Читать книгу Корабль Дураков - Алексей Юрьевич Кондратович - Страница 12

Каждая ушедшая секунда была предпосылкой к их безмятежному счастью. Обретенной радостью они никак не могли напиться и поэтому ныряли в нее с головой, с реальным желанием захлебнуться и утонуть. Семен был вполне себе состоятельным мужчиной, настолько, что можно было даже не работать, имея полную достатка, обеспеченную жизнь. Всем этим даром судьбы он делился со своей супругой Аленой и тремя детьми: Сашей трех лет, Леной и Максимом пяти годков (двойняшек), «зализанных» им до невозможности. Он посвятил всего себя семье и любимой жене, с которой был в браке, вот, уже, почти, как десять безоблачных лет. Казалось, о чем еще мечтать?!

Имея небольшой домик у пруда в Подмосковье, дружное семейство, всем своим составом, выбралось позагорать. Взрослые расположились на лежаках, а веселая ребятня носилась по ухоженной лужайке под бдительным надзором главы семейства. Уходящее летнее марево приближало прохладу вечера и было очень приятно прогреть косточки на, собирающимся за горизонт, солнышке. В доме, на цокольном этаже, был, даже, небольшой крытый бассейн, но в такую чудную погоду он не пользовался популярностью, все предпочитали барахтаться в мутной водице пруда, пусть даже, говорят, там водились пиявки.

Этот день был похож на десяток других. Так бы оно и было, если бы не один нежданный звонок, прозвучавший как колокол в этот безмятежный вечер. Звонил адвокат, казалось с радостной вестью, об очередном наследстве, на этот раз доставшемся от двоюродной бабушки, ушедшей в мир иной на восемьдесят восьмом году жизни. Бабушки, которую Сеня почти не знал и помнил ее весьма смутно, эти воспоминания были родом из глубокого, глубокого детства. Тем более никак не ожидал наследник от нее каких-то материальных благ, почти не испытывая чувства утраты и, к своему стыду, сочувствующих переживаний по усопшей. Если быть совсем точным, то наследников было двое, он и еще его двоюродный брат Кирилл, с которым Семен, тоже, был знаком шапочно. Наследством была двухкомнатная квартира в Брянске, рыночной стоимостью четыре миллиона рублей, которые даже если бы принадлежали ему целиком, погоды в его материальном состоянии все равно бы не сделали, хотя плюс, конечно не минус. Но даже если светит всего два миллиона кто же в трезвом уме и твердой памяти откажется от таких денег? Семен дал распоряжение своему адвокату тщательно проработать этот вопрос и связаться с ним, когда уже все будет готово. А пока Сеня и его семейство продолжило наслаждаться жизнью в этот прекрасный летний бархатный вечер, не, мало не опечалившись неожиданному известию, а скорее получив дополнительные положительные эмоции, как бы кощунственно это не звучало.

* * *

Спустя неделю расторопный адвокат был уже с необходимыми бумагами в доме объявленного наследника. Семен выслушал подробный доклад крючкотворца, из которого следовало, что его брат Кирилл собирается судиться за вторую половину наследства, как более близкий родственник по материнской линии, к тому же отчаянно нуждающийся в жилье, по своей бедности и неустроенности в жизни, являясь главой не менее многочисленного семейства, но с гораздо худшим положением дел. Семен распорядился подготовиться к тяжбе, не собираясь уступать братцу ни копейки и, как человек более обеспеченный, не сомневался, что не только выиграет суды, но и проучит зарвавшегося родственника. Поделившись этими соображениями с женой, он неожиданно от нее услышал отповедь:

– Сень, да плюнь ты на эти деньги, не гневи Господа, ты же знаешь, что твоим бедным родственникам это жизненно необходимо в то время, как нам, что слону дробина.

– А как же «копейка рубль бережет»?

– Так-то ж трудовая копейка, а не приблудный грош.

– Хочешь сказать, что все это «грошовая опера»?

– А ты сам то, что не так думаешь? По судам набегаешься или своего, прихвостня, адвоката загоняешь.

– Два миллиона рублей не мелочи.

– Помни, коготок увяз – всей птичке пропасть.

– Но это же законное наследство, я ничего не ворую.

– Жадность – главный порок, – настаивала жена.

– Хорошо, я подумаю, все взвешу тогда и решу.

– Надеюсь, дорогой ты примешь взвешенное решение, не испытывай терпение Бога, фортуна капризна, а мы и так на всем готовеньком с Божьей помощью.

– Ммм… – протянул Сеня и взялся изучать принесенные адвокатом бумаги.

* * *

Золоченое солнышко плыло вдоль по горизонту медленно склоняясь к его обоюдоострому краю, дневная поволока лучезарно отсвечивала всеми цветами радуги. Было очень красиво. Солнечные игры в разгаре лета – это всегда игры красок и их сочетаний, поддержанных фоновой голубизной самого неба, отражаясь в котором ярило только утверждается в своем превосходстве.

Адвокат, несмотря на дневную жару, уже битый час рассказывал Семену стратегию их боевых действий, уверяя, что противоположная сторона будет стерта в порошок не далее, как после атаки тяжелой артиллерии в виде, найденных по такому случаю родственников, готовых подтвердить, что именно Сеня являлся любимым внуком усопшей, а значит, имеет все права на львиную долю ее наследства. Слушая в пол уха, наследник вдруг заметил божью коровку, настырно ползущую в его сторону. «Божья коровка дай молока, дай молока на четыре глотка…» вспомнил он детскую присказку, которую возможно произносил когда-то вместе с двоюродным братом Кириллом и понял, что совсем не хочет этой войны со своими, и так обделенными, родственниками. Сеня ясно понял, что ему, баловню судьбы, грех выцарапывать лишнюю копейку, отнимая ее у детей его собрата, надежда на лучшее у которого вся укладывается в эту злосчастную квартиру, где-то там у черта на куличиках. Жестом остановив своего словоохотливого юриста, работодатель обозначил адвокату задачу:

– Подготовьте отказ от наследства в пользу двоюродного брата и принесите, как можно скорее, мне на подпись.

Онемевший «стратег» застыл в неестественной позе, явно не ожидая такого поворота дел, но, не смея возражать, кивнул и, выпив с жадностью стоящий на столе стакан воды, удалился. Как только за ним закрылась дверь, ползущая на встречу Семену божья коровка расправила крылышки и взлетела по направлению окна. Проводив ее взглядом, мужчина выдохнул с облегчением, как будто кто-то снял с его плеч давящий груз ответственности.

Широко улыбнувшись, хозяин дома пошел наверх проведать, как там ведут себя его любимые домочадцы, чья радость куда важнее пришлых наследных миллионов. Говорят, все знаки судьбы о чем-нибудь да взывают тем, кто не закрывает от них уши и глаза, сохраняя тем самым без глухоты и немоты свои обнаженные души.