Читать книгу С парусами по жизни. Часть 2.2. Онежско-Ладожские приключения - Алексей Ушаков - Страница 3

Владимир Высоцкий

– Мы дожили до того, что утром уже ничего не хочется, а вечером уже лень, – говорит Боцман.

Помните, стихи за кадром в фильме «С легким паром»: «С любимыми не расставайтесь…».

Мы это оценили в полной мере, когда наша Яхта проявила характер, подарив нам массу сюрпризов – от того, наверное, что стояла одна, хоть и хорошо укрытая, но без ласки, заботы и должного внимания два сезона… Опять сезон пропустили и где-то проболтались в море.

Крановщик Алексей просто виртуоз

Лодке уже 13 лет, и ранее не было ни одного серьезного отказа, за исключением генератора, а вот теперь:

– VP 2020 (дизель) пустился с полтычка, но через пять минут встал и все… Пришлось проковыряться с топливной системой… Все, что только можно придумать, все сделали, и даже Боцман работал компрессором, подавая воздух в трубку сапуна топливного танка, чтобы выгнать воздух и подать топливо в систему на высоту 55 см (фильтры забились, сапун забился, в танке вода с соляркой) – справились;

– Аккумуляторы, понятно, что сели;

– GPS VALSAT 2008 M2 задурил – в грибке/антенне схема производства Франции не защищена, голая без лака рассеивала сигнал – справились;

– Датчик эхолота накрылся – пришлось менять, причем рассверливать отверстие в днище на два сантиметра по диаметру;

– Гальюн скрипит и не хочет качать – справились, разобрали, смазали, собрали;

– Тик совсем стал белым, непривычно белым и блеклым (пригодилось тиковое масло);

В этот раз поднимаем Боцмана на топ мачты

– Фирменная СБ отказалась подавать на борт вольт-амперы и пришлось менять её на немецкую, а вот поворотную рамку мне сделали ребята в «ТЦ ЯЦ АУ» в Волгодонске по моим эскизам – все установилось и работает 22В/4—5А;

– Холодильник молотит 45 минут в час, а это многовато при положенных 20 минутах – надо заправлять хладагентом, сделали;

– А вот корпус и палуба в отличном состоянии, как зеркало, но мыть и полировать восковой пастой – это святое два раза за сезон, в начале и в конце сезона;

– Даже наш чайник со свистком, ходивший с нами на всех наших яхтах, приказал долго жить – отвалился свисток, пришлось идти и делать «коренные покупки»;

– Пришлось менять импеллер (резиновые лопасти водяной помпы двигателя) – он не развалился, пройдя 2000 часов, но все лопасти были с трещинами;

– Как часто это бывает, заказанный фильтр грубой очистки солярки не подошел, даже по резьбе не совпал, пришлось старый промывать, продувать и еще промывать – всем, что было под рукой… Вспомнился случай, когда мы шли из Африки в Европу на катамаране и каждые 4—5 часов промывали фильтры солярные, сначала водкой, потом виски, потом коньяком французским;

Ура! Мы на воде!

– Перестала работать радиостанция с выносной антенной – лезем на мачту, снимаем её с кабелем, всё нужно прозванивать, сделали;

– Разлетелись пластиковые детали анемометра – вертушка и ветроуказатель – есть в запасе, но надо лезть на топ мачты, сделали;

– Треснуло перо руля – надо клеить, потом покрывать необрастайкой, сделали;

– Разболтался подшипник вала винта в стойке под днищем, сделали;

– На форштевне в нижней части скол гелькоута (материал верхнего покрытия корпуса) – надо всё зачищать, заклеивать и вообще обновлять необрастайку по всему днищу, сделали;

– Люфт подшипника пера руля, сделали.

Боцман всегда краток

Пришлось все, что «снизу» и без чего не пойдешь, не считая мелочей стандартных и профилактик, начиная с ТО дизеля и заканчивая необрастайкой, делать за четыре дня, а остальное в ближайшей бухте.

Вот почему я люблю Север в это время – здесь день бесконечный, солнце садится условно на 30—45 минут, белые ночи, работай сколько надо. В Москве мне так не хватает этого времени. Однако, пришлось работать не только над лодкой, но и над Боцманом, чтобы он работал на результат и думал, а не курил и пи… со всеми вокруг, а если за что и брался, то часами не согласовывал, что и как… За эти два года он стал «девственно испорчен» – беда с нашими чиновниками.

В яхт-клубе рядом с нами на соседнем причале стоит немецкий катер береговой охраны – его только купили и пригнали ребята, занимающиеся дайвингом, бывшие боевые пловцы. Они продали «Морского охотника», купили вот этот катер и теперь готовят его к сезону, у них АВРАЛ сейчас, но мы ходим друг к другу консультироваться…

Мне уже почти 60. Начинаю понимать формулу французов: длина яхты в футах должна равняться возрасту Капитана – трудно по моей яхте уже бегать и пролезать в щели, особенно в двигательном отсеке. Другое дело SWОN-59, но он на Канарах ждет ремонта…

Нам «повезло» – температура в эти дни была +30—32⁰С при влажности 65% – выпивали в день по 6—8 литров воды. Чуть дунул ветер из Ладожского холодильника, и вот +24⁰С.

В конце третьего дня ушли из ЯК в ближайшую шхеру в 15 милях севернее, тут приятнее работать.

Тишина, разноголосье птиц, запах северного леса. Вокруг скалы. Телефонной связи нет, надо лезть на гору и ждать, когда в твою сторону дунет ветер от вышки – и вот тогда она будет, но вот она опять пропала. Рыба плещется, кругом малек. Говорят, что осенью, в сильный шторм, сорвало все садки с форелью на рыбных фермах и в озеро ушло более 200 тонн форели! Сейчас сюда едут со всей России рыбаки в надежде на удачу…

– Мы уже в таком возрасте, что не только обедать второй раз не стоит, но и чай пить, да еще на ночь, – говорит Боцман.

– Ты о чем, мил дружочек, готовить лень, совсем там в МИДе расслабился?

– Я к тому, что блюсти себя пора, девушки любить не будут.

– Боцман, ты же знаешь, что на флоте рукоприкладство ещё не отменяли.

– А вот это не надо, я же лицом там работаю.

– А мозгами когда начнешь?

Ещё три дня мы впахивали часов по десять, чтобы выполнить 100% пунктов плана ремонта и оснащения по яхте. Фактически, неделя у нас ушла на работы с яхтой – многовато, а обычно два-три дня и в море.

Ура! Все сделано! Заноз в заднице больше нет.

Штиль… Мы дремлем в кают-компании. Бард Кукин и птицы борются за наше внимание. Слушаю Кукина, в сознании всплывают «миражи прожитой жизни». У меня на яхте коллекция бардов. Многие песни с годами приобрели новое звучание. В теле нега, проваливаюсь в небытие. Завтра в Питер прилетает команда, надо ехать встречать, возвращаемся в ЯК.

Что-то не то с зарядкой аккумуляторов – напряжение упало и перекос по аккумуляторам. Вроде всё сделали, и вот опять, блин. Уже в ЯК выясняем, что в генераторе полетел диод – при разборке это стало видно. ЧТО ДЕЛАТЬ? Диоды здесь стоят 40А, таких уж точно нет, да и менять – запрессовывать в подкову? Идем на свалку, благо они у нас вокруг, находим старый генератор, разбираем и снимаем нужную подкову, соединяем три диода параллельно, а они тут по 20А, и длинными проводами впаиваем вместо сгоревшего диода, ставим генератор, а подкову вешаем на стенку переборки на счастье! Теперь у нас уже висит две подковы.

Запускаем дизель, удивительно, но работает! Правда, теперь генератор будет выдавать только 40А, а не 60А, как написано в паспорте. Теперь, вроде, ВСЕ сделали!?! Вот она кораб… ская жизнь.

Несколько Правил, которые могут пригодиться при работе, особенно на яхте:

1. Тебе надо – ты и делай.

2. Не просят – не лезь.

3. Не обещай. Обещал – выполни.

4. В просьбе не отказывай.

9. У природы нет плохой погоды.

10. Не мешай.

11. Всегда и везде спрашивай разрешение.

12. Не проси, не жалей, не бойся.

15. Сила в правде.

16. Называй все своими именами.

17. Главное – не обманывать себя.

Представьте состояние Боцмана – у него каждый день на счету, а вместо рассекания водной глади форштевнем яхты, идущей под парусами с гордым экипажем, мы в робах и поту неделю занимаемся ремонтом. Причем, если что-то не работает на яхте, выходить нельзя – это безопасность команды. Нормальные люди живут недалеко от того места, где в ЯК стоит их яхта и с апреля ездят в ЯК и готовят лодку к спуску на воду, неспешно выполняя все работы по плану. А для бешеных яхтсменов «Семь верст до Питера не крюк», вот мы и рвемся «из всех сухожилий» при приезде.

Сидим в кокпите у причала ЯК. Рабочий день у всех заканчивается, и люди начинают подтягиваться в ЯК поработать с лодками, с «железом». Шум болгарок, кувалд, дрелей и шлифмашинок нарастает. То тут, то там вспыхивает искрами электросварка, раздается гулкий удар кувалдой. В воздухе повисает запах горячего цеха. Подходят и отходят моторки. Кто-то из знакомых машет нам рукой. Мы пьём чай и кидаем старый хлеб уткам, что столпились вокруг нашей лодки.

– Кэп, а что бы мы делали, если бы ты не имел таких рук и такой башки?

– Дома сидели бы, как большая часть людей, и лодки бы не было.

– Надо быть мастером на всю голову и руки, чтобы у нас содержать лодку, или кучу денег. Помнишь, сколько с нас хотели содрать за ремонт сцепления на катамаране в Стамбуле?

– Ну да, а приехали, мастера хреновы, и «ни туды и ни сюды», и пришлось самим.

– Нет у нас мастеров да, Кэп?

– Почему нет, есть, мало и не востребованы они сейчас. У меня вот есть знакомый:

Выносная подкова генератора

– Помнишь, мне этот мастер камеру «Сони» чинил после моего падения с ней, из кусков и частей – вот это мастер золотые руки и мозги.

Ему удалось поработать во многих ведущих отраслях промышленности и лучших научных коллективах. За ним, как за специалистом, шла охота, его переманивали из одного института в другой, а он работал в каждом из них, пока были интересные сложные задачи. Поработал он и у Королева, и у Курчатова, в авиационной промышленности и на радиозаводах. Рассказывал он мне это увлеченно и долго, когда сидели у него на кухне, вспоминая детали и интересные решения трудных задач. Но в его словах чувствовалась какая-то горечь, и в самом конце нашего разговора он вдруг сказал:

– Жаль, но такие, как я, стране не нужны. Мы нужны отдельным людям, чтобы написать им кандидатские или докторские, выполнить план, а государству мы не нужны! Конечно, мне помогали, чем могли: двадцатку к зарплате или полтинник к премии прибавляли, машину вне очереди, путевку в Болгарию, но это тогда, в СССР. А сейчас – эта гребаная пенсия, которая не стоит и часа моей работы, на неё ничего не купить, а ведь я и такие как я и делали реальный прорыв, а не руководители, которые часто вообще понять меня не могут – тупые.

– Что поделать, интеллект постепенно стали отжимать на периферию, он получал выход только в ВПК, а совесть была коллективизирована, а сейчас про совесть забыли.

– Умирающая совесть – это умирающая нация. А управленцы эти, менеджеры, ооох, туповаты они, образование хилое и ни совести, ни чести. Я многих руководителей повидал – теперешним никакой результат не нужен, только деньги лично для себя.

– У нас, вообще, на сегодня конкурентность во всем утрачивается в смысле производства чего-либо, остается только у талантливых людей. Единственная возможность выжить и возродится это подтянуть везде правду, восстановить справедливость и вернуть народу утраченное, украденное у него, воздать всем должное, отказаться от консенсуса и толерантности, пора начать сопротивляться и бороться за суверенитет и свои интересы. Нельзя бесконечно лгать.

– Видимо, власть это понимает, но делать ничего не хочет, просто качает деньги из агонизирующей страны и готова в любой момент оставить этот тонущий корабль и воспользоваться вторым гражданством.

– Знаешь, у каждого – своя правда и своя ложь. Каждый из нас хочет быть совершенно свободным и одновременно рвется к власти над другими. Понятно, что правит не только Президент, но и кланы, и у них точно разные цели.

– Все, кончай, не могу я эту бодягу слушать. На самом деле, те, кто больше всех кричит о бардаке и воровстве, просто хотят занять места тех, кто устроил бардак и получить свой кусок пирога. Хватит.

Я его хорошо понимал тогда. Через два года срок пенсии, если чиновники и депутаты что-нибудь опять не отменят. Да, интересный человек. Из-за заикания он не смог учиться в институте, преподаватели не могли его выслушать. Все дисциплины освоил сам. Результатами его труда пользовались целые коллективы НИИ и заводов, с его помощью получались звания и награды, его министры передавали друг другу как волшебную палочку.

Воистину говорят, что наказывают невинных, а награждают непричастных!

А рядом стучали кувалдой.