Читать книгу Обмелевшие реки - Алексей Янкин - Страница 8

– Старики сказывали, что сохти не всегда жили в Зеленых Горах Нарпу-Нёр. Они пришли туда со стороны Солнца, из нашей тайги. Но и здесь были пришлыми. В наших местах появились в стародавние времена с полуночной стороны, из тех мест, где всегда зима стоит. Дальше даже, чем юраки со своими оленьими стадами каслают. Там земля, говорят, весь год снегом покрыта. Да и не земля вовсе под снегом, а лед. А подо льдом вода. Странная вода, горькая. Её, сказывают, совсем пить нельзя. А как попьешь, то худо станет. Вода холодная-холодная. Зубы ломит. Потому лед и не тает там никогда. Подо льдом, в воде этой горькой, духи ночи и холода живут. Там совсем, совсем нет лета. Там даже оленей нет. Им совсем есть нечего. И дня там нет. Круглый год ночь стоит. А тут еще стали ветры невиданные подниматься, да льды, на которых сохти жили, ломать. И стало сохти вовсе невмоготу. Голодно среди льдов. Рыба из лунок, которые они долбили во льду, перестала ловиться. А как ветер прекратился, морозы страшные наступили. Лёд все толще и толще. Как тут лунку пробьешь? Чем? Пришлось им, чтобы выжить, к теплу бежать. А там везде уже люди жили. Нигде им места нет. Никто не хотел их видеть возле себя, отовсюду гнали. Юраки гнали, хаби гнали. Ни с кем не могли сохти ужиться из-за своего воровского нрава. Они ведь себя только настоящими людьми почитали. А всех других и вовсе людьми не считали. Сверху вниз на всех смотрели. Считали, что всё вокруг только им и принадлежит. Только никто с этим не соглашался, и кормить их не хотел. Так и каслали от одного места до другого, пока не пришли в наши угодья. Наши предки были мирным народом, ни с кем никогда не ссорились. Лучше уйдут, но воевать не станут. О сохти они раньше и не слышали. Встретили несчастных беглецов радушно. Но сохти были дикими и остались такими. В своих-то краях они прежде одну рыбу и ели. Одевались в одежду из рыбьих шкур.

– И вот позавидовали пришельцы нашему богатству. Зависть у них проснулась к тому, что местные ели мяса вдоволь. Когда захотят, тогда и лакомятся олениной, сохатиной, зайчатиной, козлятиной, птицей, рыбой разной. Охота в этих местах всегда добычлива, а рыбалка удачна. К тому же ягод и грибов, которых сохти раньше вообще не видели и до которых стали большими охотниками, вдоволь, как пора наступит. Стали обижать сохти принявших их добром хозяев. Крали ночами оленей из загонов. Разоряли лабазы. Выбирали рыбу из сетей. А это завсегда за большой грех у нас почиталось. Но дальше и того больше. Стали нападать ночами на небольшие стойбища и красть молодых девушек, обижать встреченных в тайге охотников. Затем принялись уже среди дня отбирать силой оленей да требовать доли от всякой добычи. Сами уже охотиться не желали. Только рыбалить любили для собственного удовольствия. Одно это занятие почитали за достойнейшее для себя. В конце – концов наши предки не стерпели. Куда им дальше уходить было? Эти места по праву их считались. Собрались мужики со всех окрестных стойбищ и порешили дать отпор незваным гостям. Большой бой был. Так вспоминают старики рассказы своих дедов, которые слышали об этом от своих дедов. И так сильно они обижены были, что гнали затем сохти, пока остатки тех в ужасе не бежали из тайги в самую середину Нарпу-Нёр. Никого не жалели, ни мужиков, ни баб, ни детишек. И только там оставили их. Много, много тогда сохти побили. Отрубали им головы и насаживали на колья, расставляя у стойбищ, чтобы нагнать большего страха на врага. Но и сами многих потеряли, потому что сохти, не смотри на то, что малы ростом, а сильны как медведи. Один, однако, по силе как двое наших будут. Отчаяние же и злость придавало им еще больше сил. Наши старались из луков их расстреливать. Сохти могли исчезнуть на ровном месте или появиться ниоткуда и тогда уж каждый из них двух-трех наших убьет копьем или ножом. А то и голыми руками заломает. Опасаясь мести, не оставляли наши врага в покое, пока всех не прогнали или не поубивали, кто сам уходить не желал. Потому не хотели больше видеть этих неблагодарных полуночных пришельцев даже рядом со своими угодьями. И слышать больше о них не желали.

Старушка не спеша достала маленькую трубочку, набила дрожащими пальцами табаком вперемешку с сушеным мхом, пожевала короткий мундштук беззубым ртом, разожгла, с удовольствием затянулась, прищурив глаза. Никита терпеливо ждал. Казалось, табак придал ей силы. Вущта, хитро глянув на собеседника, продолжила:

– И действительно, больше не видели их. Только спустя много, много времени, когда несколько поколений сменилось, стали распространятся по стойбищам слухи о небольших ростом мужиках да бабах, живущих под землей и выходящих наружу ночами. Старики говорили, что то и есть пропавшие сохти. Только кому доводилось видеть их, сказывали, что они стали еще меньше ростом. Едва нам по плечо. И кожу имеют бледную, серую. А глаза большущие. Не иначе, говорили, подземные духи приняли их к себе. И сами они теперь уже и не люди, но и не духи еще. Нашли сохти под землей многие богатства. Мужики их ходят незаметно – вот стоит перед тобой сохти, но стоит моргнуть, и нет его. Пропал. Словно под землю провалился. А кругом ни кустика, ни ямки, ни бугорка. Могут за спиной у тебя несколько сохти пройти, а ты даже не догадаешься о том. А бабы-сохти хоть и имеют бледную кожу и круглые глаза, но красивы и одеваются нарядно. Вся одежда расшита разноцветными полосками и увешана колокольчиками и украшениями из металла, кости, деревяшек струганых. Как увидит какой охотник из надземного мира женщину-сохти, так сразу теряет разум. Считай, погиб он. Не будет ему житья больше. Иссохнет весь и сгинет. А еще сохти делают ножи, наконечники для копий и стрел из железа такие, что лучше во всем свете не сыскать. Даже ручу такие ножи делать не могут, потому особое железо под землей находят. К тому же ножи заговорены их шаманами. За такой нож у юраки можно целое стадо оленей выменять, а у хаби зимний запас мяса и шкур на целое стойбище. Говорят, камень как деревяшку стругать можно. Да только умный охотник никогда ни на что не сменяет нож сохти, так как он удачу приносит не только ему, но и всему стойбищу, в каком такой нож появится. Но только в том случае, если нож подарен самими сохти, а не украден. А это бывает ой как редко.