уверенно рулила, не пугаясь других участников движения, словно всю жизнь провела за рулём. Хотя удивляться тут было нечему, способность адаптироваться у энергетов была куда выше, а Соня так и вовсе недавно освоила сатори, что вкупе с нечеловечески быстрой реакцией делало её прекрасным водителем.

Ужинать мы отправились в «Дербентский столик» к дяде Казибегу. Айдин уже закончил университет, отказался от распределения и тут же уехал в тур по всему Кавказу. Мне казалось, не было ни одного аула, где бы он не побывал. И в каждом его встречали как дорогого гостя, хоть половина зрителей точно приехала с прошлого концерта. Было ощущение, что это гигантская свадьба, которая путешествует из города в город и из села в село. Впрочем, это никому не мешало, зрители были в восторге, так что я туда не вмешивался. Правда, у меня было опасение, что Керимов может поймать звезду и уйти на вольные хлеба, забрав с собой все песни, что мы для него сочинили, но, видимо, совесть у Айдина всё же имелась. А может, он просто ещё недостаточно обнаглел.

– Какие люди! Проходите скорее, проходите! На улице прохладно, а у Казибега всегда тепло для дорогих гостей! – Дядя Эмина встретил нас практически у порога, лично проводив к столику. Девочки давно уже не шугались такого яркого гостеприимства, принимая его спокойно, но с уважением к хозяину, поэтому позволили забрать свои куртки, а я так и вовсе был без верхней одежды. Добежать из машины до двери я бы и в сорокаградусный мороз смог, а сейчас, несмотря на начало ноября, даже десяти градусов ещё не было. – Семён, дорогой!!! Сколько лет, почему не заходишь? Красавиц своих не приводишь?!!

– Дела, дела, дядя Казибег. – Я с удовольствием обнялся с ещё совсем не старым лезгином. – Вечно бегаю то там, то сям. Вот вырвались к тебе покушать, а потом опять нужно бежать. Слышал, по мотивам моих игр кино снимать будут? Вот нужно к сценаристу заехать, предварительный вариант сценария почитать. Короче, минуты свободной нет, чтобы передохнуть.

– Так на что ещё нужна молодость? – не стал мне сочувствовать хозяин кафе. – Ты сильный и энергичный, тебе сейчас работать надо. Вот станешь старым и дряхлым, будешь сидеть, как я, в маленьком кафе, кормить гостей, слушать их истории и рассказывать свои. Тогда и отдохнёшь.

– Боюсь, мне до этого ещё лет двести шуршать придётся. – Пределов жизни энергетов не знал никто, но, по предварительным подсчётам Мастера, взявшие ранг до двадцати пяти вполне имели шанс дожить до такого срока. – А там уже коммунизм наступит, всё будет бесплатно, и никаких кафе не станет.

– Даже если наступит коммунизм, всё равно кому-то нужно будет вкусно кормить людей, – справедливо заметил Керимов-старший. – Присаживайтесь, сейчас хинкал принесу, афарар, амгеч, шашлык! Всё для дорогих гостей!

– Несите, дядя Казибег! – Как и все энергеты, мои девочки были любительницами поесть, но главное, что являлось предметом засвисти всех девушек, кому не повезло с одарённостью, при этом они совершенно не толстели, оставаясь стройными и лёгкими. – Всё несите! Мы голодные просто ужас!

Покушали мы на славу. Казибег, как всегда, был хлебосольным и кормил до отвала. Сегодняшний день не стал исключением. Мы сидели, ели, запивали вкуснейшим компотом, потому что были за рулём, да и в целом выпивали редко, и разговаривали с хозяином кафе. Обсудили карьеру Айдина, его планы обосноваться на побережье Чёрного моря, которые поддержал Иосиф Эмильевич. Я тоже не возражал, понятное дело, в столице было бы лучше, но наша Москва – это не та Москва, которая осталась в прошлой жизни. Тут всё же было куда более спокойно и, я бы даже сказал, целомудренно, поэтому те же Сочи куда лучше подходили для заработков. Всё-таки и Кавказ рядом, да и курортников всегда хватает.

Заодно я узнал, как там у Эмина дела. Наша компания разбежалась, Данила и Вадим ушли в армию, причём оба попали в спецназ, как и собирались. Писали редко, времени свободного у них почти не было, но не жаловались, наоборот, были в восторге. Даша с Зевсом так и жили в Греции, хоть брак зарегистрировали в нашем посольстве. Как я и предсказывал, матушка Капустиной поначалу сильно возмущалась, но потом успокоилась и ждала молодых ближе к концу срока рожать на родине. К своей возможной отставке женщина отнеслась философски, но её никто не тронул. Опять же, как я и ожидал.

А вот Ванька с Эмином поступили учиться в институты, Шило в торговый, но в этом я и не сомневался, а вот Керимов-младший сумел всех удивить и пошёл учиться на медика. Не знаю, может, на него так Анастасия свет Николавна повлияла, но, если от души, я мог только порадоваться за парня. Пересекались мы нечасто, но, судя по словам дяди, учиться ему нравилось, а раз так, то в добрый путь. И мы тоже, доев, поднялись из-за стола. На душе было спокойно и благостно. Казалось, наконец можно отдохнуть от этой бешеной гонки, когда или за мной кто-то гонится, или я кого-то догоняю. Сегодняшний вечер получился отличным, впереди была шикарная ночь с двумя красавицами, а завтра ждал прекрасный новый день, где всё тоже будет хо-ро-шо. Я в этом не сомневался.