Читать книгу Мегаполис Ленд - Алексей Вилков - Страница 3

Наступило обжигающее лучами утро. На севере Москвы в престижной новостройке на тринадцатом этаже нежилась под шелковой простыней Вика Мефилова. Она лежала на спине и вспоминала вчерашнее свидание с лондонским ухажером, неожиданное появление Стаса и свой отказ на предложение провести вечер в «Национале». Разглядывая заспанными глазами свое отражение в зеркальном потолке, Вика о чем-то напряженно размышляла.

Она никак не определится: стоит ли дальше принимать ухаживания лондонского приятеля и в скорой перспективе отправиться на Туманный Альбион, покинув родные пенаты, либо отказать настырному кавалеру, сославшись на заранее предвиденную ностальгию по родине. Он должен понять ее состояние, если она даже еще не купила билет в один конец, а тоска уже закралась к ней в душу. Девичье сердце ныло и стонало, но к окончательному решению не приходило. Натыкаясь на мыслительные препятствия, сделать важный выбор не получалось.

Многое в своей жизни она осуществляла с чужого разрешения или молчаливого согласия. Заинтересованными лицами чаще становились ее родители, до поры до времени Вика наделяла их безграничными полномочиями в поворотных моментах ее жизненного пути. Когда же мама и папа ушли с предоставленного им пьедестала, почетное место заняли другие не менее значимые персоны. Лучшие друзья, единственные подруги, несостоявшиеся женихи и бывшие бойфренды во многих ситуациях делали выбор за нее, причем часто не в ее пользу. Вика поняла это не сразу, а лишь спустя время, но в момент осознания прошлых ошибок менять их уже было слишком поздно.

Девушка с легкостью перекладывала ответственность на других. Значимые люди появлялись и исчезали из ее жизни, забирая с собой плоды совместного существования, а Вика оставалась одна без заветных презентов, но с тяжелым грузом накопившихся обид и разочарований. Когда-нибудь она должна была измениться и вступить в новую эру развития, научиться принимать решения, делать осознанный выбор и нести за него ответственность, предугадывая риск возможных неудачных последствий.

Замечательным летним утром перед ней стояла мучительная дилемма: Вика должна была сказать себе «да» или «нет». Однако соблазн красивой британской сказки и титула великосветской дамы был весьма велик. Взвесив все за и против, она до сих пор не могла озвучить окончательные слова, как бы ни желала этого. Павел обещал позвонить и узнать окончательное решение, а она все надеялась на какой-то толчок. Вика понимала одно: она основательно запуталась в неопределенности, и распутать этот клубок противоречий у нее не получится.

В детстве ее приучили быть кумиром семьи. Любящие родители потакали любым прихотям, обдумывали за нее каждый шаг и вели по ровной дороге, обходя все препятствия. Вика росла, словно в инкубаторе, в настоящих тепличных условиях без проблем, страхов и невзгод. Она с отличием окончила музыкальную школу, но играть на фортепьяно ей не пришлось. Параллельно увлекаясь конным спортом, она неудачно упала с лошади и сломала два пальца. После лечения косточки срослись неудачно, и ей рекомендовали реже напрягать пальчики, поэтому от занятий музыкой пришлось отказаться. Но Вика не расстраивалась: она знала, что в мире существует много других увлекательных занятий.

В тот период она увлеклась чтением. Любовные романы заполнили ее свободное время, бесконечный сериал о похождениях Анжелики был зачитан до дыр, а затем пришла настоящая классика. Вика пленилась Мопассаном, Буниным и Толстым, искала в букинистических магазинах коллекционные издания Стендаля, Агаты Кристи и Маргарет Митчелл. Она росла воздушной и романтичной, слегка ветреной и слегка легкомысленной – как, впрочем, многие девушки ее скромных лет. Имея склонность к гуманитарным наукам, Вика мечтала учиться на филолога. Но мама сочла, что эта профессия не несет в себе перспективы, и направила дочку в более респектабельное русло, зачислив на факультет журналистики.

В студенческую пору Вика часто влюблялась, но легко отходила, а потом уверяла себя, что это была не любовь и даже не симпатия, а секундное увлечение, жалкий самообман, ведь влюблялась она не в реального человека, а в свои фантазии и грезы. Она понимала это слишком поздно, успев вдоволь поплакать в подушку. Девушка не собиралась замуж и даже не показывала намека на серьезные отношения, пока не появился Ломз. Он был другом семьи, их познакомила мама, но идея принадлежала отцу, желавшему обустроить семейное счастье дочери, уладив и свои бизнес-интересы. И вроде бы сводничество развивалось по плану, гладко и стремительно. Ломз был старше ее, а Вика как раз предпочитала состоявшихся ухажеров, ведь и ее мама младше отца на двенадцать лет. И как бы она этому ни противилась, но целиком пошла в маму. Будучи довольно сообразительной, Вика подозревала, что отношения их подстроены, корыстны и развиваются с молчаливого согласия и одобрения заинтересованных сторон. В них не хватало искренности, всплеска, какой-то бури и природного естества. Она мечтала о другом: чтобы все было как в сказке, по волшебству, а не как в срежиссированном фильме с заранее известным финалом. И это пугало ее. Будет ли очередной дубль?..

Вика взглянула на настенные часы и поморщилась. Стрелки демонстративно показывали, что пора вставать. Потянувшись, девушка опустила загорелые ноги на пол, обула пушистые тапочки и, обреченно зевая, отправилась приводить себя в порядок. Не дойдя до ванной, она услышала, как в сумочке вибрирует телефон.

С утра пораньше позвонил Ломз.

– Доброе утро, кисуля! Не удержался, – манерным тоном начал Павел. – Я всю ночь не сомкнул глаз, думал о тебе. Не разбудил? Ты знаешь, очень обидно, что ты отказалась ехать ко мне.

– Не в настроении была, плохо себя чувствовала. У женщин бывают особые дни, когда…

– Не продолжай, понимаю! – прошептал он.

– Ты выдержал? Молодец. Не так прекрасно удовольствие, как его томительное ожидание.

– Ты сводишь меня с ума!

– И не только тебя одного, – гордо уточнила Вика.

На другом конце возникла пауза.

– Алло, тебя не слышно!

– Ты подумала над моим предложением? – возобновил разговор манерный голос.

– Ты обещал спросить в обед. Я пока не определилась.

– На что мне надеяться?

– Надеяться нужно на лучшее. Позвони позже, как договаривались. Я не в духе, не выспалась, – дерзко заявила она и бросила трубку. – Иди ты в баню!

Приняв освежающий душ, Вика оделась и отправилась в зал сушить длинные волосы. Разместившись на диване, она включила фен. Столбик термометра зашкаливал за плюс двадцать пять, поэтому много времени это не заняло. По телевизору шел прогноз погоды, диктор оптимистично обещал сохранение жары как минимум на две недели. Дождей синоптики не ждали – ослепляющее солнце и безоблачное небо будут единственными спутниками горожан на добрую половину месяца.

Высушив волосы, Вика взяла с письменного стола глянцевый журнал и принялась листать его, задерживаясь на рекламных страницах. Изучив сводки светской хроники и советы на все случаи личной жизни, она остановилась на омолаживающих процедурах, чудодейственном ботоксе и киноафише. Ей захотелось посмотреть мелодраму и расслабиться.

С самого утра раскалывалась голова, поэтому настроение оставляло желать лучшего. Вика сидела неподвижно в неудобной позе и листала журнал за журналом, одним глазом следя за событиями выпуска новостей, в котором сообщали о мировой террористической угрозе и глобальном разгуле мафиозных структур. В частности в Англии участились угрозы террора, бомбы находили в метро и торговых центрах. Все службы находятся в режиме повышенной готовности, ужесточился визовый режим, въезд и выезд из страны ограничены. В лондонских аэропортах приняты беспрецедентные меры безопасности, страна находится в тревожном ожидании возможных терактов.

Вика обнаружила дополнительный повод отложить переезд в Лондон. С помощью средств массмедиа тревога легко передалась ей, вызвав массу неприятных ощущений. Но тревога была связана не только со страхом полета – неожиданно для себя девушка ощутила смутное недоверие к чужбине. Стало страшно терять привычный мир и привычное окружение. Размышления о судьбоносном выборе обострились до предела.

Не справившись с напряжением, Вика схватила пульт и стала перебирать каналы, но везде только удручающие новости, бесконечные сериалы и бессмысленные ток-шоу. Она остановилась на пятой кнопке и стала отрешенно смотреть, как герои популярной программы обсуждают здоровое питание. Вдруг на экране появились помехи. Изображение стало пропадать, сменяясь нечеткой картинкой с полосами. Возник шум, заставивший Вику щелкнуть пультом в поисках нормально настроенного канала. Это не помогло: помехи усилились, и изображение окончательно пропало.

За стенкой послышался грохот. Звук из колонок возрос до максимума, заставив Вику закрыть уши, и вслед за этим телевизор отключился, чуть не взорвавшись. Шум за стенкой не стихал. Девушка испуганно вскочила и побежала узнать, в чем дело. Зайдя на кухню, она вскрикнула, увидев двух мужчин в пыльных черных костюмах, сидящих на полу. Один – небритый и атлетически сложенный, постарше – сидел на корточках и поправлял короткую прическу. Внешне он напоминал Микки Рурка, и, заговори мужчина по-английски, Вика наверняка попросила бы автограф. Второй – высоченный тип с выпученными глазами и грудой мускулов под узким пиджаком, как увеличенный вдвое Вин Дизель. Вика не питала слабости к подобным героям. Верзила качал лысой головой, потирая блестящий лоб.

Вика застыла в оцепенении. Суровые мужчины, словно сделанные из стали и напоминающие героев кримнальных новелл, заметили ошарашенную хозяйку. Лысый амбал принял вертикальное положение и с вожделением уставился на нее, раздумывая, что предпринять.

Первый громила покосился на застывшую девушку, насупил брови и, протяжно зевнув, устало сказал:

– Мы на месте, Флип. Разберись со свидетелем.

Вика только успела промолвить:

– Вы кто? Воры? Забирайте все, только не убивайте меня! Не убивайте!

Верзила по имени Флип подошел к ней вплотную и, покачав бритым черепом, засмеялся:

– Нет, крошка, мы по другому вопросу.

Не дав ей опомниться, он ударил беззащитную девушку огромным кулаком в переносицу, отчего Вика мгновенно потеряла сознание и рухнула на кафель.

– Хороший удар, Флип. Вижу, ты стараешься.

– Спасибо, комиссар Мурский! Мне не зря платят мои кровные.

– Учти, если мы удачно выполним миссию и добьемся успеха, тебя ждет премия и повышение по службе.

– Рад стараться, Михаил Николаевич!

– Не обольщайся, трудности впереди, – заметил Мурский и окинул беглым взглядом комнату. – Нам снова досталась приличная квартирка, и, как всегда, плиту разнесли. Ты не ушибся, Флиппер?

– Есть немного. Шишка будет, пятак бы приложить, авось пройдет, – пожаловался гигант, демонстрируя ушиб.

– Она уже есть, так что поздно искать пятаки. А мне повезло, вылетел и угодил в твое мягкое пузо. Только слегка прическу помял, а в целом без последствий.

– Вечно вам удается удачно приземлиться!

– Это, прежде всего, многолетний опыт, мальчик мой, – похвастался Мурский. – Когда ты достигнешь моего уровня, то научишься обходиться без шишек и синяков. Но до этого тебе далеко, пока учись, сынок. Теперь осмотри территорию. Нет, сначала прибери дамочку, некрасиво она распласталась. Эх, очень некрасиво! А девица ничего себе, не всякий раз так нарвешься, – оценил Мурский, жадно разглядывая лежащую в причудливой позе Вику.

Флиппер взглянул на беззащитное женское тело и, звучно шмыгнув носом, согласился с начальством:

– Хороша баба, у нас таких днем с огнем не сыщешь. А я ей с правой в лоб и в нокаут!

– Проверь, ты убил ее?

Амбал наклонился к беззащитному телу и проверил пульс. Убрав руку с тонкой девичьей шеи, он повернулся к Мурскому и, оскалив пасть, отмахнулся:

– Жива пока, спит… Слабо вдарил, скоро очнется. Контрольный сделать?

Мурский присел на корточки, повернул к себе неподвижное личико и нежно погладил ее по волосам:

– Не стоит, обойдемся без лишней крови.

– А если она очухается и поднимет визг?

– Прикончить ее ты всегда успеешь.

– Это раз плюнуть! И все же хочется сейчас выпустить ее душонку, – не унимался Флиппер.

– Уймись! Не хочешь же ты проблем с местными властями? Нам предстоит ликвидировать лишь нескольких незаконных гастролеров, проверить лицензии ряда гастарбайтеров и незаметно убраться восвояси. Здесь, понимаешь, не Средние века, чтобы шашкой махать направо и налево. Мы с тобой приземлились тайно, и, прямо скажем, сами не в полной безопасности.

– Это почему? – недоумевал Флиппер. – Мы – инквизиция, закон. Нас боятся как огня! Разве не так?

– Так-то оно так, но мало кто хочет быть повешенным в родных краях или ликвидированным на месте, – пояснил Мурский. – Есть отдельные экземпляры, которые с легкостью замочат тебя первым, лишь бы продлить время незаконной свободы. Когда человек доведен до предела, он готов на все.

– Так и на нас идет охота?

– Вполне вероятно. Об этом иногда докладывают. Не зря некоторые экспедиции инквизиторов не возвращаются назад.

– Может, они просто дезертировали?

– Если бы. Ты будто только с учебной скамьи! – усмехнулся Мурский. – Их находят мертвыми твои же коллеги. Тебя могут отправить на тот свет в любой момент. Здесь каждый за себя, а охотник и жертва часто меняются местами.

– Понятно, шеф. Буду начеку! – Флиппер сплюнул и достал из-за пазухи пистолет, проверяя боеготовность.

– Осмотри другие комнаты, – приказал Мурский. – Подними девчонку и отнеси ее на кровать. Она проснется и подумает, что это был дурацкий сон. А если не подумает, то хотя бы поспит не у раковины.

– Откуда такая забота к свидетелям? – удивился Флип, приступая к выполнению приказа.

– Нужно быть добрее, особенно к слабому полу. Я уже жалею, что ты ударил эту милашку. Познакомились бы, пообщались, а ты взял и испортил лицо нашей очаровашке.

Флиппер отнес Вику на кровать и, изучив место приложения чугунного кулака, весело сказал:

– Синяка нет, ссадины нет, никаких следов насилия. Я же ей слабо втащил, как ребенку!

– Это хорошо, ты не прогадал, – обрадовался Мурский и отправился осматривать достопримечательности Викиного жилья.

Парочка обошла каждый угол, порылась в столах и ящиках, оценила женский гардероб, покоящийся в шкафах и комодах.

– Поищи бабки! – приказал босс.

Флиппер охотно стал проверять содержимое полок в надежде наткнуться на спрятанные сбережения. Но Мурский направил энергию подчиненного в более полезное русло:

– Где ты ищешь, болван? Посмотри в столе, в сумочке. На стенах картины висят, есть шанс найти тайник или сейф. Поторопись, времени в обрез!

Напарник принялся рыться в ящиках. Выкинув гору бумаг, он достал из нижнего ящика кожаный кошелек, расстегнул молнию и вытащил толстую пачку хрустящих банкнот. Мурский выхватил у Флиппера деньги и на вес прикинул количество:

– Если подсчитать, неплохой куш!

Компания присела в кресла и стала обдумывать план действий. Мурский никак не мог определиться, с чего им начать:

– Так, кто у нас на очереди?

Из кармана черного пиджака Флиппер вытащил сложенный в несколько раз список разыскиваемых лиц. Разложив его, он стал изучать многочисленные фамилии беглецов и незаконных гастролеров, подчеркивая красным фломастером отдельные имена.

– Что ты копаешься, есть кто-нибудь?

Флиппер оторвал взгляд от списка:

– Да, шеф, здесь много разыскиваемых мерзавцев, но они так разбросаны, что непонятно, кто находится к нам поближе.

– А ты в курсе, где мы находимся?

– По-моему, это Москва, здесь скапливается большинство криминальных элементов трансизмерительных путешествий.

– Верно. А ты здесь впервые? Знаешь город?

– Никогда тут не был, а что? – растерянно уставился в список Флиппер.

Мурский развел руками и торжественно сообщил:

– Здесь около пятнадцати миллионов душ, сынок! Это один из самых густонаселенных муравейников, где мне доводилось появляться.

– Поэтому сюда и стекается разная дрянь! Легче лечь на дно, это и ежу понятно, – сострил верзила.

– Да, беглецов завались, а ликвидировать их сложно.

– И как вы тогда действовали?

– В каждом измерении у нас есть свои представители, завербованные инквизицией. Это бывшие нелегалы, заключившие с нами договор о сотрудничестве. Ты деревня! Где проходил стажировку?

– В Северной Африке, мэтр, а что? – покраснел амбал.

– Тебя, видимо, зря повысили до европейского континента. Любой агент интеризмерительной инквизиции знает: договор с бывшими гастролерами состоит в том, что они за покровительство закона в нашем лице и символическую плату следят за материализацией разыскиваемых путешественников и доносят нам об их местоположении. Это в школе, между прочим, проходят. Понятно?

– А-а-а, вспомнил! В Египте нам объясняли, просто я не въехал сначала, – Флиппер виновато пожал плечами.

– В Египте вы кого вербовали, верблюдов? Там один гастролер на тысячу квадратных километров.

– Кто-то из хранителей пирамид, короче говоря, древние старцы. Толку от них мало – они целыми днями сидят на солнце и курят гашиш, но зато для проформы служат внештатными сотрудниками, начальство не придерется.

– И долго ты там службу нес?

– По земному времени два с половиной года, не считая отпуска в родном измерении, – с ностальгией произнес Флиппер.

– А какого черта тебя сюда перевели? Там экзотика, романтика, халява, в конце концов.

– Я умудрился перевыполнить план по ликвидации! – гордо заявил лысый напарник.

– Похоже, ты чаще занимался практикой, чем теорией, – резюмировал Мурский.

– О да, мэтр, я практик до мозга костей!

Мурский в этом ни капли не сомневался.

– Ладно, кончай понты, давай поищи-ка, кто может находиться поблизости, – дал указание босс, ослабляя галстук. – Как здесь душно, даже нет кондиционера.

– Не говорите, я сам потом изошел. У меня лоб блестит, как в масле, – закивал Флиппер, достал носовой платок и вытер лицо. – Полюбуйтесь, нашел нескольких ублюдков. Они прячутся и ждут участи.

Шеф оживился и подсел поближе к верзиле. Флиппер стал водить пальцем по длинному списку, произнося каждого кандидата на выбывание:

– Мистер Тополин – обитает где-то на юго-западе. Чем занимается, неизвестно, но ни в чем не нуждается. Хотя, в принципе, он в законе… Да, он с лицензией. Вероятно, ошибка. Еще… Ага, вот: гражданка Груздева, замечена на продовольственных рынках, возможно, продавщица или уборщица. Далее Аркаша Чилкин…

– Этого я отлично знаю. В былые годы гонялся за ним по десяткам измерений, но, подлец, волею случая он успевал спастись! – потер руки Мурский.

– На этот раз ему крышка, я повешу его на первом столбе, – пообещал Флиппер, не отрываясь от листка.

– На сей раз чем он занимается?

– Аркаша? Разнорабочий или безработный, живет за счет случайных заработков. Дальше гражданка Филина, пенсионерка из Митино. Лихая бабуля, ей бы сидеть на печи и ждать смерть с косой, а она в бегах! Умалишенная, смерть к ней придет раньше, чем она думает, даю честное пионерское.

Флиппер перевернул листок и принялся старательно подчеркивать оставшихся беглецов.

– А гастролера по имени Андреас Райс в списке не значится? – напряженно и с заметной опаской спросил Мурский.

Изучив вдоль и поперек измятый листок, Флиппер ответил:

– Нет, такой отсутствует. Важная птица?

– Вроде того. Впиши его немедленно, по всем прогнозам он должен быть в этой преисподней. Как он миновал твой список? Это невозможно! Этот подонок несколько лет гуляет где ему взбредет, не оплачивая ни копейки, без лицензии и с украденным навигатором, – угрюмо процедил шеф.

Флиппер сдернул коричневый галстук и удивленно спросил:

– А где он взял табельный аппарат? Им пользуется только инквизиция.

Мурский поднял брошенный галстук и запустил им в круглую морду Флиппера:

– Не раскидывай вещи, я же сказал – без следов!

– Извините, Михаил Николаевич, – Флип смял галстук и затолкал его в карман брюк.

– Где спер? У нас и украл, у меня лично! – рявкнул комиссар, стукнув что есть мочи кулаком по стене.

От неистового возмущения Флиппер открыл рот:

– Вот сукин сын! Это же последняя статья! Мы вправе без суда и следствия эту гниду прикончить, как бешеную собаку.

– Естественно! Но пойди найди прохвоста.

– Я бы с удовольствием на него посмотрел, мэтр! Облапошить вас и стащить навигатор… Такого в моей практике не случалось!

– Возможно, ты увидишь его, – заключил Мурский. – Интуиция подсказывает мне, что Райс наверняка рядом. Нам обязательно повезет, иначе экспедиция обречена на провал.

– Так, значит, он наша главная цель? – спросил Флиппер, пряча список смертников и вытирая пот носовым платком. – Поймать его – дело чести. Стащить межизмерительный навигатор – это беспредел!

Обсудив вопросы первостепенной важности, настроенные на серьезный лад инквизиторы стали собираться в путь.

– Так куда мы рванем, шеф? – ходил из угла в угол нетерпеливый Флиппер.

Мурский почесал подбородок и изложил план действий:

– Сначала отправимся к информатору узнать много полезных вещей. И конечно же, Райс! – этот прохвост нас волнует в первую очередь. Когда нам станет известно о недавно прибывших гастролерах, а я уверен, что их в несколько раз больше, чем в твоих старых отчетах, мы займемся наиболее доступными из них и будем пытать каждого насчет сведений об Райсе. Не секрет, многие гастролеры знакомы, общаются между собой и обмениваются информацией, так что придется действовать очень осторожно и не оставлять свидетелей, которые могли бы предупредить Андреаса о нависшей над ним угрозе. Эта задачка и окажется для нас самой сложной. Ты пока не нюхал настоящего пороха, парень. Здесь тебе не египетская пустыня, где кроме обветшалых пирамид и верблюдов никого нет. Это страшный мегаполис, где на тебя одновременно смотрят миллионы глаз и каждый готов вцепиться в твою жирную шею.

– Понятно, босс, я же не новичок! Вы мне уже до предела подняли дух, я как мифический герой готов броситься на полчище басурман, – надменно похвастался Флиппер, прислушиваясь к шороху из спальни. – Кажется, наша красотка приходит в себя. Нокаутировать ее повторно?

– Это лишнее. Показывай выход! Ты ничего не забыл? Тогда вперед!

Инквизиторы быстро собрали свои принадлежности, напоследок попили из крана воды, открыли замки и, не дожидаясь пробуждения Вики, лихо скрылись за дверью. Выйдя на улицу, парочка в ускоренном темпе направилась ловить такси – без своего автомобиля передвигаться пешком по километровым проспектам затруднительно.

Ослепляющее солнце заставило инквизиторов зажмуриться и уйти в тень. Жаркое будничное утро плавно переходило в полдень. Тысячи добропорядочных граждан спешили по своим делам, не подозревая, что любимый город время от времени заполняется не только приезжими без регистрации, но и многочисленными пришельцами из параллельных миров. Все безвозвратно перемешалось, и никто, как бы он ни старался, не сможет подсчитать, какая доля гостей столицы приходилась на представителей этого мира, а какая отдавалась гостям параллельного.

Инквизиторы успешно влились в общий поток. За исключением не по погоде теплых костюмов, они не выделялись из толпы и походили на бизнесменов, спешащих на заключение важной сделки.

Прикрывая глаза рукой, Флиппер заметил приближающееся такси. Он выскочил на дорогу и преградил водителю путь, чуть не попав под колеса. Такси со скрипом затормозило, оставляя полосы на асфальте.

Наклонившись к окну, Флип серьезным тоном попросил подвезти. Таксист оказался южных кровей: коренастый, остроносый, с трехдневной щетиной. Он гостеприимно и с подобающим кавказским акцентом поприветствовал странных клиентов:

– Подвезти? Куда хочешь довезу, для двух хороших человек ничего не жалко! Куда едем, генацвале?

– Что ты сказал? – не понял обращения Флиппер, грузно садясь рядом.

– Я говорю, куда отправимся? – переспросил таксист и обернулся на Мурского, видимо, поняв, кто в паре главный.

– Тебя как зовут? – вопросом на вопрос ответил Мурский.

– Армен, потомственный таксист, ветеран движения за права автомобилистов и бесплатные парковки. Помню, на горшке сидел, а мой дед…

– Достаточно! – махнул рукой инквизитор. – Значит так, давай прокатимся по центру, покажешь достопримечательности, памятники архитектуры, и вырулим на Проспект Мира.

– Экскурсию желаете? Без проблем. Три с половиной косаря – и прокатимся с ветерком, как на русских горках!

– Босс, а зачем нам в центр? – поинтересовался Флип.

– Для общего развития отметишь памятные места, это тебе культурная программа.

– Вы у нас впервые? – спросил любознательный Армен, выруливая из затора. Он источал запах дешевого парфюма вперемешку с запахом пота, перегара и двухдневных носков. Сам он вряд ли замечал этот аромат, но своим клиентам доставлял изысканное удовольствие.

– Да, что-то вроде этого. Прошу тебя, не задавай лишних вопросов.

– Генацвале, буду нем как рыба!

Армен набрал скорость и плавно двинулся в сторону Садового кольца. Флиппер с презрением разглядывал мелькавшие перед ним красоты, а комиссар Мурский о чем-то напряженно думал, опустив голову и не отвлекаясь на панораму за окном. Через десять минут пути автомобиль застрял в пробке, выбраться из которой не мог даже потомственный таксист Армен. Он примостился в потоке по-черепашьи ползущих жестяных коробок.

Мурский поднял глаза:

– Почему стоим? Откуда столько машин вокруг?

Таксист усмехнулся:

– Пробка! Никак не ускориться, дорогой! Сзади машина, спереди машина, справа, слева. Кругом понаехал! А что ты хочешь? В центре час пик, спешат. А куда спешить? Спешить некуда, все там будем. Тише едешь – легче приедешь!

– Не умничай, – опомнился Флиппер, высовываясь в окно. – Мы за полчаса расплавимся, как крем-брюле. Выхлопными газами несет, как газовая атака, ну и смрад! А закрыться – душно.

– Закрой, дорогой! Сервис предусмотрен. У меня в лимузине кондиционер стоит, – не унывал Армен. – Щас прибавлю мощность, и подует свежестью, как с горных вершин!

Таксист нажал на кнопку чудо-прибора, и прохлада заполнила салон. Стало заметно комфортнее, пассажиры вздохнули с облегчением.

– Европейский сервис в лучших западных традициях, – таксист поднял указательный палец и затянул заунывный мотив. – Что приуныли? Прорвемся! Вон эвакуатор с мигалками прется, сейчас заберет бедолагу, и движение восстановится. Вся Москва одна гигантская пробка, как бездонное ущелье, понимаешь? Не продохнуть! Ни выручки, ни удовольствия от вождения. Беда, брат, настоящая беда! А куда денешься? Никуда!

– На малую родину не хочешь вернуться? – включился в разговор Мурский.

Таксист пришел в замешательство:

– Э-э-э… Это куда на малую родину? Я коренной москвич.

– Меня не проведешь. Какой ты коренной? Готов поспорить на сто баксов, что ты не дольше пяти лет здесь околачиваешься, а приехал из ближнего зарубежья, спасаясь от правосудия.

– Не шути так, дорогой, я честный человек! Хочешь, докажу? У меня семья, дети, бизнес, я здесь свой. Меня диаспора поддерживает! – взволновано оправдывался задетый за живое Армен.

– Ну а прародители твои откуда?

– А зачем ты спрашиваешь, не все ли равно? Москвичи есть москвичи, не заметно, а? Мы нигде не пропадем – выживем везде!

Мурский в знак согласия кивнул головой, но не перестал пытать бедолагу:

– Навестил бы могилы предков, что мешает?

Таксист задумался, будто вспоминая генеалогическое древо. Нажав на газ, чтобы продвинуться на два метра вперед, он поставил точку в доставшем его допросе:

– Дорогой, как тебе объяснить… Москва манит, притягивает! И тот, кто приехал, не знает пути назад.

Мурский не стал комментировать его заявление и устало спросил небо:

– О боги, когда же мы выберемся отсюда?

Мудрый таксист решил помолчать и больше не разговаривать со странными пассажирами. Он включил радио, и салон заполнился шансоном. Секретные пассажиры молча внимали необычным блатным песенкам из приемника, к тому же Флипперу они пришлись по вкусу. Он старался вникнуть в каждое слово, постичь незамысловатый смысл текста очередного охрипшего исполнителя и даже пытался запомнить припев, ловко наложенный на простоватую двухаккордовую мелодию.

Пробка постепенно рассасывалась. Завороженные слуги правосудия стали невольными участниками обыденных событий часа пик. Ползущий город с мигалками спецтранспорта, вызывающими кортежами федеральных номеров и потоком человеческих ресурсов, как отточенный механизм, необратимо приближался к полудню, наполняясь новым потоком транспорта и склочными толпами в подземельях метро…