Читать книгу С парусами по жизни. Часть 3. Через 7 морей из Туниса в Москву - Алексей Ушаков - Страница 5

В Сиракузы мы пришли днем в субботу и сразу столкнулись с итальянским пофигизмом. Паре матросов из команды второго катамарана надо улетать в Москву – время для них вышло. А к нам прилетела Бабушка со старшим своим внуком и теперь великовозрастному парню, любителю клубных тусовок и игры на гитаре в эстрадном ансамбле, придется осваивать «кораблядскую» жизнь в качестве простого матроса.

Марина в Сиракузах

Так вот, улетающим надо было оформить приход в страну – как им вылетать без отметки в паспорте. Идем в Капитанарию – в наши документы, СЖ и Судовую Роль ставят отметки о приходе на яхтах в их порт и оформляют суточную стоянку. Говорят, что нам надо идти в Полицию и получить штамп в Паспорта о пересечении границы, о въезде в страну.

Приходим в Полицию, стучим. Стучим и ждем минут 15. Стучим так, как могут стучать только Русские. Дверь открывается, на пороге появляется полицейский: брюки форменные, но в тапках, рубаха белая без галстука навыпуск, от него пахнет вином и женскими духами:

– Ora di pranzo, abbiamo una siesta, che è necessario, venite domani.

Один из матросов говорит: мне кажется, нас послали…

Я смотрю на своего старшего матроса, он морщит лоб и говорит: что-то вроде того, что время обеденное, у нас сиеста, что надо, приходите завтра.

– Какой завтра, нам сегодня вылетать…

Полицейский пытается закрыть дверь, но один из наших матросов придерживает её ногой…

– Beh, ora non posso, signori… Vai al porto e ti metteranno un segno o scriveranno un certificato…

– Всё, ребята пошли в порт, я так понял, что там можно получить справку о приходе на яхте в порт и приложить копии всех документов.

По дороге в марину мы заходим в магазин и покупаем спиртное в 5-ти экземплярах. Когда зашли в офис марины, где нас уже знали, сразу ставим на стол три бутылки вина. Тут же появляются стаканы на всех и тогда мы сразу достаём еще две бутылки. Пробуем вино. Нас спрашивают, чего нам надо, мы пытаемся объяснить, показывая паспорт на той странице, где нужна отметка прихода. Никакой заминки не происходит. Служащий приносит печать, что-то пишет в паспорте и ставит печать, поднимает свой стакан и говорит, типа:

– Buona fortuna a voi diavoli

– Ребята, нам пожелали удачи, пошли, – говорит улетающий матрос.

Нам надо успеть всем вместе собраться и сходить в ресторан, отметить окончание первого этапа, а ребятам успеть в аэропорт, времени мало и принимается общее решение зайти в магазин и домой на катамараны.

Меня, как капитана радует, что матросы начинают называть лодки своим домом – это дорогого стоит.

Сегодня на море после полудня раздуло и в городе сквозняк. Деревья шумят листвой, по улицам летает бумажный мусор и ветер задирает юбки у итальянок. Туристы все в шортах. Все в сумках и улыбках, в предвкушении банкета, мы приходим на причал к нашим лодкам. Начинается суета сборов и приготовление стола. Весь женский состав с детьми в городе, наверное, в кафе мороженое. Только старший внучонок лежит на крыше рубки нашего ката в полной тоске, но заметив яства и звон стекла быстро спрыгивает, берет гитару и начинает что-то напевать, поднимая всем настроение. Процесс пошёл…

Я принимаю душ, облачаюсь в яхтенное и сажусь заполнять СЖ. Потом иду подключать нашу лодку к «воде и напряжению», вытягивая из кормового рундука шланг и кабель. Благо везде стандартные разъемы.

Местный католический храм в стиле модерн

Пропуская торжественную часть, сразу переходим к проводам и «плачу царевны». Мужики явно торопятся, пока нет детей и Бабушки, которые бы точно не одобрили возлияние команды. Вот уже и такси подошло – за ребятами подошёл водитель. Они жмут нам руки, подхватывают сумки и убегают. Банкет продолжается. К вечеру возвращаются дети, няня, шикарный матрос и Бабушка. К этому времени мы уже все прибрали и делаем вид, что ничего не было, что мы все скучаем, и только внучок бренчит на гитаре, что-то мурлыча себе под нос. Обе половины команды устали и принято решение попить чай и устроить тихий час, а вечером идти смотреть город и зайти в ресторан.

Историческая часть города просто прелесть! Обязательно надо всем посетить! Рим в миниатюре. Город пережил массу культур. Здесь были и арабы, и греки, и португальцы, и римляне. Узкие улочки только для людей, велосипедов и мотоциклов. Люди, стоящие на балконах противоположных домов, могут протянуть друг другу руки, чокнуться бокалом вина. А какие балконы. Кованые решетки, лепнина, мрамор. А стиль, стиль архитектуры какой! Жаль быстро темнеет, и мы не успеваем сделать много фотографий. Сидим в ресторане на площади, напротив собор. Кушаем суп с устрицами, пьем белое Сицилийское вино и говорим о Вечном! О дружбе и хороших людях, учителях, о любви, на которой все должно строиться. О «европейских ценностях», к которым так стремились, и которых фактически все меньше для самих европейцев, а уж для «наших», кто им так поклонялся, их там нет вообще, разве, что первые 2—3 месяца жизни. Об архитектуре и о её сохранности. Долго обсуждали объявление на одном из зданий, смысл которого в следующем: памятник архитектуры продается под жильё, администрация предлагает свою помощь во всем, что связано с ремонтов и воссоздание первоначального облика. Здание в плохом состоянии и внешне никакое, стоит на узкой улочке недалеко от моря. Точнее, это даже не здание, а фрагмент здания, его часть. А слева и справа мы видим «шикарных представителей старины». Обсуждаем изменившиеся во времени планы наших передвижений. Вокруг нас толпы туристов. Все смеются и улыбаются. Такое впечатление, что идет вечный праздник. Отличить местных от туристов можно легко. Итальянцы одеты со вкусом, особенно женщины. А туристы, они и есть туристы – пришёл, поглазел, выпил и съел чего-то, сделал селфи, или фотки, и ушёл, поставив где-то в башке галочку – я там был. Мы не видим и не ощущаем, ни местных проблем, ни местных радостей.

Мы медленно, улочками по навигатору, идем к марине, любуясь вечерним городом и его старинной архитектурой. Старший внучок говорит:

– А дома сейчас макароны дают!

Все смеются…

Простая улица в Сиракузах

Рано выйти не получается – долгий подъем и долгий завтрак, как дома. На втором катамаране команда, по-мужски быстро, встает пьёт кофе с бутербродами (нет у них жестко заведенного порядка, ни женщин), и начинает подготовку к отходу. Сворачивают кабель и шланг, запускают дизель. Матрос, он же владелец катамарана подходит к нам с приветствием, садится выпить чашечку кофе, из приличия и говорит, что они будут отходить, но быстро не пойдут. Обговариваем возможные варианты вечерней стоянки. Мы наблюдаем, как наши друзья отваливают от причала и неспешно уходят на выход из марины. Я давно понял, что Европа им не нужна, им бы быстрее домой в Россию, а с ними они из приличия, особенно владелец. Да и кат ему этот уже не нужен. Он понял, что купил не то, что ему надо, и наверное, будет его продавать в России.

Мы заканчиваем с приборкой и начинаем отходить. Я стою за штурвалом, а два матроса, две половинки, подбирают швартовы, снимают кранцы, словом, занимаются обычным делом. Дети с Бабушкой расположились на сетках перед рубкой, а няня залезла на крышу рубки. Мы прощаемся с Сиракузами.

Дует хороший ветер в 13—15 узлов, что дает нам возможность идти под парусами со скоростью 6—7 узлов, наслаждаться красотами Сицилийского берега. Лодку ведет авторулевой, а я, в полудреме, сижу за штурвалом и контролирую всё, что происходит на катамаране и на воде по ходу движения. Размеренное движение в такт волнам убаюкало команду, и мы двигались в тишине, даже дети шалили как-то тихо и вяло. Второй катамаран мы так и не догнали, он был на горизонте. Я мог его разглядеть только в бинокль и то с крыши рубки.

Фрагмент старинного храма

К середине дня ветер скисает, и мы вынуждены запускать моторы. Через некоторое время выясняется, что на втором катамаране (а третий катамаран его команда вообще бросила на Мальте до лучших времен, извините, я просто забыл об этом рассказать – из-за отсутствия времени на дальнейший перегон) начались проблемы с двигателем, схожие с нашими – они вышли на нас по рации. Консультирую ребят. Они меняют фильтры, а которые не могут заменить, промывают виски (скоро и коньяк пойдет, думаю, как у нас первоначально, теперь-то у нас полно растворителей). Далее скучные яхтсменские будни и к 19 вечера, к закату, подходим к скалистому берегу и встаем на якорь в 100 метрах от берега. Стоим меж двух пляжей. На скале над нами стоит монумент. Уже темно и мы не можем разглядеть подробности. Выше проходят авто и ЖД дороги. Зажигаются огни далеких селений, мимо проходят катера, набитые итальяшками, которые нас бурно приветствуют, завидев Российский флаг – кричат: раша, раша и машут руками. Начинается штиль. Под нами 9 метров, но видно песчаное дно. Вода 28^0, Купаемся, купаемся, купаемся… Над нами кружит параплан с мотором. Вспоминаю свои полеты и рассказываю команде о полетах и падении. Из многочисленных звуковых колонок, установленных в кокпите и каютах, льются мелодии Сантаны и Гари Мура. Над нами высыпали звезды. Лепота! Дикая стоянка – это вам не Марина! Прогноз благоприятный. Катамараны стоят не так далеко друг от друга. Матросы плавают друг к другу в гости и согласуют планы на завтра. Я заполняю СЖ, назначаю вахтенных и иду отдыхать.

Так мы смотримся на воде

Утро следующего дня. 5:00, Не пускаются дизеля. Наконец, один пошел. А второй катамаран уже дудит нам в туманный горн и, будя окрестность, проходит мимо. Заметно, на сколько выше он сидит в воде по отношению к нам. Их в экипаже двое, а нас девять, ну и соответственно остального и барахла, и припасов больше. Надо торопиться. Матрос поднимает якорь, я начинаю разворачивать катамаран и делаю очередную попытку пустить второй мотор. Пошёл, но очень нехотя с дымным выхлопом.

Надо перекусить и чайку попить. Запускаю дизель генератор, чтобы включить нашу замечательную рисоварку японского производства с компьютером и чайник. Каша не успевает свариться, а чай мы пьём – генератор встает. Пипец! Сколько отказов! Это я ещё не писал о том, что каждый день часа 2—3 занимаюсь мелким ремонтом и поиском «тока в проводах». Часто перестают работать какие-то приборы, освещение, что-то отваливается… Все из-за плохого монтажа.

Идем вдоль берега. Берега скалистые. Тут и там, на скалах примостились виллы, а у подножья на берегу курорты. Горы в дымке. Небо выцветшего цвета. Ветра и волны нет. Через 82 мили нас ждет «Леука» – по описанию и отзывам, очень уютная марина.

Жарко 36—38⁰, нет ветра. Никакой романтики, просто скучная работа. Все лениво лежат на сетке в носу, периодически поливая себя из душа. Сижу в тени рубки на капитанском месте и размышляю:

– Все же хорошо, что я согласился сходить в этот поход, много нового, интересного, люди интересные, напрягов нет.

Подходит матрос:

– Что Капитан, о чём задумался? Сложности?

– Да нет особых сложностей.

– А что из того, что было самое сложное?

– Самым сложным для меня рулить в штиль, когда вся команды в голом виде высыпает на палубу, на сетки впереди и загораживает собой видимость горизонта своими голыми… попами!

И тут заходит Любимый матрос весь в стрингах, идет грациозно к камбузу, как раз напротив моего места за штурвалом и начинает готовить кофе, поворачивая попой влево, вправо, и нагибаясь, чтобы посмотреть на огонь газовой плиты:

– Капитан, ничего, что я к вам голой попой? – и ржёт, – чего вы молчите?

– Нормально…

– И она вас не смущает?

– Она не меня должна смущать, а старшего матроса.

Все смеются, и матросы уходят отдыхать в свою каюту, поручив следить за кофе Няне. Няня вбегает в рубку и на камбуз, начинает помешивать ложечкой в турке. Её наряд не хуже.

– Капитан, вы кофе будете?

– Нет, мне на этот раз достаточно запаха.

– Ага, и вида… А чем вы заняты?

– Заполняю Судовой Журнал, сегодня столько приколов, что потом будет интересно читать, меня уже не будет, а вы в походах в Москве будете перечитывать.

– Вы, как в фильме «Покровские ворота», чуть что начинаете «штихель точить» в смысле заполонять Судовой Журнал. А читать журнал, это точно. Знаете, а хозяин часто берет журнал, когда вы в своей каюте, и идет со своей к себе в каюту читать, и они так ржут там…

– Я что так смешно пишу?

– Очень интересно, я тоже иногда читаю, когда долго не могу уснуть. Вы очень интересно пишете, не только яхтенное, мысли, наблюдения, как дневник ведете. Про наши задницы на баке так написали, что я до икоты смеялась.

– Для истории.

– Капитан, а вам там не тесно одному в каюте? А то тут на диване на проходе спать не интересно.

– Не понял, это угроза и вообще, неудобно, или не интересно?

На запах кофе заходит Бабушка:

– Кофейку я с удовольствием, – и садится за стол недалеко от меня (он между тумбой управления и камбузом).

В рубку подтягиваются все и начинается кофепитие. На столе французский десерт, а за столом веселая команда. А я на вахте.

Нас постоянно сопровождают дельфины

В Европе все теснее. Теснее от мигрантов. Теснее от нахлынувших туристов после развала соцлагеря. Европейцы и не ожидали такого наплыва активных и бойких граждан бывшего СССР, которые вмиг скупили всё старьё, начиная от автомобилей подержанных, до одежды и шикарных вилл. Уж и не говорю, что в маринах стало больше яхт и больше мастеров из бывших республик, жаль только меньше порядка и больше трудностей с местами и оформлением стоянки.

Еще днём по ходу мы связались с мариной (телефон из справочника) и зарезервировали два места, но нас предупредили, если опоздаем, места отдадут. Мы опаздываем, но нам везет! В марине есть два места, и мы их занимаем. Встаем рядом с моторными яхтами стоимостью под 2—3 млн Евро. Рядом с ними мы, как воробушки. Команды нас приветствуют и помогают чалиться. Сразу завязалась беседа, даже Путина вспомнили…

Все формальности ограничиваются оплатой стоянки и проверкой паспортов команды. Быстро все прибираем и идем в ресторан «Федель», который нам порекомендовали в Капитанарии, наверное, мзду имеют. Ресторан супер! Впервые видел, как официанты бегают! Натурально бе-га-ют, в этом фишка ресторана. Все вкусно. Поздно возвращаемся на причал. На яхтах, в кокпитах, еще сидят экипажи, пьют, кто чай/кофе, кто вино, праздно болтают. Вообще над мариной висит запах кофе.

Команда по команде «вольно» разбредается, кто куда, детей укладывают спать. Я подсоединяю кабель берегового питания, заправляю танки водой. Сажусь заполнять СЖ. Смотрю бумажную карту, а потом и электронную на навигаторе. Думаю о том, как сложится завтрашний маршрут. Подходит Капитан второго ката. Обсуждаем планы на ближайшие дни и этот сезон вообще. С яхт доносятся песни и смех.

Утром Марина «Леука» выглядит еще более красиво и уютно. Снимаем швартовы и отходим от причала, медленно идем по узкому проходу к выходу и заправке. Встаём в очередь на заправку, которая работает с 8 до 20, Здесь никто не торопится – не принято! Вообще, такие путешествия не терпят суеты, это мы вынуждены теперь торопиться. Я заметил, если кто и торопится, то это Русские. Было бы хорошо день идти и день стоять, сходить в город.

Нам заливать соляр сразу в два танка. У каждого двигателя свой танк. По работе двигателей, понимаю, что нас ждут проблемы, скорее всего опять вода в соляре. Откуда она там берется. Вчера мы это обсуждали с Капитаном второго ката. Смешная идея о том, что вода попадает по обратке из двигателя. Вторая более разумная, через сапуны танков, но проводка должна быть так поставлена, что там должны быть петли и отстойник, как было сделано на большой яхте и мы видели это на Мальте – нам Харбар мастер показывал. Но как сделано у нас, мы пока не нашли. Нашли только сами сапуны под кормовой балкой с внутренней стороны поплавков. Надо будет туда на тузике заехать и их заклеить скотчем. А еще, надо будет на стоянке снять фильтр грубой очистки и посмотреть насчет воды. (Проблема в том, что моторные отсеки доступны через кормовые каюты, двигатели под кроватями.) Заправились и отошли, медленно вышли из марины и стали дожидаться наших спутников, идя малым ходом.

«Поднимаемся» все выше вдоль итальянского берега. Курс на Бриндизи. Проблемы у нас начинаются довольно быстро, как только появляется встречный ветер и волна: сначала левый мотор теряет обороты, а потом и правый начинает сбоить. Наша скорость падает до 3—4 узлов, и мы понимаем, что засветло в Марину нам не попасть. Скоро волна становится такой, что наш катамаран начинает скрипеть и зарываться носом, то и дело получая поддых сильные удары гребней волн. Такое впечатление, что кто-то бьёт огромным молотом по днищу рубки. Иду на корму поплавка, свешиваюсь и смотрю, что происходит. То, что я вижу, меня не радует. Волны, разрезаемые носами поплавков, заходя между поплавками под углом, образуют стоячую волну, которая и бьёт в днище, что само по себе и не так страшно. Но дальше этот стояк по всей ширине палубы рубки идет на выход, как раз, через головки сапунов. Наши догадки получают первые подтверждения – вода попадает в топливные танки через трубки сапунов. Наша скорость постепенно падает, ибо моторы теряют обороты и мощность. Я понимаю, что дальше будет хуже. Все чаще мы черпаем воду носами, кидая ее потом на крышу рубки. Качка на столько усиливается, что команда начинает «травить» … Скорость падает. И переход то небольшой, всего 62 мили, но надежд дойти спокойно, уже нет, мы точно не успеем до темноты. Идем, скрипя сердцем и зубами… Принимаю решение ремонтироваться на ходу.

– Матрос, неси, что там у вас в баре, водка, виски?

– Кэп, ты что решил вмазать?

– Тащи ящик с инструментами и бумажные полотенца, да, еще ведро. Всё к левому дизелю.

– Понял.

– Девочки, быстро освободить каюту от всех шмоток и диванов – шмотки в кокпит, диваны в межкаютный гальюн.

Сообщаю на второй катамаран, что у нас проблемы с дизелями, что мы теряем ход и будем ремонтироваться. Нам отвечают, что ждать нас не будут, идут занимать места в марину и в ресторан. Я их понимаю – из них двоих никто не готовит и вся надежда на ресторан, и что они уже голодные и злые. Беда того Капитана…

Глушу левый дизель, а правому, что работает чуть лучше, чуть добавляю оборотов, скорость у нас падает до 2-х узлов и качка еще усиливается. В кокпите все сидят в напряжении, пытливо заглядывая мне в глаза. Я делаю записи в СЖ пока команда готовит поле сражения. Залезаю в кормовую каюту и снимаю крышку дизельного отсека. Внешне тут все нормально. Вот фильтр грубой очистки – у нас такой есть. Работать на волне в трюме не просто. Отворачиваю фильтр. Потекла и завоняла солярка, хорошо, что большая часть в ведро попала.

– Давай быстро за фильтрами, – говорю я матросу, – их у нас два, эти поменяем, пока я буду тут всё собирать, ты промывай эти фильтры, будем менять и на втором, пусть там народ готовит каюту.

Матрос приносить фильтры и пару банок растворителя.

– Вот, растворитель есть, чего виски тратить.

– Промоешь растворителем, потом плесни туда виски, надо воду связать, боюсь растворитель с водой эмульсию создаст.

Матрос начинает промывать. В каюте такой плотный запах соляра и растворителя, что матрос «поплыл». Выталкиваю его в кокпит. Там уже гуляет вода по палубе, залетающая с кормы. Чувствую, как обороты правого дизеля падают. Долго не протянет. Тороплюсь. Заливаю фильтры растворителем – соляра под рукой нет. Вылезаю в кокпит и сажусь на своё место. Начинаю пускать дизель. Не сразу, но пускается, на холостых не работает, держу ручку газа, чтобы он «прокашлялся» – пошел, начал набирать обороты, вышел на номинал, дал ему поработать, перевел на холостые – работает, включил винты и прибавил обороты. Катамаран задрожал и стал набирать скорость. Смотрю на электронную карту – ушли с курса. Задаю новое направление. Все это время наш шикарный матрос переговаривается по рации с ушедшим вперед катом – обсуждают меню в ресторане…

Делаю запись в СЖ и начинаю проверять качество промывки фильтров – нормально. Матрос не новичок – автогонщик. Глушим правый мотор и лезем в кормовую каюту. Я начинаю разбирать здесь, а матрос уходит собирать крышку левого дизеля и диван над ним, потом возвращается никакой – там страшная вонь соляра и растворителя. Открывать иллюминаторы пока нельзя – большая волна. Я быстро меняю фильтры, а матрос идет промывать снятые – кто знает, что нас ждет впереди, скоро уже стемнеет.

Начинаю пускать дизель. Он пускается ещё хуже первого, но всё же пускается. Дымит, но работает. Постепенно его звук выравнивает и обороты можно поднять, даю ему нагрузку. Катамаран встрепенулся и пошел. Качки стало меньше, ударов снизу стало меньше и не такие сильные.

Паромы постоянно путаются под ногами…

Сижу на своем месте и делаю записи в СЖ, смотрю на карту и считаю, сколько нам еще идти – дотянем, или нет. Понятно, что всё это время в танки поступала вода и фильтры долго не протянут, но причина понятна, как бороться с неисправностью, точнее, с её следствием – понятно.

Генератор наш не пускается – достало это всё. Матрос греет воду на газу и няня с шикарным матросом делают нам чай, бутерброды, дают фрукты и кормят детей. Заметно, как напряжение спало. Меня хвалят, особенно Бабушка. А у меня стучит в висках и смутная тревога на сердце. Темнеет. Мы просто «пилим» против ветра и волны, на сколько способны дизеля. Детей запихнули спать ко мне в каюту – там не воняет. Под присмотром команды начинаем проветривание кормовых кают.

Темно. Я смотрю на экраны приборов. В этом катамаране с моего места управления в темное время ничего не видно, что происходит за пределами рубки. Я сижу и рулю сам, понимая, как устал/нагрелся авторулевой, жалею его и берегу на случай, если… И думаю, а что, если и его заказать в запас? Матрос, да и я постоянно выходим к вантам и вглядываемся вперед по курсу. Нам везет – расхождений почти нет. Идти остается часа три. Про себя я думаю: нам бы день простоять, да ночь продержаться…

Мой слух не обмануть, чувствую, что дизеля начали терять обороты – вижу это и на тахометрах. Выравниваю обороты. Подходит матрос:

– Кэп, правый дизель начал вонять, а левый пока поддымливает немного.

– Понятно, на нем новые фильтра стоят.

– Дойдем?

– Дойдем, вопрос когда?

В это время нас вызывает второй кат и нас радуют:

– Заходим в Бриндизи. Места зарезервировали, ищем по ходу ресторан, координаты сообщим.

После полуночи, уже при луне, подходим к входным воротам порта и, долго путаясь, находим наконец марину, где нам забронированы места. Заходил и маневрировал я уже, фактически на одном дизеле – левом. Ошвартовались. Я занимаюсь своими делами, няня с Бабушкой идут спать, а мои матросы спускают тузик и на моторе тихим ходом идут искать ресторан, в котором стоит первый кат, и команда его ест и никак не может насытиться. На завтра мы уже договорились о ремонте и теперь я валюсь от усталости спать прямо в кокпите на диване.

Утром меня ошарашили – вся моя команда, за исключением старшего сына владельца ката, улетают в Москву. Матрос сказал, что серьёзные проблемы и его присутствие требуется срочно. Я знаю, что у него четыре больших фирмы и серьёзный бизнес – верю. Решение, по сути, правильное. Так же мы решаем, что из Италии надо перейти в Черногорию кратчайшим путем из Бриндизи в Бар и там оставить катамараны, а самим лететь в Москву. Команда наших попутчиков даёт согласие на такой вариант. Я радуюсь в душе – спокойный переход через всё море.

Мне так и не удалось посмотреть город. Я целый день простоял в ремзоне. Нас «подшаманили» слегка – промыли топливную систему, сменили фильтра, а трубки сапунов вывели в пространство между палубой рубки и мостом. Но форсунок на наш двигатель у них нет! Позже я заметил, что стало пахнуть соляром и оказалось, что мастера сорвали резьбу на одной форсунке.

Очень долго возились с генератором. Много чего заменили и выкинули «лишнее», как они сказали. Теперь генератор работает и пускается отлично. Подобные работы были проделаны и на втором катамаране.

Поговорили с капитаном второго ката и решили уходить в ночь, а чего тянуть время. Команды моей уже нет, ещё днем они уехали в аэропорт. Звонили, что взяли билеты и улетают, что будут ждать и встретят в Москве.

Наш путь лежит в Черногорию, в порт Бар.

Так нас встретила марина в порту Бар

Я долго инструктирую старшего внука – нам с ним вдвоем сейчас отходить и пересекать Адриатику. Через час наступят сумерки, а там и стемнеет. Идти всю ночь и утром заходить в марину города Бар. Договорились нести вахты по 2 часа.

Наши попутчики со второго катамарана вернулись из ресторана с кульками еды в дорогу. Беда – у них нет кока, а из них никто не готовит. Мы же с внучком поели у себя на борту и приготовили всё сами, чтобы перекусывать по дороге. Мы пьём чай и ждем отхода ребят – договорились, что мы идем за ними.

Из бухты выходим немного впереди огромного Греческого парома, который нам беспрестанно гудит, и сразу ложимся на курс. Солнце садится. Полный штиль и духота. 38⁰ по Цельсию. Ну и ладно, ну и хорошо. Ночь впереди и вся надежда на ночной бриз. А пока идем на моторах, рассекая зеркальную поверхность моря со скоростью 7 узлов, а Солнце светит нам в спину. Я занят тем, что заполняю судовой журнал, включаю и настраиваю радар, включаю ходовые огни. Темнеет. Перевожу экраны в ночной режим. Долго ищу на электронной карте навигатора город Бар и при самом крупном масштабе он появляется, с упирающейся в него линией нашего курса – идем точно. Курс определяли, задавая координаты входа в порт, которые нам передали знакомые, что там были.

Матрос мой отдыхает на крыше рубки, подложив под себя матрас из каюты.

– Капитан, а можно я тут буду спать, в каюте очень жарко и такая влажность, что всё липнет к телу.

– Нет, спать там нельзя. Представь, а если мы столкнемся с китом, и ты от удара вылетишь в воду? Только если, ты пристегнешься к ограждению и наденешь спас жилет.

– Ага, такие условия, что я лучше вниз слезу.

Русский причал в Баре

Темнеет. Постепенно глаза привыкают и начинает казаться, что это ещё сумерки. Звездное небо. Самая яркая звезда впереди – это топовый огонь первого катамарана, до которого около мили. Радар настроен на видимость в 5 миль и дистанцию расхождения в 2 мили. И я и Матрос постоянно осматриваем водную гладь по ходу лодки. Никого нет. Волнения отхода улеглись. Матрос слезает с крыши в кокпит и ставит кофе. Меня ждет сюрприз – из холодильника появляется мороженое. Мы едим мороженое и запиваем его кофе. Всё шикарно.

По договоренности, каждые 15 минут мы должны вызывать или отвечать на вызов по радиостанции своих попутчиков. Разговор короткий: как дела – всё хорошо – Ок, до связи. Основная проблема в том, что жарко и душно, и сильная влажность – всё мокрое, и одежда на тебе, и диваны, и стол в кокпите, буквально всё…

К полуночи появляется попутный ветерок. В первые минуты кажется, что пришла прохлада, а потом мы ощущаем ещё более разогретый воздух с итальянского берега и влажность немного падает.

Командую матросу поставить генакер и штормовой стаксель. А сам стою и наблюдаю, как идут дела. В бинокль вижу, что на первом кате ставят грот и генакер, а мне с гротов возиться не хочется. Ветер усиливается. С поставленными парусами и моторами, мы идем за 8 узлов. Немного сбавляю обороты дизелей.

Первый катамаран стал ходить галсами – на фордаке идти сложно. Похоже, что они идут только под парусами, ну и ладно, а мы пилим точно по курсу и точно на фордаке. На экране радара у нас, первый катамаран часто выходит за 2-х мильную зону – и охота им петлять?

Мы пилим прямо по курсу и хрен с ними с дизелями, пусть работают, раз завтра мы должны улететь в Москву.

Неожиданно, на радаре появляется точка прямо по курсу внутри 2-х мильного круга – что за черт? Идем с матросом на нос, на сетки смотреть в бинокль. Не могу понять, что там такое, потом догадываюсь – это всплыла подводная лодка. Бегу включать прожектор палубный и наши паруса вспыхивают в темноте белыми пузырями. Пытаюсь понять по радару, куда двигается подлодка, чтобы изменить наш курс, но точка исчезает с экрана радара. Матрос кричит:

– Кэп, они погрузились…

И что делать? Продолжаем следить в бинокль и за экраном радара и двигаемся вперед, расцвеченные, как новогодняя ёлка.

Выхожу на связь с катамараном, что впереди и докладываю о увиденном. Там ничего не заметили, делают очередной галс.

Нас двое. Матрос мой так устал, что спит стоя на коленках перед диваном, положив на него руки, голову и живот – это все, что он успел сделать. Влажность 80%, 35⁰ по Цельсию. Я на вахте.

Наш курс пересекает 3-х мачтовая парусная яхта под английским флагом. Мне кажется, что это учебное судно. Они идут под моторами. Зайдя в нашу 3-х мильную зону, подсветили себе рангоут. Разошлись спокойно. Матрос мой спит стоя на коленках – уникум. Я пару раз пил кофе с бутербродами, спать не хочется.

Скоро рассвет. Ветер скис и паруса стали мешать. Скручиваю. Получается не очень хорошо с генакером, надо кому-то придерживать шкоты, потом перекрутим. Проходит час и море спокойно. Рассвет.

К 10 утра мы в Баре. Очень красивое место! Порт в окаймлении гор. Заходим в порт по данному нам описанию и встаем к причалу, где стоят все русские лодки. Идем искать капитанарию и прописываться. Нам надо оставить здесь лодки минимум на две недели, а то и на месяц. Все формальности выполнены. Теперь надо привести все в порядок на лодке, помыть её снаружи и внутри, провести малую консервацию систем. На все это уходит часа 3—4.

Звонок из Москвы. У нас билеты на самолет на завтра на 11 утра. Ура, есть время походить по марине, сходить в ресторан и вообще отдохнуть, просто полежать на диване, или на сетке и ничего не делать.

Иду по причалу. Слева и справа стоят разные лодки. Над кормой одной из них раскрыт огромный зонтик – метра 3—4 в диаметре. Под ним кто-то лежит на банке, рядом стоит пиво. Я иду дальше, вдруг меня окликнули с очень сильным акцентом:

– Алекс, это ты, или нет?

Разворачиваюсь посмотреть – Жуль, он или нет, – Жуль, это ты?

– Я, я Алекс.

Он спрыгивает с яхты на причал, и мы обнимаемся.

– Что ты тут делаешь? – одновременно спрашиваем мы друг друга и смеёмся.

– Мы пришли из Бриндизи на 2-х катамаранах, вон там стоим, завтра улетаем в Москву. Мы их перегоняем из Туниса в Москву, а ты?

– Я что, жену перевели сюда на работу, и мы с ней сюда на яхте и пришли, живем на яхте, экономим на большую яхту. Я катаю желающих или сижу под зонтиком и жду жену.

– Ха-ха-ха, по Франции-то скучаешь?

– Скучаю… А помнишь, как мы с тобой сидели…

Тут я прервал воспоминания Жуля жестом – подходили наши ребята идти в ресторан. Мы обнялись, договорившись увидеться еще раз до отлета и после нашего возвращения и посидеть…

Тесен Мир, ох тесен. Вот такие встречи дорогого стоят.

Оставшееся время нашего пребывания в Баре и Черногории превратилось в ожидание отлета.

Наконец-то я был предоставлен своим мыслям…

Мой знакомец из Франции Жуль…

Утром, в день отлета, когда мы уходили с катамарана к такси, я неудачно перешагивал леера и упал на причале, еле поднялся с дикой болью в колене. Идти было крайне сложно. Ребята взяли мою сумку и взяли меня под руки до такси. К приезду в аэропорт, боль немного утихла, но идти было трудно. В самолете, в этом чертовом Боинге, места между креслами было так мало, что нога разболелась и я еле дотерпел до посадки.

Рядом сидел матрос. Он панически боится летать. Для смелости он выпил 200 коньяка, а потом приставал ко мне с расспросами, верю ли я в судьбу и вообще…

Что тут сказать?

Очень часто, если мы что-то не можем понять и достичь, мы говорим «не судьба». Тут вспоминается профессор Преображенский: «Что такое это ваша разруха? Старуха с клюкой? … Да её вовсе не существует… Разруха не в клозетах, а в головах».

Если вы действительно верите, что у Вас есть «Судьба» и ей кто-то управляет, что все определено, то от Вас действительно по жизни ничего зависеть не будет!

Не верьте предсказателям «судьбы» – они просто Вас программируют, «знание своего будущего» это план, которому Вы будете следовать, пока его не реализуете.

Для некоторых людей вера в судьбу это психологическая защита, т. к. неизбежность судьбы избавляет от чувства вины, стыда, ответственности за содеянное, что слабым дает возможность сохранить целостность личности.

Судьба – это то, что по определению не может быть познано, вы сами её создаете, принимая те или иные Решения и осуществляя те или иные действия. Ваше Сегодня – это ваши мысли и решения Вчера, а ваше Завтра – это ваши мысли и решения, выбор Сегодня!

Те, кто верят в судьбу, часто испытывают страхи, пассивны, безвольны, имеют низкую самооценку, трусливы, завистливы, безответственны, ленивы…

Желание заглянуть за ширму своей Судьбы, есть желание контролировать и управлять будущие процессы и для этого не следует ходить к Гадалкам, загляните к себе в Душу, в уголки сознания и подсознания, пройдите по лабиринтам памяти и вспомните всё – тот, кто не имеет памяти, не имеет будущего, и вы найдете ключи к тому, что и как сделать, чтобы что-то изменить! Вспомните профессора Преображенского: « … разруха в головах».

Судьба и Ваша жизнь – две стороны одной реальности, от рождения до смерти.

Мы живем в сложной Системе, в которой постоянно меняются внешние и внутренние условия, т. е. нам дается ВЫБОР ВАРИАНТОВ, их просто надо видеть, замечать – это и есть Знаки Судьбы. Надо понимать, что со временем у нас происходит сдвиг восприятия событий и их оценка в соответствии с нашим опытом и наработанным внутренним миром, и одни и те же события мы можем оценивать во времени по-разному, в соответствии со Знанием и Информацией, важно нести ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за свой ВЫБОР.

Таким образом наша Судьба предопределена лишь отчасти (мы не можем влиять на весь Мир), её можно вершить, важно знать куда идти и делать свой выбор.

Не верьте в пророчества, делайте все сами, но только берите на себя ответственность.

Все мы испытываем на себе пресс манипуляции нашим сознанием, с той разницей, что кто-то это осознает, а кто-то нет. Тот, кто не осознает уподобляется тем, у кого судьба предопределена, т. е. предсказана, и он стадом двигается в том направлении, куда подсказывает План Манипуляции.

Хорошо, что нас встретили и развезли по домам. Дома меня ждал сюрприз – свадьба младшей дочери жены.