Читать книгу Пустота в квадрате. Книга 3. Кербер - Алексей Владимирович Галушкин - Страница 4

Ох… Фу… Тьфу ты!..

Ну приснится же!..

Я вспомнил о гидрах и амебе, и стало мне уже лучше. Они настоящие и я их победил, не то, что эти дурацкие ночные кошмары с падениями, катастрофами и прочими безобразиями.

Однако тут меня осенила очередная, даже уже более здравая мысль, с легким подтекстом самосохранения.

Сколько ж я проспал?! Опять их рук дело что ли?! Темно что-то! Я бросился к мониторам. Свет был, только по распорядку дня сейчас ночь была и свет мне не полагался. Все остальное тоже вроде бы работало. Даже камеры снаружи, причем все! Странно как-то…

Осмотрел периметр – никого. Вообще никого – даже амебы. Ну Слава Богу, вроде никто не сожрал и на том спасибо!

Немного успокоившись смог совсем трезво рассудить и оценить свое текущее положение.

Что из плюсов. Я в своем родном кораблике – он нашелся. Взрыв его не повредил. Гидры тоже ущерба особого не нанесли. И это просто замечательно.

И снова я на Гидре. Позитивно это или нет, еще вопрос. С одной стороны, вроде бы уже привычно. С другой, сомнительное какое-то место оказалось для бивуака. Слишком много вредоносных тварей на этой Гидре околачивается. Не факт, что в других местах этой Плутонии безопаснее. Хотя вовсе и не исключено, что может быть и безопаснее. Но это неточно.

Моей целью был Плутон. Помнится, я там на зимнюю подледную рыбалку собирался. Теперь уже это стало затеей больше туристической, чем миссией по добыче рыбных припасов. А потому маршрут можно было немножко и скорректировать исходя из наличия интересных мест по дороге.

Что с Хароном – сложнее сказать. Думаю, там тоже что-то интересное можно было встретить. На мой субъективный дилетантский взгляд, Харон – это миниатюрная копия Плутона. Не просто спутник, а единая составная часть этой двойной планетарной системы. Не знаю уж, как они соединены и как это все работает, только сдается мне, что связь их куда плотнее, чем кажется на первый взгляд. Она выходит за рамки чистой гравитации. Это что-то большее. Еще что-то есть. Надо будет об этом подумать.

Но я отвлекся. Вернемся к перечню минусов пребывания на Гидре. Новое ракетное топливо – по итогу баки были практически пусты! Видимо гидры напали почти сразу, как я ушел в поход и парализовали всю топливодобычу на корню. А ведь задумка была хорошей, разве что в техническом плане добычи не совсем идеальной.

Придется пересмотреть и доработать конструкцию, только уже в открытом космосе, в невесомости. Надо чтобы было так: прилетел, сел, быстро заполнил баки и улетел. И чтобы без классики горнодобычи, то есть без открытого разреза по добыче льда. Чтобы все очень быстро, пока свора гидр не успеет сообразить и поналететь со своими вредоносными планами.

Я уже кое-что придумал – скоро все разберу, проведу апгррейд и соберу уже новый агрегат, который лед будет автоматически прямо при посадке сам из грунта забирать. И чтобы никаких гвоздей.

Так, что еще из плохого? Ну, если так подумать, то и ничего больше. Сплошной позитив вокруг, за исключением вечной ночи, морозов, кошмаров и агрессивной то ли флоры, то ли фауны, а может и того, и другого вместе.

Я ведь так и не пришел к единому заключению. Гидры – это животные, похожие на растения, или растения, похожие на животных? Или же это полипы, как кораллы на Земле. Ну или как обычные гидры там же.

Амеба – это что или кто? Что за облако в штанах? Главное, что оно не очень человечинкой интересовалось. И это радовало. Мне бы одну такую приручить, как собачку, чтоб от гидр охраняла.

Так что в итоге, какое резюме получается. Позитив перевешивал, причем, глобально. Только вот отчего-то у меня не было такой мощной бодрости духа, пропорционально его перевесу. По-прежнему я находился в жопе этого мира и перспектив выхода оттуда никаких не наблюдал, кроме борьбы за существование. Но ведь это не выход, а вход, скорее даже.

Я не помнил кто я и не понимал зачем я здесь. Однако судьба подкинула мне некоторые бонусы, с которыми я все же пока мог здесь существовать. Это и технический блок, без ядерного реактора которого я бы давно превратился в сосульку. И старый советский орбитальный телескоп, без которого я бы превратился в искусственный спутник Зем…, ой, сорри, Плутона. И опять же советская станция «МИР», которая мне тоже очень пригодилась в плане пополнения припасов и получения работоспособного спускаемого модуля с полными баками топлива. Да и в будущем «МИР» мне может еще службу сослужит.

Что ж, Господь не оставлял меня даже тогда, когда уже и молиться казалось начинать поздно. Как тут не вспомнить Робинзона Крузо, когда одно лишь Провидение спасало его из самых невероятных бед. Только он был на Земле, земле той, что сейчас райскими уголками планеты считается, где-то в южном районе Карибского моря, на Мартиник или в Гваделупе.

Я же был точно не в раю и спасало меня лишь чистое Провидение. Иных вариантов я даже уже не рассматривал. Жаль только, что шанс на то, что об этом узнают люди так ничтожно мал. Это могло бы реально укрепить Веру многих. Потому что не это ли истинное свидетельство?! Для меня это уже не вопрос был, а четкий конкретный ответ.

И это, несмотря на мой прагматичный научный склад ума и скрупулезный подход к анализу фактов, требующий доказательств несколько иного характера. Жизнь здесь переучила меня быстро. Всего лишь сорок дней в пустыне изменили опыт и мировоззрение тех сорока лет, что были до старта.

Иисус сорок дней ходил по знойной пустыне, я сорок дней мотался по ледяной. Не подумайте неправильно, я не возгордился вовсе, да и умом совсем не тронулся.

Его сорок дней поменяли мир на Земле, мои сорок дней поменяли мир в космосе моей Вселенной.

Да, конечно, моя Вселенная казалась мне вначале слишком маленькой, ограниченной жестянкой моего корабля. Но это был мой прошлый взгляд на действительность. Я так делал раньше.

Когда я очутился здесь, то не представлял, как быть и что мне делать. Проще было сдаться, сложить лапки и незаметно исчезнуть, раствориться в необъятном космосе. Был я в четырех стенах, если в классической земной интерпретации выражаться или же в шести, если смотреть с научной точки зрения. Мой мир был мал – меньше сотни кубометров жилого пространства корабля. Это же ничего, если сравнивать с масштабами Земли.

Когда я высадился на Гидре, мое жизненное пространство от этого не расширилось, потому что все последнее время я провел в скафандре, как в маленькой и даже не желтой подводной лодке, в океане, населенном злобными акулами, очень желающими меня скушать, разжевать и выплюнуть.

Но сейчас мир, жизнь или что это еще такое есть, начали раскрываться передо мной совсем в других плоскостях или измерениях. По факту, ведь мой корабль, был мне клеткой. Но по сути своей, именно благодаря ему, я как Будда выбрался из золотой клетки земного бытия. Хотя, полагаю, у меня, как и у любого обычного человечка, в отличие от него – принца по праву рождения, никакого даже подобия золота в клетке никогда не было, была только лишь клетка. Теперь же корабль мой явился мне тем самым Деревом Бодхи. Давайте рассудим:

По факту – условия так себе, по сути – нереальные откровения;

По факту – одиночество в квадрате, по сути – я есть целый мир;

По факту – нет здесь жизни для нас людей, по сути – сейчас только по-настоящему я и начал жить;

По факту – нет здесь будущего для меня, по сути – я сам есть будущее, я его формирую, а прошлое лишь дурной сон, не стоящий, чтобы даже его помнить.

Сейчас мое быте по сути своей было сном, а сны стали бытием реального мира. Все смешалось – я терминатор миров, сна и бытия, реальности и фантазий.

Ну и так далее и тому подобное в таком же духе…

Мощно написал?! Самому нравится, смачно вышло. Продолжать можно долго, фантазия у меня буйная. Только это не фантазия, а что-то вроде просветления нахлынуло. Хотя скажу четко – я не буддист, это точно. Вот как про все это почти два века назад сказал прожженный пессимист Ницше:

«Слова одинокого. В награду за тоску, скуку, уныние, как за естественные следствия уединенной жизни без друзей, без книг, без обязанностей и страстей, человек имеет несколько коротких мгновений глубочайшего самоуглубления и единения с природой. Ограждая себя от уныния, он тем самым ограждает себя от возможности быть наедине с самим собой, и никогда уже ему не придется испробовать освежающего напитка из собственного глубокого внутреннего источника.» 9

Нет, он все-таки пессимист пессимистов. А я кто?