Читать книгу Самураи ХХ века. Япония против России - Алексей Шишов - Страница 3

Последний раз Япония скрещивала с Советским Союзом свой самурайский меч в 1945 году, в финале Второй мировой войны. Но перед этим была длинная цепь больших и малых пограничных военных конфликтов, в которые как-то не вписываются японская оккупациия на Дальнем Востоке и в Забакалье в годы Гражданской войны в России и необъявленная война в 1939 году на реке Халхин-Гол, являющейся границей между Монгольской Народной Республикой и созданной японцами марионеточной империей Маньчжоу-Го.

Зримо венчает весь этот «букет» противостояний двух государств широкомасштабная Русско-японская война 1904–1905 годов. В этих событиях всегда и всюду блистал самурайский меч, с которым раз за разом скрещивалось русское оружие. Во всех случаях длительного исторического противосточния двух соседних стран японскими военными людьми «верховодил» самурайский дух. И никакой иной. Напрашивается вопрос: кто такие в нашем миропонимании самураи?

Самурай в узком, и чаще всего употребляемом значении – это военное сословие мелких дворян в феодальной Японии, довольно многочисленное с самого момента его возникновения. Существовало оно на протяжении более четырнадцати столетий, сохраняя свою корпаративность, замкнутость, незыблемость традиций и воинственный дух. В действительности самураями в истории Страны восходящего солнца были и крупные владетельные князья (даймё), и мелкие дворяне, часто безземельные.

К слову «самурай» близко слово «буси». Но «бу» переводится как «воин», и оно в прошлом Японии не всегда относилось только к самураям по происхождению. В истории империи на Японских островах самураи составляли только ядро ее военной силы, всегда профессионально и морально готовое сражаться, более того – беспрекословно за своего монарха-микадо и господина в образе владетельного князя-даймё.

Здесь следует заметить, что сравнение самураев с рыцарством средневековой Европы во многом неверно, поскольку аналогия между ними может быть только довольно относительной и неубедительной. И уже совсем самурайство не идет в сравнение со служилым дворянством в далеком прошлом России, равно как и с дружинниками русских князей – удельных и великих киевских, владимирских московских…

Само слово «самурай» происходит от старинного слова «служить» («сабурау»). Более точно: самурай – это «служилый человек», восточный воин-рыцарь. Но самураи в истории Страны восходящего солнца – не только бесстрашные воины, но и преданные телохранители своего князя-даймё или сюзерена, в мирное время исполнявшие повседневно обязанности рядового слуги, но с законным правом ношения личного оружия (два меча) и хорошо оплачиваемого.

Исторически оружием любого самурая, в отличие от остального воинства, служили два меча (дайсе). С XIV по XIX век их называли «катана» и «вакидзаси». Причем первый из них гораздо более известен, чем второй. Такие мечи передавались по наследству, были фамильной гордостью и священной реликвией семьи, рода. Самурай был обязан в ту эпоху умело и метко владеть длинным луком. Профессионально владел он и другими видами холодного оружия.

Самурайские доспехи изготавливались из большого числа пластин, искусно и плотно пришнурованных друг к другу, и особо не стеснявших движения воина в бою, хотя со стороны не посвященному в их секрет человеку обманчиво виделись массивными. Одетый в боевые доспехи самурай только весьма отдаленно походил на европейского рыцаря и княжеского дружинника на Руси.

Весьма различны они и по вооружению. Это касается и холодного оружия, и метательного. И к тому же самураи в своем множестве конными никогда не были, как европейские рыцари, княжеские дружинники на Руси и поместные дворяне в истории старой России.

Исходя из истории раннего Средневековья Японии, самурайство зародилось в ходе реформ Тайка в 646 году. Как сословие даймё и самураи оформилось при императоре Камму в самом конце XIII – начале XIV века, когда японский монарх стал нуждаться в военной поддержке региональных кланов в борьбе против народа айнов в северной части острова Хонсю. Война с айнами длилась не одно столеттие, плавно переходя в не менее кровавые княжеские междоусобицы.

То есть стоял вопрос о завоевании империей «северных территорий», какими являлись северная часть самого большого из Японских островов – Хонсю и соседнего Хоккайдо. В итоге тех военных походов самураев на север айны, как народ, который длительное время подвергался истреблению самурайскими дружинами, сохранились в небольшом числе только на острове Хоккайдо, где их потомки проживают и сегодня.

К тому времени в ходе кровавых феодальных междоусобиц X–XII столетий окончательно оформились влиятельные роды (кланы), которые обладали значительными военными силами, основой которых являлось все то же самурайство. Самурайство в ту эпоху на императорской службе значились только номинально, поскольку являлось сословием мелких дворян («гокэнин»), состоявших на службе у своих князей-даймё. Каждый самурай имел своего господина, что закреплялось клятвенной церемонией. Верность господину являлась долгом чести самурая. Высшим господином и для рядового самурая, и для его князя являлся божественный микадо – император Страны восходящего солнца.

В те далекие века окончательно сложился и моральный кодекс самураев «Путь лука и скакуна» («Кюба-но мити»). Позднее он превратился в свод заповедей самурайства «Путь воина», более широко известного как «Бусидо». Под этим названием его знали в ХХ столетии и знают в наше время, как моральный кодекс жизни и поведения воина-самурая. Заповеди «Бусидо» не переосмысливаются и не подвергаются сомнениям уже на протяжении многих веков.

Считается, что в Японии выделение самураев в особое сословие произошло в эпоху правления феодального дома Минамото (1192–1333 годы), который в длительном и непримиримом военном противостоянии с кланом Тайра вышел полным победителем. Так были созданы исторические предпосылки для установления в стране сёгуната – правления самурайского сословия с верховным военачальником (сёгуном) во главе. Выше его в стране был только император – микадо, на верховную власть которого всесильные сегуны благоразумно не покушались.

С установлением сегуната Страной восходящего солнца император правил теперь только номинально. Но его на Японских островах почитали все. И подписанные им высочайшие указы обсуждению не подлежали. Впрочем, в силу многих обстоятельств микадо той эпохи не стремился к самодержавию и был совсем не похож, скажем, на царя Ивана IV Васильевича, более известного нам как Иван Грозный. Или на английского короля Вильгельма I Завоевателя, известного в истории еще и как герцог Вильгельм Нормандский.

Победитель феодального дома Тайра князь-даймё Минамото Ёритомо заставил императора (микадо), формального обладателя высшей власти, присвоить ему титул сёгуна. Так он стал высшим по рангу самураем и главным министром в одном лице (сиккэном), реально обладавшим полнотой власти в стране. Его резиденцией стало рыбацкое селение Камакура. Минамото был в прошедшем ХХ веке и по сей день остается кумиром японского самурайства, то есть его потомков и почитателей традиций в Стране восходящего солнца.

Биография Минамото Ёритомо, первого японского диктатора с титулом сегуна («великого полководца»), главы клана Минамото, особо почитаемого во все последующие века, действительно поучительная. Весьма поучительная не только для самураев и их потомков, но и для истории Восточной Азии, для соседей Японской империи по восточным морям Тихого океана.

В XII столетии в Японии не прекращалась кровопролитная и непримиримая война между ведущими феодальными кланами Фудзивара, Тайра и Минамото. Императоры-микадо Страны восходящего солнца порой являлись только картинно номинальными правителями, а реально за них правили регенты-диктаторы сперва клана Фудзивара, а потом кланов Тайра и Минамото.

Япония в том столетии пережила ряд феодальных войн. Девять лет между собой воевали кланы вначале – Абэ и Минамото, после Киевара и Минамото. В 1156 году прошла война под названием «Хогэнноран». Поводом для нее стал спор за отцовский престол священного микадо между двумя братьями – Госиракавой и Сутоку. Первый победил при помощи воинов-самураев клана Тайра и стал императором Госиракавой I. Он отправил проигравшего войну родного брата в ссылку на отдаленный остров, внимательно присматривая за ним из столицы.

Вскоре после этих событий клан Минамото потерпел жестокое поражение от клана Тайра в ходе самурайской войны под названием «Хейдзи». Клан Минамото долгое время исподволь собирался с силами, чтобы в смертельной схватке взять кровавый реванш.

Решающая схватка между кланами Минамото и Тайра вылилась в войну 1180–1184 годов, в конце которой дружины самураев множество раз нападали друг на друга. В те годы клан Минамото во главе с военачальником Минамото Ёритомо воевал против клана Тайра, во главе которого стоял диктатор японского Срдневековья Тайра Киеморе.

Война, битвы, стычки самурайского воинства носили самый ожесточенный характер. Часто на поле брани побеждала хитрость соперника. Пленных, как правило, не брали. Победная чаша весов сначала клонилась на сторону более многочисленных Тайра. Но постепенно от них отошел ряд крупных феодалов (князей-даймё), имевших собственные сильные отряды самураев. Они были недовольны самоуверенным правлением диктаторского клана и присоединялись к клану Минамото.

Войска Тайра, которым изменила удача, стали терпеть серьезные поражения. В 1183 году они силой оружия были изгнаны из столичного Киото, в котором во время любых военных потрясений на Японских островах возвышался неприкосновенный дворец обожествленного микадо. На императорскую обитель никто не покушался даже в самое мятежное время: для истории Японии это было неписаной традицией, частью менталитета ее японского народа.

После изгнания из Киото самураев клана Тайро ожидало еще одно сильное поражение. Они проиграли важную для них битву с самураями клана Минамото на острове Сикоку, но сохранили свои значительные силы, чтобы продолжать междоусобную войну.

Решающее сражение между двумя кровными врагами состоялось в последний год войны. В проливе Симоносеки, который соединяет Корейский пролив с Внутренним Японским морем, состоялась морская битва двух огромных парусно-гребных флотилий. Одновременно на суше сразились две сухопутные армии. Об отступлении ни одна из сторон даже и не помышляла, поскольку за попытку бегства рядовой воин или моряк (не самурай) сразу же мог лишиться головы.

Силами клана Минамото талантливо командовал брат Ёритомо – полководец Есицуно. Отличились в низвержении клана Тайра на поле (и на море) брани и другой брат Ёритомо – Есио и кузен Есинако. Сражение завершилось полной победой армии и флота Минамото. Из войск клана Тайра спастись не удалось (если верить исторической хронике) практически ни одному человеку. Раненые воины добивались самым безжалостным образом. Подобных примеров кровавой жестокости мировая военная история знает немного.

Еще несколько лет назад могущественный клан Тайра диктовал свою волю всей Японии. В последней битве той феодальной войны на водах и на берегах пролива Симоносеки он, как таковой, фактически перестал существовать. Таков был вполне прогнозируемый финал действительно кровавого противостояния двух самурайских кланов, объединений-общин.

Так в 1185 году в Стране восходящего солнца установилась диктатура Минамото Ёритомо, начинавшего свой путь к вершине реальной власти в империи на Японских островах рядовым самураем. Но, возвысившись, чтобы обезопасить себя, он приказал убить своих родных братьев Есицуно и Есио, кузена Есинако – победителей армии и флота клана Тайра, героев только-только закончившейся войны. Были серьезные опасения, что они вероломно составляют (или уже составили) заговор против главы клана.

«Злодейское» убийство сразу же было приписано самураям недружественного клана Фудзивара, когда-то всевластно правившего страной. Его самурайские дружины также были безжалостно истреблены кланом Минамото. Так «воцарившийся» японский диктатор устранил еще одного из своих возможных, потенциальных соперников у кормила государственной власти.

Минамото Ёритомо вошел в многовековую историю Страны восходящего солнца не только как признанный герой эпохи самурайства. Он стал первым ее диктатором с титулом сегуна («великого полководца»), то есть главнокомандующего армией и флотом империи. Этот титул был дарован главе клана Минамото микадо Госиракавой I, который наконец-то избавился от самоуверенного и, и что для японской истории весьма странно, непочтительного к его божественной особе клана Тайра.

При сёгуне Токугава начался золотой век самурайства. Его численность была столь велика, что в ту эпоху каждый, как считается в истории этой страны, пятый мужчина-японец был самураем, что обеспечивало его высокий статус в обществе. Это был относительно мирный период жизни на Японских островах, если, разумеется, не считать монгольского вторжения с материка, которое закончилось полным провалом для воинственных потомков Чингисхана. Самураи в тех войнах, которые пришли на Японские острова с материка в виде армад военных парусников с множественным десантом на борту, играли заглавную роль.

Пожалуй, впервые, когда самураи заявили о себе за пределами Японских островов, стало вторжение японской армии на корейскую землю в 1592–1598 годах. Тогда получили известность такие самурайские генералы, как Като Киемаса, Кониши Юкинага и Симадзу Есихиро. Первый из них вошел в военную историю Восточной Азии тем, что он из пределов Кореи во главе войска самураев вторгся в соседнюю Маньчжурию. Иначе говоря, Есихиро проложил путь в ту обширную область Восточной Азии, которая в ХХ веке станет ареной двух для мировой истории больших войн Японии, сперва против Российской империи, затем с Советским Союзом.

Однако время недержимо шло вперед, и японская армия, как и флот, неумолимо меняли свой облик: организация, вооружение, стистема воинского обучения становились современнее. Только лишь самурайский дух не исчезал в среде офицерского состава, как младшего, так и начальствующего. Но собственно самурайство, как вполне самостоятельная организованная военная сила, в последний раз проявило себя в 1867 году в войне «Босин» на стороне божественного микадо.

Герои-самураи в японской военной истории относятся к числу знаменитых личностей. Их почитают и помнят, о них много пишут, создают живописные полотна и художественные кинофильмы, вспоминают в большие праздники. Лучшим свидетельством тому может служить величественный памятник самураю Кусуноки Масасигэ, конная статуя которого в самой торжественной обстановке была установлена перед Токийским императорским дворцом. На острове Омисима есть самурайское святилище Оямадзуми.

Самураи, ранее только воинское сословие, постепенно становились правящим классом в империи на Японских островах, фанатически преданным монарху Страны восходящего солнца – божественному микадо. Образ самурая в относительно мирное время – эпоху Эдо (с 1603 по 1868 год) – стал неумолимо меняться. Самураи теперь не только монополизировали офицерскую касту армии и флота Японии, но и оказались численно заметной частью в государственной системе управления. Это касалось как экономической, так и политической, общественной жизни страны.

В этой управляющей страной среде тоже зримо витал самурайский дух, хотя об этом не говорилось громко и вслух. Но о том знал каждый житель островного государства, на долгое время огородившего себя от иностранного влияния. Интересен такой факт: в 1870‑х годах с их великими в истории Японии реформами семьи самураев составляли пять процентов населения страны (400 тысяч семейств).

Самураи в итоге вполне логично стали наследственной военной знатью и офицерской кастой в средневековой и ранней современной Японской империи. То есть с конца XII столетия до 1876 года, когда самурайство, как таковое, было официально упразднено. Раз и навсегда. Бесповоротно на все остальное будущее.

Этот государственный акт упразднения имел символическое выражение: в тот год самураев лишили их главного привилегированного права – права носить два меча. Самураи лишались также права одеваться и стричься как самураи прошлого. Теперь своим внешним обликом они ничем не отличались от крестьянина и горожанина. Но только внешне, что секретом быть просто не могло.

Более того, в те годы прошла реорганизация императорской армии: в стране вводился «общий призыв». Впервые за много столетий самурай и простой крестьянин стали служить в одном полку и воевать под одним знаменем за божественного микадо. Япония в новую эпоху больше не нуждалось в самурайской касте, как в военной силе и отдельно взятой военной организации. Равно как и в отдельных частях армии, составленных только из потомственных самураев.

Именно тогда самурайский кодекс чести «Бусидо» был списан в исторический архив, а царивший в стране на протяжении семи столетий самурайский воинский дух, изложенный в «Бусидо», казалось бы, похоронен навсегда. Но это было только на бумаге, но не в жизни японского общества, не в сути и традициях японской императорской армии и не на императорском военном флоте. И прежде всего на войне.

Такое «упразднение» самурайства, как сословия, не искоренило суть японской офицерской касты ни в войнах конца XIX века, ни в первой половине ХХ века. Это прямо касается всех военных столкновений в пределах российского Дальнего Востока и Забайкалья, и, прежде всего, Русско-японской войны 1904–1905 годов и Советско-японской войны 1945 года. Более того, качества «идеального японского солдата» ХХ века почти соответствовали качествам самурая из феодального прошлого. «Идеальный японский солдат» должен был готов отдать жизнь за родину-императора-нацию, беспрекословно выполнять любые приказы, презирать роскошь, спокойно относиться к любым лишениям.

Самураи в прошедшем столетии были историческим идеалом для японских солдат, матросов и офицеров. Офицеры армии и флота были и оставались надежными носителями вековых самурайских традиций, поскольку гордились тем, что имели в самурайской касте свои родовые корни, что любой из них мог подтвердить собственной родословной. Писанной и неписанной.

В этих двух больших и, по сути, разных войнах на Дальнем Востоке, основным театром которых являлась китайская Маньчжурия, самурайство видится зримо. Хотя войны разделяет исторический промежуток в сорок лет, образ японского военнослужащего духовно изменился совсем мало. Равно как и его поведение на войне. Солдаты и офицеры, воспитанные на основе самурайской этики феодальных времен, сражались в этих войнах с фанатической преданностью императору-микадо, шли ради него и «Великой Японии» на самопожертвование.

Военачальниками в этих двух больших войнах Японии против старой России и Советского Союза в своем подавляющем числе были выходцы из самурайской касты. Кумирами Страны восходящего солнца в далеком 1905 году стали самураи полководец маршал Ивао Ояма и флотоводец адмирал Хейхатиро Того. Их почитают в благодарном отечестве и по сей день. Под стать им был японский генералитет и люди в адмиральских мундирах.

Они действительно добыли для истории своей страны великие победы – полную викторию в Японо-китайской войне и поражение (но не полное, даже спорное) старой России в Японской войне с ее порт-артурской эпопеей и разгромом 2‑й Тихоокеанской эскадры при Цусиме. Это был всплеск торжества самурайского духа.

«Идеальный японский солдат», офицер-самурай, стремление создать «Великую Японию» – все это блеснуло и погасло в Советско-японской войне 1945 года. После этого империя на Японских островах, существующая по сей день, больше ни с кем не воевала. Вопрос только в том, чему научила история правящие сословия Страны восходящего солнца. Уже слишком много примеров мы знаем тому, что собственная история спустя многие годы кого-то ничему не научила.