Читать книгу Танец чайки - Алексей Владимирович Воробьёв - Страница 3

Первая их встреча или знакомство состоялось, как это ни пафосно звучит, на рубеже веков, даже тысячелетий, летом двухтысячного года, в эпоху перемен, в России. В эпоху, в которую, китайцы утверждают, лучше не жить. Заканчивались лихие девяностые, Запад ждал распада страны. Заканчивались бандитские разборки и всё, что связано с ними. Оценку этому смутному десятилетию даст история. Алексей Шереметьев или просто Лёха Шеремет, как звали его друзья, знакомые, занимался не совсем легальным бизнесом, а конкретно, с компанией нескольких мужчин его возраста и старше, тем, что компаундировал бензин. Точнее сказать, смешивал на небольшой нефтебазе, в ёмкостях, компоненты, получая их на нефтехимическом заводе. Бензин этот, конечно, не был заводского качества, но понятно, был дешёвым. Поэтому расходился на маленькие АЗС по городу, области и в соседние регионы. Вывоз осуществлялся бензовозами. Не ахти, какие деньги, но на жизнь хватало. В девяностые каждый выживал, как мог. Конечно, что лукавить, работал Алексей с бандитской структурой, но тогда такие дела были всегда под их контролем. Было ему 36 лет, как говорится, мужчина в полном расцвете сил. На тот момент он только-только расстался с Ириной Николаевной, врачом-хирургом, с которой прожил пять лет в гражданском браке, детей у него не было, по крайней мере, в этом городе, так что наслаждался свободой, вернувшись в свой район. В юности он быстро освоил шестиструнную гитару, так как в детстве отдал три года учёбе на баяне в музыкальной школе. Довелось даже петь и играть на танцах, перед самой службой в армии. Слово «дискотека» тогда не вошло еще прочно в обиход. Поэтому часто в компании ему предлагали взять гитару и что-нибудь спеть. Парень хоть куда. В то время еще стояли киоски, этакие броневечки, торгующие всякой всячиной. Вагончики, переделанные под рюмочные. Вот в таком вагончике они и познакомились. Стояла эта закусочная прямо посреди бульвара, утопающего в зелени. Вдоль тротуара стояли лавочки, на которые можно было присесть с бутылкой пива, да и с чем покрепче. Поэтому, то тут, то там виднелись компании ребят. Ну и Лёха с гитарой, конечно, был в центре внимания. Притом, чем он занимался, не обязательно было находиться каждый день в офисе или на базе. Тема была налажена, работали с компаньонами по очереди. В девяностые годы народ здорово пил, благо, всё было доступно круглые сутки и, как пел известный бард Михаил Круг, звук шёл из того же вагончика, «и не мешают мусора».

В тот тёплый летний вечер Алексей сидел за столиком один. Вошла девушка, совсем молоденькая, у неё были длинные, черные, жёсткие волосы и синие глаза. Он предложил ей присесть рядом и составить ему компанию. Как оказалось, она его уже знала. Звали её Жанна. Редкое имя, подумал он. Они выпили. Жанна предложила деньги за выпивку, его это удивило, но он естественно отказался. Кое-кто, взяв гитару у барменши, предложил ему сыграть и спеть. «Шеремет трезвый не поёт», – заорал кто-то из знакомых и предложил выпить еще. Никто не отказался, вечеринка начиналась. «Спой что-нибудь про зону, – сказала ему Жанна. Я у тебя слышала». Он удивился еще раз, посмотрел на неё внимательно и запел:

Споём жиган, нам не гулять по бану

И не встречать весенний праздник май.

Споём о том, как девочку, пацанку,

Ночным этапом угоняли в дальний край…

Как оказалось, он попал в точку. Это были её песни, её музыка. Жанна – это симпатичное чудо – оказалась с тяжеленной судьбой. Ей недавно исполнилось 20 лет. Она уже отбыла свой первый срок, в колонии, в городе Березники, воспитание получила в детском доме. Через несколько лет он найдёт у русского писателя Проханова, нашего современника, посетившего в конце девяностых женскую тюрьму, СИЗО, такие строки: «Когда Господь видит наши тюрьмы, он плачет». Да нет, подумал тогда Алексей, он рыдает. Тогда, в девяностые, один из методов сокращения численности населения был такой: садили в СИЗО, за всякую ерунду. Например, за украденную котлету в столовой. Набивали людей, как сельди в бочку, в камеру. Спали там, в три смены, потом, кто-то умирал в тридцатиградусную жару. Жанна расскажет ему все её ощущения после первой ходки туда, всё, что там происходило. Во второй раз будет, как к себе домой. Но это потом, как ни странно, через десять лет, после трёх ее судимостей, трёх отбытых сроков в колонии.

А сейчас никого и ничего не интересовало. Все были молоды, пьяны, веселы и наслаждались возможностью оторваться от разных мыслей и забот. Наливай, а то уйду – с такими словами подсел к ним один его приятель. Он был в офицерской форме. В армии уже были введены фуражки с высокой тульей (передняя часть головного убора, где находится кокарда). Алексей тогда подумал: чем выше тулья, тем слабее армия. «Ты как генерал Пиночет», – сказал он ему. Хоть бы форму не позорил, он был уже пьян. Аа… (дальше не парламентские выражения). «Привет, Жанна, – сказал он ей. – тебя там твой уголовник потерял». Да пошёл он. Она, прихватив Лёху за локоть, прильнула к нему. Знала, что с ним к ней приставать не будут. Алексей был не слабым парнем: сто килограммов вес, сто восемьдесят пять сантиметров рост, в прошлом КМС по дзюдо. Ну и кое-какой авторитет, тут имел. Оказалось, что Жанна жила в этом же районе, у тётки, видимо сердобольной женщины. Её добивался, как назвал его Андрей, этот уголовник. Судимость и срок она получила по статье грабёж. Хотя реально, как он понял, постояла рядом со своим приятелем, который и грабил. Жанна получила один год. Можно было дать и условно, подумал Лёха, но будем помнить про котлету в столовой и селёдку в бочке. Алексей тогда предложил ей уйти из рюмочной в более респектабельное место. Недалеко был солидный бар с игровыми автоматами. Народ там собирался со всего города, знакомых было мало, но цены гораздо выше. Там они и зависли до ночи. Затем номер в гостинице. Лёха собирался снять квартиру на другом конце города, возле офиса, но вспомнил, что было предложение здесь, недалеко и дёшево. Жанна была на всё согласна. Недели три им было хорошо вдвоём. Вечером она его встречала с работы в центре, ходили гулять по саду, аттракционы, кино и даже дискотека в бывшем кинотеатре. Потом всё разом закончилось. Сто пятьдесят тонн нефтепродуктов были отправлены в другой регион под реализацию, новым людям. Руководила той фирмой женщина, наверное, поэтому ей поверили. Оказалась настоящей…, не могу здесь подобрать печатное выражение. В общем, были разборки. Лёха уехал недели на две, в другую область. Дело было опасное, подключили все связи. Вышли из сделки, вместо прибыли – по нолям, и то хорошо. С этого момента дела окончательно пошли наперекосяк. Еще перед отъездом, оттуда, привязалась цыганка. Дай погадаю. Ну, он и дал ей ладонь. О, да у тебя несчастная любовь была. К его удивлению, она почти всё там увидела и собиралась спрогнозировать будущее. Тут он испугался и решил закончить сеанс. Но цыганка уже вошла в раж. «Дай погадаю, бесплатно», – кричала она. Но он ушёл и услышал в свой адрес проклятия. На кой хрен с ней связался, думал он потом. Вернувшись в родной город, он остановился у компаньона, вернее у его подруги, у той был день рождения. Жутко хотелось напиться. Потом вспомнил про Жанну и не оплаченную, на следующий месяц, квартиру. Дозвонился до хозяев, сотовые тогда были редкостью. Квартиру уже сдали, а Жанна пропала еще раньше. Потом вызвонил Андрея, который был с ними в рюмочной, в форме, он и сообщил, что Жанну закрыли. Ничего не поделаешь, его девушка была воровка. Потом ему объяснят, сядет она без вариантов, не туда полезла, да и рецидив, ты не поможешь. Что-то защемило в груди, кончился короткий и странный роман. Ему, как всегда, предложили гитару. Он спел тогда одну вещь из репертуара А. Розенбаума, подходящую вроде бы по теме:

Дело было в ресторане, где менты висят.

Взяли Маню на кармане – фраернулася.

Платье белое в горохах, опер молодой

Шепчет ей: «Скажи, где Лёха,

Отпущу домой»…

На Руси есть поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Алексей не раз ходил по краю, но Бог миловал. «Чего загрустил?» – спросила хозяйка квартиры. «Жанну закрыли», – ответил он. «Это которая Верещак?» – спросил Алик. У Жанночки была украинская фамилия. «Обещал познакомить, – продолжал приятель. – Надо будет тебе к Петровичу ехать». Петрович был начальник уголовного розыска в районе, где находился их офис. «Понятно», – буркнул Лёха. Но, как было сказано ранее, всё бесполезно. Позже он узнает, что её отец работал в милиции, прямо, как в романе, бросил семью, родом был с западной Украины. Мать лишена родительских прав из-за пьянства, вскоре умерла. Тётка ее не забрала, так как муж был против. Сейчас он уже умер. Жанночку ждал детдом. Короче, Лёха решил выкинуть эту историю из головы. Мало что ли женщин было и еще будет. Жанна не была девушкой его круга, да и разница в возрасте, 16,5 лет, всё-таки существенная, хотя тогда и не сказывалась. Ему почему-то «везло» на девушек экстремального рода занятий. Вспомнился смешной случай со жрицей любви. В начале девяностых, они оккупировали под улицу «Красных фонарей», центральную улицу города, носящую имя Ленина. Ехал он в стареньком такси из офиса домой, как раз по этой улице, и такси заглохло. Сам он за руль в тот год перестал садиться, но об этом позже. В общем, пошёл пешком по тротуару. А по дороге за ним тихонько ехала «Волга», рядом с водителем сидела проститутка и звала его к себе. Лёха отказал, но она была настойчива, и машина не отставала. В офисе, потом, братва ухатывалась. Он еще встретился, пару-тройку раз, с этой девушкой, но пришлось прекратить. У неё был такой взгляд на положение вещей: работа – это работа, а ты – для души. Алексею тогда казалось, что половина молодых женщин города подрабатывает на панели. А ведь еще недавно девушки не были так доступны. «Кто без греха, пусть первым бросит на неё камень». Пока для него это были просто слова, которые он где-то слышал.