Читать книгу Парадокс беспокойников - Алексей Тихонов - Страница 6

20 марта. 06 часов 10 минут. Воронеж.

Противная трель будильника заставила меня открыть глаза. Нащупав мобильный телефон, я сморился от яркого экрана, со второй попытки смахнул уведомление призывающее проснутся. «Ну и что нам готовит новая неделя?» – мысленно поинтересовался я, восстанавливая зрение. Это был насущный вопрос. Вот уже четыре года я служу в полиции. Каждая неделя похожа на лотерею. Бывает, что ты спокойно пытаешься отработать деньги налогоплательщиков, гоняясь за преступниками, но бывают и сезонные обострения, когда начальство объявляет оперативно-значимое мероприятие и все опера города, экстренно ищут двенадцать красных автомобилей, угнанных во втором квартале две тысячи пятнадцатого года. Уголовный розыск, романтика мать её!

Сел на кровать. Потер руками лицо, пытаясь разогнать сонное марево. Получилось плохо. Поплелся на кухню, включил чайник. Семейные спали. Я люблю и ненавижу утро. С одной стороны, это время тишины и покоя, когда можно позволить себе кружку кофе, наедине со своими мыслями. С другой, приходить в себя после сна, то еще удовольствие. Хотя с двумя мальчуганами двух с половиной и четырех с половиной лет начинаешь ценить каждую минуту одиночества.

Из чайника потекли струйки пара. Заварил себе кофе. Вообще утро нужно начинать с завтрака, но впихнуть в себя что до полудня я не могу. Открыл новости. «Яндекс» сообщал рутинные в общем то вещи. Грета Тунберг начала бороться за правах лесбиянок, цены на нефть побили прошлогодний максимум, массовое ДТП на третьем транспортном кольце. Впрочем, ничего нового. Телеграмм с его около независимыми пабликами вещал о каких то сбежавших психах и немотивированной агрессии в Москве. Хлопок на Автопроездной улице там же, очередные похождениях Киркорова.

В сегодняшнем сумасшедшем потоке информации очень тяжело поймать баланс. Читая независимые источники начинаешь люто ненавидеть «кровавый режим». Смотря телевизор, искренне сопереживаешь несчастной Украине или Сомали. При получении абсолютно любой информации, нужно смотреть на факты, а не на то, как их преподносят. По возможности, эти самые факты, перепроверять. К своим неполным тридцати трем я старательно усвоил этот постулат.

Клацнул по ссылке, которая обещала эксклюзивный шок контент. Камеру немилосердно трясло, видимо снимали с большим приближением. На кадрах было видно, как какой-то мужик бомжеватого вида, бегал за, мощного вида дамой, которая несмотря на свои габариты, улепетывала от бомжика с завидной скоростью. Спринт спешно прервал второго доходяги в которого врезалась барышня. Детали разобрать было сложно, так как съемка проходила в глубоких сумерках. Однако было видно, что команда бомжей победила и начала что-то делать нависая над пухлой женщиной. «Ладно, хрен с этими психами и нефтью», – подумал я, и уже уверенным шагом, стараясь не шуметь, пошел в ванну.

Заглянул в зеркало: «Ну и рожа!» -пробормотал я, крылатый афоризм. С обратной стороны на меня смотрел эталон статистики: шатен среднего роста, среднего возраста, среднего телосложения с карими глазами. Вот только седина выбивается из стандарта.

Я живу в рабочем районе Воронежа носящим гордое название – Машмет. В девяностых он считался криминальным, но годы прошли, бандиты переквалифицировались в бизнесменов или депутатов, наркоманы закончились, но осадочек, как говорится, остался. Во избежание эксцессов, я храню машину в гаражном кооперативе. Дорога до него занимает десять минут неспешного шага, но спокойный сон того стоит, к тому же я очень хорошо знаю, как работает родная полиция, поэтому с честью чту правило «спасение утопающих, дело рук самих утопающих». Плюс несколько лет назад, недалеко открыли рынок «Южный», на котором трудится подавляющее большинство выходцев со средней Азии и Кавказа. На радость, арендодателям и к печали жильцов, вся эта когорта квартирует теперь в близлежащих домах. Вот так бандитский район преобразился в филиал Ташкента.

Закончив утренний моцион, я неспешно оделся. Влез в треккинговые ботинки, накинул куртку-пилот и вышел в подъезд. Весна была необычно тёплой, и снег, и без того не слишком обильный, совсем стаял. Огляделся и пошагал в гараж. Вдруг, дверь соседнего подъезда с грохотом открылась и из нее начали выбегать все те же азиаты. Громко шлепая по весенним лужам, они помчались в сторону рынка. «Ну бывает, наверное плов на халяву раздают», – саркастично подумал я, и потопал дальше погрузившись в размышления.

Не прошло и минуты, как со стороны «Южного рынка» раздался звук ломающихся реек. Вот этот звук я ни с чем не спутаю, еще со времен армейской молодости я научился отличать посторонние звуки от звуков стрельбы. Ускорив шаг, подошел к стене дома. Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Да конечно, правоохранители иногда наведывались на рынок, хватали пару нелегалов и убирались восвояси. Иногда в погромах участвовал и ОМОН, тогда потенциальных жертв было заметно больше и мероприятие проходило красочнее. Но беспорядочной стрельбы не могло быть, в принципе.

Перешёл к углу дома, задумался. И так, какие варианты? Звонить в местную дежурную часть? И что сказать? Это опер из Железнодорожного, у вас тут, на земле, кажется стреляют! Они наверняка и так слышат, отдел то недалеко. Позвонить своим? И что? Вот мля, скоро же отпуск, ну на хрена оно мне? Забить? Ну если бы я жил один, наверное, так бы и сделал. Но жену с детьми оставлять, на дальности прямого выстрела из АК, как-то моветон. Привязался я к ним. От размышлений меня отвлек окрик откуда-то сверху. Поднял голову. На балконе третьего этажа курил Антон.

– Чего-то я не пойму Лёх, хрен ли они салют в начале седьмого запускают? – Вальяжно махая рукой с сигаретой, поинтересовался мой одноклассник.

– А это Антоша не салют, ни разу. Это полноценная стрельба. Твоя ушла?

– Ага минуты за три до тебя уехала, заходи обсудим дела наши скорбные.

Антон еще со времен средней школы увлекался авиамоделизмом. Пока одни пил пиво в подъезде, я вязал узлы в секции туризма, а он ходил в клуб, где клеил модельки. Сейчас это пошло звучит, но в конце девяностых у этого был совсем другой смысл. Прошло время, мальчик вырос, но интереса он не потерял. Я часто с ним на полеты напрашивался, старшему сыну нравится на планер смотреть. Взбежал на третий этаж. В дверях стоял мой одноклассник. На лице Антона красовались заломы от подушки, которые легко можно спутать с пиратскими шрамами.

– Давай дрона запустим! – С горящими глазами, не соответствующими лицу, проговорил Антоха, – посмотрим, что там. Я как раз позавчера новую камеру поставил, за одно и проверим.

– Мысли мои читаешь? – Сказал я, развязывая ботинки. Войдя в комнату, я обнаружил Антона, надевающего шлем виртуальной реальности, перед ним лежал массивный пульт с разложенными антеннами.

– Да ты крут чувак! – Восхитился я, – всё-таки заказал, значит?

– Ага! Комп разбуди, ты вообще ахренеешь! – Сказал пилот, и через стекло я увидел взлетающий с балкона коптер.

– Попробуй удиви меня, – сострил я, усаживаясь на диван и разворачивая ноутбук к себе, – да, ты был прав, я действительно ахренел, – сказал я, когда на дисплее девятнадцати дюймового монитора появилась картинка с дрона.

– Только у меня аккумулятор минут на семь, много не наснимаем.

– Нормально! Запись как включить?

– Я всё включил!

Картинка была среднего качества. Света пока было недостаточно, но общее представление о происходящем давала. Рынок представлял из себя большую площадь, разделенную широкими навесами. Под навесами в обычное время сновали продавцы и парковались грузовики с товаром. Сейчас всё происходило совсем иначе.

Группа людей, вооруженная автоматическим оружием, лупила длинными очередями куда-то в глубь рынка. Рядом валялись ящики с фруктами и овощами. За автоматчиками суетились и бегали какие-то люди. Кто сломя голову, убегал. Кто-то им что-то подносил. Из-под навеса, куда только что летели пули, вышла редкая толпа. Условно, бодрой походкой они побрели в сторону стрелков. Понять были ли попадания по фигурам, было невозможно. Одна из фигур подкосилась, но упав, вновь встала и пошла дальше, оставляя за собой дорожку бурых капель. Стрелки отступали, занимали новые позиции, и все повторялось опять.

– Может кино снимают?

– Не похоже. Одним дублем и без группы, странное какое-то кино. Ближе подойти сможешь?

– Не, там дом, прямую связь потеряю картинка исчезнет.

В этот момент откуда-то с тыла появилась еще одна группа, которая резво сближалась со стрелками. Рослый дядька что орал автоматчикам, указывая на толпу, но в горячки боя, его никто не слышал.

– Я возвращаюсь!

– Стой ещё минуту, – заорал я.

– Тридцать секунд. Мне тоже интересно, но гробить технику не буду, – запротестовал Антон.

Толпа зажимала стреляющих с двух сторон. Засадный отряд, так и оставаясь незамеченным, вклинился в нестройную шеренгу автоматчиков. Действие сместились под крышу. Рослый наблюдатель, попытался вытащить кого-то из драки, но один из нападающих развернулся и обхватил мужчину. Через мгновение, оба повалились на асфальт. Бывший наблюдатель не шевелился. Сначала, мне показалось, что человек пытается оказать помощь раненому, и действительно через несколько мгновений раненый зашевелил руками и даже приподнялся. Вторая фигура медленно встала и скрылась под навесом. Раненый какое-то время сидел на заднице и оглядывался. Движения его были обрывистые и дерганые. Вставать ему было явно тяжело. Рослый перевернулся на четвереньки и резким, неуклюжим движением оказался на ногах. Из разорванного на животе свитера, вывалилась темная масса. Мужичек поковылял под навес наступая на свои же внутренности которые, оставляли бурый след, волочились за ним.

– Охрененть, – только и смог выдавить из себя я. Сбоку послышались гортанные звуки и смачное шлепанье жидкости по линолеуму. Антон прикрывая поток рукой рот, бежал в туалет, сбрасывая на ходу шлем виртуальной реальности.

Пока Антона немилосердно рвало, я посмотрел на часы, всё час «Ч». Надо либо прямо сейчас бежать на работу, либо сию секунду звонить начальнику и придумывать что-то. Говорить «как есть», очень не хотелось. Ну не ходят по улице с кишками наружу. Чем грозит? Психиатрической бригадой на дом! Был у нас один такой участковый, допился до синих чертей. Потом рассказывал, что к нему дед мороз приходил, склонял к сотрудничеству, такие дела. Достал телефон набрал начальнику, после четырех гудков послышался знакомы голос со стандартным приветствием

– Где ты есть? – С этой фразы телефонный разговор начинался всегда, и не важно входящий или исходящий был звонок.

– Викторыч, я прихворал, – жалобным, глухим голосом, проблеял я.

– Перепился либо? – Парировал начальник. Вообще в касту бездельников, я не вхожу. Прогулами не злоупотребляю. Но показать статус – кво начальнику, однозначно надо.

– Да нет. Отравился. Кишки сводит, – сказал я, смотря в монитор.

– Каличи долбаные, чтобы завтра как штык! И про разбой на Ленинском не забудь, жулики сами себя не посадят. Отбой!

– Принял! – Пробормотал я, и абонент бросил трубку.

Отлично, проблема номер «раз» решена. Чувствует мое сердце, день сегодня будет длинный. В комнату вошел Антон, хриплым голосом спросил

– Это что было, нахрен? Полетали, блин. Вопросов больше чем ответов.

– Не знаю, – покачал я головой, – может у него шок, и он не чувствует не фига?

С улицы послышался топот. Я вскочил, и аккуратно приоткрыв штору, увидел как четыре парня тащили на руках раненого. Одежда пострадавшего почти полностью была покрыта красными пятнами, природа которых сомнения не пораждала. За спинами двоих носильщиков я увидел АКМы с характерно изогнутыми черными магазинам. Спотыкаясь и что-то истерично обсуждая, процессия скрылась в соседнем подъезде.

– Ну мля, – жалобно скривился я, и побежал в коридор натягивать ботинки, – антох скинь мне видосы. Я за тачкой, сваливать отсюда надо. Тебе кстати, тоже рекомендую. Не прокатит у них, так фривольно по городу с автоматами бегать. Как сообщение в полицию пройдёт, тут такой цирк начнется, закачаешься. Подальше от всего этого надо быть! – Антон что-то сказал мне в след, но я, перепрыгивая через две ступеньки, не услышал и уже был на полтора этажа ниже.