Читать книгу История о принцессе из Подлунного Королевства. Книга 1 - Алена Дмитриевна Реброва - Страница 3

Во дворце меня уже начали искать, но, к счастью, мне удалось незаметно проскользнуть в комнату и переодеться, так что никто не догадался о том, что меня не было в замке.

– Одри, где ты пропадала!? Мы уже не знали, что думать! – говорила мисс Энке, ломая руки. Она обняла меня за плечи. – Бедное дитя, на твою долю выпадает слишком многое…

– Все в порядке, мисс Энке, – уверила я, положив голову ей на плечо. Сейчас мне как никогда требовалась ее поддержка и тепло. – Я заснула в одной из комнат, не хотела, чтобы меня беспокоили. Зато я смогла отдохнуть.

– Отдохнуть! – изумилась мисс Энке. – Да ты выглядишь так, будто всю ночь шаталась по лесу!… Да-да, не думай, что твои выходки оставались незамеченными все эти годы. Кто, как ты думаешь, стирал твои лохмотья и прикрывал тебя перед отцом?… Но сейчас это уже не важно. Наши несчастья не заканчиваются, дитя мое. Разведчики видели солдат Контуары, они в паре дней пути отсюда. Ансельм скрылся сразу после церемонии, и, похоже, он настроен решительно. Нам всем предстоит тяжелое испытание, и слава богу, что ты теперь здесь, а не в лесу, где могут сновать их люди.

Внутри меня что-то оборвалось, голова закружилась, и я, оставив объятия мисс Энке, опустилась на стул.

Я словно падала в пропасть, и падение все не кончалось… Однако, как и предсказывал Эдвин, я возблагодарила богов, что у меня была надежда на его помощь. Если он не вмешается, у нас не будет ни единого шанса выдержать осаду.

***

Время тянулось медленно, день шел за неделю. Каждые шесть часов разведчики приносили одну и ту же весть: враг приближается.

Во дворце начали готовиться к осаде, за стенами собирались жители окрестных деревень, сортировалась и отправлялась на хранения вся провизия, которую удавалось привезти за стены. Все, кто мог сражаться, готовились к битве.

Томасу выделили новую одежду и кольчугу со шлемом и перчатками. Он настоял на том, чтобы быть моим телохранителем, и никто не стал ему возражать. Я была только рада тому, что теперь возле меня всегда находился мой верный друг. Решала ли я вопросы обустройства дворца на время осады, сидела на советах или переводил дух в своей комнате, он был рядом, готовый поддержать меня словом или делом, и это придавало мне сил.

Об Эдвине мы не слышали, лишь изредка я замечала ворон, деловито сидящих на подоконниках возле моих окон. Были то просто птицы или слуги колдуна, я не знала, – мне было все равно. Я больше ничего не могла хотеть, не осталось ни желаний, ни единой мечты: я не знала, буду ли жива через неделю, будет ли здоров мой отец, будет ли цел мой дом, или же… или через неделю и я, и весь мой мир будут в руках врага.

Думать об этом было невыносимо, но я заставляла себя, как принцесса и наследница, я должна была быть готова принимать тяжелые решения. Хоть и в мыслях, но я должна была пережить самые худшие варианты развития событий.

Сколько людей может погибнуть прежде, чем мы должны будем принять решение сдаться? Что если отец не сможет командовать, должна ли я буду объявить поражение или взять командование на себя? Если Ансельм войдет во дворец, должна ли я буду встретить его, или погибнуть, защищая свой дом? Если останусь жива, должна ли выйти замуж за захватчика, чтобы заботиться о своем народе, или достойнее будет умереть, так и не сдавшись в плен?

Я готова была рыдать, бить себя в грудь руками при этих мыслях, но не могла проронить ни слезинки, собственное спокойствие поражало меня саму – все чувства словно присыпало толстым слоем земли.

Воспоминания о недавних днях, прогулках в лесу и уроках мисс Энке стали далекими и блеклыми, и иногда мне казалось, что я всегда жила так: в замке, готовящемуся к осаде, среди мальчишек, тщетно пытающихся удержать выданные им мечи, среди плачущих женщин и напуганных детей.

Присутствие Томаса, сила его духа и неиссякаемая доброта наполняли меня волей идти дальше и выполнять свои обязанности.

– Разведчики донесли, что их около десяти тысяч, – сказала я ему, когда мы ужинали в моей комнате. Время было уже после полуночи, и для нас обоих это был первый прием пищи с самого утра. – В замке лишь три тысячи мужчин, и большая их часть – это фермеры и мальчишки.

– Фермеры и мальчишки, которые будут защищать свои семьи, своих матерей. Они будут намного сильнее своих противников, взявшихся за мечи ради денег, – сказал Томас. – Да, нас немного, но нас охраняют стены и ров. Главное суметь продержаться до того, как придет подмога с юга. А это мы сумеем, Одри, – он ободряюще улыбнулся. – Ты самая храбра девушка из всех, кого я знал.

– Спасибо, Томас, – искренне поблагодарила я. Рука потянулась было к его плечу, он не дрогнул, но я вовремя осеклась. Проклятие. – Если бы не ты, мне бы не хватило мужества выдержать все это.

На пятый день, еще до семи утра разведчики доложили, что армия Ансельма подходит к замку. Тем же днем они выдвинули требования, – отец должен передать мою руку и королевство Ансельму, либо они атакуют. Отец, собравший все свои силы, сам вышел на стену и дал отрицательный ответ, и тогда враги начали устраивать лагерь.

На шестой день началась осада.

Одеваясь с утра, я надела поверх платья кольчугу, а на пояс повесила короткую рапиру, как будто это была самая обычная вещь для принцессы. Глядя на себя в зеркало, я видела чужое осунувшееся лицо, потухшие холодные глаза, и лишь волосы по-прежнему отливали рыжиной, слабое напоминание о той девушке, которой я была всего несколько дней назад.

Ранняя церемония, замужество, переживания о том, что не погулять мне больше в лесу, – теперь это казалось ерундой, я с трудом понимала, как могла переживать из-за этого. Теперь переживаний во мне не осталось, все мое существо обратилось в страх перед тем, что предстояло пережить мне и всем собравшимся во дворце. Я была живым ожиданием казни.

Смотрясь в зеркало, я хотела отыскать в себе хоть какую-то искру, придавшую бы мне надежду, хоть что-то, что могло бы дать мне молчаливое обещание, будто все будет хорошо.

Вдруг я поняла, что должна сделать. Я развернулась, подошла к шкафу и достала оттуда шкатулку, в которой хранилось несколько маминых украшений и одно мое. Я осторожно подцепила торчащий из драгоценностей шнурок и вытянула наружу большой медальон с лабрадором, это было то самое сокровище из детства. До сих пор мне ни разу не приходило в голову надеть его, но теперь я почувствовала, что время пришло.

Томас уже ждал меня снаружи, он был в полном боевом облачении. Мы встретились взглядами, и ни один из нас не улыбнулся.

Мне было запрещено покидать замок, отец не выходил из комнаты, лекари не оставляли его ни на минуту. Меня внутрь не пускали, а на мои вопросы отвечали пространно.

– Вашими молитвами, принцесса Одри, он выдержит, – говорили они.

К середине дня я услышала первый залп катапульты. Снаряд пролетел выше стен и упал на площадь, раздробив мостовую. Он никого не задел, но то, с какой силой он разбил камень, ужасало. После первого раза грохот разбивающегося камня не прекращался.

Стены дворца дрожали, к вечеру несколько башен были непоправимо разрушены, а одна из стен обвалилась сверху. Защитники пали духом: они не могли ответить, враг был слишком далеко, и все, что им оставалось, это безвольно следить за летящими в стены снарядами.

– Где бы ты оказался сейчас, если бы мог? – спросила я у Томаса. Мы сидели в моей комнате и играли в шахматы, хотя оба едва ли были в состоянии следить за игрой. Ни я, ни он пока ничем не могли помочь, и все, что нам оставалось, это убивать время, подавляя в себе животное желание убежать, спрятаться, неважно куда и насколько.

Из-за окна, задернутого шторами, раздался грохот. Очередной снаряд обрушился на стены. За ним раздались крики людей.

– Я бы был здесь, с тобой, – сказал Томас, почти не задумавшись над ответом. Он сделал ход конем. – Мне нечего желать: я человек и могу защищать лучшую девушку в мире.

– Но, если бы ты не знал меня и никогда не был оленем. Где бы ты хотел быть? – спросила я. – Ну же, неужели ты разучился мечтать?

Он посмотрел на меня с грустной улыбкой.

– Хорошо. Когда-то я очень любил лошадей, у меня их было пятеро, и я сам ухаживал за всеми, пока обязанности при дворе не отняли все мое время. Если бы я мог выбирать, где очутиться, я бы хотел оказаться в лесу возле своего дома, верхом на одном из моих коней, и впереди меня ждала бы долгая прогулка. Родители ждали бы меня к ужину, я бы опоздал… – он вдруг замолчал, его взгляд опустился на пол, уголки губ поникли. Однако он не позволил унынию взять верх и уже через миг смотрел на меня, ободряюще улыбаясь. – А ты, Одри? Где бы хотела оказаться ты?

– Разве ты не знаешь? – я улыбнулась в ответ. – По-моему, это так очевидно. Для меня никогда не было лучшего места, чем поляна у лесного озера. Только там я чувствовала, что живу по-настоящему. Знаешь, я почему-то думала, что моя жизнь связана с лесом… а на самом деле все это было лишь для того, чтобы у меня остались счастливые воспоминания о детстве. Ты был прав, когда говорил, что они важны. Теперь я понимаю, насколько.

Снаружи снова раздались крики, Томас встал и подошел к окну. Аккуратно отодвинув штору, он выглянул наружу, чтобы узнать, в чем дело.

– Что там?

– Они катят к стенам вышки, – ответил он. – Мы отстреливаемся, но пока не достаем.

Я сгорбилась, желудок неприятно сжался, а плечи сковала мерзкая дрожь.

– Я схожу проверить отца.

Лекари снова не пустили меня внутрь, однако я настояла.

– Если отцу хуже, я должна знать! – протестовала я, отталкивая от себя их руки.

В конце концов меня пустили. Отец лежал на кровати, из-за одеял его было почти не видно, но серое лицо выделялось на белоснежных подушках.

– Он в глубоком сне, – объяснил один из лекарей. – Никто не должен знать об этом. Войсками командует ваш дядя, якобы передавая слова короля, однако вы должны быть готовы принять обязанности наследницы раньше, чем мы ожидали. Приказ уже подписан – на худший случай.

Я кивнула, едва осознавая их слова, и села на постель возле отца, взяла его холодную руку. Он этого даже не почувствовал, наверное, это к лучшему: он хотя бы не мучается, зная, что его дом вот-вот захватят враги.

Через час начались бои на стенах. Враги подкатили вышки к стенам и взбирались по ним, чтобы проникнут внутрь. Наши воины отбивались, но несли сильные потери. Счет шел на сотни всего за пару часов обороны…

Дворцовые стражники вошли в покои короля и потребовали, чтобы я отправилась к себе в сопровождении Томаса.

– В замке может быть очень опасно, возможно, лазутчики уже внутри и ждут удобного момента, – предупредил один из них. – Вам с королем лучше быть в разных частях замка, принцесса. Будьте осторожны.

Я в последний раз сжала руку отца и позволила им увести себя. Томас тихо переговаривался с одним из стражей у меня за спиной, но я ничего не слышала. Похоже, они готовились к худшему.

– Запри двери изнутри, снаружи вас будут охранять четверо, – велел командующий, Томас кивнул и приводил меня внутрь комнаты.

Стемнело, а свечи зажечь было некому: все слуги находились внизу, помогали сражающимся, передавая припасы. Пока Томас запирал дверь, я пыталась найти в кромешной тьме, чем зажечь свечу.

– Так темно, что… – бормотала я и вдруг наткнулась на человека. Он стоял возле стены, затаившись… Лазутчики!

Я готова была завопить, но что-то коснулось моих губ и голос покинул меня.

– Одри? – Томас насторожился моим внезапным молчанием.

Комнату озарил зеленоватый свет, и я увидела, что нахожусь в руках колдуна. Свет заклинания очерчивал его лицо, до жути похожее на Томаса, но хранившее совершенно иное выражение. Я отпрянула, и колдун отпустил меня, нежно проведя рукой по моему плечу напоследок.

– Все в порядке, Томас, – сказал он, по-птичьи повернув голову от меня к брату. – Вот, пришел поближе познакомиться со своей невестой, а тут ты. Как это понимать, братец, твои чувства не способно обуздать даже проклятье? Что ты забыл в спальне Одри в такое время?

– Как ты мог заметить, в замке много посторонних, – ответил Томас, нахмурившись. Я встала возле него и со злостью уставилась на колдуна.

– Да, довольно людно, – небрежно заметил Эдвин, скользнув взглядом по окну. Из него были видны факелы осаждающего лагеря, слышались крики воинов на стенах, но колдун смотрел наружу так, будто там раскинулся обычный зимний пейзаж. – Оно и понятно: завтра ведь наша с Одри свадьба. Должно быть, пришли поздравить, а места всем не хватило. Как идет, подготовка? Ты уже выбрала платье?

Он сделал жест пальцами, словно разрезал ими конверт, и я почувствовала, что голос вернулся ко мне.