Читать книгу Элементы - Алексей Тихомиров - Страница 2

Введение

Оглавление

*

Да будет вам ведомо, что моря и реки плотно населены элементарными духами, точно так же как и воздух; древние Мудрецы именовали сих насельников ундинами или нимфами. Земля, почти до самого своего центра, переполнена гномами, хранителями сокровищ, рудных жил и драгоценных камней. Эти великие искусники дружат с людьми и охотно подчиняются их приказам. Они доставляют сынам Мудрецов все необходимое им серебро, ничего не требуя взамен, но лишь гордясь тем, что делают. Что же касается саламандр, пламенных обитателей области огня, то они также служат Философам, но не слишком стремятся к общению с ними. Все элементарные духи состоят из тончайших частиц того элемента, который служит им обиталищем, – всего лишь одного элемента безо всяких противоположных примесей, – вследствие чего умирают лишь по прошествии многих столетий. Но что такое эти столетия в сравнении с вечностью? Удел бедных духов – возврат к вечному небытию. Подобно тому как человек, заключив завет с Богом, стал причастен божественности, так и сильфы, гномы, нимфы и саламандры, заключив союз с человеком, становятся причастниками бессмертия.

Желание всех этих обитателей стихий соединиться с людьми – это единственный путь к достижению бессмертия, коим они не обладают. Саламандры, как вы, может быть, уже поняли, состоят из тончайших частиц огненной сферы, сплоченных воедино и организованных действием вселенского огня; вселенским он называется потому, что в нем первопричина всех природных явлений. Сходным образом сильфы состоят из чистейших атомов воздуха, нимфы – из текучих капель воды, а гномы – из легчайших элементов земли. Есть немало сходства между Адамом и этими столь совершенными существами, ибо, будучи сотворен из самых чистых основ всех четырех элементов, Адам заключал в себе качества всех существ, которые в них обитают, и являлся их естественным владыкой. Но едва лишь совершенный им грех низринул его в отбросы элементов, гармония была нарушена и он, сделавшись нечистым и грубым, утратил связь с этими чистыми и тонкими субстанциями.

Если вы хотите, например, обрести власть над саламандрами, вам нужно очистить и подвергнуть возгонке элемент огня, таящийся в вас самих, и таким образом подтянуть и настроить соответствующую космическую струну. Для этого стоит лишь сосредоточить мировой огонь в вогнутых зеркалах, помещенных внутрь стеклянного шара. В этом шаре образуется пыль, которая, сама собой очистившись от примесей других элементов и будучи соответственным образом обработана, через малое время обретает чудесную способность подвергать возгонке таящийся в вас самих огонь и, фигурально выражаясь, наделять вас огненной природой. Тогда обитатели сферы огня осознают свою зависимость от нас, проникаются к нам подобающим почтением и начинают прилагать все усилия, чтобы добиться от нас бессмертия, коим они не обладают. Надобно признаться, однако, что, будучи самыми долголетними из всех элементалей, саламандры не очень-то спешат получить бессмертную душу. Сблизившись с кем-нибудь из них, но не поборов отвращения, в коем вы мне признались, можете быть спокойны: избранный вами дух никогда не заговорит о том, чего вы так боитесь.

Иначе обстоит дело с сильфами, гномами и нимфами. Поскольку их век короче, они больше в нас нуждаются, а посему добиться их благосклонности совсем не трудно. Для этого достаточно наполнить колбу смесью воздуха с водой или землей, запечатать ее и в течение месяца держать на солнце. Потом, следуя правилам священной науки, разделить содержащиеся в ней элементы, что особенно легко в отношении воды и земли. И вы бы только знали, каким волшебным магнитом, притягивающим к себе нимф, сильфов и гномов, становятся эти очищенные элементы! Каждый день на протяжении нескольких месяцев над вами будут парить воздушные легионы сильфов, нимфы толпой сбегутся к вам со всех окрестных берегов, а хранители подземных сокровищ примутся одаривать вас своими богатствами. Таким образом, не прибегая ни к какой тайнописи, ни к каким магическим церемониям, ни к каким варварским заклинаниям, вы станете абсолютным властелином этих народов. Они не требуют от Мудреца никакого поклонения, ибо знают, что он куда более высокороден, чем они. Так могущественная природа учит своих детей очищать одни элементы посредством других. Так восстанавливается гармония. Так человек вновь становится владыкой своего естественного царства и по своей воле управляет элементами без помощи демонов и недозволенных магических искусств…

Сам Господь дозволил стихийным духам прибегать к невинным уловкам, чтобы поддерживать отношения с людьми, пусть даже без их ведома. Сильфы, которых принимают за демонов, когда они являются в человеческом обличье, стараются сгладить внушаемое ими отвращение, принимая вид какого-либо животного, и таким образом удовлетворяют диковинные прихоти женщин, готовых шарахнуться от прекрасного сильфа, но отдающихся псу или обезьяне. Знайте, что кто-то может считать себя сыном человеческим, тогда как на самом деле он – порождение сильфа. Кому-то кажется, будто он ласкает свою жену, хотя на самом деле одаривает бессмертием нимфу. Какая-нибудь женщина убеждена, что лежит в объятиях мужа, а в действительности обнимает саламандра. А какая-нибудь барышня, просыпаясь в полной уверенности, что ее девическое сокровище осталось при ней, и не подозревает, что оно похищено у нее во время сна. Людям свойственно ошибаться в той же мере, что и демонам.

Дьявол является врагом этих дамских угодников, – в особенности нимф, сильфов и саламандр. Что же касается гномов, то к ним ненависть дьявола не столь сильна, ибо сии духи, устрашенные доносящимся из недр земных завыванием демонов, скорее предпочитают оставаться смертными, чем обрести бессмертие с риском угодить в лапы бесов-мучителей. Соседство гномов с демонами вынуждает их к взаимному общению. Демоны внушают гномам, естественным друзьям человека, что они могли бы оказать людям большую услугу и уберечь их от великой опасности, уговорив отречься от бессмертия. Тому, кто, поддавшись этим уговорам, и впрямь от него отрекается, гномы сулят груды золота и серебра, обещают какое-то время оберегать его жизнь от смертельных опасностей, исполнять все, что пожелает человек, заключивший с ними сей злополучный пакт: так зловредный дьявол губит душу человеческую и лишает ее надежды на вечную жизнь. Ведь дьявол не в силах ни играть в такие игры с родом человеческим, ни заключать с людьми пакты, ни тем более заставлять поклоняться себе. В основе всех этих народных предрассудков лежит тот факт, что Мудрецы, как я вам только что говорил, иногда собирают жителей стихий, чтобы проповедовать им свои таинства и свою мораль; и поскольку случается, что тот или иной гном находит в себе силы отречься от своих грубых заблуждений, уразуметь весь ужас небытия и возжелать бессмертия, мы тут же подыскиваем ему подходящую девицу, женим их и справляем свадьбу с той пышностью, которая соответствует важности только что одержанной победы.

По словам Рудольфа Штейнера: «Гномы и ундины обитают в областях вселенной, граничащих с повседневным, человеческим сознанием, но находящихся за его порогом. Некоторые из этих духов злокозненны, другие благожелательны к людям. Но как только человек переступает порог духовного мира, он оказывается лицом к лицу и с теми, и с другими. Различить их бывает очень нелегко». Парацельс в одной из своих книг, пожалуй, самой поэтической и прекрасной, «Книге о нимфах, сильфах, пигмеях и саламандрах», разделяет всех стихийных существ на принадлежащих воде, земле, воздуху и огню. Если Лютер видел в них только «отродье», то Парацельс полагал, что их создал Бог; если в сказаниях и сказках говорится о детях от союза людей с этими существами, то Парацельс не находит в этом ничего противоестественного, наоборот: «Вот, скажем, водолей, или водяные, они выходят к нам из воды, знакомятся с нами, потом вновь опускаются в воду, потом снова поднимаются. Да они те же люди, только на звериный манер, без души. Отсюда мы видим, что они могут жениться на людях, так что нимфа может взять себе мужчину из Адамова колена, и она будет жить с ним в доме и рожать детей. А как родится ребенок, то отец-то из корня Адамова, он вольет душу в ребенка, и тот будет в точности как человек, и с душой. Но дальше и женщина может получить душу, если она замужем, и она будет как и другие женщины, и Господь снизойдет к ней… Нимфы стараются заполучить мужчину и сделать его прилежным, подобно язычнику, который хочет, чтобы его окрестили. И вот со всей страстью они стремятся к людям, ведь по пониманию и уму они такие же люди, разве что без души».

С этой выдержкой созвучно то место из книги русско-французского культуролога Александра Койре «Мистики, спиритуалисты, алхимики Германии XVI века», в котором подводится итог учения Парацельса о стихийных сущностях: «Не следует забывать, что все элементы обитаемы и в самом деле нет никаких разумных оснований для того, чтобы жизнь не создавала подчиненных ей центров где-нибудь еще, помимо поверхности земли и морских глубин, и чтобы существа (конечно, менее совершенные, чем человек) не могли бы создать свои тела с помощью иных элементов, нежели человек и животные. Это целиком бы противоречило философии Парацельса. Видимые элементы, будь то земля, вода или огонь, в действительности не являются „элементами“. Это <…> лишь „тела“ истинных „элементов“, уже не материальных, но динамических. Если четыре элемента происходят из одного-единственного, то почему возможное в одном из них невозможно в другом? Это подтверждается опытом: всем известно, что русалки живут в воде, гномы в земле, а эльфы населяют воздушный элемент. Истинная наука не может отрицать установленных фактов. Она должна их объяснять. Здравая философия показывает поэтому, что гномы, саламандры и эльфы не являются, как часто полагают, существами, сравнимыми с человеком: это существа одноэлементные. Имеются другие существа, тела которых состоят из двух элементов. Колдуны пользуются этими духами, или элементарными существами, коих не следует путать с демонами. Последние суть падшие ангелы, в то время как духи природы наделены совсем другой сущностью. Они не согрешили, а потому и не прокляты. Им не требуется спасения, но и бессмертие им не уготовано. В отличие от демонов, их не нужно бояться, хотя и доверять им не стоит: они любят играть с людьми всякие шутки. С другой стороны, они способны открыть человеку важные тайны, поскольку им ведомы свойства своего элемента (по крайней мере, самым возвышенным из них)».

Здесь стоит, пожалуй, упомянуть о том, что среди ведущих «демонологов» XVI—XVII веков не было единого представления о природе и свойствах стихийных духов. Иоанн Тритемий (1462—1516), выдающийся немецкий историк, теолог и знаток оккультных наук, безоговорочно считал их демонами, «падшими ангелами». Он разделяет этих духов на шесть разрядов: огненные, воздушные, земные, водяные, подземные и «светобоязненные». Одни из них, например, огненные, «не имеют никакого сношения с живущими на земле людьми, ибо по причине своей тонкости не могут сделать тело осязаемым или сотворить его из сгущенного воздуха». Другие – земные, водяные и подземные – всячески вредят людям: они «заставляют блуждать путешествующих», «наслаждаются тем, что задерживают людей в темноте», «любят постоянно страшить людей видениями», «возбуждают бури на морях и, погружая в водяную бездну корабли, отнимают тем самым жизнь у многих людей», «нападают на тех, кто выкапывает шахты, добывает металлы и ищет спрятанные в земле сокровища».

Иного мнения придерживается итальянский теолог Лодовико Синистрари (1622—1701). В своем трактате «О демоноалитете и бестиалитете инкубов и суккубов» он пишет о том, что «существует иной мир, нежели тот, который мы населяем, и в нем живут другие люди, произошедшие не от Адама, но созданные Богом каким-либо другим образом»; «эти существа имеют разум и плотские органы, как и человек; однако они отличаются от него не только более утонченной природой, но и более тонкой материей»; они «созданы из самых чистых частей стихий: одни – из земли, другие – из воды, третьи – из воздуха, четвертые – из огня». Далее Синистрари утверждает, что этих духов не следует путать с бесами, ибо у них есть тело и душа. Они могут страдать от стихийных сил, живут долго, но не вечно; словом, это «разумные животные», имеющие, ко всему прочему, представление о миссии Христа, «Который сошел для блага всего мира и прославление Которого раздается по всей земле». + Подобно тому, как человек, заключив завет с Богом, стал причастен божественности, так сильфы, гномы, нимфы и саламандры, заключив союз с человеком, становятся причастниками бессмертия. Какая-нибудь нимфа или сильфида становится бессмертной и способной к достижению вечного блаженства – а к нему стремимся и мы сами, – если ей посчастливится выйти замуж за Мудреца; равным образом какой-нибудь сильф или гном перестает быть смертным с той поры, как сочетается браком с одной из наших дочерей». Такого рода суждения, которыми переполнен «Граф де Габалис», можно трактовать и вполне рационалистически, подразумевая под союзом человека и стихийного духа всего лишь слияние с природой, попытку облагородить ее, очеловечить, наделить неким смыслом.

Грех, совершенный Адамом, «низринул его в отбросы элементов, гармония была нарушена и он, сделавшись нечистым и грубым, утратил связь с чистыми и тонкими субстанциями». Его потомкам предстоит «очистить и подвергнуть возгонке элемент огня, таящийся в них самих, и таким образом подтянуть и настроить соответствующую космическую струну, <…> сосредоточить мировой огонь в вогнутых зеркалах, помещенных внутрь стеклянного шара», то бишь произвести вселенского масштаба научно-магическую операцию, цель которой – телесное бессмертие человека и его полная власть над «своим естественным царством», «управление элементами без помощи демонов». Телесность посвященных имеет мало общего с телесной зависимостью от природы обычных людей или, как их называет де Виллар (или де Габалис), «недостойных невежд», для кого печальное бессмертие оборачивается вечным наказанием; они имеют возможность стать в самом деле бессмертными лишь посредством союза со стихийными духами.

Что касается Мудрецов или Философов, то они, сумевшие восстановить в себе богоподобие праотца Адама, способны «повелевать всей природой», не исключая духов и демонов. Даже сам «князь мира сего» бессилен погубить человека. Он томится «в проклятых и окаянных безднах земли, сотворенной верховным и первообразным алхимиком» и может, самое большее, подговорить своих соседей гномов, чтобы те «обратились с его гнусными предложениями к людям, наиболее достойным спасения, и, в случае удачи, погубили их душу вместе с телом». Заблудших Мудрецов, неспособных, по словам ап. Павла, к «различению духов», ждет «куда более суровая кара, чем вечное пребывание в преисподней, где еще ощутимо милосердие Господне, которое проявляется в том, что адское пламя только обжигает грешника, не испепеляя его до конца. Небытие – большее зло, чем ад». Иными словами, аббата Монфокона беспокоит не проблема посмертной участи, подготовленной всем земным существованием как праведника, так и грешника, но проблема небытия. Бессмертие духовного плана – пустой звук для Философа: тому, кто от него отрекается, «гномы сулят груды золота и серебра, обещают какое-то время оберегать его жизнь от смертельных опасностей, исполнять все, что пожелает человек, заключивший с ними сей злополучный пакт: так зловредный дьявол гномов губит душу человеческую и лишает ее надежды на вечную жизнь».

Внятным истолкованием этой концовки может служить положение современного русского исследователя Вадима Штепы, высказанное им в книге «Инверсия»: «Недаром средневековые мистики указывали на чрезвычайную сложность установления контакта с саламандрами, способными „сжечь“ все, в чем профаническое сознание видит смысл. Поэтому для профанов саламандры несут величайшую опасность, хотя просто уничтожают все иллюзии». Пользуюсь случаем привести еще две пространные цитаты из этого труда, посвященного в основном изложению доктрины Рене Генона и развитию основных пунктов этой доктрины применительно к истории России и ее грядущим судьбам. Первая цитата касается рассматриваемой с точки зрения эзотерики проблемы существования стихийных духов и их общения с людьми: «Эфирные сущности каждого из элементов не видят друг друга, „живя“ в разных вибрациях тонкого мира. Однако в человеке могут проявляться все эти вибрации, и поэтому он способен (естественно, речь идет о способностях архетипического, традиционного человека) установить контакт со всеми из них. Эфирные сущности пребывают вне этической догмы, присущей поздним историческим временам, когда мифология уже превратилась в религию. А они так и остались в мифологии золотого века как ее необходимые атрибуты, помогающие человеку и дружественные ему, если, конечно, он не обманывает их доверия и не пытается поставить их способности на службу собственному эгоизму и своей временной власти».

Вторая цитата, которую мне хочется видеть одним из заключительных аккордов настоящей статьи, обращается к сегодняшнему дню и раскрывает негативную роль «стихиалей», вынужденных, под давлением технократии, изменить своей природе и предстать перед окончательно обмирщенным, превратившимся в полуавтомат человеком в зловещем, демоническом обличье: «В профаническом мире последних времен вновь появляются эфирные сущности, но уже – в своем контртрадиционном виде. <…> Забавно, но одновременно и ужасно, что люди не просто внутренне, но зачастую даже и внешне обретают черты первертных сущностей, профанически не замечая этого, а если и замечая – то даже радуясь таким мутациям. <…> Одни превращаются в псевдо-„гномов“, поскольку те в негативе являются наилучшим символом человечества, самоумалившегося и измельчавшего перед технократической мощью. Другие становятся псевдо-„ундинами“ – отрицательными и вообще уже недочеловеческими мутантами, которые максимальным образом воплощают в себе саму деградацию человеческого архетипа, утратившего всякое присутствие духа и уже „полурастворенного“ в „нижних водах“, но еще разгуливающего по улицам. Появляются и псевдо-„сильфы“, ставшие переносчиками всевозможных неоспиритуалистических и психически заразных „лярв“. Единственные, кто не подвержен этой инерции, это саламандры, тотальные враги эфирократии».

Элементы

Подняться наверх