Читать книгу Небесный щит. Часть 3. Вторжение - Алексей Суконкин - Страница 2

Как только самолет взлетел, и приветливая стюардесса разрешила расстегнуть ремни, секретарь комиссии начал раздавать (по мере распечатывания на самолётном принтере) последние сводки новостей из Гвинеи и Сьерра-Леоне. Олег Нартов получил свою стопку горячих бумаг одним из последних. Он действительно еще не имел полного представления о происходящих в этих странах событиях, и оперировал только той информацией, какую ему довели в МИДе буквально перед направлением в командировку. Начав читать информационную подборку, он с грустью обнаружил все то же самое, что было в средствах массовой информации – лубочные картины зверств американской военщины, и ничего из того, за что могло бы уцепиться сознание для понимания истинных причин происходящих событий.

Проработав несколько лет в Министерстве Иностранных Дел, и имея в лице собственного отца превосходного консультанта (который семимильными шагами повышал «дипломатическую» квалификацию своего отпрыска), Олег быстро понял – истинные причины тех, или иных международных событий всегда лежат за гранью видимого. Общественность узнаёт только то, что ей нужно знать, не более того, и задача дипломата в такой ситуации – узреть истинные мотивы, причинно-следственную связь, так сказать. Если истина останется за кадром, не будет познана дипломатом, и соответственно, в искаженном виде будет доложена «наверх», то высшее политическое руководство страны, оперируя некорректной или даже в корне неверной информацией, может принять ошибочное решение. Последствия таких решений могут быть катастрофичными для страны – и примеров этому в мировой истории межгосударственных взаимоотношений – масса. Складывалась ситуация, когда от умозаключений одного человека, причем не занимающего высокого поста в иерархии власти, зависела, без малого, судьба государства. Недаром говорят, что тот, кто владеет информацией, владеет ситуацией.

У самого Олега в жизни был эпизод, когда ему поручили подготовить доклад о ситуации в Греции в плоскости влияния общественного мнения на решения греческого правительства. Нартов буквально надорвал мозг, собирая и фильтруя необходимую информацию, несколько суток уяснял обстановку, а потом еще несколько суток складывал общую картинку, выявляя очевидные и неочевидные, но статистически им установленные закономерности. Зависимость-то он нашел, и вроде бы даже все начало складываться – кое какие чаяния народа правительство реализовывало. Олег быстро накатал на тридцати страницах доклад, и лёг спать, в надежде выспаться и наутро отдать доклад своему куратору. Но не тут-то было. Как только его организм начал с чувством выполненного долга погружаться в сон, его сознание стала одолевать проклятая мысль, что в подготовленном докладе чего-то не хватает. Причём – самого главного. И мозг, находящийся в полудрёме, когда сознание уже не способно «замыливать взгляд» своими предрассудками, выдал ему правильный ответ: «ты не рассмотрел влияние внешней среды». Олег тут же проснулся, раскрыл ноутбук и начал переделывать свой доклад – буквально в корне. Он разделил общественное мнение на две категории – в первую Олег отнес такие направления общественного сознания, которые самостийно формировалась в народной среде под влиянием происходящих в Греции событий, а вторая категория была представлена теми идеями, которые рождались отнюдь не на землях Эллады…

Утром в МИДе Олег, чуть не падая в обморок от недосыпа, попросил у своего руководителя еще пару дней, но тот наказал представить доклад через сутки – что и требовалось Нартову, стоящему на пороге своего открытия.

Вернувшись домой, он с головой ушел в работу – теперь нужно было выявить тот круг лиц или организаций (или корпораций, или государств) которым были бы выгодны те, или иные решения Греческого правительства. И вскоре истина выкристаллизовалась из набора, казалось бы, бессвязных фактов.

Наутро он уже сидел перед своим куратором – семидесятилетним дипломатом, убившим и съевшим кучу собак в деле международных отношений – и с выпученными красными глазами докладывал о результатах своего исследования.

– Покороче, – попросил куратор. – Привыкайте быть лаконичным. Ну, так каково же влияние общественного мнения граждан Греции на решения своего правительства?

Олег набрал в легкие побольше воздуха, и выдохнул:

– Я понял главное – правительству Греции плевать на мнение своих граждан, если только такое мнение не сформировано внешним лобби. В этом случае правительство реагирует очень быстро – буквально в самые кратчайшие сроки выходят соответствующие нормативные акты, касающиеся, в основном, вопросов экономики. Порядок введения новых законов – вообще отдельная тема для исследования – они идут четко выстроенным чередом, имея вначале не видимую, а потом все более ясную цель.

– И какова же цель этих новых законов?

– Подвести страну к дефолту. Экономическому и политическому.

– Цель дефолта?

– Через экономические проблемы Греции разбалансировать экономику Евро-зоны.

– Цель разбалансировки Евро-зоны?

– Общий финансовый кризис, способствующий переводу ликвидных активов в ценные бумаги, номинированные в долларах США.

– Вопрос о наиболее заинтересованной стороне отпадает сам собой… – куратор улыбнулся, и добавил: – Мальчик, вы делаете успехи. Вы нашли зерно. Только скажите, как они умудряются так эффективно влиять на работу греческого парламента?

– Экономическая зависимость, а так же коррупция, и не более того, – ответил Олег. – Очевидно, что разваливать экономику собственной страны можно, только если моральные и этические запреты властьимущих купированы их личным обогащением. Сила доллара в действии, так сказать.

Больше старый дипломат ничего не спрашивал у Нартова, из чего Олег сделал выводы, что куратор услышал от молодого дипломата то, что хотел услышать. Это и было выявлением истинных побудительных мотивов. Американские кукловоды ни на минуту не прекращали своих действий по спасению национальной валюты – доллара – путем разрушения других национальных экономик. В данном случае речь шла об атаке на европейскую экономику, в которой денежной единицей являлось Евро. Была выбрана страна, в которой накопившиеся гражданские противоречия вот-вот должны были выплеснуться наружу, и в этой стране, используя долги государства и банков, а так же банальный подкуп правительственных чиновников и парламентариев, стали проводить в жизнь законы, необходимые для постепенного ослабления национальной экономики, имея своей целью дефолт. Выявлению всей структуры происходящих в Греции событий, Олег посвятил, по заданию своего руководства, несколько последующих месяцев. За это время он даже успел поработать в посольстве России в Греции. Изучая структуру и напряженность гражданских и экономических противоречий, Олег вышел на одного очень известного соотечественника – философа мирового масштаба Валерия Кайтукова, который волею судьбы осел на постоянное жительство в стране великих мыслителей древности. Кайтуков, как человек, способный видеть суть происходящих событий, возмущался политикой греческих властей, но поделать, естественно, ничего не мог. Зато у него было, что рассказать Нартову. Олег слушал его, раскрыв рот – философ за каждой беседой раскрывал Олегу другую истину, по сравнению с которой, стремление США кастрировать Евро, казалось мышиной возней. Перед сознанием Нартова он нарисовал вполне согласованную картину мироздания и человеческих взаимоотношений – и эволюцию этого мироустройства – от примитивного диктата, основанного на позиции физического превосходства, до тончайших схем управления целыми социумами, практикуемыми современными иерархами политической (экономической, религиозной, криминальной и любой другой) власти. Картина была настолько цельной, что в ней не находилось мест, которые не взаимодействовали бы между собой. Нартов был откровенно потрясен – Валерию Кайтукову за многие тысячелетия существования философии, удалось создать идеальную модель человеческого бытия. Безусловный прорыв в философии. Зная эту модель, можно было найти объяснения любой поведенческой стороне человеческой жизни – и это было как раз то, что так недоставало молодому дипломату. Каждый раз, покидая дом Кайтукова, Олег чувствовал себя одухотворенным и прозревшим. И только на один вопрос философ дал уклончивый, неконкретный ответ. Валерий Михайлович улыбнулся, пожал плечами, и грустно сказал:

– В своей жизни мы можем ставить перед собой какие угодно цели, и желательно – много. Идя к цели, мы живем. Но объективного смысла в нашей жизни нет никакого. В этом и состоит весь ужас нашего бытия. Мы все смертны, жизнь индивида конечна, и поэтому вопрос смысла жизни – просто не имеет смысла… по крайней мере, для самого индивида…

Олег, когда-то познавший все кошмары военных действий, неоднократно смотревший смерти в глаза, был близок к подобному умозаключению, и с готовностью разделил мысли философа. Когда Нартов вернулся в Москву и рассказал отцу о своих беседах с Кайтуковым, тот аж подскочил:

– Ты действительно с ним знаком?

– Да, а что? – Нартов удивился такой реакции своего отца.

– Да его работы изучают в элитных гуманитарных университетах всего мира! По каждому его трактату ежегодно защищаются десятки диссертаций! У нас ходили разговоры, что он даже консультировал первого президента России… а потом куда-то исчез из страны. Теперь понятно, где он. Но в любом случае, я уверен, что в деле правильного осознания мироустройства, общение с этим человеком, дало тебе, сын, гораздо больше, чем пять лет института, два года службы в спецназе и четыре года работы в МИДе!

И вот сейчас Олег сидел в самолете и размышлял над причинами американского вторжения в африканский страны.

Какой нужно найти интерес, ради которого американцы решились на войсковую операцию? С учетом того, что эти страны не представляли собой экономически развитых территорий, Нартов в первую очередь предположил наличие каких-то серьезных полезных ископаемых, ради которых стоило бы так шуметь. Олег нашел в ноутбуке и раскрыл справочник по разным странам, и некоторое время изучал природные ресурсы, имеющиеся в Гвинее и Сьерра-Леоне. Ну да, есть кимберлитовые трубки, есть кое-какие редкоземельные металлы, есть минералы. Но американцам, как показывает практика, проще обменять желанные месторождения на массу фантиков, именуемых долларами, чем влезать в открытую вооруженную борьбу, рискуя не столько жизнями своих сограждан, сколько созданием поводов для злопамятной Европы, которая каждый американский «залёт» старается использовать в куче разнородных переговорных процессов. Так же нельзя скидывать со счетов постоянно возрастающее стремление Китая к мировой гегемонии. Еще буквально несколько лет назад в Африке слыхом не слыхивали про какой-то там Китай, а вот теперь нате – посмотрите: китайские инвестиции в экономику африканских стран превышают все прогнозируемые пределы. Подданные Поднебесной активно осваивают африканский рынок – они прочно обосновались здесь, и их интересы уже давно нос к носу столкнулись с интересами американского империализма. С другой стороны, юго-западная часть Африки всегда находилась под протекторатом Европы, и таким образом, можно предполагать, что в позиции «нос к носу» второй нос здесь может быть не китайский, а, например, французский. Или Британский. А что? Вполне вероятно. Вторую мировую войну Европа Америке никогда не простит. И при первой же возможности постарается ужалить своего «стратегического партнера».

Вот, пожалуй, есть одна рабочая версия: столкновение государственных или корпоративных интересов.

Олег прикрыл глаза – еще вчера он и не подозревал, что ему придется лететь в Африку. Но такова специфика работы дипломата, работающего по кризисным ситуациям – мобильность и еще раз мобильность. Самолет начал выполнять снижение. Скоро он коснется колесами посадочной полосы, затихнет гул турбин, и жаркое африканское солнце начнет припекать нежную европейскую кожу…

Вдруг что-то кольнуло сознание, и Олег непроизвольно открыл глаза. Позавчера он краем глаза смотрел какую-то военную программу, в которой показали российскую авиационную миротворческую группу, которая базировалась на аэродроме Лунги в Сьерра-Леоне. Точно!

Ну вот, это уже что-то, – про себя подумал Олег. А там где наши военные – там всегда пиндосы чувствуют себя плохо. Неужели российские миротворцы причастны к формированию такого поведения американских военных?

Олег невольно улыбнулся – вот еще одна рабочая версия! И почему-то эта версия показалась ему наиболее реальной. Он вдруг вспомнил операцию по захвату аэродрома Слатина, которую провели российские военные несколько лет назад. Дерзкая по замыслу и блестящая по исполнению, эта операция, в которой участвовало всего две сотни десантников и спецназовцев, буквально сорвала, исключила, предотвратила сухопутную наступательную операцию НАТО в Югославии. Вооруженные силы России, которые никто в мире уже всерьез не воспринимал, поставив всё НАТО в коленно-локтевую позицию, с того момента заговорили со всеми на равных – настолько силен был эффект от этой потрясающей операции.

Нартов силился вспомнить, но из ленты новостей (которую он, как и многие сотрудники МИДа, получал на свой электронный ящик), вспомнить ничего такого, что было бы отнесено к этим странам в период, предшествующий зверствам американцев, он не мог. Олег подумал, что изучение новостных сводок за последний месяц прибавило бы понимания, но в самолете Интернета не было, и поэтому до Конакри можно было расслабиться. К тому же в проходе показалась стюардесса с халявной бормотухой. Олег выпил виски и прикрыл глаза. Было бы здорово несколько часов поспать.

Лететь ему оставалось не более тридцати минут.

* * * * *

Пользуясь чарами военной субординации, Власов забрался в кабину «шашиги», предоставив Стасу удобное место в деревянном кузове грузовика. Очарованный Лёвин и Артем Осин, который совсем не питал надежд на езду в кабине, уселись на складные лавки, положили заряженное оружие на пол кузова, и приняли положение «для длительное езды сидя». Право выбора дороги всецело возложили на водителя, и Виталик бодро погнал машину по проселочной дороге.

Буквально через десять минут езды машина въехала в какой-то населенный пункт, где на них никто не обращал практически никакого внимания. Люди сновали по своим делам, дети бегали по улицам, крупная собака неустановленной породы лениво погналась, было, за «шашигой», но, тявкнув пару раз, отстала. Навстречу попалось две легковые машины и старый потрепанный грузовик. Селение жило какой-то своей, умиротворенной жизнью.

Стас перегнулся к водителю:

– Виталя, останови вот тут, вот возле этой длинной обезьяны…

Водитель тормознул возле высокого и худющего негра, мерно бредущего по дороге, и Лёвин тут же показал ему канистру:

– Фрэнд, веа фуел стэйшен?

Негр улыбнулся, и стал что-то тараторить непонятное, показывая рукой куда-то в сторону.

– Чего он лопочет? – спросил Артем.

– Да хрен его знает, – отмахнулся Стас. – Я не понимаю.

– Он говорит, что если вы его возьмете с собой, и дадите немного денег, то он покажет вам, где заправка, – сказал Власов.

Артем укрыл оружие тентом.

– Заходи, – Стас подал негру руку, и тот запрыгнул в кузов.

Негр сел на край лавки, и расплылся в широкой белозубой улыбке.

– Чего скалишься, обезьяна? – не выдержал Стас.

– Гуд, гуд, – несколько раз кивнул местный житель.

Не прошло и пяти минут, как «шашига» уперлась в огороженный двор, в котором стояло несколько десятков бочек, находилось пара механических топливных насосов, и слонялось с полдюжины босоногих подростков. В углу, под навесом, даже был устроен стол, за которым кушали трое взрослых мужчин. Этакая забегаловка при заправочном комплексе…

– Глазам своим не верю, – усмехнулся Стас. – Настоящая заправка…

Попутчик потянул Стаса за рукав.

– Чего надо?

– Мани.

Стас постучал по кабине:

– Пассажир бабло просит!

Из кабины вышел резидент, и подошел к борту кузова.

– На, заработал… – Власов протянул аборигену сотенную купюру. Других у него не было.

Парень упал на колени от счастья, но его выпроводили из машины, и с радостными воплями тот скрылся из виду.

– Видишь, как они здесь решают проблему снабжения топливом удаленных районов, – Власов окинул взглядом заправку: – По сути, это склад ГСМ, нет никаких колонок, в привычном для нас понимании… замучились бы искать. Хорошо, что этот негр длинный попался.

– Берем топливо и уезжаем, от греха подальше… – высказал свою мысль Лёвин.

Резидент прошел к бочкам, и его тут же окружили заправщики, что-то наперебой рассказывая и отчаянно жестикулируя. Осмотрев представленный ассортимент горюче-смазочных материалов, Власов показал рукой на две бочки с дизельным топливом и одну с бензином. Получив оплату, заправщики быстро установили на край кузова пару досок, и закатили бочки с земли в грузовик.

В небольшом магазинчике, больше напоминающим российско-колхозный «колбаса-сапоги», и находящийся неподалеку от заправки, Власов скупил всю «Кока-Колу». Это вызвало приступ патриотического энтузиазма в рядах разведчиков. Стас не удержался, и тут же выпил поллитра холодного напитка.

– Божественно…

Так же запаслись сигаретами и литром джина.

На обратном пути Стас разглядел таки скрытую погоню. Местные, очевидно оценившие платежеспособность клиентов, решили проследить, куда же поедут эти необыкновенные люди, так спокойно сорящие американскими долларами. Учитывая информацию, которой располагал резидент, стало ясно, что местные бандитские группировки задумали недоброе. Ставить под угрозу срыва выполнение стратегически важной операции из-за каких-то нескольких сотен долларов никому не хотелось.

– Мочим? – спросил Артем.

– Нет, – покачал головой Лёвин. – Остановимся, и шуганем их. Просто и доходчиво.

– Как бы они нас самих не шуганули, – высказал опасения Власов. – Тут бандит на бандите бандита подпирает.

– Предлагаете тащить их за собой до самого спутника? – спросил Стас у резидента. – А потом ударить всеми силами?

– Нет, просто дайте в воздух очередь. Если их намерения серьезные, то боя в любом случае не миновать. Если они не до конца отдают себе отчет в своих действиях, то очередь образумит их.

– Ну, я так и хотел, – кивнул Стас, достал из-под брезента пулемет, и дал длинную очередь.

Дальше ехали спокойно. Лунин встретил их с тревогой в лице и автоматом в руках:

– Кто стрелял? Что случилось?

– Я, – отозвался Стас, и пояснил: – Отгонял местную шпану. Увязались после заправки за нами. Наверное, сдачу хотели дать…

– Топливо проверяли? – спросил старшина, осматривая бочки.

– Да, – ответил Власов. – По крайней мере, пахнет топливом. Да и бочки были закрыты фабричным способом.

В бочках действительно оказалось то, что купили. Лунин радостно потер руки – можно заправить машины так, что хватит доехать хоть до Лунги. Бойцы тут же начали ведрами заливать баки машин.

* * * * *

Адмирал Губерт Чейз, старший на АУГ по амфибийным силам, находился на борту десантного корабля «Тарава» вместе с экспедиционным батальоном морской пехоты. Адмирал был назначен руководителем десантной операции, посвящен во все ее детали и с минуты на минуту ожидал отмашки президента. Весть о пропаже танкера уже морально устарела, и теперь вместе со своим штабом он лихорадочно вносил изменения в план – за пару часов предстояло отсеять второстепенные цели, сосредоточив все внимание морской пехоты на наиболее важных, с точки зрения организации вторжения, объектах. В угоду сохранения широты охвата целей, но неминуемо в ущерб боевой эффективности подразделений, ему пришлось менять численные составы даже отдельных групп, которыми руководили уже не офицеры, а всего лишь хорошие сержанты. Коллегиально тут же принимались и утверждались новые решения, которые немедленно доводились до командиров групп и отрядов. В столовой собирались офицеры и сержанты, которым тут же доводились новые задачи – и они убегали доводить задачу до личного состава, и проверять своих бойцов, чтобы каждый был готов к бою. Все понимали – война предстоит не шуточная, и пока основной десантный конвой доберется до берегов Африки, придется держаться зубами за свои объекты.

Тут же был изменен порядок воздушного десантирования – теперь вертолетчикам «Таравы» предстояло выполнить не одну-две, как ранее предполагалось, а три-четыре боевые задачи. Даже задействовав вертолеты с «Энтерпрайза», адмирал не мог собрать достаточно сил для одновременной и слаженной высадки достаточного количества людей. Нужно было организовать буквально «воздушный мост», и вертолетчики в этом случае должны были забыть об отдыхе на ближайшие двое суток.

Основной упор решено было сосредоточить на захвате нескольких аэродромов – этот первый этап операции должен был создать предпосылки для успешного выполнения второго этапа – высадки на территорию захватываемых государств сил воздушно-десантной дивизии, которая в этот момент уже начала погрузку в самолеты. Воздушный десант на момент высадки так же оперативно подчинялся Чейзу, и поэтому адмирал мог произвести перенацеливание имеющихся у него сил.

В первую очередь ему пришлось отказаться от выполнения задач в глубине территорий – столицы этих государств располагались на побережье, в непосредственной близости от аэродромов. Захват объектов государственного управления являлся главной задачей, а вот взять под свою защиту кимберлитовые прииски можно будет после того, как будет наведен порядок в столицах.

Мыслительный процесс стратега прервал телефонный звонок из кабинета министра обороны.

– Чейз, операция по Сьерра-Леоне должна начаться сегодня, как и обусловлено планом. Первыми начинают штурмовики «Энтерпрайза». Они ослепляют радары аэропортов и наносят поражение выявленным средствам ПВО. Затем работаете вы. Операция по Либерии откладывается на неопределенный срок.

– Есть сэр, – отозвался адмирал, чувствуя, как полегчало у него на душе.

– Новая задача, адмирал…

– Слушаю!

– Мы должны любой ценой продемонстрировать американский флаг на рейде Конакри, а так же блокировать их международный аэропорт. Довожу до вашего сведения, что полчаса назад президент США, в связи с невыполнением правительством Гвинеи ранее достигнутых договоренностей, предъявил руководству Гвинеи ультиматум с требованием вернуть нам захваченных военнослужащих – полковника Удета и нескольких его подчиненных. В случае невыполнения этих требований в течение шести часов, американские вооруженные силы начнут высадку на территории Гвинеи, и силой освободят своих граждан.

– Приоритетное направление?

– В случае сопротивления – Гвинея. Сопротивления не будет – основные усилия по Сьерра-Леоне.

– Разрешите уточнить. Сьерра-Леоне проводится в полном объеме?

– Да. Насколько позволят имеющиеся у вас силы.

– С учетом отмены высадки в Либерию, силы у меня есть – две роты морской пехоты и три батальона десанта берут Фритаун и аэродром в Лунги, и столько же работают по Конакри и аэродрому в Гвинее.

– В Гвинее вы должны действовать осторожно. Руководство этой страны в курсе, чем может закончится их упрямство, но, тем не менее, постарайтесь не устраивать там Третью Мировую войну. Пусть авиация отработает по своему плану, но ваша миссия – скорее демонстрация силы, чем удар на поражение. Мы предполагаем, что вооруженные силы Гвинеи сопротивления оказывать не будут, но и мы не ставим задачу захвата страны и свержения существующего режима. Пока не ставим.

– Я понял.

– Вот и хорошо. Боевые документы сейчас будут переданы вам по средствам связи.

Адмирал отключился и посмотрел на присутствующих офицеров:

– Всех командиров групп, которые нацелены на Либерию, немедленно снова собрать в столовой. Для них есть другая задача… а Либерия пока отменяется.

* * * * *

Нкет загодя указал рукой вперед:

– Четырехэтажное, из красного кирпича…

– Сколько раз был в столице, но никогда это здание не видел, – пробурчал Джин.

Он посмотрел в указанном направлении, разглядывая здание американского посольства в Гвинее. После произошедших событий, посольство было окружено полицией, во избежание разного рода недоразумений. В помощь полиции армия выделила два бронетранспортера, которые, ощетинившись пулеметами, перекрыли перекрестки на подступах к посольству.

– Интересно, они защищают американцев, или взяли их в плен? – спросил Джин.

Нкет задумался, вероятность одного варианта равнялась вероятности второго. Но в принципе, это не меняло ничего – их дело оставалось актуальным при любом раскладе.

– Нам это без разницы, поэтому не забивай себе голову всякой ерундой. Давай прикинем, куда сбросим трупы.

– А что думать, сбросим их поближе, вот, за поворотом.

Трупы «зеленых беретов» Джин и Нкет выбросили из машины за углом здания, примыкающего к зданию с американским флагом. На откидывание заднего борта и стаскивание на землю тел убитых ушло менее минуты, и хорошо, что никто не увидел этот момент, хотя всё происходило буквально в центре города. К одежде погибших прикрепили записки, для своих, чтобы полиция сразу поняла, кто здесь лежит, и связалась с представителями посольства. Теперь нужно было отъехать в сторону и наблюдать за разворотом событий. Буквально через пятнадцать минут началась суета – кто-то обнаружил трупы, и к месту происшествия стала стягиваться полиция. Джин достал из кармана сотовый телефон, осмотрел его со всех сторон:

– Чего смотришь? – спросил Нкет.

– Рамус дал мне этот телефон, сказал, что он чистый.

– Думаешь, будут слушать? – усмехнулся Нкет. – Не страшно. Пусть слушают. Пусть хоть заслушаются. Главное – чтобы они правильно нас услышали, правильно поняли. А вот как получишь свою долю, то можешь себе купить телефон в золотой оправе… – Нкет засмеялся.

– И то – верно, – Джин улыбнулся в ответ.

Еще через полчаса Нкет в полицейской форме вошел в кучу народа, окружившего трупы убитых американцев. Ему не составило большого труда приблизиться к одному из представителей посольства, и незаметно для окружающих вручить ему записку, в которой послу предлагалось позвонить на указанный номер сотового телефона.

Вернувшись в машину, Нкет удовлетворенно махнул рукой:

– Включай, сейчас начнут звонить.

Джин включил сотовый телефон. Он уже предвкушал, как он будет разговаривать с американцами в повелительном тоне…

* * * * *

Представитель посольства, являющийся по совместительству кадровым разведчиком (а вернее кадровый разведчик, являющийся по совместительству представителем посольства), получив записку, оставил место происшествия и вернулся в посольство. Там он продемонстрировал записку послу:

– Сэр, это передал мне человек в полицейской форме.

– Прочитайте, – попросил посол.

– «Остальные живы, но это вопрос времени. Цена вопроса – десять миллионов». Указан номер телефона.

– Телефон в работу! Ну, чего стоите? Живо! Через десять минут я должен знать всё об этом телефоне!

В тоже мгновение заработала сверхмощная машина сильнейшей в мире глобальной электронной разведки. В течение нескольких минут разведчиками, сидящими перед экранами компьютеров, было установлено следующее: данный номер SIM-карты был выделен местному оператору сотовой связи полгода назад, после чего был продан на имя жительницы Конакри по имени Эмма, восемнадцати лет отроду. В свете происходящих событий было ясно, что эта Эмма никакого понятия о судьбе «симки», купленной на ее имя, не имеет. Версия косвенно подтвердилась – за прошедшие полгода этот номер выходил в эфир всего двенадцать раз – совсем не много для телефона сотовой связи, которым владеет молодая девушка. При этом было установлено, что SIM-карта в ходе этих двенадцати звонков регистрировалась в эфире с тремя разными телефонами, серийные номера IMEI которых так же были установлены. Дальнейшее изучение уже установленных IMEI дало американским разведчикам еще пятнадцать других SIM-карт, которые использовались с этими тремя телефонами. Изучение пятнадцати SIM-карт дало их сочетание еще с десятью другими мобильниками. Определив всего два слоя взаимодействия SIM-карт и серийных номеров телефонных трубок, разведчики очертили круг базовых станций, через которые выходили в эфир данные субъекты связи. Автоматизированная система электронной разведки, выуживая необходимые данные прямо с головного сервера местного мобильного оператора, выдала чистую статистику – девяносто процентов контактов было осуществлено в районе, прилегающем к треугольнику границ Гвинеи, Сьерра-Леоне и Либерии. Так же, полагаясь на чистую статистику, из выявленных тринадцати телефонных трубок были выделены две, с числом ежедневных регистраций в сети и установленных контактов, значительно отличающимся в большую сторону от других телефонов – из этого был сделан вывод об их наибольшей рабочей актуальности для владельца. Ну, и напоследок, на десерт, так сказать, были сопоставлены имена покупателей SIM-карт с их адресами, а так же с телефонами проводной связи, которые контактировали с изучаемыми телефонами и SIM-картами. После этого осталось только сопоставить все контакты установленных номеров и телефонов, зарегистрированные на сервере оператора мобильной связи с картой местности, расположением улиц и домов. Все это было рассчитано в автоматическом режиме.

Спустя десять минут разведчик появился в кабинете посла:

– Сэр, мы полагаем, что это некий Рамус, крупный гвинейский пограничный начальник, который занимается организацией оперативной работы на юго-восточном направлении. Главная задача – борьба с контрабандистами, переправляющимися с алмазами из Сьерра-Леоне в Гвинею. Мы установили его местожительство, состав семьи и поставили на контроль все его телефоны. А так же телефоны тех, с кем он больше всех контактировал за последние полгода. Таких тридцать восемь. Один из них очень интересный – второй секретарь российского посольства в Гвинее Андрей Власов, офицер ГРУ. Наш старый знакомый. Его телефон в настоящее время выключен, но батарея питания не отсоединена, и трубка последние три часа периодически регистрируется, но тут же из-за плохих условий приема отключается, на базовой станции, расположенной в районе города Кабала в Сьерра-Леоне. Оба основных телефона Рамуса включены, и отмечаются неподалеку от аэродрома, где произошел бой. Десять минут назад на ближайшей к нам базовой станции отметилась SIM-карта, номер которой указан в переданной нам записке. Похоже, что его сообщники включили телефон, приготовились к нашему звонку, и находятся где-то совсем рядом!

– Так, ясно. Я звоню госсекретарю и докладываю о ситуации. А вы подумайте, что мы сейчас сможем сделать!

– Там вместе с указанным номером карты отметился новый серийный номер телефона, через несколько минут мы будем знать о нем всё, – сказал разведчик. – А уж после этого будем думать.

– Хорошо, – кивнул посол. – А сведения о втором помощнике посла России передайте на «Энтерпрайз». Мне кажется, что это полезная, для сил вторжения, информация.

– Есть, сэр, – кивнул разведчик и покинул кабинет посла.

* * * * *

У Кевина Бэнкса загудел мобильный телефон, и, вынув его из кармана, он округлил глаза:

– Господи, это адмирал Льюис.

Находящийся с ним в одной комнате Барт Майлер тоже округлил глаза.

– Хэллоу, – сказал в трубку Кевин.

– Бэнкс, вы можете считать меня полным кретином, но я смог осуществить задуманное! – выпалил сразу адмирал Льюис.

– Положили десяток наших людей, и дали Москве и Женеве новый повод предъявить нам претензии?

– И не только, – пропустил «наезд» адмирал. – А еще, в результате проведенного мной налета, русские клюнули на провокацию и вывезли с территории миротворческой базы всю секретную аппаратуру связи, а так же всё дополнительное вооружение отряда спецназа, который сейчас тащит наш спутник. Там, кстати, и самих спецназовцев еще много осталось. Кто, как не они, смог бы так умело перебить профессионалов «Блэкуотера»?

– Что вы предлагаете? – спросил Кевин, начиная, наконец-то, осознавать смысл произошедшего.

– Захватив аппаратуру связи и специальное оружие, вы получите неоспоримые доказательства причастности русских ко всем кровавым разборкам последних дней! Неужели это вам не понятно, Кевин?

– Где сейчас русские со своим оборудованием?

– В получасе езды от своей базы. Прохлаждаются на берегу моря. Сейчас достаточно заблокировать их машины местной полицией, и они никуда не денутся! А потом подтянем остатки наших сил, что остались на базе «Диаманта», и все это возьмем в первозданном виде! Сейчас для нас это самая главная тема!

– Я вас понял, адмирал. Оставайтесь на связи, и прошу – постарайтесь впредь ставить нас в известность относительно своих планов.

– Поторопитесь, Кевин. Они ведь не такие кретины, каким вы считаете меня. Они уедут оттуда, и где потом их искать?

– Адмирал, я вас понял! Конец связи, – уже настойчивей, как от назойливой мухи, отмахнулся Бэнкс.

Адмирал отключился. Некоторое время Кевин молча смотрел на Майлера. Наигравшись в молчанки, наконец-то выдавил из себя:

– Барт, а ведь адмирал прав. Нам нужно блокировать русских, задерживать их, а потом предъявлять их миру в качестве главного виновника всех бед.

– Что будем делать? Предложение заманчивое. Даже очень, – размышлял Майлер. – С одной стороны – это действительно очень заманчиво. С другой…

– С другой стороны мы ничего не теряем! – улыбнулся Кевин. – В миротворческих миссиях есть запреты на тяжелые виды оружия, которое, безусловно, мы найдем у русских. Ведь у них нашлось что-то такое, чем они смогли завалить два вертолета на посадочной площадке «Диаманта»!

– А это – повод для прекращения действия мандата ООН… – подхватил мысль Барт.

– Ну, разумеется! И мы вполне легально, и с большим для себя плюсом, выводим русских отсюда за ручку, как нашкодивших детей! Идите вон из Сьерра-Леоне! Здесь наша поляна!

– Скорее выводить будем за ухо, – Майлер широко улыбнулся. – Решено!

Майлер позвонил Грину:

– Какими боевыми силами вы располагаете?

– После того, что совершил адмирал Льюис – никакими!

– Грин, оставьте свои амбиции при себе, и ответьте на мой вопрос.

– Я уже ответил.

– Хорошо, я понял.

Майлер отключился, но тут же набрал другой номер:

– Эрнест, я считаю, что вашу организацию необходимо лишить лицензии, а до этого разорвать с вами контракт, погибших в Гвинее представить миру как омерзительных убийц-отморозков, а вас самих за организацию массовых расстрелов мирного населения посадить на электрический стул. Я достаточно ясно излагаю ваше возможное будущее?

– Боже, Майлер, что там опять случилось? – на той стороне Атлантики директору «Блэкуотера» Эрнесту Бринсу от всего услышанного стало плохо.

– Кто такой твой Грин, чтобы так красиво посылать меня?

– Старший группы.

– Мне нужен более адекватный человек, который способен работать при любых обстоятельствах.

– Сэр, через две минуты такой человек вам позвонит, и вы сможете поставить ему любую задачу. А он, в свою очередь, сможет ее выполнить.

– Эрнест, две минуты. Или сказка станет явью.

– Есть, сэр.

Майлер отключился, и устало посмотрел на Кевина.

– Никакой дисциплины… удивительно, как нам удается быть мировой державой?

– Не думаю, что у других ответственность на высоте, – отозвался резидент ЦРУ.

Не прошло и полутора минут, как телефон Майлера заполнил комнату своей трелью.

– Майлер, – сказал в трубку представитель администрации президента США.

– Сэр, меня зовут Рипс. Я готов выслушать боевую задачу.

– Сколько у вас человек?

– Всего осталось двадцать, из них боеспособных сотрудников – двенадцать. Есть пять «Хамви» и два легких вертолета.

– А где Грин?

– Только что мною он арестован.

– За что?

– За организацию убийств мирных жителей, сэр.

– Ясно. Слушайте сюда: вам необходимо срочно выдвинуться в район Лунги, где с вами встретится адмирал Льюис…

– Его нужно арестовать, или расстрелять на месте?

– Нет. Он поставит вам боевую задачу. Знайте, что о ходе ее выполнения я каждые полчаса докладываю лично президенту США.

– Есть, сэр! – дрожащим голосом сказала трубка.

– Выполняйте!