Читать книгу Развитие советской авиации в предвоенный период (1938 год – первая половина 1941 года) - Алексей Степанов, Элеонора Моисеевна Кольцова, Алексей Сергеевич Швалёв - Страница 2

Стремительный рост достижений научно-технического прогресса во всем мире в XX веке стимулировал процесс развития и совершенствования авиации. Это привело к тому что начиная с конца 30-х годов она заняла одно из ведущих мест в структуре вооруженных сил во всех развитых странах мира. Подобные позиции авиация сохраняет за собой и в настоящее время.

Роль авиации многогранна и, разумеется, не замыкается только на непосредственном участии в боевых действиях. Она может достойно представлять достижения государства благодаря участию лучших летчиков и передовых видов авиационной техники в различных смотрах и парадах, а также активно участвовать в установлении различного рода рекордных достижений. В случае необходимости политического давления демонстрация боевой мощи военной авиации в ходе открытых маневров вблизи определенных зон напряженности зачастую помогает решать спорные межгосударственные противоречия мирным путем.

Создание и развитие авиации невозможно без наличия мощной индустриальной и научно-исследовательской базы, которая, несомненно, концентрирует в себе все самые последние достижения научно-технической революции. Поэтому на примере наличия современной авиации у какого-либо государства можно сделать вывод не только о военных, но также и об экономических достижениях.

Все сказанное выше относилось и к развитию советской авиации накануне и в начале Второй мировой войны. Именно к этому времени она стала одной из сильнейших в мире. В условиях резко обострившейся международной обстановки военно-политическое руководство СССР прекрасно понимало роль авиации в грядущей войне и прилагало все усилия для ускоренного развития военно-воздушной мощи страны. Кроме того, вопросы развития авиации в изучаемый период неразрывно связаны с темой общей подготовки Советского Союза к вооруженной борьбе с Германией.

Советская авиация накануне Великой Отечественной войны являлась одним из важнейших средств вооруженной борьбы государства. Она активно использовалась в решении ряда внешнеполитических задач, стоявших перед Советским Союзом накануне и в начале Второй мировой войны.

Актуальность исследования обусловлена следующими причинами:

во-первых, необходимостью комплексного и всестороннего исследования по развитию отечественной авиации в 1938-м – первой половине 1941 года в связи с недостаточной изученностью и освещенностью данной темы в исторической литературе; во-вторых, необходимостью разработки новой концепции исследования проблемы развития отечественной авиации в предвоенный период на основе современных методологических подходов и обновленной базы источников; в-третьих, необходимостью научного анализа и обобщения эффекта влияния различных факторов на развитие отечественной авиации; в-четвертых, необходимостью научного анализа и обобщения опыта развития в сжатые сроки в условиях чрезвычайных обстоятельств авиационной производственной и научно-исследовательской сферы при командно-административной системе управления народным хозяйством; в-пятых, необходимостью научного анализа и обобщения опыта форсированного роста отечественных военно-воздушных сил и их использования как важнейшего инструмента решения внешнеполитических задач в конкретных исторических условиях; в-шестых, возрастанием общественного интереса к проблеме предвоенного периода 1938-го – первой половины 1941 года.

Историографическое исследование проблемы

Характеризуя степень научной разработки темы развития советской военной авиации в конце 30-х – начале 40-х годов XX столетия, необходимо отметить, что многочисленные публикации, относящиеся к различным аспектам данной темы, прежде всего – к чисто военным, стали появляться практически одновременно или следом за соответствующими военно-политическими событиями, но они базировались на весьма скудной базе источников и имели, как правило, либо четко выраженную пропагандистскую направленность (в первую очередь это касается популярных очерков, посвященных каким-либо известным летчикам, или же «воспоминаний» участников боев, написанных на самом деле различными корреспондентами[1]), либо обобщенный учебно-прикладной характер (что нисколько не умаляет значения этих впервые появившихся общих работ)[2], либо представляли из себя краткие материалы по итогам боевых действий[3], фактический материал и выводы в которых, за редким исключением, нуждались в серьезной перепроверке.

Однако среди этих публикаций были и свои исключения. Так, Отделом по обобщению и изучению опыта войны Главного Морского Штаба (ГМШ) ВМФ СССР была выпущена очень подробная закрытая работа, посвященная советско-финляндской войне 1939 – 1940 годов на море, изданная весьма ограниченным тиражом (в основном для комсостава ВМФ). В основу ее лег огромный документальный материал, собранный Исторической Комиссией ВМФ в 1940 году. Этот труд представлял две части с отдельным альбомом карт. Первая часть (в трех книгах) целиком посвящалась деятельности Балтийского флота и Ладожской военной флотилии[4], а вторая – боевым действиям Северного флота[5]. Наряду с описанием действий подводных сил лучше всего в этой работе было отражено именно описание деятельности ВВС Балтийского флота против Финляндии. После того как работа перестала быть секретной, она была переиздана почти шестьдесят лет спустя[6]. Несмотря на ряд существенных недостатков – переоценка уровня боевой подготовки различных соединений КБФ и флота в целом накануне войны, отсутствие серьезной попытки оценить общее стратегическое руководство операциями Балтийского флота, уход авторов от общей оценки действий КБФ в войне – данный труд заслуживает очень высокой оценки. Необходимо отметить, что, в отличие от успешного выполнения этой работы Наркоматом ВМФ, по боевым действиям Красной армии и ее авиации против Финляндии армейским ведомством так и не было создано ничего подобного.

Также можно выделить работу Н.А. Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», хотя сюжеты рубежа 1930-х – начала 1940-х годов автор почти не затрагивал. Тем не менее, на конкретном статистическом материале он показал, в частности, что военная промышленность была не в состоянии обеспечить все потребности войны, на каком бы высоком уровне она не находилась, какими бы запасами не располагала[7]. Сама книга оказала большую помощь исследователям в разработке проблем истории экономики СССР не только военного, но и предвоенного периода, а также дала импульс для изучения темы индустриального развития другим авторам. Однако вскоре после «ленинградского дела» на эту работу по цензурным соображениям стало невозможно ссылаться.

Общей отличительной особенностью большинства работ первого послевоенного десятилетия являлась их жесткая политизированность и антизападная направленность. Все достижения и успехи объяснялись тезисом о руководящей роли Коммунистической партии и использовании лишь собственных ресурсов и научно-технического потенциала. По традиции, сложившейся в 30-е годы, в сфере исторических исследований преобладало написание популярного издания, а не научного. Типичной в этой связи может считаться статья «Великая Отечественная война Советского Союза»[8], а также «Очерки по истории Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.»[9]. Призыв подвергнуть победителей критике и проверке, нужным для дела и самих победителей, носил декларативный характер и не был подхвачен историками[10].

В «Очерках по историографии советского общества» констатировалось: «За 1945 – 1955 годы военными и гражданскими историками, экономистами и философами не было создано ни одного фундаментального труда, в которых всесторонне раскрывались бы важнейшие события Великой Отечественной войны»[11]. Все это, естественно, относилось и к освещению событий предвоенного периода, связанных с подготовкой СССР к столкновению с Германией.

Постепенное формирование научной литературы по историографии проблемы начинается со второй половины 1950-х годов. В сентябре 1957 года было принято постановление ЦК КПСС «О создании многотомного труда по истории Великой Отечественной войны[12]. С 1954 года возобновился выпуск «Военно-исторического журнала». Решением ЦК КПСС от 27 августа 1966 года был создан Институт военной истории Министерства обороны СССР, вскоре ставший одним из центров по изучению истории Великой Отечественной войны. Также были созданы секторы истории СССР периода Великой Отечественной войны в Институте истории СССР АН СССР; истории Второй мировой войны в Институте всеобщей истории АН СССР; истории КПСС предвоенного и военного периодов в институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

Особенностью периода после XX съезда КППС до середины 60-х годов являлось расширение источниковой базы исследований. Прежде всего были подвергнуты критическому анализу состояние источниковой базы по истории советского периода, приемы и методы документальных источников в исследовательской и публикаторской работе. На страницах научных изданий говорилось о низком источниковедческом уровне исторических работ: отсутствии ссылок на источники при составлении авторами таблиц, некритическом подходе к выбору вариантов текстов документов и т. д.,[13]. Решением Совета Министров СССР «О мерах по улучшению режима хранения и использования документальных материалов учреждений, предприятий и организаций» (7 февраля 1956 г.) создавалась основа для преодоления узости источниковой базы[14].

Можно условно выделить два этапа историографии данной темы. Первый из них охватывает хронологический отрезок примерно с середины 50-х до конца 80-х годов XX века. В это время была основана концепция развития и применения отечественной авиации в предвоенный период и накоплен определенный фактический материал по данной теме. Второй этап, который характеризуется прежде всего отменой существовавших ранее определенных идеологических ограничений, а также введением в научной оборот недоступного ранее значительного количества документального материала, соответственно, берет свое начало с рубежа 80-х и до начала 90-х годов XX века, продолжаясь по настоящее время.

При рассмотрении этих этапов мы условно будем выделять в каждом из них три группы исследований. Первая группа охватывает собственно военную авиацию и авиацию гражданских ведомств СССР, которая могла быть использована в военных целях, а также авиацию реальных и потенциальных противников Советского Союза. Вторая группа включает научно-исследовательскую сферу – НИЦ, КБ и их деятельность по разработке, созданию и совершенствованию материальной части – авиатехники. Третья группа, соответственно, относится к отечественной авиационной промышленности и связанным с ней отраслям, которые осуществляли производство материальной части для авиации.

Следует сделать еще одно замечание. За особо оговоренными исключениями, здесь и в дальнейшем не рассматриваются ведомственные труды, которые, как правило, имеют гриф секретности и изначально были предназначены для ограниченного пользования. Отечественным и зарубежным исследователям они были недоступны (а многие остаются таковыми и по сей день) или вообще неизвестны, хотя зачастую и могли содержать полезную концептуальную и фактическую информацию.

Первый этап в изучении темы определялся следующими обстоятельствами: во-первых, история собственно Великой Отечественной войны в значительной степени оттеснила на задний план события 1939 – 1941 годов; во-вторых, действовали определенные идеологические ограничения на подробный анализ истории развития одного из важнейших средств вооруженной борьбы государства; в-третьих, необходимо отметить узость используемой источниковой базы.

Основные принципы исследования советской военной авиации в период, предшествовавший Великой Отечественной войне, определяются на каждом из указанных этапов выходом в свет фундаментальных трудов по ее истории. Именно они наиболее полным образом отражают достижения отечественной исторической науки и являются своего рода концептуальной базой для разработки более узких тем.

Первым основополагающим трудом в изучении проблемы советской военной авиации кануна и начала Второй мировой войны являются первый том «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941 – 1945» и второй-третий тома «Истории Второй мировой войны 1939 – 1945»[15]. Практически все авторы отечественных исследований полностью придерживались основных выводов, сформулированных в этих трудах.

Положения, выделяющие главные стратегические итоги развития советской военной авиации к 22 июня 1941 года, были следующими: 1) важная и определяющая база в развитии военной авиации Красной армии – это роль материальной части, в частности, новых образцов самолетов; 2) новая матери – альная часть советских ВВС превосходила зарубежную и, в частности, немецкую; 3) несмотря на усилия Коммунистической партии и правительства СССР, произошло запоздание с перевооружением нашей авиации на новую материальную часть к началу Великой Отечественной войны, так как на полную подготовку не хватило времени; 4) правильность выбора стратегических направлений развития ВВС РККА была подтверждена опытом Великой Отечественной войны. Вплоть до конца 80-х – начала 1990-х годов эти краеугольные тезисы отечественной историографии не подвергались пересмотру

Обобщающее исследование, посвященное этой теме, вышло в 1986 году Это монография В.С. Шумихина «Советская военная авиация 1917–1941 годов»[16]. Из четырех глав интересующему нас периоду посвящена последняя – «На пороге войны». Ее хронологические рамки совпадают с третьим пятилетним планом (1938 – 1942 гг.), прерванным войной.

Первоочередное место в монографии, в полном соответствии с концепциями, заложенными в фундаментальных отечественных трудах по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн, занимает развитие материальной части ВВС. Именно этому посвящен первый раздел четвертой главы – «Новое поколение самолетов». Автор касается вопросов перевооружения ВВС и наращивания выпуска самолетов нового поколения, приводит некоторые данные о качественном состоянии авиационного парка накануне Великой Отечественной войны. В работе также затрагиваются вопросы применения советской авиации в различных локальных войнах и военных конфликтах 30-х годов в Европе и Азии, анализируются довоенные теории применения ВВС, показывается развитие авиационных учебных заведений, раскрывается программа подготовки личного состава.

При анализе монографии обратим внимание на следующие особенности. Так, предвоенный период явно обделен статистическими выкладками по численному и качественному составу ВВС по сравнению с более ранними главами, например, о начале 30-х годов. Бросается в глаза и факт отсутствия упоминания зарубежных публикаций по данной теме, то есть по сути игнорируется огромный пласт исследований по авиации в период локальных войн 30-х годов и начала Второй мировой войны.

Но, несмотря на отмеченные слабые стороны, роль исследования В.С. Шумихина в отечественной историографии развития военной авиации СССР накануне Второй мировой и Великой Отечественной войн представляется весьма важной. Оно сконцентрировало в себе опыт, накопленный советскими историками при разработке темы. Прежде всего, оно ценно именно в плане своеобразного этапного исследования, могущего стать своего рода критерием для сравнения при дальнейшей разработке проблемы, так как, несмотря на отсутствие новых концепций, в нем собран и дан в обобщенном виде различный материал, включая и ранее неизвестные факты. К тому же другого исследования по подобной тематике нет и по сей день.

Необходимо уточнить, что в 1988 году был издан коллективный труд «Воздушная мощь Родины», и В.С. Шумихин являлся одним из членов авторского коллектива[17]. Эта монография, создание которой было приурочено к очередному юбилею Советской армии, не внесла ничего существенно нового в изучение советской военной авиации накануне Великой Отечественной войны. Единственное отличие ее заключалось в кратком упоминании о репрессиях в среде командного состава ВВС РККА. Две главы книги, «Развитие авиации на базе новой индустрии (1929–1937 годы)» и «Накануне фашистской агрессии (1938 год – июнь 1941 года)», по сути, повторили в сокращенном виде материалы вышеназванной книги В.С. Шумихина.

Закрытые работы были полной противоположностью находящимся в открытом обращении, хотя бы по использованию фактического материала. Так, Главный штаб военно-воздушных сил в 1962 году издал книгу «Советская авиация в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. в цифрах» (руководитель авторского коллектива – Никифоров В.Г., место издания не указано, объем – 384 страницы). Титульный лист был отпечатан типографским способом, остальной текст – на пишущей машинке и размножен на ротапринте. В свое время эта книга имела гриф «Сов. секретно» и, согласно имеющейся ссылке на соответствующую директиву Генерального штаба, была рассекречена только в 1992 году. Богатый статистический материал этой книги, в частности, содержал следующую важную информацию: обеспеченность ВВС КА основными наземными средствами связи – по состоянию на 1 апреля 1941 года; характеристику частей и соединений военно-воздушных сил Красной армии пяти приграничных военных округов и Дальней авиации, базировавшейся вблизи или непосредственно на их территории, включая номера авиационных дивизий и полков, наименование пунктов их дислокации, типы и количество боевых самолетов с выделением числа неисправных, количество экипажей с выделением числа боеготовых, а также тех, которые переучивались или вводились в строй по прибытии из училищ – по состоянию на 1 июня 1941 года; количество авиационных соединений, частей и подразделений ВВС КА; боевой и численный состав военно-воздушных сил западных приграничных военных округов и авиации Военно-морского флота на европейской части СССР, а также данные о наличии аэродромов в приграничных и внутренних военных округах – к началу боевых действий с Германией.

Частично история советских ВВС в данный период в сжатом виде затрагивалась в общих трудах по истории советской авиации и космонавтики или по отдельным вопросам развития и использования советской авиации накануне и в начале Великой Отечественной войны[18]. Эти труды вводили в научный оборот определенный объем нового фактического материала, посвященного отдельным аспектам темы – вопросам перспективного развития военно-воздушных сил и их месте в вооруженных силах страны, совершенствованию их организационной структуры, подготовке кадров, боевому применению в локальных войнах и конфликтах, но не имели каких-либо концептуальных нововведений.

Материалы по истории авиации флота в предвоенный период также находили свое отражение[19]. Заслуживает внимания научно-популярный очерк «История гражданской авиации СССР»[20]. В данном труде, в частности, нашла некоторое отражение деятельность гражданской авиации в военных действиях 1939 – 1940 годов в интересах РККА.

Фактические данные о развитии средств связи авиации, в том числе о разработке различных типов самолетных радиостанций накануне Великой Отечественной войны, были представлены во втором томе «Истории военной связи»[21].

В ряде трудов была затронута тема противостояния советской и зарубежной авиации в локальных войнах кануна и начала Второй мировой войны на общем фоне описания боев на различных театрах военных действий: в Испании, Китае, Монголии, на озере Хасан, в Польше и в Финляндии[22].

Был опубликован биографический словарь о Героях Советского Союза, откуда можно было получить краткие сведения о многих советских авиаторах кануна 30-х – начала 40-х годов, включая краткие сведения о совершенном подвиге, сведения об участии в боях и занимаемых должностях. Достоинство этой работы заключалось прежде всего в том, что впервые в отечественной историографии появилась комплексная информация по авиаторам – участникам практически всех локальных войн и локальных конфликтов, удостоенных столь высокого звания. Недостатком этой, в целом весьма информативной, работы было, в частности, отсутствие имен авиаторов, лишенных позднее звания Героя в силу различных причин[23].

Отметим крайне небольшое количество исследований, касающихся проблем развития и применения к началу Второй мировой войны военно-воздушных сил потенциальных противников СССР. Советские историки явно обходили подробности боев в Западной Европе 1939 – 1941 годов и давали противоречивые оценки сравнительным потерям сторон. Подобные тенденции присутствовали, например, в коллективном труде «Начальный период войны»[24] и в брошюре Д.Д. Горбатенко об истории люфтваффе[25]. Последнюю скорее можно отнести к научно-популярной литературе, а не к научному исследованию. Она содержит весьма незначительные статистические сведения об авиации главного противника Советского Союза.

Появились работы, где освещались агрессивные планы Великобритании и Франции в отношении Советского Союза, угрожавшие ударами бомбардировочной авиации по нефтяным месторождениям Кавказа на рубеже 1939 – 1940 годов[26]. Отрывочные сведения по авиации зарубежных стран можно найти также в некоторых общих трудах по зарубежной истории, но они имели совершенно иную направленность, поэтому тематика, связанная с действиями авиации, была для них второстепенной[27].

Необходимо отметить существование отдельной группы работ зарубежных исследователей из Германии, Великобритании, США и других стран, которые начали издаваться на русском языке со второй половины 1950-х годов. В некоторых из них рассматривались локальные войны 1930-х годов и проблемы Второй мировой войны, в том числе связанные с авиационной тематикой[28], а некоторые были непосредственно посвящены изучению вопросов развития и применения ВВС крупнейших стран мира[29]. Многие из авторов этих работ служили в годы Второй мировой войны в военной авиации.

Зачастую особенностью издания в СССР данных работ было значительное сокращение текста по сравнению с оригиналом, а некоторые книги изначально не предназначались для открытого использования. Например, так случилось с работой Г. Фойхтера «История воздушной войны в ее прошлом, настоящем и будущем». Ее автор с 1934 года был главным редактором журнала «Дойче Люфтвахт», издававшегося Министерством авиации Германии совместно с генеральным штабом военно-воздушных сил, в период Второй мировой войны редактировал «Фронтовой бюллетень ВВС», занимал должность военного цензора и руководителя пресс-группы при разведывательном отделе штаба ВВС, а в конце войны служил в военно-научном управлении генштаба ВВС. Эта книга была выпущена Воениздатом в 1936 году в сокращенном варианте и с грифом «Продаже не подлежит». Тем не менее, несмотря на все отмеченные особенности, данные исследования содержали определенный фактический материал, который мог бы быть использован для сравнительного анализа при изучении темы развития и применения советской авиации того же периода.

Перейдем к анализу работ отечественных исследователей, относящихся ко второй группе – деятельности научно-исследовательских центров, связанных с разработкой авиационной техники и оборудования. Публикации на эту тему главным образом были посвящены некоторым вопросам деятельности самолето- и моторостроительных конструкторских бюро и созданию отдельных типов военных самолетов. Несомненным достижением отечественной историографии в изучении развития военной авиации явилось издание монографий В.Б. Шаврова «История конструкций самолетов в СССР до 1938 года» и «История конструкций самолетов в СССР (1938 – 1950 годы)»[30]. В этих книгах рассматриваются практически все модели отечественных самолетов, состоявших на вооружении в 1936 – 1941 годах. Хотя автор не ставил своей целью анализ боевого применения наших машин и сравнение их с зарубежными образцами, тем не менее, фактический материал, содержащийся в них, не потерял своей ценности и в настоящее время.

Также был издан ряд работ, представляющих деятельность различных конструкторских бюро: В.С. Ильюшина, П.О. Сухого, А.С. Яковлева и других[31]. Кроме того, в этих работах исследовались вопросы развития авиамоторостроения и средств связи[32].

Практически все авторы придерживались устоявшейся точки зрения, что новые типы военных самолетов, поступавшие на вооружение ВВС РККА накануне Великой Отечественной войны, не уступали немецким самолетам аналогичных типов или даже превосходили их.

В связи с этим необходимо особо выделить одну публикацию, где не нашли отражения общепринятые тезисы. Так, еще в 1965 году, полковник Ф.И. Шестерин опубликовал статью «Борьба за господство в воздухе (по опыту Второй мировой войны)»[33]. В ней он поднял вопрос о влиянии качества самолетов на эффективность действий авиации, впервые в открытой отечественной печати указав на то, что отечественные истребители даже нового поколения к началу войны уступали немецким по летным характеристикам. Автор подчеркивал, что на любом отрезке времени в 1939–1941 годах в СССР выпускали самолетов больше, чем в Германии, но качество советских истребителей даже к 1942 году уступало немецким, и главная задача повышения боеспособности нашей авиации заключалась в ликвидации качественного превосходства противника. Нужно отметить, подобная точка зрения противоречила устоявшимся к тому времени и, вплоть до конца 80-х годов, никем более не приводилась.

Перейдем к рассмотрению трудов по истории нашей авиационной промышленности первого этапа отечественной историографии. Для него характерно крайне незначительное число публикаций, касающихся данной темы.

В первую очередь необходимо отметить статью П.Г. Авдеенко о вопросах самолетостроения в СССР в период с 1929-го по 1940 год[34]. По сути, она явилась первой отечественной работой на данную тему. За четыре года до публикации ее автор защитил диссертацию на тему «Военно-воздушные силы Красной армии накануне и в начале Великой Отечественной войны (январь 1938 года – 10 июля 1941 года)». Таким образом, эта небольшая статья, содержащая ранее неизвестный фактический материал, стала определенной вехой в исторических исследованиях о советском авиапроме кануна Великой Отечественной войны.

Ряд весьма познавательных работ, посвященных различным вопросам развития отечественной авиапромышленности, был опубликован Г.В. Костырченко в ведомственном периодическом издании «Авиационная промышленность»[35]. Чуть позже, в 1988 году, их автор защитил диссертацию на тему «Наркомат авиационной промышленности накануне и в годы Великой Отечественной войны. 1939 – 1945 гг.», а в постсоветский период, как упоминалось выше, принял участие в создании ведомственного труда по истории советской авиапромышленности с 1917-го по 1945 год.

Наглядным примером неразвитости в СССР темы истории отечественной авиационной промышленности и практически полного игнорирования архивных источников является работа А.В. Циркова, выполненная в Московском физико-техническом институте за четыре года до распада СССР и посвященная развитию советского авиапрома накануне и в годы Великой Отечественной войны[36]. При анализе третьего раздела первой главы[37], посвященного вопросам разработки новых образцов самолетов и организации их массового производства, а также развитию научной и промышленной базы авиастроения в 1939 – 1941 годы, на 66 сносок приходится всего две архивные (для сравнения – шесть ссылок приводится на работы В.И. Ленина и М.С. Горбачева)[38]. Приведем цитаты фрагментов работы автора, в которых используются упомянутые выше архивные материалы. Первая звучит так: «К началу Великой Отечественной войны от общего количества рабочих Саратовской области комсомольцы составляли 21,7 %»[39]. Вторая сообщала следующее: «В 1940 году в промышленности и строительстве Поволжья методами индивидуального, бригадного и курсового обучения без отрыва от производства было охвачено 10635 молодых рабочих»[40]. Приходится констатировать, что труд А.В. Циркова является типичным примером состояния немногочисленных отечественных исследований советского периода в данной области.

Можно также отметить исследование «Тыл советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне»[41]. Хотя оно посвящено не столько экономике, сколько организации тыловых учреждений действовавшей армии, однако содержит и некоторые фактические сведения, связанные с оборонной производственной сферой, в том числе в области авиации. Проблема развития тылового обеспечения РККА в межвоенный период получила дальнейшую разработку в исследовании «Развитие тыла советских вооруженных сил (1918 – 1988)»[42]. Это первое комплексное историко-теоретическое исследование, обобщающее работу тыла вооруженных сил советского государства за семьдесят лет их существования. В книге на основе архивных материалов и других источников показано, как развивались вооруженные силы, укреплялся их тыл, менялась организационная структура, совершенствовались формы и методы работы. Следует, однако, заметить, что межвоенный период освещен фрагментарно, основное внимание уделено деятельности тыла в годы Гражданской и Великой Отечественной войны.

Достаточно интересные статистические данные содержатся в сборнике «Внешняя торговля СССР за 1918 – 1940 гг.»[43]. Они касаются импорта в Советский Союз различного промышленного оборудования и стратегических источников сырья, могущего быть использованным в авиационной промышленности. Более подробных сведений о промышленных контактах с западными странами, например с США и Германией, не сообщалось.

К сожалению, ни в одной из отечественных работ не было показано обеспечение авиационной промышленности базовыми источниками сырья, в частности алюминием. Отсутствие этого показателя делало невозможным появление подробных оценок потенциала советской авиационной индустрии по сравнению с аналогичными отраслями промышленности зарубежных стран.

Большим достижением отечественной исторической науки стал фундаментальный труд В.И. Дашичева «Банкротство стратегии германского фашизма», где содержалась информация, необходимая для сравнительного анализа отечественного и германского авиапромышленного потенциала[44]. В частности, там была приведена подробная информация по выпуску в 1939 – 1941 годах всех типов самолетов, использовавшихся люфтваффе, а также сведения о развертывании авиационной индустрии накануне войны с СССР. Автор отметил проблемы и трудности германской военной экономики, а также авантюрную политику планирования выпуска самолетов, которая явно не отвечала реальным потребностям люфтваффе.

Подводя итог первого этапа отечественной историографии, можно сделать следующее заключение. Было положено начало научному исследованию истории советской военной авиации и авиации прочих ведомств, выступавших в роли резерва в период от начала Второй мировой до начала Великой Отечественной войны, была выпущена обобщающая работа по истории ВВС Красной армии (монография В.С. Шумихина), появился ряд книг и статей, посвященных различным вопросам, связанным с историей военной авиации, были изданы насыщенные значительным фактическим материалом книги по истории советской авиационной техники. Однако эти несомненные достижения сочетались с игнорированием подробной истории боевого применения отечественной авиации во Второй мировой войне, а также с отсутствием объективной оценки уровня авиационной техники нового поколения. К тому же практически неизученными оставались вопросы, характеризующие развитие и применение зарубежной авиации в тот же период, что исключало возможность какого-либо сравнительного анализа. Без него, в свою очередь, нельзя было объективно оценивать мощь наших ВВС.

Что же касается возможностей использования документальной базы после рубежа 1950-х – 1960-х годов, то использование ее, во-первых, было строго лимитировано, а во-вторых, происходило главным образом на уровне внутриведомственных работ с соответствующими грифами.

Все эти обстоятельства значительно затрудняли изучение такого важного вопроса, как степень подготовленности советской авиации к войне с Германией.

Второй этап в изучении советской авиации в 1939 – 1941 годах начался с конца 80-х и продолжается по настоящее время. Его наступление определили политические перемены, произошедшие в обществе. Для этого этапа характерны следующие особенности: во-первых, упразднение обязательных догматических схем позволило иначе рассматривать многие устоявшиеся положения; во-вторых, издание документальных сборников по различным комплексным проблемам истории кануна и начала Второй мировой войны – военным, политическим, дипломатическим – значительно расширило доступную исследователям истории советской военной авиации источниковую базу; в-третьих, исследователям был в некоторой степени облегчен доступ к закрытым ранее архивным материалам.

Как и на первом этапе, новые концептуальные положения изучения темы в первую очередь нашли отражение в фундаментальном труде, где были сформулированы новые подходы к исследованию Великой Отечественной войны.

В 1998 году вышла первая книга военно-исторических очерков «Великая Отечественная война 1941 – 1945», которая подытожила новые тенденции, методологические достижения и подходы отечественных историков[45]. Издание этой книги наглядно продемонстрировало как достижения российской науки в этой области, так и стоящие перед ней проблемы. Авторы подчеркивают значительно расширившийся для историков объем документальных источников: «Сегодня исследователи располагают такой массой документов, о которой можно было лишь мечтать еще в недалеком прошлом»[46]. Они также отмечают, что ранее «не всегда с должной полнотой освещались проблемы, касающиеся подготовки страны и вооруженных сил к отпору фашистской агрессии».

Помимо сохранения и развития тезиса о важности роли новой материальной части и недостаточном ее количестве накануне войны с Германией, в этом труде выдвигается ряд новых положений:

– признается резкое несоответствие степени развитости некоторых отраслей промышленности (производство авиационного топлива, средств связи) и служб материально-технического обеспечения по отношению к имевшемуся большому количеству самолетов;

– критически рассматривается уровень подготовки рядового и командного состава ВВС РККА и его морально-психологические качества;

– подвергается критике организация и боевая подготовка военной авиации, правильность выбора стратегических направлений ее развития; подчеркивается ее решающее численное превосходство над германской авиацией, а также преимущество советской стороны в объемах производства и темпах развертывания авиационных отраслей промышленности[47].

Необходимо отметить, что авторский коллектив не скрывает дискуссионное™ многих выдвигаемых тезисов и не дает прямого ответа на кардинально важный вопрос о степени готовности советской военной авиации и обеспечивающих ее отраслей к противоборству с Германией.

Состояние авиации армии и флота накануне войны рассматривалось в значительном количестве публикаций постсоветского периода, которые были посвящены как общим вопросам развития вооруженных сил СССР, так и непосредственно советским ВВС[48]. Отметим также то обстоятельство, что появление на Западе книги В. Суворова «Ледокол»[49] (где утверждалось о якобы готовящемся превентивном ударе СССР по Германии летом 1941 года), несмотря на то, что научная ценность данной концепции сама по себе сомнительна, тем не менее, принесло пользу тем, что вызвало оживленную дискуссию, в ходе которой было высказано немало интересных мыслей и наблюдений, а также способствовало привлечению внимания, прежде всего военных историков, к изучению военного планирования в СССР в преддверии нападения нацистской Германии и, в особенности, к вопросу о стратегическом развертывании РККА в весенние месяцы 1941 года. Так, Б.Н. Петров на основании доступных документов пришел к выводу, что «советское руководство пыталось создать наступательную группировку», но, как он уточняет далее, «наступательные намерения Советского Союза были лишь возможным вариантом отражения угрозы со стороны Германии…»[50].

Историки продолжали и продолжают исследовать состояние советских вооруженных сил, а на этой основе – и военной авиации. Можно наблюдать значительное разнообразие точек зрений и концепций, во многом противоречащих друг другу даже при использовании сходного фактического материала. В основном спор идет вокруг четырех факторов: 1) проблема нехватки времени для повышения обороноспособности СССР; 2) просчеты высшего руководства страны в определении вероятных сроков начала войны; 3) отсутствие полной боеготовности войск к моменту начала Великой Отечественной войны; 4) численное превосходство вермахта и превосходство его вооружения. По сути дела, с обсуждения этих четырех вопросов и начался пересмотр основных позиций советской историографии, сформулированных, в частности, в «Истории Второй мировой войны».

Приведем примеры некоторых взглядов отечественных исследователей на состояние и подготовку к боевым действиям советских вооруженных сил накануне Великой Отечественной войны.

Одними из наиболее примечательных в этом направлении являются публикации М.И. Мельтюхова, который в 1995 году защитил диссертацию по теме «Современная отечественная историография предыстории Великой Отечественной войны (1985 – 1995 годы)». В одной из своих работ он проанализировал соотношение советских вооруженных сил и вермахта к 22 июня 1941 года и пришел к выводу, что первостепенное значение имели не количественные параметры, а то, насколько профессионально использовались вооруженные силы СССР. По его мнению, «отсутствие у советского командования четко проработанной концепции современной войны, недостаток боевой выучки войск, обескровленность Красной армии массовыми репрессиями против командного состава – таковы главные причины, поставившие армию и страну на грань катастрофы»[51].

Значительный интерес представляет и капитальное исследование этого автора «Упущенный шанс Сталина», вышедшее тремя изданиями в 2000-м, 2002-м и 2008 году[52]. В работе автора четко прослеживается тенденция показать стремление советского военно-политического руководства к превентивному удару по Германии и экстренную подготовку вооруженных сил и экономики страны к нему. Хотя он не ставил задачу рассматривать только историю советских ВВС, а касался целого комплекса военно-политических проблем, стоящих перед Советским Союзом накануне Великой Отечественной войны, тем не менее, в научный оборот был введен значительный объем фактического материала, относящегося к проблемам развития и применения советской военной авиации накануне войны с Германией. В частности, автор коснулся темы широкомасштабного развертывания ВВС вскоре после начала Второй мировой войны. М.И. Мельтюхов показывает серьезные перемены, произошедшие в вооруженных силах перед войной.

Особый интерес представляет вопрос о последствиях репрессий среди руководства РККА. Причиной чистки автор считает (с оговоркой «скорее всего») борьбу за власть внутри руководства наркомата обороны. Автор опровергает данные о десятках тысяч погибших офицеров (принимается цифра в неполные 17 тысяч репрессированных – тоже немало!), в основном без возражений цитируются высказывания о высоком уровне новых выдвиженцев.

Нехватка офицеров в армии вызывалась, по мнению автора, чрезмерно раздутыми штатами комсостава. В целом создается впечатление, что серьезного урона террор вооруженным силам не нанес. При этом обходится молчанием вопрос о том, что репрессии во многом сковали инициативу командиров[53] и еще более усугубили и без того непростое положение с подготовкой войск[54]. Если автор полагает, что названные последствия преувеличены, то это нужно было доказать. Вывод о высоком уровне подготовки офицеров, пришедших на смену «изъятым», вызывает возражения[55], поскольку основан на формальных показателях[56]. Требует оговорки и тезис о том, что причиной репрессий являлась борьба за власть среди самих военных – она могла стимулировать их, но инициатива исходила, несомненно, от Сталина.

В главе о деятельности советской разведки накануне войны[57] автор демонстрирует, насколько противоречивы были ее донесения о планах Германии. Анализ донесений проводился на низком уровне или вовсе отсутствовал. В итоге распространенная версия о том, что разведка раскрывала руководству глаза на ситуацию, но ее не послушали, отвергается. Во многом это соответствует истине, однако М.И. Мельтюхов не ставит вопроса о причине. Из его текста можно лишь сделать вывод, что так «исторически сложилось». Между тем автор признает отсутствие аналитического центра в разведке, который, несомненно, был бы создан, если бы Сталин отдал соответствующий приказ. Кроме того, очевидно, что на деятельности разведки отрицательно сказались репрессии (а это не только гибель многих специалистов, но и кадровая чехарда, мешающая стабильной работе). Правда, автор приводит мнение А.Г. Павлова о том, что низкий уровень анализа разведданных явился «данью существовавшей тогда деспотичной атмосфере» (созданной во многом опять-таки теми же репрессиями, негативную роль которых М.И. Мельтюхов старается принизить), но это лишь мнение А.Г. Павлова[58], которое сам автор никак не комментирует.

Вызывает сомнения и главный тезис – о намерении Сталина напасть на Германию в 1941 году. То, что в принципе такое решение могло быть принято, сомнений не вызывает, но нет бесспорных доказательств, что речь идет именно о 1941 годе. Все аргументы носят косвенный характер. Ограничимся лишь одним доводом против разделяемой автором позиции: на границе развернулось чрезвычайно затратное строительство новых укреплений (причем бетонных, а не легких полевых, как предлагали инженеры). Между тем дефицитные материалы, используемые при этом, было куда логичнее потратить на оборудование новых полевых аэродромов[59], которых остро не хватало, а ведь это мешало сосредоточению авиации, что М.И. Мельтюхов относит к одному из важнейших аспектов подготовки к наступательной войне. Сложно представить, что ради маскировки, которой могут не поверить, руководство СССР сознательно тормозило подготовку к наступлению – видимо, оно просто считало оборонительные мероприятия в данный момент более важными.

Можно отметить и некоторую противоречивость тезисов автора. С одной стороны, М.И. Мельтюхов заявляет, что «утверждения о якобы низкой боеспособности Красной армии в 1941 году представляются недостаточно обоснованными» и «что вопрос о реальной ее боеспособности «накануне войны еще ждет своего исследователя»[60]. С другой стороны, при этом признается, что личный состав ВВС, танковых войск и артиллерии Германии обладали большим опытом и выучкой, чем советские[61]. К сожалению, автор игнорирует те работы, где показано, что даже в случае удара по Германии Красную армию ожидало бы тяжелое поражение[62]. С этими работами можно не соглашаться, но умалчивать о них некорректно.

Можно констатировать, что книга М.И. Мельтюхова, одна из лучших по этой проблематике, открывает перед читателем широкую панораму событий предвоенного времени, предлагает подчас весьма интересные интерпретации и будит мысль хотя бы противоречивостью своих положений.

Рассмотрим теперь другую работу, где достаточно взвешенно отстаивается «оборонительная» версия, книгу А.С. Орлова «Сталин: в преддверии войны»[63]. Позиция А.С. Орлова представляет немалый интерес с точки зрения оценки положения в вооруженных силах СССР. Он указывает, что не совсем верно судить о мощи советских войск в приграничных округах лишь на основе цифр. Он признает, что эта ошибка делалась еще тогда – «надеялись, что большое количество военной техники, имевшейся в Красной армии, обеспечит успех в будущей войне»[64]. Да и в численном отношении дело обстояло неблагополучно. Правда, дело было не только в этом – «формирование большого количества новых соединений с чрезмерно большим числом основных видов военной техники себя не оправдало»[65]. Но самое главное – армия была плохо подготовлена. Слишком резким оказалось увеличение ее численности в 30-х годах. К тому же отпуск средств на обучение войск сократился в связи с широкомасштабной программой строительства оборонительных сооружений, увеличением производства оружия, возведением новых аэродромов и т. д. Не хватало горючего, из-за чего годовой налет авиаторов составлял 12 часов. В итоге военнослужащие плохо владели техникой, чрезвычайно высока была аварийность. Но дело не только в этом – слабо было отработано взаимодействие родов войск (в чем, заметим, весьма преуспел вермахт). «Одной крестьянской смекалки, которая имелась в избытке, и готовности умирать за родину было недостаточно, чтобы успешно отразить натиск сильнейшей армии мира в войне моторов»[66]. Автор сетует на то, что еще за 20 лет до войны с Германией 80 % населения страны было неграмотным и преодолеть последствия этого еще не успели[67]. Вследствие террора люди боялись проявить инициативу (о чем умалчивает в своей книге М.И. Мельтюхов).

Войска на границе были расположены крайне неудачно на случай нападения противника. Однако А.С. Орлов не связывает это с наступательными намерениями СССР – советские планы прикрытия, по его мнению, не дают основания для такого вывода, достаточно сравнить их с планом «Барбаросса», где прямо идет речь о нападении на Советский Союз и уничтожении его армии[68]. А.С. Орлов считает, что коль скоро в 1941 году отсутствовала такая система обороны, какая была создана в 1943-м на Курской дуге, следовало хотя бы привести войска в полную боевую готовность. Это позволило бы «уменьшить беду», «уменьшить, но не избежать. Потому что причины, о которых говорилось выше, обусловили преимущество Германии в 1941 году»[69]. Отметим, что этот вывод, достаточно очевидный на первый взгляд, принимается далеко не всеми.

Обращает на себя внимание тот факт, что автор отмечает «огромную заслугу И.В. Сталина», который «сумел постичь вершины политического и стратегического руководства страной и армией, стать государственным деятелем международного масштаба»[70].

Таким образом, А.С. Орлов, признавая многие недостатки в подготовке вооруженных сил СССР к войне, в целом однако придерживается традиционной советской концепции – в основном речь идет именно об ошибках, «искривлениях», как говорили в свое время. Тем не менее, следует признать, что А.С. Орлов добросовестно старается учесть аргументы «за» и «против».

Согласно точке зрения Ю.Я. Киршина и Н.М. Раманичева, РККА значительно превосходила Германию по количеству основных видов военной техники, но не располагала обученными кадрами для их эффективного использования. Во всех видах вооруженных сил существовал значительный некомплект командных кадров, а до 7 5 % комсостава занимали свои должности несколько месяцев. Это явилось следствием массовых репрессий военных кадров, усугубленным чрезмерно быстрым ростом численности Красной армии. Упомянутые авторы были не согласны с тезисом, что «реорганизация армии, проводившаяся в 1940 – 1941 годах, укрепила ее боеспособность. Во многих родах войск она была снижена». С их точки зрения также неверен и тезис, что СССР не хватало танков и самолетов и некоторых других видов вооружения для укомплектования соединений и частей. «При рациональном их использовании СССР мог иметь значительно больше полностью укомплектованных и слаженных соединений, чем Третий рейх».

Кроме того, они полагали, что включение в состав СССР в 1939 – 1940 годах ряда территорий, отодвигавших границу в западном направлении, в военном отношении «привело к негативным последствиям, отрицательно сказавшись на оперативной и мобилизационной подготовке, а также на боевой учебе войск».[71]

Перейдем к рассмотрению работ, касающихся вопросов изучения истории ВВС СССР. Отметим отсутствие какого-либо нового обобщающего исследования, способного продолжить и развить положения монографии В.С. Шумихина.

В начале 1990-х годов XX века были изданы работы, рассказывающие об участии советской авиации в боевых действиях в межвоенный период[72]. Но в них прослеживается влияние методологии советского периода с ее односторонним подходом к исследованию, кроме того, они базировались на использовании устаревших источников, которые не отражали реальную степень напряжения советской авиации в локальных войнах и конфликтах; потери личного состава и материальной части отечественной авиации в них были занижены; вопросы поставок авиатехники за рубеж для участия в локальных войнах также не отличались новыми данными; налицо было отсутствие новой информации по воздушным силам противостоящих противников, так как авторы игнорировали использование новейших зарубежных разработок на эту тему.

Более поздняя монография одного из этих авторов, В.В. Паршина[73], была издана Военным университетом. Советскому периоду посвящена глава 2-я исследования, которая называется «Становление и развитие теории боевого применения отечественной авиации» и включает три раздела: 1) основные направления развития взглядов на роль ВВС в начальном периоде войны; 2) советская военная мысль о совместных действиях авиации с сухопутными войсками; 3) военно-теоретические взгляды на характер самостоятельных действий ВВС. Эта монография полностью совпадает с тематикой диссертации ее автора[74].

Несмотря на положительное значение этой работы, к сожалению, необходимо отметить, что автор не показал ошибочность положений о преувеличении опыта немецкой авиации в боях Второй мировой войны в процессе изучения этого периода отечественными военными специалистами, а также не подверг критике пресловутый тезис «эффективных первых ударов по аэродромам», которые на практике боев начала Второй мировой войны практически ни разу не оправдывали себя и грозили потерей значительной части воздушных сил, принимавших участие в налетах, что и происходило с германской авиацией в боях над Европой весной и летом 1940 года. Автор не указал порочность тезисов «эффективных первых ударов», которые брали свое начало из восхваления действий германских ВВС нацистской пропагандой и мало общего имели с реальностью. Эта работа является примером отсутствия анализа отечественными специалистами зарубежной литературы на эту тему, где на ряде документальных подтверждений уже несколько десятилетий назад подобные взгляды были подвергнуты жесткой критике.

Необходимо критически рассмотреть взгляды В. Суворова (Б. Резуна) на примере краткого анализа тех мест его книги «День «М». Когда началась Вторая мировая война?», где он пытается доказать агрессивные намерения СССР против Германии, особо активно при этом обращаясь к авиационной тематике.

Во второй главе «Почему Сталин уничтожил свою стратегическую авиацию?» он утверждает, говоря о советском бомбардировщике ТБ-7: «Тысяча ТБ-7 – это как бы ядерная ракета, наведенная на столицу противника. Мощь такова, что для потенциального агрессора война теряет смысл. Итак, одним росчерком сталинского пера под приказом о серийном выпуске ТБ-7 можно было предотвратить германское вторжение на советскую территорию. Я скажу больше: Сталин мог бы предотвратить и всю Вторую мировую войну»[75].

Автор вопрошает, почему же не было налажено производство этого самолета: «И не в том вопрос: успели бы построить тысячу ТБ-7 к началу войны или нет. Вопрос в другом: почему не пытались?»[76]. Он придает этому вопросу исключительно важное значение: «Отказ от ТБ-7 – это самое трудное из всех решений, которое Сталин принимал в своей жизни. Это самое важное решение в его жизни. Я скажу больше: отказ от ТБ-7 – это вообще самое важное решение, которое кто-либо принимал в XX веке. Вопрос о ТБ-7 – это вопрос о том, будет Вторая мировая война или ее не будет. Когда решался вопрос о ТБ-7, попутно решалась и судьба десятков миллионов людей…»[77].

Далее автор переходит к представлению И.В. Сталина об «идеальном самолете». В главе 3-й «Про Иванова», где говорится о задачах, поставленных Сталиным советским авиаконструкторам в 1936 году по созданию самолета под условным названием «Иванов», он заявляет, что заказчику был не нужен ни стратегический бомбардировщик, ни лучший в мире истребитель: «Итак, каким же рисовался Сталину идеальный боевой самолет, на разработку которого он отвлекает своих лучших конструкторов, как создателей бомбардировщиков, так и создателей истребителей? Сам Сталин объяснил свое требование в трех словах – самолет чистого неба. Если это не до конца ясно, я объясню в двух словах – крылатый шакал»[78].

Развивая эту тему в главе 11-й «Крылатый Чингисхан», он утверждает следующее: «Сталинский замысел: создать самолет, который можно выпускать в количествах, превосходящих все боевые самолеты всех типов во всех странах мира вместе взятых. Основная серия «Иванова» планировалась в количестве 100 – 150 тысяч самолетов. Вот мы и подошли к главному. Сталин планирует выпустить самолет самой большой в истории человечества серией. Но это не истребитель. Это не самолет для оборонительной войны. Это – самолет-агрессор…. Возникает вопрос об истребителях прикрытия. Бомбардировщик в бою, особенно ближний бомбардировщик, действующий над полем боя и в ближайшем тылу противника, должен быть прикрыт истребителями. Если бы вместе с Су-2 было заказано соответствующее количество истребителей прикрытия, то Су-2 можно было бы использовать в любых ситуациях, например для нанесения контрударов по агрессору, напавшему на Советский Союз. Но истребители в таких количествах не были заказаны, поэтому была только одна возможность использовать Су-2 в войне – напасть первыми на противника и нейтрализовать его авиацию. Без этого применять беззащитные Су-2 невозможно. Вот почему решение о выпуске минимум СТА ТЫСЯЧ легких бомбардировщиков Су-2 было равносильно решению НАЧИНАТЬ ВОЙНУ ВНЕЗАПНЫМ УДАРОМ ПО АЭРОДРОМАМ ПРОТИВНИКА…. Немедленно после нанесения первого удара советская авиационная промышленность должна начать массовый выпуск Су-2. Сталин замышлял в буквальном смысле построить столько легких бомбардировщиков, сколько небольших, но подвижных всадников было в ордах Чингисхана. К началу 1941 года советские конструкторы создали целое созвездие замечательных самолетов, но Сталин любит Су-2»[79].

В главе 12-й «Инкубатор» автор «обосновывает» и время принятия решения о подготовке к наступательной войне против Германии: «Это, конечно, совпадение, но чисто советское: в 1936 году Сталин отдал секретный приказ о разработке самолета «Иванов», который можно было бы выпускать серией в 100 – 150 тысяч, и в том же 1936 году юное племя решает подготовить 150 тысяч пилотов. А если по большому счету, то создание сталинского авиационного инкубатора началось за десять лет до 1941 года, еще в 1931 году, когда был брошен лозунг: «Комсомолец – на самолет!». В тот момент Гитлер еще не пришел к власти в Германии и мог не прийти вообще, а Сталин уже тогда готовил смертельный удар по Германии, независимо от того, будет у власти Гитлер или кто другой».

И, наконец, в главе 18-й «Невольники поднебесные» автором делается вывод о том, что подготовка советских пилотов перед Великой Отечественной войной специально была массовой и некачественной, именно потому, что пилотов ориентировали на наступательные действия в массовом масштабе на самолете Су-2 в условиях отсутствия противодействия со стороны противника: «Но высший пилотаж им был не нужен. Их же не готовили к войне оборонительной. Их же не готовили к отражению агрессии и ведению воздушных боев. Их готовили на самолет «Иванов», специально для такого случая разработанный. Их готовили к ситуации: взлетаем на рассвете, идем плотной группой за лидером, по его команде сбрасываем бомбы по «спящим» аэродромам, плавно разворачиваемся и возвращаемся. Этому можно было научить за три-четыре месяца даже невольника, тем паче, что «Иванов» именно на таких летчиков и рассчитывался. И если кто при посадке врубится в дерево – не беда: сержантов-летчиков у товарища Сталина в достатке. И самолетов «Иванов» советская промышленность готовилась дать в достатке. Так что решили обойтись без высшего пилотажа и без воздушных боев».

Итак, концепция автора выглядит следующим образом. Начало подготовки СССР к наступательной войне против Германии (независимо от того, какое правительство там будет находиться у власти) автор относит к началу 1930-х годов, когда был выдвинут лозунг: «Комсомолец – на самолет!» Отказ от производства четырехмоторного бомбардировщика в пользу легкого одномоторного ударного самолета «чистого неба» (который после начала боевых действий планируется выпускать огромной серией в десятках и даже сотнях тысяч экземпляров) свидетельствует о дальнейшей реализации плана наступательной войны против Германии, которая будет развязана сталинским руководством в подходящий момент. Для обеспечения будущих действий этого самолета (по версии автора, Су-2) в СССР разворачивается беспрецедентная в мире подготовка пилотов, ориентированных на удары по наземным целям при минимальном знании основ летного дела и при отсутствии какого бы то ни было противодействия со стороны противника в воздухе. Впоследствии нападение Германии на СССР сделало ненужным самолет «чистого неба», а плохо подготовленные пилоты стали жертвами агрессивной сталинской политики.

Даже с логической точки зрения концепция В. Суворова выглядит абсолютно иррациональной. Если Су-2 действительно создавался как «самолет чистого неба», какая была необходимость выпускать его в десятках тысяч экземпляров? Ведь такое производство, рассчитанное на долгие годы, могло быть ориентировано только на возобновление гигантских потерь в условиях затяжной и ожесточенной войны. В данном случае понятие так называемого «чистого неба» звучит совершенно абсурдно. Достаточно отметить, что СССР за все время Великой Отечественной войны выпустил гораздо меньше самолетов всех типов, чем потребное по В. Суворову число Су-2, при этом ведя как оборонительные, так и наступательные боевые действия отнюдь не в условиях отсутствия противодействия германской авиации.

Относительно использования Су-2 для внезапных ударов по аэродромам и ведения наступательной войны. Утвержденная совместным Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 2466-1096сс от 7 декабря 1940 года программа выпуска самолетов и моторов на 1941 год предполагала выпуск в первом полугодии немногим более 400 самолетов Су-2: 230 – на заводе № 135, 130 – на заводе № 31 и 45 – на заводе № 207. Всего же в 1941 году планировалось выпустить 1150 самолетов этого типа[80]. Фактический же выпуск в первом полугодии 1941 год составил 438 самолетов Су-2. Для сравнения – двухмоторных бомбардировщиков Пе-2 нового типа за этот же период выпустили 490 единиц, а самым массовым среди самолетов новых типов был истребитель МиГ-3, который изготовили в количестве 1 363 единиц[81]. Данные факты полностью опровергают положения Суворова об исключительном месте Су-2 в системе новых авиационных вооружений СССР. Как мы видим, приоритетным самолетом был именно истребитель МиГ-3 – скоростной серийный советский самолет. В большем масштабе, чем Су-2, выпускался и гораздо более сложный в производстве пикирующий бомбардировщик Пе-2. Эти факты также совершенно не вяжутся с утверждением Суворова об изначальном предназначении массового и дешевого Су-2 как основной силы для нанесения превентивных авиационных ударов по территориям, контролируемым Германией. Принимать всерьез тезис о решающей роли менее 500 одномоторных самолетов Су-2 в осуществлении якобы готовящегося СССР авиационного удара летом 1941 года в рамках превентивной войны против Германии просто бессмысленно. С таким же успехом подобную роль можно было приписать любому ударному самолету СССР, который находился в широком серийном производстве, или обвинить в агрессивных намерениях любое государство, которое разворачивает производство подобных машин.

Что касается версии Суворова об исключительной роли четырехмоторных бомбардировщиков, то даже если бы около 1000 самолетов типа ТБ-7 и были выпущены к началу нападения Германии, можно с уверенностью утверждать, что последнюю не удалось бы удержать от вступления в войну с СССР, и что скорый выход из этой войны силою только бомбардировочных ударов не был бы возможен. Как показал последующий опыт Второй мировой войны, территория Германии подвергалась активным бомбовым ударам союзников уже с 1942 года (которые, кстати, так и именовались – рейды «тысячи бомбардировщиков»). Несмотря на разрушение или даже уничтожение целого ряда немецких городов, Германия капитулировала отнюдь не из-за этих бомбардировок, а в силу разгрома ее вооруженных сил на всех фронтах, который длился несколько лет объединенными усилиями коалиции ведущих мировых держав. Отметим также, что англо-американские авиационные силы, во-первых, получили от промышленности для использования в войне против Германии десятки тысяч четырехмоторных бомбардировочных самолетов (не только не уступающих, но даже превосходящих ТБ-7 по своим характеристикам); во-вторых, с середины войны применяли дальние истребители сопровождения; в-третьих, несли значительные потери, которые необходимо было своевременно восполнять.

В отличие от США и Великобритании, авиапром СССР физически не мог выпускать тяжелые бомбардировщики тысячами и тем более десятками тысяч. Если бы советская авиапромышленность и смогла бы произвести требуемое согласно В. Суворову число самолетов ТБ-7 к началу войны, то это потребовало бы затраты огромных ресурсов (только авиамоторов понадобилось бы 4000), неизменно ведущей к отмене или сокращению уже существующих программ производства других типов самолетов, которые и без того выполнялись с большим напряжением сил и средств, а ВВС столкнулись бы с проблемой качественной подготовки значительного количества высококвалифицированных экипажей. После начала войны с Германией даже в случае применения ТБ-7 по назначению советские ВВС очень скоро столкнулись бы с необходимостью возобновления текущих потерь самолетов и экипажей, что в условиях кризиса военного времени было бы практически невозможно в силу ограниченных возможностей авиапрома.

Кроме того, к началу войны в СССР в серийном производстве не находился ни один дальний истребитель сопровождения и можно однозначно утверждать, что ни в первые месяцы боевых действий, ни в ближайший последующий период его запуск не состоялся бы в силу физической неготовности промышленности к подобному шагу в условиях проходящей эвакуации и потери ряда авиационных заводов. К тому же не исключено было бы использование соединений ТБ-7 не по прямому назначению – для дневных бомбардировок наступающих немецких войск без истребительного прикрытия, что на практике в самом начале войны действительно вынужденно осуществлялось силами частей дальнебомбардировочной авиации и приводило к огромным потерям за кратчайшие сроки. Анализируя опыт минувшей войны, вряд ли можно однозначно заявлять, что решение, повлекшее за собой появление в рядах ВВС РККА 1000 самолетов ТБ-7 накануне войны с Германией, явилось бы целесообразным шагом. Наивно было бы также предполагать, что наличие в строю советских ВВС нескольких сот тяжелых бомбардировщиков (а число реально боеготовых самолетов всегда несколько меньше произведенных из-за аварий, технических причин и т. д.) заставило бы Германию отказаться от нападения на СССР и уж тем более – в случае начала войны – помогло бы успешно завершить военные действия благодаря воздействию бомбардировок.

Таким образом, несостоятельность взглядов В. Суворова как серьезного исследователя на примере анализа части его книги, касающейся авиационной тематики, очевидна и вряд ли нуждается в дальнейших комментариях.

Перейдем к обзору ряда как общих, так и узкоспециализированных исследований, которые в той или иной степени затрагивают отдельные аспекты интересующей нас темы. Определенных успехов отечественная историография добилась в разработке ранее закрытых направлений, прежде всего связанных с проблемами деятельности высшего военно-политического руководства СССР, военного планирования, деятельности советской военной разведки 1937 – 1941 годов, с некоторыми вопросами истории внешней политики СССР 1939 – 1941 годов. Это также способствовало появлению значительного фактического материала, касающегося таких важных проблем военной авиации, как определение основного потенциального противника Советского Союза и информированность военно-политического руководства о его планах и действиях; соответствующее формирование доктрины развития ВВС, их количественный рост и реорганизация их структуры; подготовка кадров и политические репрессии в среде командного состава и ряд других.

Отметим тот факт, что за последние десять лет сформировался блок различных исследований, посвященный изучению госструктур управления в СССР и биографий людей, занятых в этих структурах, включая высшее политическое руководство страны. Именно на этом самом высоком уровне и принимались практически все сколько-нибудь серьезные решения, касавшиеся развития отечественной авиации[82].

В монографии О.Ф. Сувенирова «Трагедия РККА 1937 – 1938 годов» подробным образом исследована тема репрессий командного состава Красной армии в предвоенные годы[83]. Определенное место в ней уделено репрессиям в ВВС. Эти же проблемы были развиты в исследованиях Н.С. Черушева и В. Звягинцева[84]. Интересный и содержательный анализ существующих тенденций по этим проблемам в отечественной историографии изложен в публикации А.В. Короленкова[85]. Значительное место в этих исследованиях занимает описание репрессий в отношении авиаторов.

Необходимо отметить существование работ, где выдвигается тезис о незначительности фактора репрессий как такового. В 1999 году в публикации Г.И. Герасимова было заявлено о незначительности масштабов репрессий и о том, что они не влияли на образовательный уровень офицерского корпуса: «Репрессии не наложили да и не могли наложить из-за незначительности их масштабов по сравнению с общей массой офицерского корпуса видимого отпечатка на образовательный уровень. Некоторое падение доли офицеров, имеющих среднее военное образование, в 1938 – 1939 годах объясняется не репрессиями, а значительным притоком в армию офицеров из запаса, из сверхсрочников и особенно офицеров, окончивших курсы младших лейтенантов. В то же время в предвоенные годы наблюдается устойчивая тенденция к увеличению процента офицеров, имеющих академическое образование. В 1941 году этот процент был наивысшим за весь межвоенный период и равнялся 7,1 %. До репрессий, в 1936 году, эта цифра составляла 6,6 %. Проведенные расчеты показывают, что в период репрессий наблюдался устойчивый рост количества начсостава, имеющего среднее и высшее военное образование. Так, академическое образование в 1936 году имело 13 тысяч лиц начсостава, в 1939 году – после фактического окончания репрессий – 23 тысячи, в 1941 году – 28 тысяч офицеров. Военное образование в объеме военной школы имело соответственно 123,156 и 206 тысяч военнослужащих»[86].

Во второй главе публикации И. Пыхалова «Великая Оболганная война», которая называется «Была ли «обезглавлена» Красная армия?» автор утверждает следующее: «Миф об «обезглавленной Красной армии» состоит из двух базовых утверждений: 1) в ходе репрессий был пущен «в расход» едва ли не весь офицерский корпус, в результате чего армия к 1941 году осталась без опытных командиров; 2) Тухачевский, Уборевич, Якир и другие «невинные жертвы» были гениальными полководцами, устранение которых явилось невосполнимой утратой»[87].

Автор придерживается точки зрения о завышении числа репрессированных современными исследователями, считает доказанным существование «заговора военных» и принижает негативные последствия политических чисток. В конце главы автор делает следующий вывод: «Была ли необходима столь широкомасштабная чистка РККА? К сожалению, немалая доля командиров, подвергшихся в то время политическим преследованиям, пострадала безвинно. Большинство из них вскоре было оправдано и восстановлено в армии. С другой стороны, опасность, созданная для государства военными заговорщиками во главе с Тухачевским, была слишком велика, что и объясняет допущенные «перегибы» при ликвидации заговора»[88].

Военный историк А.Б. Мартиросян практически полностью копирует тезисы Г.И. Герасимова и И. Пыхалова и их аргументацию, а также прямо заявляет о полезности политических чисток Он – автор пятитомного проекта, призванного «развеять 200 наиболее ходовых мифов антисталинианы», и во второй книге обращается к теме «Сталин и репрессии 1920 – 1930-х годов». С точки зрения автора одним из таких мифов является утверждение, что «Сталин уничтожил 40 тысяч командиров РККА, вследствие чего произошла трагедия 22 июня 1941 года», которое было запущено в оборот Л.Д. Троцким и Н.С. Хрущевым. Он считает, что репрессированные военачальники – участники гражданской войны – не являлись серьезными и по-настоящему талантливыми полководцами, а всеми своими успехами они были обязаны кадровым царским офицерам, перешедшим на службу в Красную армию. По его мнению, Красная армия к концу 1936 года «в руках таких, не прошедших должной выучки от простого солдата до командира «героев» Гражданской войны, представляла собой плохоуправляемый сброд» и в ней царил «при всех реформах, при всем резком оснащении оружием и техникой, повышении общеобразовательного уровня военнослужащих, при всем резком улучшении материального положения особенно командирского состава – все тот же бардак»[89].

Автор противопоставляет сокращению кадров в результате репрессий рост за период с 1937-го по 1941 год числа офицеров с высшим и средним образованием и утверждает «об очень высоком уровне квалификации командных кадров РККА, о том, что все основные части и подразделения армии РККА были укомплектованы опытными и для своего-то времени отличными, а в значительной мере уже академически образованными кадрами командиров»[90].

Аргументация автора по поводу итогов репрессий зачастую не выдерживает никакой критики. Приведем лишь одну цитату, свидетельствующую о его ненаучных методах, когда вместо серьезной аргументации этот исследователь снисходит до патетически поданной брани в адрес оппонентов: «Если за контрреволюционные преступления под расстрел угодило всего 0,79 % от общего командного состава РККА на начало 1937 года – это что, «незаконные репрессии»?! Если даже по официальным данным было подано свыше 30 тысяч жалоб и прошений о пересмотре дел по увольнению (а также арестов и приговоров суда) – это что тоже «жестокие репрессии»?! Чтобы такое количество жалоб и прошений было подано, необходимо, чтобы их подавшие остались бы живы! Неужели это непонятно? Тогда где же те невероятные цифры якобы репрессированных, в основном якобы расстрелянных, коими бандерлоги антисталинской пропаганды до сих пор стращают народ?! На чем были основаны цифры этих негодяев?! Да только на зоологическом антисталинизме!»[91]

В другой своей книге «Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? Правда Сталина»[92] А.Б. Мартиросян прямо указывает на якобы существовавший заговор военных как на одну из причин катастрофы 1941 года.

Итак, данный автор признает расстрел «всего 0,79 %» общего комсостава РККА на начало 1937 года, признает факт наличия десятков тысяч жалоб выживших пострадавших командиров, но упорно продолжает придерживаться точки зрения, что репрессии носили несущественный характер и были в какой-то степени даже необходимыми и полезными. Такие взгляды вряд ли можно считать серьезно аргументированными.

К исследованиям репрессий некоторым образом примыкают справочники о системе исправительных лагерей СССР и о руководителях НКВД[93]. Информация, содержащаяся в них, включает, в частности, данные о тех подразделениях ГУЛАГа, которые использовались на строительстве объектов авиапромышленности, о конструкторских бюро из заключенных – бывших работников авиапрома, которые числились в системе НКВД, а также о руководителях этих подразделений.

Вопросы безопасности страны в предвоенный период отражены и в труде по истории советской разведки[94]. В нем показана деятельность советских спецслужб по получению жизненно необходимой для обороноспособности СССР информации, включавшей и состояние авиации потенциальных противников, а также приводится оценка поступавших сведений советским военным руководством.

Ряд сборников статей и коллективных трудов по проблемам Второй мировой войны затрагивает вопросы, связанные с интересующей нас тематикой[95]. Так, коллективный труд «Война и политика 1939 – 1941 годов», созданный на базе материалов научной конференции, посвящен начальному периоду Второй мировой войны и касается ряда вопросов, относящихся к военной авиации, в частности, освещает подробности подготовки ВВС Великобритании к нанесению ударов по нефтепромыслам на Кавказе и получение Финляндией для войны с СССР авиационной техники из других стран[96].

Возрос интерес исследователей к теме боевого применения ВВС РККА накануне и в начале Второй мировой войны. Так, был опубликован ряд статей, в которых впервые затрагивались подробности операций «Икс» и «Игрек» – так условно обозначалась руководством СССР помощь Испанской Республике и Китаю. В статье М.Т. Мещерякова «СССР и гражданская война в Испании» указывалось на причины отправки в Испанию военных советников и специалистов[97]. К сожалению, автором был выдвинут ошибочный тезис о том, что количество посланной в Испанию боевой техники давно известно. В статье автора данного исследования «Советская военная авиация в Испании: опыт боевого применения накануне Великой Отечественной войны» показано, что такие важнейшие аспекты применения советской военной авиации в Испании, как, например, объемы поставок авиатехники из СССР, а также потери советских авиаторов в этой войне, остались в отечественной историографии до конца не освещенными[98].

В статье Ю. Рыбалкина сообщалось о подробностях отправки специалистов и авиационного вооружения из СССР в Испанию и о формах оплаты за эти поставки[99]. Несколько позже этот же автор издал и монографию по данной теме[100]. Тематике участия и потерь советских добровольцев в войне в Испании, в том числе и авиаторов, посвящена статья В.М. Лавского и монография В.Л. Телицына[101].

Настоящим явлением в отечественной историографии явился выход в свет монографии С.В. Абросова о применении советской военной авиации в Испании[102]. Посвященная формально боевым действиям летчиков-истребителей СССР, фактически она рассматривает действия авиации всех сторон в целом. Впервые приводится поименный список погибших в Испании советских военных авиаторов. Книга базируется на богатейшем документальном материале, в ней широко используются ссылки на факты из малодоступных отечественным исследователям зарубежных работ. Качественный уровень этого исследования резко контрастирует с основной массой издаваемой у нас в стране литературы по истории авиации (в том числе и с изданиями, профинансированными разными фирмами для рекламных целей), где, за очень редкими исключениями, не только отсутствуют какие-либо ссылки на использованные документы и работы предшественников, но и вообще зачастую не имеется даже краткого списка таковых.

В статье А. Демина и В. Котельникова «Советские бомбардировщики в Китае (1937 – 1946 годы)» приводятся неизвестные ранее сведения о поставках отечественной авиационной техники, говорится о боевой работе советских авиационных специалистов, которые были откомандированы в Китай[103]. А. Демин также опубликовал ряд работ по истории авиапромышленности и ВВС Китая и советской помощи этой стране в период японской агрессии[104].

Существует и монография по теме помощи СССР Китаю[105].

Появились новые, как общие, так и специальные работы о советско-японском военном противостоянии кануна Второй мировой войны, кульминацией которого явились бои в Монголии с широким применением авиации обеими сторонами[106].

Автором данного исследования была опубликована статья, в которой рассматривается роль советской военной помощи Чехословацкой Республике в случае развязывания Германией войны в период Мюнхенского кризиса осенью 1938 года[107]. В ней, в частности, указывается, что главную роль в возможной войне могла бы сыграть советская военная авиация, а также анализируются вопросы поставок нашей авиационной техники в Чехословакию.

Определенный интерес представляет статья В.Р. Котельникова «Авиация в советско-польском конфликте сентября 1939 года (по документам советских архивов)»[108]. В ней впервые показаны численность и состав авиационной группировки СССР на западном направлении, что дало представление об уровне готовности ВВС (одного из важнейших показателей уровня боеготовности РККА в целом) к боевым действиям в Европе. Автор приводит интересные факты, касающиеся, например, оценок советской военной разведкой численности и состава польской авиации к началу военных действий, а также о захвате советскими войсками значительного количества польской авиатехники и изучении отдельных ее образцов в СССР. К сожалению, автор не сопроводил свою публикацию соответствующими ссылками на использованные источники, поэтому его работу можно классифицировать не как научную, а как популярную.

Автором данного исследования также рассматривалась эта тема в статьях «Современная российская историография о масштабах и итогах боевых действий Красной армии в Польше осенью 1939 года» и «ВВС РККА в войне против Польши осенью 1939 года»[109]. В них были определены хронологические рамки военных действий, даны оценки масштабов численности группировки советских ВВС по сравнению с люфтваффе к началу военных действий против Польши, а также приведены потери ВВС РККА.

М.И. Мельтюхов опубликовал монографию, часть которой была посвящена советско-польской войне 1939 года. Однако с точки зрения истории применения ВВС РККА она не содержит ничего принципиально нового по сравнению с ранее изданной монографией «Упущенный шанс Сталина»[110]. Работа подверглась достаточно жесткой критике польских специалистов, в том числе и за узкий круг работ польских исследователей по данной теме, которые использовал автор. Интересно, что в монографии нет ни одной ссылки на отечественные публикации по теме боевого применения ВВС РККА против Польши, хотя польские историки знакомы с российскими исследованиями в этой области даже лучше, чем автор с публикациями своих же коллег-соотечественников.

Активная разработка темы советско-финляндской войны 1939 – 1940 годов привела к появлению ряда общих исследований, где, помимо других вопросов, достаточно широко освещается и применение ВВС РККА[111]. Среди них необходимо выделить двухтомную монографию П.В. Петрова и В.Н. Степакова, в которой глава «Итоги и уроки воздушных боев» во второй части посвящается непосредственному изучению боевых действий ВВС РККА и морской авиации против Финляндии[112]. Необходимо также отдельно отметить работы П.А. Аптекаря о потерях Красной армии, в том числе и по авиации во время этой войны[113]. Однако в публикациях последнего содержится ряд фактических ошибок, поэтому к его оценкам потерь ВВС РККА в «Зимней войне» необходимо подходить с осторожностью.

Появились работы, посвященные отдельным аспектам воздушной войны над Финляндией в 1939 – 1940 годах[114]. Их тематика и научный уровень весьма различны. Так, брошюра В.В. Гагина фактически представляет собой компиляцию различных материалов из отечественных и зарубежных публикаций, лишенную какого-либо научного справочного аппарата и содержащую массу фактических ошибок и противоречивых суждений. М.В. Зефиров рассмотрел боевые действия ВВС Финляндии во Второй мировой войне, однако у него налицо полное отсутствие каких-либо ссылок на источники. Публикация же С.В. Тиркельтауба и В.Н. Степакова, напротив, является насыщенной ссылками на документы, содержательной, информативной работой. Так, впервые в отечественной историографии авторы дали подробный список погибших во время боевых действий авиаторов ВВС КБФ. Статья А. Трубина рассматривает малоизвестные факты из истории авиации так называемой «Финской народной армии»[115].

Вышли в свет работы, посвященные потерям вооруженных сил СССР в различные периоды их боевого применения, в том числе в локальных войнах 1930-х годов и в начале Второй мировой войны[116]. Все они созданы при непосредственном руководстве Г.Ф. Кривошеева – два статистических исследования о потерях в войнах созданы под его общей редакцией, а в «Книге памяти» он выступает как руководитель авторского коллектива. В этих работах имеются и некоторые сведения о потерях советских авиаторов данного периода. К сожалению, в «Грифе секретности…» и в «Россия и СССР в войнах…» в ряде случаев потери авиаторов либо вообще не выделяются, либо даются неполными, в частности, по советско-финляндской войне – крупнейшему примеру применения советских ВВС до начала Великой Отечественной войны. Материалы же первого тома «Книги памяти», охватывающие период до начала советско-финляндской войны 1939 – 1940 годов, полны фактических ошибок, как по хронологическому ряду конфликтов, так и по повторам фамилий погибших авиаторов, что может привести к двойному исчислению и неточной оценке потерь. Кроме того, сами составители признают неполноту представленных сведений. Некоторые конфликты не фигурируют ни в одной из данных публикаций (например, боевые походы советских войск в Прибалтике и Бессарабии в 1940 году), хотя там имели место потери личного состава. Несмотря на ряд положительных моментов, связанных с выходом этих работ, содержащаяся в них информация, тем не менее, пока не позволяет провести окончательный подсчет потерь советских авиаторов в боевых действиях накануне Великой Отечественной войны.

Отметим также появление публикаций по истории погранавиации – темы, которой ранее отечественные исследователи не касались[117]. К сожалению, авторы «Истории авиации пограничных войск» не избежали в работе ряда фактических ошибок К тому же работа сделана без каких-либо ссылок на источники и может быть отнесена лишь к жанру научно-популярной литературы.

Необходимо выделить ряд исследований, посвященных вопросам развития военной униформы советской авиации, в том числе касающихся и периода конца 1930-х – начала 1940-х годов XX века. В данном случае, авторы привели в этих работах не просто описание форменных костюмов и предметов авиационного снаряжения, а показали именно через историю униформы важные вехи развития в структурах различных ведомств, прокомментировали причины введения новых званий и их последствия, продемонстрировали неизвестные ранее факты разработки нового обмундирования и планы снабжения им личного состава ВВС накануне войны, которые свидетельствовали о подготовке массового развертывания авиации и военных авиационных училищ с учетом ожидания военных действий[118].

Несколько работ было посвящено потенциальным противникам ВВС РККА и боям начала Второй мировой войны[119]. Так, в публикациях «Пиррова победа люфтваффе на Западе» и «Пиррова победа люфтваффе: французская кампания 1940 года и ее уроки» приводится анализ боев германской авиации с ВВС стран антигитлеровской коалиции в мае – июне 1940 года и взгляды руководства ВВС РККА на эти события.

Необходимо отметить ряд работ, касающихся темы возможного столкновения Советского Союза с Великобританией, которое оказало влияние на доктрину развития советских военно-воздушных сил.

Исследователь ВА. Белоконь впервые поднял вопрос о влиянии так называемого «английского фактора» на развитие советской военной авиации[120]. Впоследствии эта концепция была развита и дополнена другими исследователями[121]. В. Я. Сиполс в статье «Тайные документы «странной войны»», основанной на зарубежных документах, привел данные, показывающие подробности подготовки Англией и Францией воздушных операций против нефтяных месторождений СССР в районе Кавказа в 1939 – 1940 годах[122]. Эти вопросы ранее также затрагивались отечественными историками[123]. Но, по сравнению со своими предшественниками, автор значительно продвинулся вперед в изучении проблемы, убедительно доказав опасность планов воздушных ударов по нефтяным промыслам, которую не могло не осознавать высшее руководство нашей страны. Он подробно показал позиции высших политических кругов не только англо-французского блока, но также Турции и Ирана. Данная проблема была также развита и автором настоящего исследования, следствием чего явилось несколько работ, посвященных исследованию «английского фактора» на базе анализа отечественных и зарубежных публикаций, а также недавно введенного в научный оборот документального материала[124]. К теме противодействия планам союзников обращался и В.Р. Котельников, показавший действия СССР по подготовке ответных бомбардировочных ударов[125]. К сожалению, данная статья была опубликована без каких-либо ссылок на использованные источники и может быть отнесена к разряд у научно-популярных работ.

Необходимо иметь в виду, что не все из существующих ведомственных изданий, касающихся вопросов состояния и развития советской авиации предвоенного периода, являются общедоступными. Так, заместитель редактора «Военно-исторического журнала» С.В. Аверченко, касаясь темы своего исследования «Зарождение и развитие технико-эксплуатационной службы военно-воздушных сил РККА в межвоенный период 1921–1941 годов» в монографии, отметил, что «литература, в той или иной мере освещающая историю инженерно-авиационной службы ВВС, была издана в военных академиях имени Н.Е. Жуковского и А.Ф. Можайского» и открыто признал, что «издавалась она ограниченными тиражами, в продажу не поступала и многие исследователи военно-воздушных сил с ней ознакомиться не могли»[126].

Сошлемся на еще один недавний пример на эту тему. Кандидат исторических наук Н.С. Тархова – ответственный составитель сборника «Командный и начальствующий состав Красной армии в 1940 – 1941 годах: структура и кадры центрального аппарата НКО СССР, военных округов и общевойсковых армий. Документы и материалы» (был подписан в печать 15 декабря 2004 года) – прямо указывала, что публикуемые в Приложениях №№ 3–5 таблицы численного и боевого состава Красной армии по состоянию на 1 мая 1940 года и на 22 июня 1941 года были составлены «на основании ранее неизвестных архивных документов и недоступных служебных изданий»[127]. Как следовало из примечаний к соответствующим таблицам №№ 1, З[128] Приложения № 4 «Численный состав Красной армии на 22 июня 1941 года», под «недоступными служебными изданиями», в частности, понималось следующее – «Боевой и численный состав Вооруженных сил СССР в период Великой Отечественной войны (1941 – 1945 гг.): Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 года)», подготовленный сотрудниками отдела военной статистики Института военной истории Министерства обороны РФ и изданный в Москве в 1994 году[129]. Отметим также, что Н.С. Тархова выражала «отдельную признательность за представленный материал по численному составу Красной армии на 22 июня 1941 года начальнику отдела статистики Института военной истории МО РФ М.Э. Морозову»[130]. Таким образом, в данном случае налицо тот факт, что только на 64-м году после начала Великой Отечественной войны для гражданских историков был открыт доступ кряду статистических материалов по советской довоенной авиации, фрагментарно заимствованных из некоторых до сих пор недоступных служебных (ведомственных) изданий.

Рассмотрим работы второго этапа, посвященные деятельности научно-исследовательских центров и разработке новых образцов авиационной техники. В 1992 – 1994 годах издательским отделом Центрального аэрогидродинамического института имени проф. Н.Е. Жуковского (ЦАГИ) была опубликована монография «Самолетостроение в СССР 1917 – 1945 годов»[131]. Хотя при ее создании авторским коллективом ставилась задача комплексного освещения развития советского самолетостроения, следует отметить, что она касается вопросов разработки самолетов в значительно большей степени, чем их производства. Основной объем материала монографии непосредственно относится к описанию различных типов авиационной техники, в некоторой степени затрагивается деятельность самолетостроительных конструкторских бюро и основных научно-исследовательских центров СССР.

К сожалению, данной работе присущи серьезные недостатки. Так, некоторые известные конструкторы даже не были упомянуты. Это касается, например, инженера АА. Сенькова, который работал на заводе № 84 и после ареста В.М. Мясищева руководил внедрением в производство лицензионного самолета DC-3 («Дуглас»). По состоянию на 1 января 1940 года, он возглавлял одно из восьми самолетостроительных КБ СССР с численностью работников свыше 100 человек[132]. Тема репрессий в авиапромышленности и в научно-исследовательской сфере была затронута весьма поверхностно. Отсутствуют даже малейшие намеки на наличие каких-либо противоречий между конструкторскими коллективами, на весьма непростые отношения между Наркоматом авиапромышленности и основным заказчиком авиационной техники – ВВС Красной армии, хотя отношения между этими ведомствами иногда приводили к столкновениям с драматическими последствиями (например, «Дело НИИ ВВС» 1941 года). В данном исследовании не дается ответа на важный вопрос: что же можно было считать «новой» авиационной техникой, по каким критериям она отличалась от старой и какие конкретные преимущества она имела.

То же самое относится и к авиационной технике Германии – все ли самолеты, выставленные против СССР летом 1941 года и традиционно относимые отечественными исследователями к новейшим образцам, действительно являлись таковыми, а если нет, то какие именно? К сожалению, ответа на эти и многие другие важные вопросы в данном исследовании нет. Авторы сделали попытку рассмотреть основные модели серийной авиационной техники западных стран, что было бы довольно наглядно при сопоставлении с аналогичными советскими образцами, но они сделали это весьма поверхностно. Имеются и чисто фактические ошибки, в частности, в таблицах по выпуску самолетов на авиапредприятиях СССР во второй половине 1930-х – начале 1940-х годов. В целом, эта первая и единственная на сегодняшний день работа на данную тему оставляет противоречивое впечатление.

Опубликован ряд как общих, так и специальных работ, где впервые в отечественной историографии были затронуты некоторые вопросы экономических контактов с западными странами, помимо прочего, влиявших и на развитие советской авиационной промышленности[133]. В них, в частности, исследуются вопросы поставок в СССР новых технологий, закупленных в Германии и США, а также сырья и промышленного оборудования, которые могли быть использованы в военной индустрии.

Следует выделить ряд публикаций, относящихся к теме изучения и использования Советским Союзом зарубежного опыта в создании конструкций самолетов и моторов, а также различных авиационных технологий и поставок сырья для нужд авиации и авиапромышленности[134]. Это новое направление в отечественной историографии. Ранее об этом появлялись достаточно скупые и отрывочные сведения. Обратим внимание на исследование ««Американцы» в России», которое рассматривает советско-американские контакты в области авиации. Интересующему нас периоду посвящена глава «Учиться у Америки», которая написана В.Р Котельниковым. Этому автору принадлежит также и ряд других публикаций о самолетах, которые выпускались в СССР по американским лицензиям[135]. К слабым сторонам его работ следует отнести то обстоятельство, что весьма интересный фактический материал не сопровождается соответствующими ссылками на используемые источники.

Необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что лидерами в разработке данного направления стали не историки, а специалисты с инженерно-техническим образованием, поэтому их работы не лишены фактических ошибок исторического плана. Прежде всего это относится к монографии Д.А. Соболева, основная часть которой посвящена использованию немецких технологий в советском авиапроме уже после окончания Великой Отечественной войны. Для многих же специалистов-историков вопрос о техникоэкономическом сотрудничестве СССР с западными странами в предвоенный период являлся не первоочередным. Так, М.Ю. Мухин занимался общими вопросами техническо-промышленных связей СССР с США в межвоенный период через «Амторг», В.Р. Михеева интересовали деятельность в США русских специалистов по авиации после их эмиграции из-за революции и гражданской войны в России, а В.В. Капистка в своих публикациях о закупках Советским Союзом немецкой авиатехники и ее изучении, к сожалению, содержавших ряд неверных или противоречивых сведений, хоть и касался очень узких технических вопросов о заимствовании ряда узлов и деталей немецких самолетов советским авиапромом, но так и не привел полного списка закупленных в Германии моделей самолетов и практически не анализировал ни объем, ни ассортимент приобретенного в Германии промышленного оборудования для авиапрома.

Значительное количество публикаций посвящено истории отдельных типов самолетов, в том числе так называемого нового поколения, поступивших на вооружение ВВС Красной армии незадолго до начала Великой Отечественной войны. В основном они относятся к научно-популярным и зачастую, к сожалению, не снабжены ссылками на документальные источники и литературу. В 1990-х годах был опубликован ряд работ о самом массовом советском самолете нового поколения – МиГ-3[136], изданы содержательные монографии по истории истребителей «Як», написанные А.Т. Степанцом и С.Д. Кузнецовым[137], вышли публикации по истории пикирующего бомбардировщика Пе-2 и штурмовику Ил-2, которые также относились к новому поколению[138], получили освещение и другие типы самолетов, в том числе устаревших типов, которые применялись в нашей авиации[139].

Представляют интерес книги, рассказывающие о жизни и деятельности известных советских авиаконструкторов. Среди них необходимо особо выделить работы об А.Н. Туполеве и Н.Н. Поликарпове, чьи самолеты составляли основу советской военной авиации вплоть до начала Великой Отечественной войны[140]. На Украине на русском языке вышла книга Ю.А. Гугли «Последние истребители Поликарпова»[141].

Практически во всех перечисленных работах господствует точка зрения, что машины новых типов не уступали немецким самолетам. Исключением является публикация исследователя истории авиации В.И. Алексеенко[142]. Вопреки устоявшимся взглядам он дает критическую оценку советским машинам. Он делает вывод, что неудачи нашей авиации в начале войны с Германией были во многом обусловлены именно слабостью нашей истребительной авиации, а истребители новых типов уступали немецким машинам в первую очередь из-за слабости отечественного моторостроения, отставания в развитии вооружения и средств связи.

Ряд работ посвящен описанию зарубежных машин, в том числе и тех, которые были противниками советской авиации в войне с Финляндией в 1939–1940 годах[143].

На рубеже веков, то есть буквально в последнее время, появился значительный объем исследований, посвященных истории отдельных типов самолетов ВВС РККА. Подобные статьи и брошюры уделяют основное внимание истории проектирования, тактико-техническим характеристикам, «боевой карьере», а также довольно часто и порядку производства. Ввиду большого числа подобных публикаций не представляется возможным выделить какую-либо одну из них, однако в комплексе эти работы представляют несомненный интерес[144].

Перейдем к рассмотрению третьей группы исследований второго этапа – освещению состояния и развития советской авиационной промышленности во второй половине 30-х – начале 40-х годов и ее месте в оборонной индустрии СССР.

В 1996 году вышло исследование Н.С. Симонова «Военно-промышленный комплекс СССР в 20-е – 50-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление»[145]. Это первая в отечественной литературе научная монография об истории формирования советского военно-промышленного комплекса. Третья глава ее посвящена советской военной промышленности в 30-х годах и касается, в частности, ее деятельности в 1939 – 1941 годах. Определенное место в ней отведено работе наркомата авиационной промышленности и производству авиационной техники. Следует, однако, отметить, что из-за широких хронологических рамок книги обзор интересующего нас периода дан кратко, а проблемы авиации затронуты весьма фрагментарно. Тем не менее, этот труд не может не привлечь внимание уже потому, что автор ввел в научный оборот значительное количество новых документов, содержащих интересный фактический материал.

Упоминавшаяся выше монография «Самолетостроение в СССР 1917–1945 годов» содержит две главы, касающиеся данной тематики: «Организация авиационного крупносерийного производства» и «Авиационная промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны (1939 – 1945 годы)». Их автор – кандидат исторических наук Г.В. Костырченко. Интерес представляет также глава «Авиамоторостроение в 1917 – 1940 годах» из первой книги, которая написана Н.В. Григорьевым.

Определенный интерес представляет статистический материал по выпуску авиационной техники в СССР в 1926 – 1941 годах, включающий практически все типы отечественных самолетов с рассмотрением их производства конкретно по отдельным авиазаводам. К сожалению, авторы монографии не использовали метод сравнительного анализа. В ней не сопоставляются основные показатели зарубежного авиационного производства. Например, такой важный материал, как производство самолетов Германией – основным потенциальным противником Советского Союза – не затронут вообще. В результате нет возможности наглядно сравнить тенденции роста производства самолетов СССР и основных развитых стран перед началом Великой Отечественной войны.

Из всего ряда работ по этой теме необходимо выделить наличие монографии М.Ю. Мухина, посвященной истории советской авиапромышленности в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами (хотя автор в одной из глав рассматривает и историю отечественного авиапрома до 1917 года)[146]. Она состоит из шести глав, построенных по тематическому принципу. Большой хронологический ряд исследования, к сожалению, не позволил автору достаточно детально рассмотреть интересующий нас период. Непосредственно ему посвящена одна глава, которая так и называется – «Накануне Великой Отечественной войны», посвященная взаимным оценкам советскими и германскими авиаспециалистами потенциальных возможностей друг друга. Она занимает всего 18 страниц из 320 страниц исследования. Разумеется, это не недостаток работы, а лишь ее особенность. Однако почти во всех других главах также есть обращение к интересующим нас проблемам. Например, в главе «Масштабы производства» есть подраздел «Авиавыпуск в последние предвоенные годы». Особо необходимо отметить главу «Авиапромышленность Германии», где приводится детальное изучение проблем, стоявших перед авиапромышленностью нашего будущего противника. Автор широко использует богатейший фактический материал из различных госархивов, мемуарную литературу, анализирует новейшие исследования, в том числе зарубежных авторов, и малодоступные публикации. Особенностью монографии является активное обращение к богатейшей базе данных по истории советской авиации из сети Интернет, которую составил исследователь И. Родионов. Один из основных выводов автора – это важнейшее превосходство советской авиапромышленности над германской накануне Великой Отечественной войны по объемам производства, несмотря на отставание в технологиях, низкую культуру производства и нехватку важнейших компонентов, необходимых для выпуска авиатехники.

Из зарубежных факторов влияния на отечественную промышленность в предвоенный период подробнее других рассмотрен германский, хотя он был далеко не единственным. Впрочем, в ограниченных рамках монографии предвоенный период и не мог быть рассмотрен более детально.

К сожалению, нехватка соответствующей информации зачастую приводила к различным неточностям в исследовании. В частности, встречаются фактические ошибки в описании управленческой структуры авиапрома в данный период, определенные пробелы в плане развертывания авиапрома в регионах накануне Великой Отечественной войны. Автор мог бы избежать этого, привлекая, например, соответствующие документы из фондов РГАСПИ, где в обобщенном виде представлены важнейшие государственные решения по авиапромышленности, охватывающие, кстати, не только собственно авиапром, но и другие наркоматы, работающие на обеспечение его интересов.

Хочется также отметить ряд публикаций, посвященных различным проблемам авиационной экономики и авиамоторостроения СССР в предвоенный период[147].

Достаточно странное впечатление оставляет работа Н.А. Якубовича «Авиация СССР накануне войны»[148]. Хотя автор и рассматривает боевые действия советских ВВС в предвоенный период, реально в книге подробнее отражена деятельность авиапрома и различных КБ по созданию новой авиатехники. В книге 21 глава и почти 400 страниц, но, например, глава 8-я по боям советской авиации с Финляндией состоит из неполных пяти страниц! Нет ни одной цифры ни о численности ВВС РККА, ни о потерях советских и финских ВВС. К тому же в данной работе практически отсутствуют какие-либо ссылки на использованные источники.

Наряду с достижениями в изучении темы имеются и определенные пробелы. Например, до сих пор остались не исследованными до конца вопросы обеспечения советской авиационной индустрии различными видами стратегического сырья, в том числе алюминием: конкретные цифры о производстве в СССР в 1938-м – первой половине 1941 года этого первоочередного для авиастроения материала отсутствуют. Нет никаких специальных работ по истории основного соперника – германской авиационной промышленности.

Подытоживая анализ отечественной историографии второго этапа темы, можно сделать вывод, что проблемы развития советской авиации в предвоенный период затрагиваются в работах самого разного направления и тематики. Значительно расширилась источниковая база исследований. Наибольших успехов отечественные историки добились в изучении советских ВВС – издано значительное количество работ по боевым действиям и по развитию конструкций самолетов. Определенные успехи также достигнуты и в изучении авиационной промышленности. Но ни по одной из трех упоминавшихся выше групп так и не вышло обобщающих работ.

Перейдем к краткому обзору зарубежных работ по интересующей нас тематике. В связи с тем, что отечественные исследователи практически не затрагивали тему развития авиации зарубежных стран, а также их авиационной промышленности, этот пробел в какой-то степени восполняется благодаря использованию литературы из Германии, Великобритании, США, Франции и других стран.

Обзор этого раздела можно начать с монографии испанских исследователей Дж. Миранды и П. Меркадо «Авиация мира в гражданской войне в Испании 1936 – 1939 годов: американские и советские самолеты»[149]. Можно дать высокую оценку этому изданию, авторы которого привели подробную картину поставок и использования советской авиационной техники против националистов, оснащенных германским и итальянским оружием. Книга также затрагивает вопрос об использовании советскими авиаконструкторами при разработке военных самолетов зарубежной технической мысли, в первую очередь американской.

Интересна публикация Джеральда Хаусона, который рассматривает историю применения всех самолетов, участвовавших в гражданской войне в Испании 1936 – 1939 годов по обе стороны фронта. В разделах исследования приводится краткая история испанской авиации, боевые действия, развитие, состояние и организация авиационных сил обеих сторон. Важную часть исследования занимает описание в алфавитном порядке 280 типов самолетов, которые – хотя бы в единичных экземплярах – были использованы какой-либо противоборствующей стороной[150]. Этот же автор также провел скрупулезное исследование и по общему объему поставок вооружения в Испанию, выделяя и авиацию (в том числе как поступившую, так и предполагавшуюся к получению авиатехнику из СССР). Отметим, что он использовал и российские документы, что несомненно придает его исследованию «Оружие для Испании. Нерассказанная история испанской гражданской войны» особую ценность[151].

Книга известного чешского историка авиации В. Нэмечика о чехословацких самолетах в 1918 – 1939 годах дает подробный обзор советско-чехословацкого сотрудничества в области авиастроения, включая закупку Чехословакией лицензии на производство бомбардировщика СБ, а также информирует о подготовке СССР в оказании помощи Чехословакии в момент кризиса осенью 1938 года[152]. Этой машине посвящены и другие публикации[153].

В исследовании американского автора Р. Вагнера «Китай 1931 – 1941: прелюдия к Перл-Харбору» приведен богатый фактический материал о воздушных боях в Китае накануне и в начале Второй мировой войны, поставках в Китай советской авиационной техники, картине состояния японской авиации в свете ее столкновения с советскими авиасилами в Китае[154].

Монография американского историка А. Кукса «Номонхан: Япония против России в 1939 году» содержит богатый фактический материал, относящийся к противоборству советских и японских ВВС в войне на Халхин-Голе[155]. Опираясь на японские архивы, автор приводит статистику потерь японской авиации и дает обзор проблем авиастроения Японии. Этой же теме посвящена серия статей Б. Беза «Инцидент на Номонхане» во французском периодическом издании «Авионс»[156]. Автор, в частности, приводит динамику наращивания японской авиагруппировки в районе Халхин-Гола, а также сообщает об итоговых потерях японской авиации с разбивкой по типам машин, которые до него не находили объективного отражения в отечественной историографии. В монографии о создании и боевом применении японских армейских истребителей в конце 1930-х годов содержится также информация об активном использовании на Халхин-Голе одного из массовых истребителей – Ки-27, на который и пришлась основная боевая нагрузка (и потери) в этом конфликте[157].

Особое место занимает литература о советско-польской войне 1939 года. Информация как о состоянии польских ВВС к этому времени, так и о применении советской авиации в Польше содержится в общих и специализированных публикациях польских авторов. Прежде всего необходимо отметить публикации польского исследователя М. Вавжинского[158]. Опираясь на введенную в научный оборот в Польше документальную базу, основывающуюся на рассекреченных материалах из архивов Российской Федерации, а также на работы польских и российских исследователей, он попытался воссоздать картину польско-советской воздушной войны осени 1939 года.

Из общих работ необходимо выделить монографию Рышарда Шавловски «Советско-польская война 1939 года»[159] и работу «Польские вооруженные силы во Второй мировой войне», написанную эмигрантскими польскими специалистами по военной истории из Польского Института и Музея имени генерала В. Сикорского, посвященную началу советско-польской войны[160]. Обе работы свидетельствуют о полном господстве в воздухе советской авиации с первого дня войны и о практически полном отсутствии какого-либо сопротивления со стороны польской авиации, которая к моменту военных действий начала эвакуацию в Румынию. Авторы приводят описания массированных налетов советской бомбардировочной авиации, которые были предприняты для подавления сопротивления наиболее боеспособных группировок польских войск.

Одна из последних публикаций, посвященная вопросам советско-польской войны 1939 года, принадлежит перу известного польского историка П. Вечоркевича. В своей книге автор дал обширный список частей и соединений, принимавших участие в осенней кампании, как с советской, так и с польской стороны[161].

Отметим также ряд публикаций, посвященных вопросам состояния и боевого применения польской авиации и ПВО начала Второй мировой войны[162]. Ряд публикаций отражают военно-политические события того периода и могут служить ценным вспомогательным материалом при анализе ситуации как в самой Польше, так и в примыкающих к ней территориях (в том числе в районе Балтийского моря), в которых протекали действия советской авиации[163].

Отметим исследования по истории вооруженных сил Литвы и Латвии в межвоенный период, включая и авиацию[164]. Несмотря на то, что в 1940 году в распоряжение советского государства попала вся авиация республик Балтии, а также авиапредприятия и ряд образцов самолетов, тема истории ВВС и авиапромышленности Литвы, Латвии и Эстонии в предвоенный период практически не находила отклика у отечественных историков. Поэтому в настоящее время зарубежные публикации зачастую являются единственным источником информации по этому вопросу.

Открывает этот перечень собственно литовская публикация – брошюра, изданная Музеем авиации Литвы в Каунасе (Lietuvos Aviacijos Muziejus) в 1993 году, которая кратко рассматривает историю литовской авиации с 1919 года до включения Литвы в состав СССР в 1940 году. Так как книга написана на литовском языке, это значительно осложняет работу с ней без привлечения квалифицированного переводчика[165]. Этим же музеем была издана книга «Военная авиация Литвы 1919 – 1940 годов», представляющая собой уникальный фотоальбом из 500 фотографий, но, к сожалению, содержащая минимум текстовой информации[166]. В создании обеих публикаций ведущую роль сыграл директор Музея авиации Литвы Альгирдас Гамзиукас.

История авиации Латвии, изданная авиаконструктором Карлисом Ирбитисом (1904 – 1997), первоначально была опубликована в Канаде на английском, а позже, в год смерти автора, вышла и на латышском языке[167].

Исследование «Литовская военная авиация 1919 – 1940 годов» было посвящено истории ВВС Литвы вплоть до ее вхождения в состав СССР. В нем были рассмотрены различные аспекты их состояния и развития: структура ВВС, их материальная часть, кадровая проблема. Особое место было уделено литовской авиапромышленности и собственным разработанным конструкциям – Dobi и ANBO[168].

Отметим также работы Р. Хамберстоуна по ВВС стран Балтии. Это краткая история ВВС Литвы, включающая характеристики некоторых типов самолетов (в том числе некоторых типов самолетов литовской конструкции Dobi и ANBO), примеры их окраски и обозначения[169]; краткий обзор истории ВВС Эстонии – одна из немногих на эту тему публикаций в мире, содержащая характеристики некоторых типов самолетов (в том числе эстонской конструкции PON-1, PN-3, РТО-4)[170]; одна из также немногочисленных существующих публикаций по истории ВВС Латвии[171]. Научного исследования по истории развития в предвоенный период ВВС стран-союзниц Германии во Второй мировой войне и их состояния накануне выступления против СССР отечественными исследователями не создано, а вопросы их использования на советско-германском фронте зачастую преподносятся с грубыми фактическими ошибками. В связи с этим представляют интерес соответствующие зарубежные публикации. Остановимся на некоторых из них.

В Финляндии и Швеции вышло несколько исследований, посвященных главным образом использованию против СССР финской авиации во время «Зимней войны», участию шведских добровольцев в воздушных боях на стороне Финляндии, а также состоянию и развитию ВВС этих стран. Но изучению этих работ препятствует языковой барьер. Поэтому в монографии использовано ограниченное количество материалов публикаций по интересующей нас теме, главным образом – в виде статистических выкладок[172].

Также представляют интерес работы западных авторов по отдельным типам английских и французских самолетов, которые поставлялись для ВВС Финляндии в период войны 1939 – 1940 годов[173].

Исследование «Союзники люфтваффе» посвящено военно-воздушным силам тех стран, которые в годы Второй мировой войны воевали на стороне Германии. Часть первая рассматривает ВВС Болгарии, Румынии и Словакии, а часть вторая – ВВС Венгрии, Хорватии и так называемую «Авиацию Российской освободительной армии»[174].

В соответствующих разделах исследования о ВВС Италии описано их участие в боях в Эфиопии, в составе итальянского экспедиционного корпуса в гражданской войне в Испании, в сражениях Второй мировой войны, в том числе на Восточном фронте. Текст насыщен таблицами о составе итальянской авиации в различные периоды времени[175].

В исследовании об авиации Румынии кратко описано состояние, развитие и участие в боевых действиях военной авиации Румынии (FARR) в 1938–1947 годах[176]. В 2003 году появилось одно из лучших исследований о румынской королевской военной авиации (FARR) в 1941 – 1945 годах. В монографии, опубликованной на двух языках – английском и румынском, описывается состояние и развитие ВВС Румынии и их участие в войне (бои на Восточном фронте и действия ПВО собственно на территории страны). В таблицах представлены данные о состоянии ВВС на различных стадиях войны[177].

Публикация об истории военной авиации Венгрии с 1920-го по 1945 год в соответствующих разделах описывает развитие венгерских ВВС (в том числе после их воссоздания в 1938 году как Венгерской Королевской военной авиации (MKHL)), а также их применение в локальных войнах и конфликтах до и после начала Второй мировой войны. Наиболее подробно в исследовании рассматривается участие венгерской авиации в войне против СССР на стороне фашистской Германии[178]. В исследовании, посвященном истории венгерской королевской военной авиации (MKHL) периода Второй мировой войны, рассмотрено состояние, организация, структура венгерских ВВС и описаны типы используемых самолетов[179]. Из различных разделов исследования, в котором рассматривается история венгерской авиации от кануна Первой мировой войны до середины 1970-х годов, в частности, представляют интерес события кануна Второй мировой войны и военных лет и обзор самолетов, производимых в 1930 – 1940 годы для удовлетворения потребностей венгерских ВВС (собственно венгерской разработки и лицензионных машин). В отличие от работ на достаточно распространенных европейских языках, данное исследование написано на венгерском, поэтому ознакомление с ним отчасти затрудняется необходимостью привлечения квалифицированного переводчика[180].

Французские и британские планы наступательных действий против Советского Союза – это важная и, несомненно, требующая нового освещения тема в широком контексте международной политики 1940 года. Планам вооруженного нападения на СССР в начале 1940 года чаще всего уделяется недостаточно внимания. Некоторые общие сведения на эту тему стали приводиться западными историками с конца 1960-х годов, например, в работах Максима Мурена[181], Андреаса Хильгрубера[182], Эвелина Вудварда[183].

Вопросы планирования войны участниками альянса затрагивались на конференции в Париже в декабре 1975 года британскими и французскими историками[184]. В конце 1970-х – середине 1980-х годов проблемы военных действий в контексте политики западных государств рассматривали Зеппо Милленеми[185], Генрих Батовский[186], Генрих Бартель[187]. Наибольшее внимание интересующему нас вопросу в своих работах 1970-х – 1980-х годов уделили английский историк Ч.О. Ричардсон[188] и его немецкие коллеги Ганс Кале[189] и Георг Дешнер[190]. Планы западных союзников в отношении СССР детально проанализировал турецкий историк Селим Дерингил[191]. Из последних работ на эту тему необходимо выделить монографию Патрика Осборна «Операция «Пайк»: Британия против Советского Союза, 1939–1941 годы», которая посвящена анализу подготовки планов нападения ВВС Британии на СССР в различные периоды 1939 – 1941 годов[192].

Особый интерес представляют исследования, где излагаются состояние, развитие и боевое применение накануне и в начале Второй мировой войны германской авиации – главного потенциального противника СССР. Одними из лучших работ по этой теме являются монографии немецкого историка О. Гролера, среди которых необходимо выделить работу «Воздушные войны 19Ю – 1980 годов»[193]. Несмотря на то, что она посвящена общим вопросам применения авиации, главным образом во время Второй мировой войны, особенно подробно рассматривается именно германская военная авиация. Первый боевой опыт ВВС Германии получили во время гражданской войны в Испании, которая продолжалась вплоть до апреля 1939 года. Этому вопросу посвящены монографии Р. Проктора «Люфтваффе Гитлера в гражданской войне в Испании»[194], а также К. Риса и X. Ринга «Легион «Кондор»: История применения люфтваффе в гражданской войне в Испании 1936 – 1939 годов»[195].

Книга Ф. Хана «Оружие и чудо-оружие в германской армии 1933–1943 годов» содержит значительный фактический материал по потерям личного состава люфтваффе во всех кампаниях начала Второй мировой войны[196]. Польский исследователь В. Козачук осветил состояние германской авиации и ее место в вооруженных силах Германии накануне Второй мировой войны[197]. Работа немецкого исследователя Ф. Куровски «Люфтваффе над Россией» содержит обширный фактический материал о подготовке Германией воздушной войны против СССР, в том числе материалы доклада о советской авиапромышленности военно-воздушного атташе Германии в СССР полковника Г. Ашенбреннера, сделанного весной 1941 года, оценку советской авиации накануне вторжения и обзор задействованных против СССР немецких авиационных сил[198].

Огромное количество работ западных исследователей посвящено истории германского авиапрома или отдельным типам самолетов. Но значительная доля этих публикаций отличается низким уровнем разработки темы и страдает массой фактических ошибок или неточностей. Одной из лучших монографий, изданных на Западе по этой теме, является исследование Ф.А. Вайды и И. Дэнси о германской авиационной промышленности[199]. Это исследование отличает богатейший фактический материал. В нем, в частности, представлены и проанализированы все предвоенные планы по выпуску самолетов в Германии, а также их корректировки в ходе начавшейся войны, обзор ежегодного, а иногда и ежемесячного выпуска практически всех типов машин из тех, что изготавливались в Германии, даны сведения об использовании Германией авиапромышленности оккупированных стран (Франции, Чехословакии, Нидерландов), а также о германском авиационном экспорте в 1939 – 1940 годах. Среди других работ, посвященных истории германского авиапрома и развитию люфтваффе, можно также отметить еще несколько монографий, в целом выполненных на высоком профессиональном уровне[200]. Представляет интерес статистика о производстве германской авиатехники в период между двумя мировыми войнами, хотя к некоторым сведениям следует подходить с критических позиций[201]. В работах по истории экономики Германии Второй мировой войны также можно встретить некоторую информацию о работе авиапрома[202].

Большой интерес представляют работы зарубежных авторов, посвященные отдельным кампаниям начала Второй мировой войны, позволяющие получить важный сравнительный материал для использования его при анализе боевых возможностей советской военной авиации[203].

Подытоживая краткий обзор работ зарубежных историков по теме истории применения ВВС зарубежных стран в локальных войнах накануне и в начале Второй мировой войны, можно сделать вывод о гораздо более серьезном уровне разработки этого вопроса по сравнению с отечественной историографией. Рассмотрены практически все основные страны-участники этих войн и все основные воздушные кампании. Что касается собственно ВВС РККА, то этот вопрос изучен гораздо слабее, несмотря на ряд важной информации, особенно относящейся к экспорту советского авиационного вооружения и оценке боевых качеств советских авиаторов и их техники глазами их противников и союзников.

За рубежом опубликовано большое количество различных обобщающих работ, освещающих основные тенденции развития как военной, так и гражданской авиации в мире накануне и в период Второй мировой войны[204].

Представляют интерес публикации об авиапроизводстве в США и машинах, находившихся в центре внимания советских специалистов 1930-х годов. Одной из них, на которую в СССР была закуплена соответствующая лицензия, был, в частности, модифицированный вариант истребителя Северский П-35 – первый самолет армии США с убирающимся шасси. Об этой машине рассказывается в книге Л. Дэвиса[205], о ней пишет также и Г. Стэффорд[206]. История самолета «Дуглас», самого востребованного в СССР из всех лицензионных американских машин, также отражена в соответствующей публикации[207]. Для сравнительной оценки использовавшихся до начала войны в СССР истребителей-бипланов представляет интерес книга американского исследователя Р. Дана «Применение истребителей-бипланов фирмы Грумман», где рассмотрено отношение американского военного руководства к этому типу самолетов[208]. Самолету-истребителю «Аэрокобра», аналог которого пытались создать в СССР, посвящена публикация Э. Макдауэла[209]. Познавательно исследование, посвященное истории создания и боевого применения самолета П-36 Хок – одного из конкурентов аналогичных советских машин конца 1930-х годов, а также самого массового американского экспортного истребителя кануна и начала Второй мировой войны[210]. Весьма объемная книга Ф. Дина «Американские сто тысяч. Производство истребителей в США в годы Второй мировой войны» посвящена вопросам разработки и производства самолетов-истребителей в указанный период. Имеющийся в книге ежемесячный график выпуска истребителей основных типов представляет важный материал для сопоставления отечественной авиапромышленности перед началом войны с Германией с авиапромом такой мощной авиационной державы, как США[211].

Что касается зарубежной историографии по собственно советской авиации, то для нее характерен крайне односторонний подбор источников. По очевидным причинам западные исследователи (как и многие их советские коллеги) вплоть до распада СССР не могли работать в отечественных архивах с фондами, имеющими непосредственное отношение к военным ведомствам и оборонной промышленности. Типичным примером таких работ является монография Килмаркса[212]. Проделав грандиозную по объемам работу, британский историк в целом верно отразил основные вехи развития советской авиации с начала века по начало 60-х годов. Однако ссылочный аппарат монографии целиком состоит либо из библиографических переадресаций к другим исследованиям, либо из ссылок на донесения американских и британских военных атташе. В результате книга приводит весьма расплывчатые количественные данные, нередки и фактические ошибки.

Несколько позднее в США была опубликована монография Э. Саттона, посвященная вопросам использования в советской экономике западных технологий[213]. Эта тема очень важна с точки зрения нашего исследования, так как роль западных технических и технологических решений в советской авиации несомненна, однако, несмотря на то, что Саттон опубликовал свою работу фактически спустя десятилетие после Килмаркса, методологические ошибки двух этих работ аналогичны. Как и Килмаркс, Саттон опирается только на западные архивные документы, привлекая из советских источников лишь опубликованные материалы. В результате, несмотря на богатейший фактический материал о роли и месте западных компаний в создании советской промышленности, собранный Саттоном, книга пестрит как фактическими, так и оценочными ошибками. Тем не менее, многочисленные примеры, показывающие влияние американских технологий на развитие советских конструкций моторов, двигателей, приборов, позволяет монографии Саттона (хоть и с известными поправками и оговорками) не потерять актуальности и в наше время, тем более, что не так давно она была для отечественных исследователей зачастую единственным зарубежным источником информации по советско-американским военно-техническим контактам 1930-х годов в области авиации.

Итак, даже краткий обзор зарубежных исследований по авиастроению таких мощных индустриальных стран мира, как США и Германия, а также по советско-американским экономическим контактам в области авиастроения, показывает определенные достижения западной историографии в этой области.

В заключение краткого обзора зарубежной литературы хочется коснуться ряда общих работ, посвященных анализу различных проблем обороноспособности СССР (в том числе и в предвоенный период). В первую очередь можно отметить Джона Эриксона и Дэвида Гланца. Книга Эриксона «Высшее советское руководство: военно-политическая история 1917 – 1941 годов»[214], изданная почти полвека назад, до сих пор остается одним из наиболее фундаментальных зарубежных исследований в области советской военной политики и организации советских вооруженных сил.

Вопросы развитии военной доктрины, стратегии и оперативного искусства разрабатывал Гланц[215]. Особый интерес вызывает его исследование «Колосс на глиняных ногах», которое ровно десять лет спустя было переведено на русский язык издательством «Эксмо». Хотя автор рассматривал основные тенденции развития РККА в целом, тем не менее, интересны и его суждения по поводу оценки состояния и боеспособности советских ВВС. По мнению исследователя, в рассматриваемый период Красная армия была самой многочисленной, самой вооруженной и механизированной силой в предвоенном мире. Она обладала колоссальными людскими и материальными резервами, огромным количеством самолетов, танков, артиллерийских орудий (в том числе и весьма совершенных). К июню 1941 года производственная база советской авиапромышленности была в полтора раза больше, чем у Германии. По мнению автора, советское руководство пошло на колоссальный риск, приняв амбициозную и форсированную программу одновременного расширения, реформирования, перестройки ВВС и создания промышленной и экономической базы, призванной обеспечивать авиацию в случае войны. Эта программа не учитывала возможности возникновения широкомасштабных военных действий еще до завершения реформирования ВВС. Нападение Германии как раз и пришлось на худший момент, когда советские ВВС находились в самом апогее своего реформирования и реорганизации[216].

Необходимо также отметить монографию Л. Самуэльсона «Красный колосс: становление военно-промышленного комплекса СССР 1921 – 1941»[217]. Работа выходит за рамки заявленной проблемы. В ней прослеживается не только процесс создания оборонного комплекса Советского Союза в межвоенный период, но и анализируются влиявшие на него факторы. Книга насыщена богатым фактическим материалом и статистическими данными. Выводы сформулированы предельно четко, достаточно объективно и аргументированно.

Развитию советского оборонного производства в 1930-е годы посвящена содержательная статья Дж. Купера[218].

В диссертации С. Таппера «Красная армия и советская оборонная индустрия», подготовленной в начале 1980-х годов, основное внимание было уделено международной гонке вооружений и мощи советской экономики в период с середины 1930-х годов до начала Великой Отечественной войны[219].

В первых разделах исследования М. Хэррисона о советском планировании накануне и во время Второй мировой войны рассматривались принципы промышленной мобилизации[220]. В работе «Советский оборонный комплекс от Сталина до Хрущева» специально затрагивались и проблемы развития авиаотрасли[221].

Д. Каи в своем исследовании «Шпионы Гитлера: военная разведка Германии в годы Второй мировой войны», в частности, делал интересное предположение, что из-за засекреченности советской статистики, которая содержала лишь незначительные количественные данные, о запланированной в СССР мобилизационной мощности производства можно было только догадываться, и в этом обстоятельстве, возможно, и скрывалась одна из главных причин недооценки СССР соответствующими службами Германии накануне Великой Отечественной войны[222].

Монография, посвященная репрессиям военных кадров в СССР в конце 1930-х годов, с красноречивым названием «Коса смерти», была создана польским историком Петром Вечоркевичем[223]. Ее отличает огромный объем фактического материала, собранного и обобщенного автором после работы в российских архивах. Объем этого исследования не только не уступает, но зачастую превосходит аналогичные разработки российских коллег. Большое место автор уделил и репрессиям комсостава ВВС. Автор пришел к однозначному выводу, что репрессии нанесли огромный урон Красной армии и стали одной из причин ряда негативных внешнеполитических событий, в том числе способствующих агрессии Германии.

Как видим, за рубежом было создано значительное количество работ, в которых затрагивались проблемы развития ВВС РККА и их противников (германских, итальянских, японских, польских, финских военно-воздушных сил) накануне и в начале Второй мировой войны; история создания и применения передовой авиационной техники, многие образцы которой были использованы Советским Союзом или использовались против него; фундаментальные труды по авиационной экономике ведущих западных стран. Особых успехов западные исследователи достигли в изучении тематики развития и истории боевого применения люфтваффе – главного потенциального противника нашей авиации. Таким образом, игнорирование важного концептуального и фактического материала зарубежной историографии может привести к значительному снижению уровня разработки темы развития отечественной авиации предвоенного периода.

Перейдем теперь к анализу диссертационных работ по теме исследования. Обобщающих работ по истории развития советской авиации в интересующий нас период нет. Из исследований, которые частично затрагивают по тематике и хронологии данную тему или смежные с ней, можно выделить ряд работ.

Рассмотрим несколько групп диссертационных работ, которые прямо или опосредованно затрагивают интересующую нас тему.

Первая группа представляет собой исследования, посвященные обзору и анализу отечественной и зарубежной историографии по общим и частным вопросам развития и состояния вооруженных сил СССР и предыстории Великой Отечественной войны[224].

Отдельные вопросы деятельности государственных органов и центральных органов компартии в деле укрепления вооруженных сил СССР и их материально-технической базы в предвоенный период нашли освещение в ряде исторических трудов советского периода В.Н. Конюховского, Е.Ф. Никитина, А.Н. Черемных, В А Карнаухова, Ю.М. Цыплакова и др.[225] Но, так как авторы этих научных трудов не ставили в качестве самостоятельной задачи исследование развития советской авиации в данный период, вопросы, связанные с этой темой, рассматриваются в общем плане и носят в основном констатирующий характер. Например, в исследовании В.П. Изотина приведены некоторые сведения о подготовке технического состава запаса для ВВС РККА в период 1928 – 1941 годов. Тем не менее, необходимо отметить, что анализ вопросов, изложенных в этих работах, не потерял актуальности и в настоящее время, помогая увидеть общий фон развития отечественной авиации. Так, в исследовании Л.П. Борисова[226] приводится описание постепенного процесса перехода в 1930-е годы ОСОАВИАХИМа из общественной организации в госструктуру и превращения его фактически в придаток Наркомата обороны.

Еще одна группа включает в себя ряд исследований постсоветского периода, посвященных укреплению обороноспособности СССР в межвоенный период и касающихся различных проблем, в том числе вопросов политических чисток и положения высшего комсостава Красной армии накануне и в начале Второй мировой войны, военно-политических проблем, связанных с действиями советского руководства и использованием вооруженных сил Красной армии, Военно-морского флота и иных милитаризированных структур накануне Великой Отечественной войны. Некоторые из этих вопросов не могли быть затронуты ранее по идеологическим соображениям.

Начать этот обзор хотелось бы с упоминания о диссертационном исследовании М.И. Мельтюхова, посвященном политике обеспечения национально-государственных интересов Советского Союза в Европе в преддверии Великой Отечественной войны и охватывающем период с оккупации Германией Чехословакии в марте 1939 года до нападения Германии на Советский Союз[227]. Это исследование затрагивает целый комплекс взаимосвязанных вопросов, в том числе внешне- и внутриполитических, экономических и военных. Основные положения данной работы уже были отражены в проанализированных выше многочисленных публикациях этого исследователя, поэтому здесь мы на них подробно останавливаться не будем.

В ряде исследований последних лет была проанализирована тема политических репрессий против комсостава Красной армии в 1930-х годах[228]. Отметим, что авторы проблему репрессий в ВВС не выделяют особо, а рассматривают ее лишь в общем контексте репрессий в РККА. Тем не менее, эти работы представляют интерес, прежде всего, общей оценкой причин и последствий этих негативных событий, так как в этом взгляды их авторов достаточно серьезно расходятся.

Вопросы строительства Красной армии в предвоенный период затрагивались в исследованиях С.И. Задонских[229] и В.П. Мальченко[230]. Можно констатировать, что обе рассматриваемые работы не содержат каких-либо новых концептуальных положений по вопросам развития отечественной авиации. Отметим, что в первой работе вопросы развития и боевого применения советской авиации в предвоенный период рассматриваются весьма опосредованно, как в силу иной тематики исследования, так и из-за значительного хронологического ряда (почти 30 лет), включая и период Великой Отечественной войны. В.П. Мальченко посвящает интересующему нас периоду одну из четырех частей своего диссертационного исследования – раздел II «Деятельность советского государства по укреплению обороноспособности и обеспечению безопасности государственных границ страны в довоенные годы», где в силу широты охватываемых автором вопросов детали развития советской авиации занимают достаточно скромное место. Работа содержит ряд ошибочных положений: так, бросается в глаза тенденция к завышению военно-экономического потенциала фашистской Германии.

Исследование Е.А. Бочкова о развитии системы тылового обеспечения Красной армии в межвоенный период (1921 – 1941 годы) касалось общих проблем службы тыла и его места в структуре РККА. Вопросы подробного анализа совершенствования службы тыла ВВС РККА, по-видимому, в тематику данной работы не входили изначально, так как, в частности, при анализе используемой литературы диссертационное исследование С.В. Зарецкого по этой теме, относящееся к тому же хронологическому ряду, – «Развитие тыла ВВС Красной армии в межвоенный период (1921 – 1941)» (Монино, 2006) – даже не было упомянуто[231].

Вопросы боевого применения Красной армии в локальных войнах и конфликтах предвоенного периода затрагиваются в подробном исследовании С.Г. Осьмачко[232]. Несмотря на то, что автор не ставил своей целью исследование боевого применения ВВС РККА, тем не менее, он привел в своей работе связанный с этой темой интересный фактический материал, освещающий, в частности, вопросы спецприменения советской авиации на Халхин-Голе.

Вопросы состояния и боевого применения авиации Краснознаменного Балтийского Флота в 1939 – 1940 годах подробно изучены в диссертационном исследовании П.В. Петрова, посвященном деятельности этого флота в советско-финляндской войне[233]. Автор убедительно доказал, что наряду с действиями подводных лодок именно морская авиация фактически представляла собой самую действенную ударную силу КБФ во время финских событий. Работа изобилует уникальным фактическим материалом, собранным главным образом в фондах РГА ВМФ.

Хронологически и тематически к исследованию П.В. Петрова примыкает исследование С.Н. Ковалева о группировке советских войск на территории Эстонской Республики в 1939 – 1940 годах[234]. Значительный интерес представляют, в частности, приводимые автором анализы планов советского руководства по применению вооруженных сил против Эстонии во время кризиса 1939 года в зависимости от вариантов развития военно-политической обстановки, а также описание процесса создания новой инфраструктуры базирования для группировки советских войск на территории Эстонии, на которую выделялись огромные средства.

В весьма познавательной работе В.В. Шитько, посвященной малоисследованной теме – вопросам использования внутренних войск и частично пограничных войск НКВД в межвоенный период (1922-й – первая половина 1941 года), к сожалению, весьма слабо затронуты примеры применения авиации, ограничивающиеся только началом 1930-х годов[235]. А ведь погранвойска и их авиация, помимо подавления антисоветских банд на юге страны, в конце 1930-х годов принимали участие в многочисленных конфликтах и локальных войнах на рубежах СССР. Судя по списку использованной литературы, автор незнаком с исследованием об истории пограничной авиации И.М. Чупрова, в свое время занимавшего пост начальника авиации пограничных войск с 1940 года.

В немалой степени важен вопрос представлений командного состава РККА о начальном периоде войны накануне агрессии Германии против Советского Союза, затронутый в исследовании В.А. Арцыбашева[236]. Предметом исследования является эволюция представлений командного состава РККА о начальном периоде войны в 1921 – 1941 годах, которую, с точки зрения автора, следует рассматривать как неотъемлемую часть общего процесса подготовки СССР к возможной войне. Интересующему нас периоду посвящена глава III «Представления командного состава Красной армии о начальном периоде войны накануне нападения Германии на СССР (1939–1941 годы)», состоящая из двух параграфов – «Влияние опыта операций вермахта в Европе на трансформацию образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава Красной армии в 1939 – 1941 годах» и «Представления о начальном периоде войны и практическая деятельность командного состава Красной армии в 1939 – 1941 годах».

К сожалению, автор не смог объективно оценить степень адекватности представлений командного состава Красной армии о начальном периоде войны в свете опыта операций вермахта в Европе накануне нападения Германии и ее союзников на СССР, так как в исследовании не отразилась объективная картина применения люфтваффе в Европе в кампаниях 1939 – 1941 годов, и, в частности, отсутствует критика пресловутого тезиса «эффекта внезапного уничтожающего удара по аэродромам», раздутого в свое время нацистской пропагандой. Необходимо также отметить, что это ошибочное положение до сих пор имеет широкое распространение среди научных работ отечественных исследователей данного периода.

Можно также выделить исследования, посвященные проблемам боевых действий по итогам крупнейших кампаний на Западе начала Второй мировой войны и анализу зарубежного военно-теоретического опыта, вытекающему из освещения различных аспектов использования вооруженных сил, в том числе ВВС Германии и противостоящих ей сил[237].

Перейдем к группе исследований, непосредственно посвященных различным аспектам развития и состояния советской авиации в предвоенный период, вопросам деятельности руководства ВКП(б) по ее укреплению, обзору теории боевого применения отечественной авиации и ее использованию в локальных войнах и конфликтах, развитию различных составляющих структур ВВС Красной армии, а также традициям авиации отечественного Военно-Морского флота.

Из работ советского периода необходимо особо отметить кандидатскую диссертацию П.Г. Авдеенко, где, в частности, приведены схема организации Главного управления ВВС Красной армии и количество военных авиационных учебных заведений на 22 июня 1941 года[238]. Несмотря на то, что данная работа была выполнена почти 40 лет назад и ее положения во многом концептуально устарели, она до сих пор является единственным специальным исследованием, посвященному состоянию ВВС Красной армии в предвоенный период. Примечательно, что некоторое время спустя после защиты диссертации автор на базе своих разработок подготовил публикацию, касающуюся вопросов развития самолетостроения в СССР в 1929 – 1940 годах[239]. Как и предыдущая работа, эта публикация, по сути, стала первым отечественным исследованием по этой теме.

В период существования СССР появились исследования В.М. Пинчука[240], В.А. Смирнова[241], И.Ф. Тимкина[242], в которых рассматривались вопросы деятельности руководящих органов компартии в деле укрепления советской авиации и ее кадров в межвоенный период на протяжении 12–20 лет. Так, В.М. Пинчук исследовал деятельность политических организаций вузов по воспитанию инженерно-технического состава для ВВС. В том же году в Военно-воздушной академии имени профессора Н.Е. Жуковского была издана его достаточно небольшая по объему работа о деятельности политорганов и парторганизаций вузов по подготовке и воспитанию инженеров и техников для ВВС советской армии, где, помимо прочего, также рассматривались некоторые вопросы их подготовки на протяжении почти 30 лет – с 1917-го по 1945 год[243], то есть в более широких хронологических рамках по сравнению с его диссертационным исследованием.

Постсоветский период характерен появлением ряда исследований, в которых детально рассматривалась деятельность различных служб ВВС межвоенного периода. Так, в кандидатской диссертации В.В. Гришина[244]прослеживаются процессы насыщения авиационных частей средствами радиосвязи и совершенствования этих средств с 19Юпо 1941 год. Приведены стоявшие на вооружении отечественные радиостанции. Кроме того, в этом исследовании рассмотрена подготовка военных инженеров и техников по радиосвязи для авиационных частей. С.В. Аверченко[245] и В. М. Зарецкий[246] в своих исследованиях рассматривали развитие в межвоенный период экплуатационно-технической службы и, соответственно, развитие тыла ВВС Красной армии.

Появилось исследование военно-теоретических взглядов на применение советской авиации[247]. Его автор В.В. Паршин позднее на основе этого исследования подготовил публикацию, полностью совпадающую с тематикой диссертационного исследования. В данном случае нет смысла останавливаться на этой работе, так как о ее концепции уже говорилось выше.