Читать книгу Звёздный приют - Алексей Сидоревич - Страница 2

После долгих раздумий Кен решил отправиться в город, к брату. Может быть, с помощью Айхаала удастся обменять найденный артефакт на деньги, а Кья под присмотром Цветика будет ждать Кена. Соседка обещала приглядеть за сестрёнкой, заходить к ним в дом и приносить молоко со снедью.

До самого своего возвращения Кен просил задавать Цветику зерна в кормушку, его в амбаре было много. В кладовке оставалась вяленая и солёная краснопёрка и ещё немного сыра, так что за сестру можно было не волноваться.

Идти решили вдвоём. Поклажи в дорогу ребята взяли немного. Камень звёздных жителей еле поместился в заплечном мешке Кена, а мешочек с тремя серебряными монетками он привязал себе на шею. Мар нёс в котомке взятый из дома нехитрый провиант: мешочек с зерном для похлёбки, головку сыра, несколько лепёшек да пару вяленых рыбин.

На прощание Кен погладил Цветика и крепко обнял Кью.

– Я скоро обязательно вернусь! Продадим этот зеркальный булыжник и тогда переселимся в город и что-нибудь придумаем.

Он лизнул её в нос, поднял свою тяжеленную сумку и пошёл вслед за Маром, стараясь не оборачиваться на Кью с Цветиком, одиноко стоящих у калитки родного дома.

Грунтовая дорога в город долго шла вдоль берега, но когда Коготь Эллария скрылся из виду, она резко повернула на север и повела путников через большую каменистую долину и теперь пошла в гору. Оба кьюта, особенно Кен, сильно устали, но продвигались вперёд без остановки.

Мар думал о находке и вдруг вспомнил, что и его родичи в давние времена однажды тоже нашли интересную вещицу.

– Я тебе не говорил, что моя бабушка, когда была маленькой, как-то раз нашла в песке пластину из странного железа. Тогда её принесли деревенскому кузнецу, а он в лучшем горне, который с двумя мехами, не смог даже размягчить эту железяку. Даже непонятно, из чего её сделали.

Кен остановился, поправил лямку и вдруг пристально посмотрел на товарища.

– Мар, а откуда ты знаешь, что эта зеркальная штука ценится? Вдруг она бесполезна и за неё мне храмовники ничего не дадут? Тогда мы зря идём в город…

– Не зря. Бабушка рассказывала, что все кьюты тоже сначала считали её ненужной – и эта железяка потом долго валялась у нас в сарае. Но однажды в деревню пришли торговцы и сразу же купили эту странную пластину аж за тридцать монет! А у тебя не просто маленькая железка, а вон какая глыба, ты её еле поднимаешь. Да за неё столько заплатят, что этого серебра на много лет хватит! Продадим, точно говорю!

– Хорошо бы…

Подъём стал круче, и говорить уже было тяжело. Оба замолчали. Когда ребята вскарабкались на холм, их взору открылась широко раскинувшаяся от края и до края степь красновато-бурого цвета. Тут и там виднелись островки скудной сухой травы, тёмные шары перекати-поля и редкие заросли степной колючки.

Навстречу, как из печи, дохнуло жарким степным суховеем. Дорога, изгибаясь лентой, уходила в степь и терялась вдалеке. Становилось всё жарче.

***

Центральный Огонь палил нещадно, и Кен уже сто раз пожалел, что захватил только два бурдюка с водой. Придётся теперь беречь воду. Кен этому научился давно, ещё когда выходил на промысел в море со старшим братом. Ребята шагали по дороге. Пыль медленно поднималась вверх и оседала на раскалённый грунт, который обжигал подушечки ног. Оба путешественника, несмотря на жару, старались экономить питьё, как можно реже прикладывались к баклажке с водой.

Но вот наконец, палящее светило склонилось к закату. Вечерело, и жара начала постепенно спадать.

– Смотри, Мар! – Кен указал рукой на путевод, который стоял прямо у дороги.

Посреди круглой площадки из гладкого чёрного камня возвышался тёмный столб. Увидели и небольшой добротный очаг, скорее всего, кто-то до них тут уже ночевал и сложил его.

– Ну вот и хорошее место для ночёвки.

– Давай остановимся, здесь очень удобно, – уставший Кен с трудом снял с себя тяжёлую ношу.

На дне небольшой балки неподалёку ребята обнаружили весело журчащий родник. Чьи-то заботливые руки обложили камнем источник. Вода в нём показалась необычайно вкусной, но ледяной настолько, что от неё ломило зубы.

Насобирали сухой колючки, и Кен занялся приготовлением ужина. Когда спустя пару склянок Центральный Огонь скрылся за горизонтом, оба кьюта сидели у костра, осоловевшие от сытной рыбной похлёбки.

– Смотри! – Мар показал взглядом на путевод.

– Ух! А что это?! – Кен удивлённо уставился на идеально ровный трёхгранный столб. В сумерках на тёмном базальте ярко светились два ряда цифр.

– Это обозначено место, где мы находимся! – важно произнёс Мар. – Верхнее число – это широта, нижнее – долгота. А чуть скошенный угол у любых путеводов всегда указывает на север.

Кен обошёл путевод со всех сторон, и на каждой из граней он увидел одни и те же светящиеся цифры, а угол, направленный вдоль дороги на север, действительно был чуть скошен сверху, и на этом скосе, на самом верху, светилась небольшая точка.

– Заметил? Такие столбы есть везде, от одного до другого за один день дойти можно. Потому их и называют путеводами. Вот так-то.

– А зачем махсы это всё сделали? Это ж столько труда затратили. Здесь есть какая-то тайна.

– Это ещё что! В городе ещё со времён Исхода целые домищи – тоже из такого же чёрного камня сложены. И ничего им не делается. А зачем они их построили? Кто ж скажет? Махсы давно улетели, и теперь их и не спросишь.

– А сколько нам идти отсюда до города?

– Завтра к вечеру должны добраться, только бы пораньше встать надо, так что лично я на боковую, а то завтра целый день топать.

Мар лёг прямо на камень площадки, и тут Кен заметил, что чёрная глянцевая поверхность будто тёплая. Он повернулся удивлённо к Мару, но тот уже дремал у костра, положив свою котомку под голову. Подбросив веток в огонь, Кен устроился поудобнее и незаметно для себя задремал.

***

Кену снился странный сон. Между ним и отцом с Зером, будто толстое стекло, высился прозрачный барьер. Парень печально смотрел, как старший брат пытался что-то сказать ему сквозь преграду, но он ничего не слышал: барьер не пропускал звуков. Кен дотронулся до прозрачной поверхности кончиком тёмного когтя, и с перегородки упал небольшой кусочек льда, накрепко прилипнув к нему. Кен затряс рукой, но льдинка всё никак не хотела отлипать, как бы он ни пытался её стряхивать. Кусочек льда холодил и покрывал его коготь прозрачной корочкой льда. Он постепенно замораживал коготь и переходил на палец и на всю руку. Рука сильно заледенела. Стало так холодно, что Кен начал приплясывать и от этого проснулся.

Было ещё темно, за ночь костёр погас, и оба путника продрогли до костей.

– Доброе утро! – парень поёжился. – А в степи всегда такая холодина по ночам?

– Ага. Бр-р… – Мар, потирая руки, огляделся. – Но это ещё что! Вот местные говорят, в здешних предгорьях, чтобы не замёрзнуть, на зиму дрова и уголь покупают. Там в сезон дождей от холодов даже вода твёрдой ледяной корочкой покрывается.

– Вот только нынче какой-то сезон дождей у нас не дождливый, – улыбнулся Кен и поглядел на абсолютно чистое голубое небо.

Светлело быстро. Они наскоро перекусили лепёшками и вышли пораньше. Кен оглянулся, мысленно прощаясь с приютившим их местом. Центральный Огонь ещё не взошёл, но небо уже посветлело, и ночная темнота постепенно уступала место новому дню. Загадочные цифры на столбе больше не светились, и только Железная Звезда на светлеющем утреннем небе почему-то напомнила про неприятный сон, но Кен постарался отвлечься.

***

Восход друзья встретили в пути. Засиявшее на востоке светило пока ещё ласковыми лучами согревало товарищей. Оба подростка проделали приличный путь, когда что-то насторожило их. Откуда-то со стороны раздавались неясный скрип и методичное постукивание.

Кен замер на дороге и посмотрел направо, но ничего не смог разглядеть из-за Центрального Огня, который своим жёлтым светом слепил глаза. Он прикрыл лицо рукой и наконец увидел, что они с Маром чуть не прошли перекрёсток, а с востока, поднимая бурую пыль, к ним приближалось несколько возов.

Вскоре на дорогу вывернула первая подвода, под завязку загруженная большими бочками. Её с большим трудом тащила двойка крепких волов тягловой породы.

– Эй, стой! Куда спешите, молодёжь?! Подождите-ка! – раздался хриплый голос.

Управлял повозкой пожилой кьют, его серая шерсть цветом чем-то походила на шерсть Мара, а голову венчала матерчатая шляпа с широкими полями.

– Куда путь держите? Или заблудились?

– Да не заблудились, в город идём, – твёрдо ответил Кен.

– Не в Кузни ли? – заинтересовался возничий, дёрнув ухом, и настороженно сощурил глаза.

Мар молча кивнул. Погонщик посмотрел на запылённые босые ноги ребят и смягчился:

– Тогда прыгайте в повозку, вместе ехать веселее.

Небольшой караван состоял из трёх подвод, повозки были доверху загружены какими-то коробами да корзинами с углём, и ребята подсели в первую телегу.

– А вы откуда едете? – спросил Мар, когда они тронулись в путь.

– Из самого Углеграда, – ответил возничий. – Меня зовут Аргус Дар, а моих сыновей – Ирво и Люс, они торговать мне помогают.

Аргус мотнул головой, указывая назад.

– Товар вот везём. Уголь да немного бумаги, хотя прибыток небольшой, но жить на что-то надо. Уголь нынче – как обычно, медяк за махсианскую меру, бумага – пять медяков за шестнадцать листов. Вот, ламповое масло есть. В этом сезоне не по две, а по три серебрушки за мерный горшок уйдёт.

– А почему так дорого? – удивился Мар. – Год назад вообще по полторы было!

– Так нехватка его нынче, Непримиримые нам плантацию подожгли. И у нашей магистратуры тоже! Там, если уж загорится, жар такой стоит – даже не подойдёшь. И дождей нет, как назло. Столько масляных деревьев сгорело, а когда ж теперь новые вырастут?

Аргус сокрушённо махнул рукой:

– Управы на этих дикарей нет, возомнили, что леса трогать нельзя! И сами не живут нормально, так и нам не дают! То камнем из пращи запустят из леса, то наши запасы зерна испортят, то дорогу перекопают или ещё какую пакость учинят.

– Ничего себе! А у нас таких бандитов нет, тихо всё, – Мар потеребил кончик уха.

– Мы к моему брату хотим добраться, он в городе учится, – подхватил разговор Кен. – А мне очень надо с ним увидеться.

Молодой кьют вдруг замолчал и горестно вздохнул.

– Что-то стряслось? – Аргус поправил свою шляпу и внимательно поглядел на Кена.

– Да. Наша фелюга попала в страшную переделку, а потом нас настигла Белая Смерть, и мы сели на риф. Старшие мои все… погибли…

В горле опять застрял ком, и Кен не смог продолжить, а на глаза вновь навернулись слёзы.

– Жаль. Сочувствую, малой. Держись.

Аргус посмотрел на Кена, покачал головой:

– Вам остановиться-то в городе есть где?

– Брат у него в гимнасии, – ответил за друга Мар. – Это Высшая школа текнов. Может, у них и остановимся.

– Только я в городе никогда не был, – Кен с трудом смог успокоиться.

– Это не беда, – ответил торговец. – Если негде остановиться, то можно на постоялом дворе, я покажу, где это. А монеты у вас есть? Хотя чего это я спрашиваю, коль беда такая приключилась.

Аргус задумался, поводя ушами, а потом вздохнул и полез за пазуху, доставая кошель.

– На-ка вот! – он отсчитал четыре серебрушки и протянул Кену. – Бери-бери! Это как раз за постой заплатите, комнату снять, на первое время хватит, потом разберётесь.

– Благодарю вас, – удивился Кен и неуверенно взял деньги.

В этот момент телега подпрыгнула на ухабе, подкинув всех троих. Мар едва не слетел, он еле удержался за бортик, а Кен даже слегка прикусил себе язык, но сохранил монеты при себе, крепко зажав их в кулаке.

– Тпру! А-ну, стой, рогаты-я! – с трудом остановив телегу, Аргус спрыгнул на дорогу и начал осматривать колёса. – У, зар-разы!

Торговец в сердцах замахнулся на ездовых волов, но бить их палкой всё же не стал. По счастью, повреждений на колёсах не было, и караван двинулся вновь.

Дальше дорога была ровной, и повозки, поскрипывая деревянными колёсами, двигались намного быстрее. К полудню Центральный Огонь уже сильно припекал, но встречный ветер стал не таким жарким, как ребятам казалось в самом начале пути.

Они почти всё время ехали молча, дорога изгибалась, пока не показался очередной каменный столб. Аргус радостно закричал:

– Смотрите! Это Большие Кузни! Скоро подъедем, и с холма их будет видно лучше.

Все оживились, предчувствуя конец утомительного путешествия. Вскоре нагруженный караван, тяжело скрипя колёсами, въехал на холм, и перед путниками открылась вся панорама большого шумного города.

Большие Кузни, окружённые высоким деревянным частоколом, стояли на трёх холмах. В центре города отчётливо выделялись несколько массивных каменных построек, явно махсианского происхождения. Вокруг них сгрудились многочисленные невысокие домишки с черепичными крышами.

– Вон, тот трёхуровневый дом и есть ваша гимнасия, – пояснил Аргус, потирая короткую шерсть на примятом шляпой ухе.

***

– Красивый город, ворота старинные! А почему стена такая высокая? – воскликнул Кен, глядя на городскую изгородь, состоящую из массивных остроконечных брёвен. – Рафусы так донимают?

– Не, – ответил старший из караванщиков, – этих зверюг, к счастью, здесь нет. Рафусы у нас шалят, рядом с плантациями. На наши поселения нападают. А тут гроллы в стаях водятся.

Аргус показал левую руку, на предплечье которой в одном месте не росла шерсть и виднелся большой неровный шрам.

– Это меня в позапрошлом сезоне гроллы погрызли, как раз на том повороте напали, где я вас встретил. Хищное зверьё. С тех пор беру оружие в поход, но к счастью, пока что оно не пригодилось.

Старший торговец указал на приклад огнетрубного ружья, закреплённого у козел. Кен заинтересованно рассмотрел ружьё и покивал.

Подъехали совсем близко, и вскоре слева от дороги потянулась городская стена, а впереди показалась наблюдательная башенка с воротами. В них караван и въехал спустя половину склянки.

– Ну вот мы и на месте. А вон тот двухэтажный домина с полуподвалом и красной крышей и есть постоялый дом.

Кен поглядел на высокий и массивный дом из угольно-чёрного базальта, мимо которого они проехали, свернув на торжище. От других, более низких глинобитных и деревянных построек, это здание резко отличалось ровными стенами и большими прямоугольными окнами под красной глиняной черепицей.

– Тпру! Стой! – воскликнул Аргус.

– Спасибо вам! – поблагодарил его Кен.

– Да не за что, малые. У нашего торгового дома во втором ряду место застолблено, Аргуса-угольщика спросите – это я и есть. Дня через два мы, как расторгуемся, назад двинем, можем вас обратно до перекрёстка добросить.

– Будем знать. Спасибо вам, – Кен чуть поклонился, – за помощь и за всё остальное.

– Иди, иди, малой, – ответил ему Аргус. – Но помните: ждём вас через два дня!

Караван свернул к складу на разгрузку, а Кен с Маром пошли по рынку. Глаза у Кена разбегались в разные стороны от обилия и разнообразия товаров. В топливном ряду он узнал, что уголь выделывают разного назначения и из разных пород дерева, а обычное светильное масло у кьютов бывает душистое и даже с цветочными запахами. Возле прилавка с лампами Кен и вовсе остановился, разглядывая товар. Взор пробежал по причудливым подсвечникам, по карбидным фонарям с бронзовыми зеркалами и по масляным лампам, те были и простыми комнатными, и уличными, и даже с разноцветными стёклами.

– Добрый вечер, малыши! Чем интересуетесь? Это мастерская света при нашей школе текнов делает, а мы продаём много интересного и полезного.

– А как нам её найти, не подскажете? – спросил Кен у молодого кьюта. Продавец выглядел года на три постарше ребят, красивый и высокий, с тёмным, почти чёрным окрасом шерсти. Он носил нарядную форму: белую рубаху, подпоясанную красным поясом с серебристой окантовкой.

– Конечно знаю, – хмыкнул продавец. – Я же там учусь, на третьем курсе уже, а здесь я на практике, вот отрабатываю.

Студент горделиво дотронулся до значка на рубахе. На его бронзе сверкали два перекрещённых молотка и цифра «три» под ними.

– Такой знак дают только текнам-отличникам, кто проучился хорошо не меньше двух лет! Так-то, – студент гордо выпрямился.

– А школа наша находится во-он там, – он махнул рукой. – Пойдёте направо по торговому переулку, – он указал в сторону небольшой извилистой улочки, – и сами увидите. Наши студенты и преподаватели придумывают свои изобретения и продают. У меня тоже тут своё изделие есть, лампа высокой яркости!

Он постучал когтем по звонкому стеклу отдельно стоящей необычной лампы. Кен таких никогда не видел: большая медная, отполированная до красного блеска с диковинными ручками и рычагами и с большим стеклом, под которым в самом центре её виднелся фитиль, выполненный в виде маленькой рыбки из ажурных странных сеточек.

Мар тоже заинтересовался хитрой штуковиной:

– Я таких не видел.

– У нас в Высшей школе скоро уличные фонари тоже такими будут. Они очень яркие, правда, стоят дорого…

– А сколько, кстати? – перебил прохожий в соломенной шляпе, его явно привлёк разговор, и он остановился, заинтересованно поглядывая на светильник.

Центральный Огонь уже склонился к горизонту, он уже почти скрылся за городской стеной, стало заметно темнее, и продавец решил как следует продемонстрировать свой товар последним на сегодня покупателям.

– Восемь золотых! – ответил старшекурсник и плеснул на затравочную канавку немного светильного масла. – Зато она долго и ярко горит. И ещё такие лампы можно дома зажигать! Карбидными дома не посветишь…

Он выдвинул небольшую рукоятку из корпуса агрегата и начал будто помпой накачивать ей воздух. Затем чиркнул зажигалкой и поджёг фитиль. Пока тот разгорался, студент подкачивал воздух встроенным насосом, поглядывая на стеклянную трубку, в которой постепенно уменьшался воздушный пузырёк. Вот торговец удовлетворённо кивнул сам себе и повернул на корпусе бронзовый вертушок. И наконец, из недр лампы раздалось громкое шипение. Ребята испуганно отпрянули, а продавец ехидно подмигнул им и улыбнулся. И тут красивый фитиль в виде рыбки стал разгораться ярко-жёлтым, а потом и ослепительно-белым светом, на который было больно смотреть.

– Ух ты ж! – воскликнул Мар, восхищённо оглядывая пространство вокруг себя, превратившееся в частичку белого дня.

– Неплохо, неплохо! – ответил прохожий и от удивления сдвинул шляпу набекрень. – Даю шесть золотых.

– Меньше семи не могу, – отрезал продавец, – калильные сетки дорогими получаются, там соль нужна особая.

– Согласен! Но за семь в довесок с тебя ещё вот такая зажигалка! – покупатель указал на разложенные на прилавке зажигалки, похожие на ту, которой разжёг лампу.

– Демон с вами, забирайте одну. Только спирт к ней мы не продаём, тут нужен корнеплодный, высокоочищенный, купите сами.

Довольные сделкой, оба ударили по рукам, продавец радостно начал пересчитывать монеты, а Кен с Маром решили потихоньку выбираться с торжища к постоялому дому. Проходя мимо морского ряда, оба сглотнули слюну и, не выдержав, купили за четыре медяка себе по печёной корюшке. Каждую рыбину торговка завернула в хрустящую душистую лепёшку, лакомство они быстро съели, и Кен вновь плотоядно уставился на лоток с выпечкой.

– Идём комнату снимать, а то мигом всё потратим, – потащил друга за рукав Мар, сам с трудом отрывая взгляд от кренделей и медовых пряников.

Ребята подошли к постоялому дому почти в полной темноте, улицу освещали окна жилищ да редкие масляные фонари.

***

– Шесть монет серебром за двоих, три полных дня! На меньший срок не сдаём.

– Что-то дорого.

– Дорого – это на этажах, комната на втором – десять, в полуподвале – восемь. На чердаке угол остался, за шесть.

– Да, дела… – Кен почесал затылок.

– Мы обычно чердак не сдаём, но тут никогда такого наплыва гостей не было. Пришлось своих лентяев заставлять там убираться. Так что вам ещё повезло. Ярмарочный сезон, сами посмотрите, сколько народу! – владелец обвёл рукой трактир напротив гостиницы, забитый посетителями.

Кен опустил глаза и глянул на суму с тяжеленным зеркальным булыжником и от мысли, что им с другом придётся снова тащиться по тёмным улицам в поиске жилья, горестно вздохнул и полез за кошелём.

– Держите, – он высыпал монеты на столик.

Деньги управляющий тут же сцапал и протянул ему ключ.

– Агирка! – окликнул он, и почти сразу из-за портьеры бесшумно вынырнула молодая кьютаки. Девчонка была чуть старше Кьи и чем-то напомнила Кену сестрёнку.

«Эх, как она там? Одна, наша малышка…» – вихрем в голове тут же пронеслась мысль.

– Долго возишься! – прикрикнул владелец. – Бегом наверх! Покажи гостям седьмую чердачную.

Как ни печалился Кен, что они с Маром потратили все деньги, но впервые за много дней он смог нормально выспаться, вытянувшись на чистой прохладной постели, а с самого утра парень, оставив друга в комнатушке, побежал в Высшую школу.

– Не пускаем никого! – ответил ему дежурный через узкое, словно щель, смотровое окошко на воротах, когда Кен спустя некоторое время смог найти дорогу и подошёл к учебному заведению.

– У меня брат здесь. Очень нужно с ним поговорить. Можете хотя бы весточку передать?

– Я тебе что, курьер? Не положено никого пускать, кроме преподавателей и учеников.

Деревянная створка с глухим стуком захлопнулась и оставила Кена одного перед воротами школы. И тут парень вспомнил о вчерашнем торговце и поспешил на рынок. Немного поплутав, он всё же нашёл путь на малое торжище.

– Привет! – торговец сразу узнал Кена.

– Здравствуйте. – Кен запнулся, но сумел побороть свою нерешительность: – Меня зовут Кен Тарк, у меня брат учится в вашей школе.

– Это Айхаал, что ли? Знаю его. У него котелок варит как надо, хорошим текном будет!

– Да, он. Только у нас случилась беда. А на воротах меня даже не стали слушать…

– А-а! Так там же этот старый зануда, он вообще ведёт себя как гролл. Понял тебя, передам брату, что видел тебя, только сделать это получится, когда торжище закроется. Пока тут бросить место нельзя, сам понимаешь.

Старшекурсник окинул взглядом прилавок с навесом и спросил:

– Вы где остановились? В «Красной крыше»?

Кен кивнул:

– Да, там. На чердаке, седьмая комната.

– Передам. У него отгульные дни оставались. За хорошую учёбу наших иногда в город выпускают. Вечером скажу, а с утра встретитесь со своим братцем. Привет ему от Марцела передашь, от меня то есть.

– Спасибо вам, – Кен улыбнулся, вспомнив о брате, которого давненько не видел.

Попрощавшись, он отошёл от прилавка и пошёл гулять по торжищу, но денег у него почти не осталось, а как назло, раздражая своей недоступностью, вокруг Кена витали соблазнительные аппетитные запахи различной еды. Купив на оставшиеся медяки запечённой корюшки и кувшин с красничным морсом, он поспешил обратно в постоялый дом.

***

Айхаал появился рано утром на следующий день, улыбчивый и совсем уже взрослый, и Кен немедля рассказал ему всё: и про шторм, и про гибель отца со старшим братом, и про свою находку. От услышанного кьют прижал уши, заскрежетал зубами, и на его жёлтых глазах застыли слёзы.

«Папа, Зер… Я ведь даже не повидался с вами… – горестно подумал он. – Но теперь я должен стать сильнее!»

Айхаал тяжело вздохнул и произнёс:

– Понял тебя, братишка. – Он бережно приобнял Кена. – Держись, мы с этим справимся. Никуда с другом не уходите, я поищу в нашей библиотеке информацию, что это может быть за артефакт, есть одно подозрение, надо его проверить. Комнату, если что, я вам оплачу.

К вечеру Кен с трудом смог успокоиться, но весь день он сидел за столом как неприкаянный и оживился, только когда в дверь комнаты постучали. Пришли Мар с Айхаалом и своей однокурсницей Иви Мано. Эта стройная кьютаки оказалась невероятно красива, её зеленовато-янтарные глаза притянули Кена с первых же мгновений, а беленькая шёрстка восхитила своим невероятным перламутровым блеском.

«Вот это да! – парень остолбенел. – Ну и красотка!» – заворожённо подумал Кен. Мар, увидев такую реакцию друга, лишь ухмыльнулся.

– Я пойду пройдусь.

– Ну что ж, давайте поглядим, что тут у вас за штучка такая волшебная, – улыбнулась Иви, изящно усевшись за стол.

Айхаал провёл когтем по блестящей грани артефакта и некоторое время задумчиво разглядывал его.

– Непростую ты вещь нашёл. Эта штука очень похожа на силовой накопитель для махсианских лечебных машин. Только этот камень больше по размерам, – наконец сказал он.

– Я подумал, что такая тяжёлая каменюка дорого стоит и мы… мы сможем вылечить Кью от слепоты за эти деньги. Нам ведь теперь их хватит на лечение?

– Эх, братик… – покачал головой Айхаал. – Махсианские лечебные машины прекратили работать пару лет назад. У них закончилась сила, и теперь они стали бесполезны. А этот накопитель, даже если он заряженный, поставить не получится. Он просто не поместится в их приёмное гнездо. Но есть один вариант. Для этого нам надо попасть в Северные земли, там могут остаться такие устройства, к которым он как раз подойдёт.

– Ты разве умеешь управлять механизмами звёздных жителей?

– Ты мало знаешь про своего братца! – Иви ласково погладила Айхаала между ушами. – Он чего только не делал. А сестрёнке надо попытаться зрение вернуть! Если есть шанс, то стоит попробовать.

– Я скопировал записи, как другие это делали, и ещё прихватил карту нашего материка, там указаны места, где могут быть лечебные машины. Ещё я взял словарь знаков звёздного письма древних махсов, да и сами мы кое-что знаем.

– Что? – Кен заинтересованно посмотрел на Айхаала.

– Ты знаешь, брат, что, например, цифры, которыми мы записываем числа и делаем расчёты, не мы придумали? Да и знаки некоторые, они достались нам от махсов, и знания о природе. Да и в технике я разбираюсь, не будь я текном третьего курса! Только про находку пока никому не звука!

– Почему? – Кен удивлённо посмотрел на брата. – Я же никому этим не причиню вреда.

– По нашим законам, такие вещи надо обязательно сдавать храмовникам. Закон так написали, лет сто назад, – Иви вздохнула. – Наши зануды теперь будут за его исполнением следить, даже если лбы себе порасшибают. Отправляемся в путь.

– А как мы туда доберёмся? Вы же учитесь!

– Так у нас с сезона дождей самостоятельная практика, годовая, перед выпуском. Ещё две десятицы обождать, и всё.

– Только денег у нас не осталось, – помрачнел Кен.

– Ну я за учёбу подзаработал кое-что, – Айхаал подкинул вверх кошель, туго набитый монетами, – как раз хватит на нашу поездку. Тем более я хотел приехать домой и накупить всякой всячины. Не зря, значит, скопил!

– И у меня есть немножко! – Иви продемонстрировала пару золотых монет, каждая из которых, как знал Кен, стоила по шестнадцать серебряных.

– Надо Мару сказать, чтобы он никому не проболтался, – задумчиво произнёс Кен, и в этот момент в дверь тихо постучали.