Читать книгу Наполеон - Алексис Сюше - Страница 6

4 декабря 1805 года, через два дня после триумфа под Аустерлицем, Наполеон встретился с главнокомандующим разгромленной им армии, австрийским императором Францем II. По словам сподвижника Наполеона генерала Марбо[13], присутствовавшего на этой встрече, «был разыгран спектакль, чтобы подтолкнуть зрителей к философским размышлениям! Как же, сам император униженно просит мира у маленького корсиканца, в недавнем прошлом младшего лейтенанта артиллерии, который благодаря способностям, счастливым обстоятельствам и отваге французских солдат получил в свои руки власть и возможность решать судьбы Европы».

Второй сын Карло и Летиции Буонапарте родился 15 августа 1769 года в корсиканском городке Аяччо. Родись он годом раньше, как его старший брат Жозеф, он не был бы записан в документах как француз. Генуэзская республика продала остров Корсику, который уже несколько лет отстаивал свою независимость, французскому королю Людовику XV. За два месяца до рождения Наполеона Корсика, потерпев поражение в сражении за свой порт Понт-Ново, вошла в состав Франции: «Я родился, когда умирала моя родина». Имя Наполеон родители дали своему сыну в честь его дяди. Кто бы мог подумать, что из пяти сыновей, родившихся в этой семье, троим предстоит стать королями, а одному – императором!

Не имея возможности платить за учебу сыновей, Карло Буонапарте ходатайствовал о получении казенной стипендии для своих детей. Чтобы ее получить, ему следовало подтвердить свое дворянское происхождение, тот статус, от которого Наполеон отречется в дни Французской революции: «Дворянство продолжало бы существовать, если оно больше занималось побегами, нежели корнями». Жозеф и Наполеон, которые еще не говорили по-французски, поступили в Отенский колледж во Франции. Старшему брату предназначалось стать священником, а младшему – военным.

15 мая 1779 года Наполеон поступил в военное училище в Бриенне. С девяти до пятнадцати лет юный стипендиат рос в непростых для него условиях. Из-за своего бескомпромиссного характера в училище он смог завести себе только одного друга – Бурьенна, который позднее стал личным секретарем Наполеона. Остальные ученики вели себя враждебно по отношению к маленькому корсиканцу, высмеивая его итальянский акцент и потешаясь над его именем, которое они, передразнивая его корсиканский выговор, произносили как Набулионе (в переводе «солома в носу»!). Вскоре впервые проявился сильный характер будущего императора. Директор училища, разделив прилегающий сад на небольшие участки, распределил их между всеми учениками, и Бонапарт нашел способ заставить двух мальчиков-одноклассников уступить ему принадлежащие им наделы. Купив на гроши, что он получал из семьи, деревянные колышки, он обнес участок изгородью, создав для себя некое пристанище, где он мог спокойно предаваться своим мыслям, в особенности о военных науках. По словам одного из его однокашников, «горе было тем, кто из любопытства, вредности или просто шутки ради осмеливался потревожить его покой».

Еще на родной Корсике с самых ранних лет за ним утвердилось прозвище Рабулионе, то есть «тот, кому до всего есть дело». Сам Наполеон вспоминал: «Я был любопытным и упрямым ребенком». Он делал записи буквально по любому поводу, «читать без карандаша в руке – все равно что видеть сны». Усвоив за два месяца курс математики, рассчитанный на три года, он решил окончательно посвятить себя наисложнейшему виду оружия – артиллерии. Отец Патрольт, преподаватель математики, говорил о Наполеоне, что «этот ребенок годится только для геометрии». Благодаря невероятно обширным знаниям, за которые он боролся с поистине нечеловеческой энергией и упорством, ему удалось опередить своих однокашников, превосходивших его знатностью происхождения: «Бриенн я считаю своей родиной, именно здесь я впервые ощутил себя мужчиной». Находясь в изгнании на острове Святой Елены, Наполеон в благодарность завещал своей бывшей школе миллион франков.

Зимой 1783 года из-за обильно выпавшего снега Наполеон не мог уединяться для размышлений в своем «пристанище». Вместе со всеми он принял участие в постройке двух крепостей, которые ученики штурмовали, обстреливая защитников укреплений снежками. Во время этих сражений Наполеону часто доверяли роль командира нападавшего «войска». Окружив вражеский бастион, атакующие обстреливали его с тыла и с флангов, а затем принуждали защитников к капитуляции. Наполеон требовал безоговорочной капитуляции, после чего побежденные обязаны были выполнить какую-нибудь повинность прямо здесь, на поле своего проигранного сражения. Различные сцены этих игр позднее были запечатлены на многочисленных гравюрах, широко продававшихся повсюду. Так оттачивался талант Наполеона как предводителя народных масс.

Присутствующий на экзаменах помощник инспектора военных училищ Франции шевалье де Керальо обратил внимание на Наполеона и посоветовал ему поступать в Парижскую военную школу, хотя юноша не достиг еще установленного для приема возраста: «Я знаю, что я делаю. Если я нарушаю правила, то не потому, что хочу сделать одолжение его семье, я не знаю родителей этого мальчика. Все дело в нем самом. Я заметил в нем искру, которую хорошо бы суметь сохранить».

Однажды епископ Парижа спросил Наполеона, почему его так назвали, ведь в церковном календаре нет ни одного святого с таким именем, на что пятнадцатилетний юноша ответил: «Монсеньор, вам, конечно, отлично известно, что святых в раю гораздо больше, чем дней в году». Лет через десять корсиканская семья Буонапарте стала произносить свою фамилию по-французски: «Бонапарт».

Закончив Парижскую военную школу только сорок вторым из пятидесяти восьми выпускников, Наполеон получил эполеты лейтенанта артиллерии, и на это ему потребовался всего лишь год вместо обычных двух. Однако преподаватели упрекали Наполеона, как и большинство других сверходаренных учеников, в недостаточном внимании.

В шестнадцать лет Бонапарт впервые попробовал свои силы в качестве офицера артиллерии, командуя солдатами, которые в большинстве своем были вдвое старше него. Именно тогда у него появилась манера, переросшая впоследствии в неизменную привычку, – засовывать ладонь правой руки под отворот жилета, между двумя пуговицами. Надо сказать, что по этому жесту можно было сразу узнать офицеров его полка, подражавших своему командиру. Из-за нелюдимого угрюмого характера Наполеон был замкнутым и неуживчивым человеком. Лицо его было бледным, а весь вид выражал недовольство. Рост его составлял сто шестьдесят восемь сантиметров, то есть всего на один сантиметр превышал минимальный, установленный для солдат в ту эпоху.

Хотя он заявлял: «Все эти семейные заботы отравили мои молодые годы и состарили меня прежде времени», – он посерьезнел гораздо раньше, еще до первого действительно трудного испытания, обрушившегося на его семью, – смерть отца, вслед за которой пришла нужда. Казалось, он довольно безразлично принял известие о смерти своего родителя, тогда как его брат Жозеф плакал навзрыд. Однако свое небольшое жалованье он стал отправлять братьям и сестрам, чтобы хоть немного поддержать их: «Не думайте, что у меня не такое чувствительное сердце, как у других людей. Просто с ранней юности я стремился заглушить эту мою струну, которая теперь не издает ни звука».

В 1788 году Наполеон колебался, не решаясь выбрать окончательно, где ему продолжать свою карьеру – на Корсике или во Франции. Еще со времени учебы в Бриенне он мечтал возглавить на родной Корсике движение за независимость, начатое Паскалем Паоли. К моменту штурма Бастилии он уже целиком был захвачен революционными идеями. Наполеону было всего лишь двадцать лет, когда он в октябре 1789 года вернулся на Корсику и принялся при поддержке брата Жозефа насаждать на своей родине революционные идеи, поднимая жителей на антимонархические выступления. Тем временем из английской ссылки вернулся в результате амнистии сам Паоли, который никогда не доверял Карло Буонапарте и его честолюбивым сыновьям. «Корсиканские» планы Наполеона рухнули.

В 1792 году Наполеон был произведен в чин младшего капитана. А через месяц молодой артиллерийский офицер в толпе ужасающихся зевак становится очевидцем взятия дворца Тюильри. Возмущенный малодушием короля, Бонапарт воскликнул по-итальянски: «Ну и тряпка!» Он и в самом деле верил, что, «если б Людовик XVI появился перед народом верхом на коне, победа осталась бы за ним». Взбешенный убийством швейцарцев, королевских охранников, Наполеон бросился им на помощь и спас одного. Увидев «группу мерзавцев, размахивающих пикой с надетой на нее человеческой головой», Наполеон навсегда сохранит глубокое презрение к «гнусной черни». Отныне он положит все свои силы на то, чтобы преобразовать эту толпу негодяев, вызывавшую у него омерзение, в высокодисциплинированную армию: «Армия – это народ, который выполняет приказы».

После провалившегося нападения на крепость родного города Аяччо Наполеон был вынужден покинуть Корсику, уже стоящую на пороге гражданской войны. По свидетельству другого брата Наполеона – Люсьена, которому в ту пору было восемнадцать лет, Конвент[14] подписал приказ об аресте Паоли. Корсиканское население взбунтовалось. В июне 1793 года сторонники Паоли разгромили дом семьи Бонапартов. Тогда Наполеон окончательно решил покинуть Корсику, которую Паоли к тому же сдал англичанам.

События развивались стремительно. За два месяца осады Тулона Наполеон был дважды ранен, и осенью 1793 года за ним закрепилась репутация «отчаянной головы». Доказав неспособность генерала, ведущего осаду Тулона, к продолжению дальнейших военных действий, Наполеон добился его отстранения от командования армией. В дальнейшем его новый начальник, чрезвычайно довольный его решительными действиями против английских войск, написал в Комитет общественного спасения: «Наградить и повысить в звании этого молодого человека, ибо если по отношению к нему будет допущена неблагодарность, он найдет способ выдвинуться сам». Через несколько дней двадцатичетырехлетний Наполеон был произведен в чин бригадного генерала. И впредь с поразительным упорством он будет подтверждать правоту слов, сказанных о нем когда-то одним из учителей в Бриенне: «Корсиканец по рождению и по характеру, он многого достигнет, если обстоятельства сложатся благоприятно для него». Этот «маленький гений» умело пользовался моментом, чтобы неуклонно двигаться вперед: «Каждый час, потерянный в юности, – это упущенный шанс для своего будущего».