Читать книгу Мое особое мнение. Записки главного редактора «Эха Москвы» - Алексей Венедиктов - Страница 4

Михаил Сергеевич Горбачев вошел в мою жизнь через профессию учителя истории, когда в перестройку вдруг началось открытие исторических документов, началась реабилитация. И мы со старшеклассниками обсуждали экономические теории Бухарина, говорили о Троцком. Тогда в Большой советской энциклопедии была статья о троцкизме, но не было статьи про самого Троцкого. При Горбачеве я стал абсолютно свободен в преподавании истории. И не только я. Помню, на Всесоюзном съезде учителей, где я был делегатом, выступал учитель из Армении и говорил, что очень плохо преподают историю Армении в других республиках. Говорит: «У нас же был Тигран Великий». И вдруг вскочил парень, как выяснилось, азербайджанец: «Не было никакого Тиграна Великого!» Мы представления не имели обо всех этих конфликтах и противоречиях.

Развал Советского Союза был логическим процессом, иначе и не могло быть. С высоты сегодняшнего дня я не вижу возможности сохранения СССР, и можно только удивляться Михаилу Сергеевичу Горбачеву, который с невероятным упорством, наперекор всем пытался его сохранить. Он оказался единственным из тогдашнего руководства, кто хотел сохранения Союза. Август 1991 года – это на самом деле удивительная история о том, как Горбачев не разваливал Советский Союз, а, наоборот, как лев боролся за его сохранение. Он боролся со всеми: с Ельциным, с путчистами, с лидерами республик. Нам теперь доступны стенограммы совещаний, посвященных судьбе СССР, которые проходили до августа и после августа 91-го. Я не сразу это понял, как и то, что Горбачев боролся за сохранение Советского Союза. Это стало для меня большим открытием.

До сих пор подавляющее большинство уверенно скажет: Горбачев развалил Советский Союз. На самом деле архивные документы показывают нам, что не смог его сохранить, но боролся за это до последнего. И, кстати, эта его борьба отличалась от борьбы с ГКЧП, который тоже боролся за Советский Союз. Только боролись они по-разному: он пытался договориться, а не вводить танки. И выяснилось, что и то и другое оказалось невозможно. Гэкачеписты направили танки – и потерпели поражение. На их защиту никто не вышел.

Почему, когда Советский Союз рухнул, ни один человек не вышел защищать ни его, ни Коммунистическую партию – где были демонстрации? Ни один человек не вышел, ни в одном городе. И на защиту ГКЧП никто не вышел, потому что знали им цену. Где сейчас живет внук Леонида Ильича Брежнева? В США. Где живут потомки Сталина? В США. Где Татьяна и Константин Андроповы получали образование? В США. Вот они – потомки советских лидеров! Мы здесь! А они – там!

* * *

Когда бывший посол США в России Джон Теффт был в эфире «Эха Москвы», мы с ним обсуждали в том числе и ракетную проблематику, был там разговор про договор РСМД, который подписали Горбачев и Рейган. Заканчивается эфир, Теффт уезжает, я сижу у себя в кабинете, и раздается звонок: «Вас спрашивает Михаил Сергеевич Горбачев». Он мне сказал: «Леша, ты ничего не понимаешь в ракетах средней и малой дальности! Вы вообще о чем там говорили?! Я с Рейганом подписывал этот договор. Приезжай, я тебе все расскажу». Я приехал к нему и теперь могу сказать, что гораздо больше понимаю в ракетном разоружении.

Горбачев – человек очень сложный и хитрый, с огромным количеством знаний. В разговоре он все время уходит от каких-то болезненных вопросов, да мы и не очень-то стремимся записывать их. Михаил Сергеевич, за плечами у которого школа Политбюро и которого во власть за руку привел товарищ Андропов, председатель КГБ, правды не откроет никогда. Четыре раза он менял в интервью рассказ о том, как выводили войска из Афганистана. Здесь все понятно, поэтому претензий у меня к нему нет. Сейчас он просто мой хороший собеседник, и, конечно, в наших разговорах с ним проскакивают такие эпизоды, о которых я даже и не мог помыслить – в том числе и из его личной жизни, из его отношений с Раисой Максимовной, с детьми и внучками.

Сказать, что мы дружим с Горбачевым – это, наверное, слишком, но все равно он приходит ко мне на день рождения, а я к нему. Когда несколько лет назад в лондонском Королевском Альберт-Холле он отмечал 80-летний юбилей, я впервые в жизни вынужден был надеть смокинг – это для меня пострашнее было, чем в космос отправиться. Мы поехали в Лондон, потому что Дед позвал и два раза сказал: «Привози мелкого». Есть фотография: Михаил Сергеевич и «мелкий» в смокинге, вырастет – будет гордиться, но для меня смокинг надеть – это что-то из ряда вон выходящее.

Не помню, честно говоря, как появилось это прозвище – «Дед». Кажется, эта история связана с Дмитрием Муратовым, который дружил с Горбачевым и Раисой Максимовной задолго до меня. Поскольку в бытовом разговоре все время проскакивало «Дед», а русский язык – как и любой развивающийся язык, – как мне представляется, все время стремится к уточнению и уменьшению. Понятно, что слово «дед» гораздо короче, чем слово «Горбачев». Поэтому «Дед» один – и это Михаил Сергеевич. Вот Ельцина «дедом» мы не называли. Путина тоже. А Горбачева «Дедом» называем до сих пор.

* * *

В частном порядке я был одним из организаторов 85-летнего юбилея Михаила Сергеевича. Но и многие мои сотрудники изъявили желание бесплатно волонтерски поработать на этом юбилее. Мои девушки, купив себе вечерние платья, выступали в роли принимающей стороны, разводили гостей, помогали. Мы напечатали приглашения, сделали постеры, выпустили специальный номер журнала «Дилетант», не для продажи – тиражом всего 500 экземпляров. Выпустили майки всем гостям. Мы – это я и мои ребята-журналисты. На майках была самая знаменитая цитата из Горбачева (то, что он сказал членам ГКЧП, когда они приехали к нему каяться) и его портрет. Хорошие майки получились, качественные. Очень много людей вдруг помогало бесплатно и бескорыстно, то есть за свои деньги. Это было удивительно – мы с Дмитрием Муратовым, соорганизатором вечера, совершенно такого не ожидали.

Мы говорили с Михаилом Сергеевичем о том, что какое-то количество народа перестало к нему приходить последние пять лет на дни рождения. Он приглашает – они не приходят. В результате пустые столы. Я так понял, что он безжалостно почеркал всех, кто не приходит. Черкал и говорил: не больше 150! Кстати, из «великих», я имею в виду – из правительства, там было приглашено всего четыре человека – президент Путин, премьер Медведев, пресс-секретари Песков и Тимакова. Он больше никого не пригласил – ни вице-премьеров, ни глав администраций. Из людей, занимавших должности, был еще только Никита Белых, ныне получивший большой срок, а тогда губернатор Кировской области. Приехали только Белых и пресс-секретарь Медведева Наталья Тимакова. Дима Песков не смог, он обещал, но было какое-то мероприятие у президента. А Владимир Владимирович прислал утром телеграмму. И Дмитрий Анатольевич тоже прислал телеграмму. Зарубежные деятели тоже отметились – послы принесли телеграммы, поздравления, зачитывали их. Посол США поздравлял по протоколу от имени Обамы и американского народа. Хотя он имеет право это делать и так, без всяких бумаг. Немецкий посол прочитал поздравление от Меркель, от президента Гаука и от бывшего главы МИД ФРГ Ганса-Дитриха Геншера. Израильский посол – от премьер-министра Нетаньяху, который прислал телеграмму. Французский посол – от имени французского народа. С этим поздравлением была смешная история. Кобаладзе начал пытаться переводить, но французского-то он не знает. И вот французский посол говорит, а Юра «переводит» – импровизирует, улавливая отдельные слова. В итоге пришлось срочно вызывать Бунтмана.

На столе была водка, белое и красное вино, краснодарские, по-моему. В винах я не большой специалист. Но меню определял лично президент Советского Союза. Причем в нем не было никакой икры, царской ухи и т. д. Из-за этого, кстати, очень расстроились в ресторане, потому что хотели угодить Михаилу Сергеевичу. Но он сказал: только простая еда – винегреты, салаты. Еще, безусловно, была селедочка под водку!

Владельцы ресторана накрыли праздничный стол бесплатно. Для нас это с Димой Муратовым было большим удивлением. Мы шли туда и вздыхали – это ведь гостиница «Украина», знаменитый ресторан «Фарси». Место удачное, хорошее, престижное, вкусное и недешевое. Когда мы начали вести переговоры с владельцами, менеджерами ресторана, Муратов спросил: «Во что нам это обойдется?» Те в ответ: «Вы что, с ума сошли?! Это же Горбачев! Для нас это честь. Мы без Михаила Сергеевича, наверное, сейчас бы сидели и торговали джинсами».

Правильно сказал Сергей Бунтман, мой первый зам: «Михаил Сергеевич, вы поломали мне жизнь, вы поломали жизнь нам всем!» Действительно, сидели бы мы сейчас тихо. Сережа – во французской редакции Иновещания, я – школьным учителем ставил свои пятерки и двойки в журналы. Жили бы себе вот так тихо и незаметненько. Но Горбачев всем нам поломал жизнь! Вообще все, кто сделали свою карьеру в Российской Федерации, включая Владимира Владимировича Путина, Михаилу Сергеевичу Горбачеву должны. Не все это, правда, понимают, но, возможно, со временем поймут.

Я, честно говоря, не считал, но за вечер было порядка семнадцати тостов. Первый тост был за него – он выпил рюмку до дна. Второй тост был за Россию, по-моему. Потом шли просто какие-то тосты. И Горбачев пригублял. А потом Юра Кобаладзе где-то в середине застолья поднял тост за Раису Максимовну. Тут все встали. Это уже прошло часа полтора. На экран мы вывели их совместные фотографии. И вот это была третья рюмка, которую он выпил до дна. Мы начали в семь. Правда, президент шел до своего столика минут двадцать пять, его все останавливали и поздравляли. И потом в 21.30 вынесли 15-килограммовый торт с цифрой 85. В 22 часа он ушел. Мы с моим соорганизатором Муратовым еще там оставались, люди постепенно расходились, а мы еще сидели и ушли из ресторана где-то около полуночи. Считай, последний гость. На следующее утро меня Михаил Сергеевич разбудил телефонным звонком со словами: «Ты еще спишь?» Я говорю: «Все у меня кругом тут спят». – «Какие-то они слабые. Приезжай, будем опохмеляться»…

На том памятном вечере был смешной эпизод, когда кто-то из гостей, увидев, как мы с Муратовым бегаем, сказал: «Ну что, вы Путину тоже так будете день рождения организовывать?» «Да, конечно, – ответили мы не моргнув глазом, – если президент нас попросит, для нас это тоже будет задачка. Только когда он будет в отставке». Да мы и не только для Путина – для Медведева и еще для следующих десяти президентов можем. Мы с Муратовым долго собираемся в этом практиковаться… Мы поняли, что умеем хорошо это делать. Это был для нас очень полезный опыт. Вообще, вопрос, кому накрывать стол, а кому – не накрывать, – это вопрос отношений. Сегодня нам кажется, что будем накрывать и поздравлять, завтра покажется, что не будем. Но я бы накрывал стол и сидел бы в застолье, если говорить о президентах, и с Горбачевым, и с Медведевым, и с Путиным.