Читать книгу Старая крепость - Алексей Юрьевич Петров - Страница 5

Тойчлер был уже на месте. Я доложил ему о прибытии и гефрайтер поставил аккуратные галочки напротив наших фамилий в своём списке. Затем он, кивком головы, указал на остальных коллег по залётам:

– Пока ждём машину, – располагайтесь. К 9:00 должна прибыть.

Солдаты-штрафники сидели в тени лесопилки, переговариваясь между собой. Увидев подходящих Рюдигера и Грубера, коллектив оживился:

– Смотрите, парни, кто почтил нас своим присутствием!

– Да это знаменитая головная боль десятой роты, – рядовой Рюдигер!

– А второй, наверное, его ученик! Самого способного выбрал, не иначе! Что, Отто, – готовишь себе замену? – неслось со всех сторон.

Рюдигер лишь усмехался, пожимая тянущиеся к нему руки, после чего бесцеремонно влез между двумя солдатами и уселся у стены. А вот Иоганн, судя по всему, был здорово смущён таким приёмом и стоял перед развеселившимися камрадами, переминаясь с ноги на ногу. Зубоскальство и подначки в его сторону продолжались.

– Хорош, ребята! Совсем засмущали парня! Иди сюда, присаживайся! – раздался сбоку голос Баумана, – солдата из 3-го взвода нашей роты. Мы с Бауманом были вместе «в учебке». Интересно: как это его угораздило сюда попасть? По-моему, весь батальон в курсе, что рядовой Бауман у нас на редкость покладист, миролюбив и вообще: положительнее самого плюса. Да у него даже имя Леопольд! «Давайте жить дружно» и всё в этом роде. Впрочем, время узнать причину залёта Баумана у меня ещё будет, надеюсь. А пока же я остаюсь стоять рядом с Тойчлером, чтобы поболтать и узнать, по-приятельски, какие-нибудь интересные новости.

– Как дела, Ганс? Что нового слышно?

– Дела нормально: обустраиваемся. Новостей особых-то и нет. Говорили с лейтенантом, но наш Вильч тоже не знает как надолго и зачем мы здесь. А что у тебя? Расскажи, как тебя вообще угораздило сюда попасть, Макс? Ладно Отто, – но вот тебя здесь встретить не ожидал!

– Как угораздило? За оставление места расположения взвода без разрешения. Помнишь, – вчера в лагере встретились?

– Вот уж причина так причина! А я и забыл, что Рауш у вас – старый уставник, – засмеялся Ганс.

– Да уж, с уставами он на «ты»… Слушай, а что мы грузить-то едем, – не в курсе?

– Честно говоря, – не знаю, – признался Тойчлер, – В штабе, пока за списками ходил, слышал, что едем в местечко Тересполь. Но что там нас ожидает, – не в курсе абсолютно.

– Ну да, Тересполь, всё сходится, – кажется, вслух произнёс я.

– Что сходится?

– Да так, это я о своём, – не обращай внимания. Вон, смотри: не наша машина пылит?

Из-за поворота лесной дороги, по которой мы шли вчера утром, показался не спеша едущий крытый грузовик. За ним, скрытые в клубах пыли, угадывались очертания ещё одного транспортного средства. Машина оказалась не одна, а целых две. Мини-колонну возглавлял новенький тентованый «Опель-Молния», тянувший на двухосном прицепе какую-то небольшую пушку. Единственное, что приходило на ум, глядя на неё, – это виденные когда-то давно корабельные зенитные автоматы. Вторым шёл открытый полугусеничный тягач SdKfz 7, тянувший здоровенную «восемь-восемь», также на двухосном прицепе. В машине и в тягаче гордо восседали полностью покрытые пылью солдаты, – нужно думать, расчёты этих самых орудий. Обдав нас клубами пыли, колонна остановилась напротив.

Из кабины грузовика выбрался офицер и уверенно зашагал к крыльцу штаба. Как в кино, в этот момент распахнулась дверь, и на пороге показался гауптман Пракса в сопровождении командира нашей роты, обер-лейтенанта Гренца. Поскольку, стояли мы с Гансом достаточно близко, то невольно услышали часть разговора офицеров. Оказалось, что прибывшего зовут лейтенант Энгельхардт и он является командиром штурмовой группы 3-й батареи 26-го зенитно-артиллерийского полка, которая придаётся 135-му полку, а конкретно, – нашему батальону. Далее, лейтенант поинтересовался: где ему разместить технику и личный состав? Пракса, приглашающим жестом, предложил Энгельхардту войти, и офицеры скрылись внутри.

Солдаты лейтенанта дисциплинированно сидели на своих местах, с интересом поглядывая на наш, вскочивший при появлении командира батальона на ноги, отряд. Перекинуться хотя бы парой слов с вновь прибывшими мы не успели: пока думали как бы это ловчее сделать, – из штаба вновь вышел обер-лейтенант Гренц с какой-то бумагой. Он передал её подскочившему Тойчлеру и что-то отрывисто сказал. Ганс кивнул в ответ и скомандовал построение. Ещё раз проверив по списку личный состав, гефрайтер сообщил нам, что машины не будет и до места погрузочно-разгрузочных работ придётся идти пешком. Благо, это не так далеко: за лесом. Нельзя сказать, что мы сильно опечалились этой новости, но, как известно, – лучше всё-таки плохо ехать, чем хорошо идти.

Как только наша колонна вышла из леса, что окружал лесопилку, на большую дорогу, – выяснилось, что по ней нескончаемым потоком двигаются войска и обозы в обоих направлениях. Стало ясно, что пересечь её строем не получится. Поэтому, Тойчлер повёл нас вдоль дороги, по краю леса. Вскоре лес кончился, и мы зашагали по полю.

Меня всегда поражал этот стиль польских дорог, когда деревья подступают вплотную к дорожному полотну, а обочина, – чисто символическое понятие. Причём, даже в поле картина не меняется: высокая насыпь дороги с кастрированной обочиной, на которую даже крестьянской тележке съехать не получится: сразу пробку создаст. Так что, не было ничего удивительного в том, что заторы периодически создавались, а дороги были забиты. Вот и сейчас, на 2/3 полосы раскорячился трофейный французский грузовик Ситроен с парящим радиатором. Пользуясь временным отсутствием трафика, мы быстро вскарабкались на дорогу и пристроились за каким-то конным обозом. Пылил он нещадно, поэтому видок у нас был, наверное, тот ещё. Как оказалось, идти оставалось совсем немного: мы пересекли железную дорогу и, минут через десять, добрались до предместья Тересполя. Там нас уже ждали грузчики из других подразделений полка. Поскольку мы пришли последними, – распоряжавшийся здесь лейтенант скомандовал занимать место в хвосте строя и повёл нас дальше. Навскидку, штрафников было не менее сотни. Если смотреть в масштабах полка, – совсем немного.

Судя по частым свисткам паровозов, – здесь где-то рядом был вокзал. Логично предположить, что пойдём разгружать вагоны. Однако, лейтенант повёл нас вовсе не в Тересполь, как мы ожидали, а наоборот, из него. Выйдя на перекресток, с которого мы заходили в местечко, – строй повернул направо и, пройдя буквально с километр, остановился. Слева был съезд с дорожной насыпи, который никуда не вёл: просто упирался в поле. К этому съезду при нас подъехал грузовик, спустился вниз и остановился. Тотчас же к нему со стороны небольшой рощицы подбежали солдаты и стали разгружать ящики. Одни разгружали, другие принимали, третьи переносили. Процессом руководил артиллерийский унтер-офицер. Перед строем вышел наш лейтенант и поведал о том, чем мы будем сейчас заниматься. В принципе, мы и так догадывались, но прояснить ситуацию было не лишним.

– Итак, за этой рощицей находится позиция реактивных установок. Прислуга, в силу сжатых сроков и своей малочисленности, не успевает принять боеприпасы. Поэтому, – вся надежда на вас. Сейчас вон тот прекрасный унтер-офицер разделит отряд на команды, и вы начнёте работать. Как известно, лучший отдых, – это смена вида деятельности, поэтому после обеда поменяемся с солдатами 133-го полка, которые сейчас грузят боеприпасы в грузовики на вокзале. Они грузят – вы выгружаете до обеда, вы грузите – они выгружают после. Вопросы?

– А когда обед, господин лейтенант? – этот вопрос задаёт кто-то не из нашего батальона.

– Обед будет своевременно, – с таким нажимом на это слово отвечает лейтенант, что желание что-либо спрашивать пропадает само собой.

Тем временем, к строю подходит уже упоминавшийся артиллерийский унтер-офицер:

– Унтер-офицер Штаубе!

Этот Штаубе очень легко и просто делит нас на команды:

– По порядку рассчитайсь!

– Первый!

– Второй!

– …Тридцать третий!

– С первого по одиннадцатый – на грузовики, с двенадцатого – на переноску! Разгружаем быстро, но аккуратно! Носим – ещё быстрее и ещё аккуратнее! Ящики не кидать! Если рванёт, – костей не соберёте!

На этом инструктаж был окончен и мы стали спускаться с дороги в поле.

Ну, что вам сказать? Боеприпасы эти оказались совсем не лёгкими! Каждый снаряд был упакован в индивидуальную деревянную клетку, и вся эта конструкция весила около 40 кг. Как оказалось, это были боеприпасы для реактивных установок «Nebelwerfer». Мы их, естественно, называли «Туманомётами»: именно так и звучало это по-немецки. Команда на машинах работала попарно: две пары сгружали, каждая по одному контейнеру, – две пары внизу принимали и складывали в штабеля. Гефрайтер Ганс Тойчлер оказывал моральную поддержку. Несуны тоже работали парами. Подошли к штабелю, взяли вдвоём клетку, – и потащили. Тащить не то, чтобы далеко, но ходить с таким весом… Устали мы прилично.

Сначала, подтаскивали боеприпасы на позиции рядом с «Туманомётами»: это самая дальняя дистанция, метров 150 от грузовиков. Потом – поближе, на запасные позиции. Это метров 100 нести, уже не так далеко. Работа адская. Чёртовы фашисты, – работают как автоматы, раз в час убогий перерыв на 5 минут, – и снова вперёд, сачкануть вообще не вариант. Ещё и с Бауманом в пару попал. Пытался с ним поговорить: береги силы, – отвечает, – они нам понадобятся. Так и не узнал: за что его сюда отправили? Ну, не очень-то и хотелось. Из того, чего хотелось «очень», – это пить, лечь и всё.

Обед приехал, как ни странно, по распорядку: ровно в 13:00. Думаю, никогда ещё солдаты с таким единодушием не бросали свои занятия и не устремлялись бегом к полевым кухням! Откуда только силы взялись?! Пообедав, – повеселели. Тем более, выяснилось, что идущие обратно порожняком машины перевезут нас на вокзал. А вот парням из 133-го придётся топать пешком. Пока ехали, – глазели по сторонам. Всё то же, что и утром: войск очень много. По всему чувствуется, – идёт подготовка к чему-то грандиозному. Непонятно только: почему, вдруг, забили на маскировку и внаглую перемещают войска днём? Торопятся?

Местечко Тересполь оказалось небольшим, но буквально нашпигованным войсками посёлком. Куда ни глянь, – везде мышиного цвета мундиры. Гражданских практически не видно. Приехали к вокзалу, там нас встретил новый артиллерист: на этот раз фельдфебель. Поскольку, к вагону машинам не подъехать, – одна команда разгружала и складывала, а вторая, – загружала сложенное в грузовики.

На вокзале мы упарились чуть меньше, конечно, чем в поле, но особой радости осознание этого факта не доставляло. Вагоны кончились ближе к шести вечера, и ещё около часа мы сидели, бессильно привалившись к какому-то пакгаузу, в ожидании дальнейших команд. Эшелонов было, на удивление, немного. Танков я вообще, например, не видел. В основном, – боеприпасы, продовольствие, обмундирование. Наконец, пришёл лейтенант и приказал самостоятельно добираться до своих подразделений. Знали бы, – уже давно в столовой своей лесной сидели… А так, – пришлось лишний час голодными сидеть.

До расположения добрались часам к восьми. К счастью, ужин на нас оставили, поэтому по взводам мы расходились в хорошем настроении. По пути узнал у Ганса, как тот попал в штрафники. Всё оказалось до банального просто, – он вызвался добровольцем. Говорит, скучно стало в лесу сидеть, – хотелось разнообразия. Мда… Впрочем, ему работать-то особо и не пришлось. Так, помогал иногда, конечно. В основном же, – о чём-то беседовал с артиллерийским унтер-офицером, да на ящиках сидел. Ещё Ганс по секрету рассказал, что «туманомёты» готовятся открывать огонь туда, через Буг.

– Значит, всё-таки война, – констатировал я вполне очевидный для меня факт.

– Надеюсь, обойдёмся демонстрацией силы, – уверенно ответил Тойчлер, – Во-первых, у нас пакт, во-вторых война на два фронта, – это приговор Рейху. И фюрер никогда на это не пойдёт.

Я не стал возражать и мы, попрощавшись, разошлись.

По прибытию в палатку взвода, – доложился обер-фельдфебелю Раушу о возвращении и успешном окончании погрузочно-разгрузочных работ. Оглядев нас, грязных и пыльных, взводный приказал до вечерней поверки привести себя в порядок. Редкий случай, когда приказы начальства совпадают с твоими собственными желаниями.

Помывка в Вермахте, как и в Красной Армии, тоже осуществлялась по субботам, а это ещё два дня ждать. Естественно, ради нас баню топить никто не собирался. Пришлось кое-как споласкиваться в умывальниках, которые представляли собой два желоба, стоявшие один над другим. Рядом, на подпорках, располагалась металлическая цистерна с водой. Раз в сутки наши тыловики пополняли её с помощью водовозки. Из цистерны вода попадала в верхний желоб. Из верхнего, через отверстия, вода стекала в нижний, а оттуда, – в специальную яму, на слив. Отверстия в верхнем желобе затыкались деревянными палочками, которые нужно было вынимать для прохода воды, а потом ставить на место. По-русски такая деревянная палочка называется чопик. В немецком языке такого слова нет, поэтому все звали эту конструкцию краном. Не бог весть какое чудо инженерной мысли, конечно, но почистить зубы и умыться вполне хватало. Брились у нас единицы, так что никто над умывальником дольше минуты не торчал, соответственно времени на гигиену хватало всем.

До поверки оставался ещё час, поэтому мы, не особо и торопясь, побрели стираться. Плохо, конечно, что не было тазов, – это я не про машины, – зато Рауш приказал Кепке выдать нам вёдра. Тот поворчал, как обычно, но деваться некуда: пришлось доставать из закромов. Конечно, нормальные оцинкованные подошли бы куда лучше, но и складным брезентовым мы тоже были рады. Ведёр ездовой из жадности выделил всего два. Одно из них, пользуясь случаем, я сразу забрал себе, а Груберу с Отто отдал второе. Ожидал от них возмущений, но парни, видать, так устали, что даже ничего и не сказали. Вот и ладушки.

Камрады наши в это время занимались кто чем, – по распорядку значилось свободное время. В основном, писали письма или возились с обмундированием. Я взял сменный комплект формы из ранца, мыло, полотенце и, немного подумав, бритву. Несмотря на то, что Ланге вполне мог ещё бриться раз в неделю, – я решил сделать это сегодня. Во-первых, – на всякий случай. По глупости, из-за небритой морды лица, схлопотать замечание и опять угодить таскать снаряды мне совсем не улыбалось. Во-вторых, – нужно набить руку. Лично я никогда опасной бритвой не брился в своей жизни, а мой белокурый ариец только начал этим заниматься. Так что, практика нужна.

У умывальников было довольно оживлённо: камрады готовились к скорому отбою, стирая носки и чистя зубы заранее. Что же, – это вполне логично. Потому что, после окончания вечерней поверки, на вечерний туалет даётся всего 10-15 минут. Можно и не успеть постираться.

Несмотря на то, что уже наступали сумерки, – видно было пока сносно. И я решил начать с бритья. По-быстрому скинув форму и замочив её в ведре, закрепил зеркало на желобе и начал вспоминать процесс. Так как и я, и Макс представление об этом всё-таки имели, то первый этап прошёл идеально. Поелозить мокрой кисточкой по куску мыла и намазаться получившейся пеной удалось без каких-либо проблем. Дальше всё осложнилось. Нет, я уверенно достал свой «Золинген» и даже раскрыл бритву. Но, мать моя – женщина, какая же она острая и огромная! Осторожненько провёл по щеке, – вроде бы нормально, крови нет. Как её держать-то правильно? Вспомнил Суинни Тодда, но это мало помогло.

– С прибытием, Макс! Как поездка? – раздавшийся сзади голос Лермана заставил меня вздрогнуть.

– Чёрт, Йенс! Я чуть не порезался!

– Да уж, с тебя станется, – засмеялся Викинг, занимая место рядом со мной. Судя по всему, он тоже пришёл бриться.

– Если так держать бритву, то вскоре у меня не будет второго номера. Смотрю, ты этому нехитрому искусству так и не научился?

– Неудобно и непривычно, – честно признался я.

– Это дело поправимое. Смотри и учись.

Быстро намылившись, Викинг быстрыми аккуратными движениями, буквально за минуту, побрился. При этом он не забывал параллельно рассказывать что-то про «расслабленную кисть», «мягкое скольжение» и прочие узкоспециализированные вещи. Я смотрел как зачарованный. Нет, до этого, конечно, не раз видел процесс в исполнении других солдат, но этот мастер был прямо вот рядом.

Не буду долго описывать свои мучения, но Йенс, в итоге, научил меня довольно сносно орудовать бритвой.

– Главное, – действовать уверенно и не думать о том, что можешь порезаться. А то так и случится. Вообще, – здесь нужна практика.

– В принципе, согласен, – ответил я Лерману, заклеивая кусочком газеты четвёртый порез.

Викинг ободряюще хлопнул меня по плечу и ушёл. На смену ему появился Эмиль, который дописал своё длинное письмо домой и пришёл постираться. Поболтали, поделились последними новостями. Я рассказал, как мы грузили боеприпасы целый день, он, – про взводные занятия. Вместо занятия по тактике, – сидели полтора часа чистили оружие, потому что не пришёл назначенный на это дело офицер. Зато, на следующем всё было как нужно. Совместно с первым взводом отрабатывали передвижение на поле боя: ползали, бегали и атаковали третий взвод, который изображал противника в обороне. Затем менялись. На следующем занятии кидали учебные гранаты. Не самое скучное времяпровождение. Завтра планируется примерно то же самое. Выстирав форму, я развесил её за палаткой, где была организована сушилка из натянутых между деревьями верёвок. Ну, вроде все дела сделаны. Осталось сдать ведро ездовому, пройти вечернюю поверку и отбиться.