Читать книгу Хитросплетение спиралей - Алена Игоревна Мельникова - Страница 3

Влад бежал среди густых кустарников. Крики преследователей становились все ближе и громче.… Вслед летели копья и стрелы, чудом не задевая его. Он выбился из сил и оглянулся, но в этот момент обо что-то споткнулся и повалился на землю.

Внезапно крики утихли. Лежа на животе, он приподнял голову и увидел перед собой пару стройных загорелых ног, обутых в сандалии. Взгляд его скользнул выше – это была прекрасная длинноногая женщина. Ее белокурые локоны, отливая цветом спелой пшеницы, спадали золотым водопадом. Зеленые глаза горели яростью. После погони она тяжело дышала, а полная грудь вздымалась при каждом вздохе. Воительница занесла над ним копье и готовилась нанести смертельный удар…

– А-а-а! – вскрикнул Влад и, проснувшись, подскочил на постели.

Лежащие по обе стороны девушки испуганно уставились на него.

– Влад, что с тобой? – протирая глаза, спросила одна из них.

– Ничего, просто кошмарный сон, – выпалил Влад и, нащупав рукой бутылку виски, стоящую возле кровати, с жадностью сделал несколько глотков. Его била мелкая дрожь, он весь вспотел, а в сознании все еще стояла женщина, готовая пронзить копьем. Влад тряхнул головой, стараясь прогнать ночной кошмар и, накинув халат, направился на террасу. Свежий морской бриз постепенно привёл его в чувство. Он поймал себя на мысли, что до тонкостей помнит ее черты и запах. Это был аромат первой майской грозы и теплого ветра, приносящего благоухание диких цветов с горных вершин…

В последнее время Нагорный был на взводе. Ему снились кошмары каждую ночь: то он с окровавленными руками охотится на диких зверей; то в полном одиночестве блуждает по мрачному лабиринту. И каждый раз он чувствовал гнетущую его душу безысходность. Теперь вот уже третий день подряд Влад видел себя на таинственном острове, где из местных достопримечательностей были одни черные скалы, обрамлявшие остров и ее… Женщину, появляющуюся из холодных гор, скачущую на белом коне впереди банды вооруженных до зубов девиц.

«Чертовщина какая то! Что со мной?». К слову сказать, раньше Влад почти никогда не видел снов или они были не такие яркие, чтоб он мог запомнить их сюжет. А если и вспоминал, то не придавал особого значения, так как считал сновидения простым нейропсихологическим процессом. Он был рациональный материалист до мозга костей и то, что невозможно потрогать руками и проверить эмпирическим путем, не представляло для Влада никакого интереса. Однако сновидения последних ночей не находили в его голове логического объяснения. Он старался забыть и не думать о снах, но они, словно бурный ручей, пробивающийся из недр земли, неумолимо просачивались в его сознание. «Еще пару таких эпизодов и придется подыскивать толкового психиатра. Черт побери, только этого мне сейчас и недоставало! А может женщины, что гоняются за мной во сне, это просто крик моего подсознания: – «Эй, Влад, прекрати вести распутный образ жизни! Заведи семью, детей, – обхватив голову руками и глядя в ночное небо, размышлял он».

Как и у любого здорового мужчины, взаимоотношения с женщинами в жизни Нагорного, занимали не последнее место. Однако его симпатии, как правило, носили поверхностный характер и не заставляли всерьёз задуматься о женитьбе. Более того, ни одна из женщин, с которыми у Влада складывались близкие отношения, не тронула его сердце настолько, чтобы ему захотелось увидеть ее вновь. В основном это были натурщицы и туристки, приехавшие во Францию поразвлечься или отдохнуть от своих мужей. Влад мечтал об умной и воспитанной девушке но, ему явно не везло: женщины оказывались в его постели раньше, чем он успевал спросить их имя. Впоследствии, Нагорный предпочел не задавать этот старомодный вопрос: «Как ваше имя?», и называя своих очередных пассий «детка» или «малышка», перестал мучиться поисками той вымышленной им идеальной женщины.

Имея внешность импозантного и привлекательного мужчины с хорошим счетом в банке, у него было достаточно и именитых поклонниц. Среди них были известные модели и актрисы, которые обладая артистическим даром, могли преподнести себя за добропорядочную и умную девушку. Однако их ум, сочетавшийся с природной цепкостью за выживание, выражался лишь в том, чтобы найти себе «мужчину – кошелек»…. Влад, учитывая этот факт из уважения к себе, не стремился к таким женщинам. Он был достаточно проницателен для того, чтобы не стать жертвой одной из таких «охотниц». В итоге к тридцати годам у него не было ни одного серьезного романа. Холостяцкая жизнь вполне устраивала его и Нагорный, ценивший свободу и независимость вел распутный образ жизни.

– Влад, где ты? – раздался женский голос и, на террасе появилась девушка, скромно закутанная в простыню. Темнота скрадывала ее лицо и фигуру, выделяя лишь белоснежную ткань. Влад не помнил ее черты, а лик той, что видел во сне, забыть не мог… Он подошел ближе к девушке, чтобы рассмотреть ее. Из спальни послышалась музыка и следом, с бокалом в руке, на террасу вышла ее подруга. Вошедшая была абсолютно нагая. Кокетливо вытанцовывая, она подошла к Владу и, поднесла к его губам бокал с виски. Он послушно сделал глоток и пристально посмотрел на нее, стараясь вспомнить место их знакомства.

– Ах, да, Fashion Week в Париже… Топ модели дизайнерского дуэта… Вы двойняшки?

– Нет, милый, ты уже спрашивал, – грациозно приспуская простыню и обнажая грудь, ответила скромница. – Мы, ведь, даже не похожи и стили у нас разные. Ты, что не помнишь, какие на нас были шляпки?

– Вы все для меня на одно лицо, не говоря уже про шляпки…

– Ты такой шутник, – в голос засмеялись девушки.

– Да уж, какие там шутки… Девочки, вам пора домой, – высвободившись из объятий, сказал Нагорный и вызвал по телефону водителя.

– Но, мы не хотим домой! – в голос пропищали модели.

– Давайте, давайте, собирайтесь, – отрезал Влад и, не обратив внимания на ухищрения дамочек соблазнить его, добавил: – У меня появились дела. И поторопитесь, машина будет через пять минут, мой водитель домчит вас до Парижа за пару часов.

Девушки, выразив недовольство, одна за другой исчезли в темноте. Вскоре Влад услышал, как припарковалось авто и, хлопнула дверца машины. Он с облегчением вздохнул, что избавился от прилипчивых девиц и вернулся в комнату, но спать больше не хотелось. Бессонница окончательно завладела им, и Влад решил спуститься в студию.

Сейчас в мастерской стало непривычно пустынно. Все его «шедевры» уже были в Лондоне и готовились пополнить собой самые изысканные коллекции богатейших людей мира.

Влад подошел к мольберту и, почувствовав непреодолимое желание написать ту женщину из своих снов, принялся за работу. Кисть в его руках двигалась так легко, как будто натурщица стояла прямо перед ним или он знал ее так давно, что помнил в ее облике все, до мельчайших подробностей. Каждый мазок ложился на холст, точно повторяя оригинал. К утру работа была почти завершена. С полотна на него смотрела прекрасная незнакомка. Он четко отобразил тот огонь, что излучали ее изумрудные глаза, полные ярости и решительности. Девушку будто окружал царственный ореол: осанка, глаза, стать, все говорило об ее достоинстве и величии.

– Как бы я хотел встретить тебя в жизни, – чуть касаясь рукой портрета, произнес Влад и, усмехнувшись, добавил, – но только без копья и твоих приспешниц!

Раздался телефонный звонок. На линии звучал низкий, чуть грубоватый, но задорный голос Глеба Чернова.

Глеб был лучшим другом и компаньоном Влада на протяжении последних семи лет. Это был человек среднего роста и очень крепкого телосложения. Его невероятная находчивость, превосходно сочетавшаяся с прозорливостью и искрометным юмором, всегда выделяла Чернова из общей массы. Глеб во всем мог найти положительные стороны. Он был прирожденный адвокат, и при желании, пожалуй, оправдал бы и черта. И если бы не его страсть к искусству, то он наверняка смог бы сделать блестящую карьеру в юриспруденции. Как рассказывал Чернов, он был потомственный искусствовед. Его бабушка, дедушка, а так же родители, всю жизнь проработали в Третьяковской галерее. Когда Глеб окончил школу, то вопрос о выборе профессии был автоматически решен за него ближайшими родственниками. Бабушка решила, что он должен продолжить династию Черновых. И по окончании университета его ожидала должность эксперта в Третьяковке.

Жизнь Глеба была заблаговременно расписана: школа, университет, аспирантура, работа эксперта, звание «Заслуженного работника культуры», доска почета, пенсия и шахматы во дворе на лавочке… Чернов благополучно прошел половину этого списка и быстро влился в рабочий коллектив Третьяковской галереи. Он завоевал доверие и уважение среди коллег и именитых коллекционеров. Чернов работал с тем энтузиазмом и долей цинизма, которые окружающие обычно воспринимают за высокий профессионализм и безграничный талант. Однако об истинной сути мошенника никто даже не догадывается….

Из отрицательных сторон Глеба можно было отметить две основные, а именно, это были: алкоголь и драки. Поначалу Влад переживал за друга, лезшего на рожон при каждом удобном случае. Но потом привык и перестал обращать на это внимание; так как понял, что хулиганские выходки необходимы Глебу, чтобы «быть в форме». Чернов никого и ничего не воспринимал всерьез и, его девизом был известный афоризм Элберта Хаббарда: «Не воспринимай жизнь всерьез, все равно не выйдешь из нее живым».

Нагорный являлся абсолютным антиподом Чернова.… Влад был нордической и выдержанной личностью. Его осанка аристократа и без ложной скромности учтивая манера поведения, никого не заставляла усомниться в его моральной нравственности и воспитанности. Но порой в нем закипала кровь и из учтивого и долготерпеливого интеллигента, Влад превращался в свирепого дикаря. В такие моменты его лексикон смахивал на монолог закоренелого бандита. Этот урок жаргона Влад освоил с детства от своего соседа Ильи Станиславовича, частенько наведывавшегося к его тетке на чай. Сосед отсидел в тюрьме большую часть своей жизни, поэтому в совершенстве владел полным набором лексических выражений обитателей «мест не столь отдаленных»… Но такое случалось крайне редко. А люди, будившие в нем такие звериные черты, в последствии долго сожалели о своем неосмотрительном поведении и старались больше не встречаться с Нагорным.

В остальном Влад был обычным мужчиной. Он вел здоровый образ жизни и для поддержания тонуса пару раз в неделю посещал тренировки по рукопашному бою.

После защиты кандидатской диссертации и признания его научного труда мировыми светилами, Влад получил контракты о сотрудничестве из нескольких университетов мира. Самое выгодное предложение было из Японии. Нагорный был на распутье и долго не мог сделать выбор. С одной стороны перед ним открывались новые перспективы и возможности. С другой, хотелось остаться в России и преподавать в родном МГУ. Влад взял тайм аут и, продолжая научные изыскания, отправился на раскопки в Египет. Он работал в Саккара главным инспектором и отвечал за целость и сохранность всех найденных древностей. Влад был рад, что может целиком и полностью погрузиться в работу и спокойно принять решение. Как-то разгуливая по гробнице и взвесив все «за» и «против», он решил принять предложение японцев. Возможно, его намерениям суждено было бы осуществиться, если бы на пути вдруг не возник Глеб Чернов…

Директор Третьяковской галереи пообещал одного специалиста из экспертного состава для сопровождения ценных экспонатов, отписанных московскому музею естествознания. Выбор руководства пал на Чернова, и он был командирован в Египет. В ожидании груза и пользуясь выписанным пропуском, позволяющим беспрепятственно посещать гробницы, Глеб пристроился к группе русских археологов. Приятно удивленный, что за артефактами нет надлежащего надзора, Глеб наложил в повозку «приглянувшиеся» ему ценности и решил вывезти их из гробницы. В тот момент появился Нагорный и, заметив парня, пытающегося справиться с тяжеленной тележкой, наивно предложил свою помощь. Когда они вынесли реликвии, Чернов сумел убедить Влада в том, что если они оставят некоторые артефакты себе, никакой беды не случится…

Так и произошла эта знаменательная встреча, сплотившая их на долгие годы и навсегда изменившая жизнь и планы Нагорного…

После удачно провернутой сделки с реликвиями, друзья больше не расставались. А когда Глеб узнал о художественном таланте Влада, то предложил ему зарабатывать на жизнь «творческим» трудом… Чернов объяснил суть дела, и они начали разрабатывать бизнес-план по очистки галереи от «лишних» на их взгляд картин.

– «Молодым – везде у нас дорога, молодым – везде у нас почет!», – насвистывал песенку Глеб, меняя творение кисти Больтраффио на «бесценный шедевр» Нагорного.

И вскоре, из честного интеллигента, Влад превратился в мошенника. Их союз с Черновым был чем-то большим, чем просто партнерство. Это была настоящая мужская дружба и каждый знал, что в трудную минуту друг не оставит в беде и всегда прикроет спину, словно родной брат… Они никогда не говорили об этом, но оба понимали, выражая свою привязанность по-мужски сдержанно, иногда обращаясь к другу – «брат».

И сейчас Глеб радостно приветствовал Нагорного:

– Привет, брат! Как ты?

– Хуже некуда, – зевая, ответил Влад, – наверное, пора обратиться к психоаналитику. Разговариваю сам с собой…

– Психоаналитик на связи, выпей коньяка, позови пару малышек и все пройдет, – подбадривал его Глеб, потом сочувствующие вздохнул и добавил, – ничего, в Лондоне мы быстро справимся с твоей хандрой. Мне повезло, я снял отличный особняк в Кensington, так что, нам не придется мотаться по гостиницам и слушать нравоучения ресепшн о непристойном поведении.

– Отличная новость, к тому же, в приличную гостиницу нас все равно больше не пустят. Англичане до сих пор перешептываются о том пожаре, когда ты в стельку пьяный пытался разжечь в номере костер для шашлыка.

– Просто в номере не сработала пожарная сигнализация, и огнетушитель у них оказался ни к черту не годный. Вот и сгорел отель, – раскатистым баском отозвался Глеб. – Ну да ладно, дело прошлое.… К аукциону все готово, когда тебя встречать?

– Не стоит беспокоиться, скинь мне адрес, я сам доберусь, – вежливо предупредил Влад и, распрощавшись с другом, направился в душ.

Уже через час из особняка выходил элегантный мужчина. Его крепкая мускулатура, гармонично сочетавшаяся с высоким ростом, чувствовалась в каждом движении и жесте. Серый костюм идеально гармонировал с цветом его глаз, придавая образу импозантности и незримого оттенка благородства. Черные, как вороново крыло волосы были коротко подстрижены и тщательно уложены. Волевой подбородок и высокие скулы выдавали в нем человека, не привыкшего отступать перед трудностями. А чувственные пухлые губы, с неуловимой улыбкой, не скрывали природного темперамента.

В руке он нес небольшой портфель. Всем своим видом мужчина напоминал, по меньшей мере, видного политического деятеля, или вестника доброй воли, присланного во вражескую страну для налаживания дружеских отношений. Нагорный сел за руль «Ferrari» и направился в аэропорт.

Отъезжая от дома его внимание привлек BMW, в котором сидело двое мужчин восточной внешности. Они были в темных очках но, несмотря на это, Влад почувствовал, что находится под их зорким наблюдением.

Соседкой Влада была пожилая и одинокая дама и за все время, Нагорный ни разу не видел, чтобы к фрау Ирме наведывались гости. Дружественно помахав рукой соседке, которая любезно кивнула в ответ и не обратила внимания на припаркованный возле ее ворот автомобиль, Влад понял, что чутье его не подвело. Незнакомцы затушили сигареты и, тронулись за ним.

Нарушая правила дорожного движения и обгоняя машины, Влад мчался по автостраде. BMW шел следом и повторял его маневры на дороге. Несколько раз преследователи, дабы не упустить Влада из вида, создавали аварийную ситуацию на трассе. Вслед его «Ferrari» раздавались оглушительные сигналы машин, визг тормозов и ругательства автомобилистов. Гонка набирала обороты и, Влад уже начал нервничать. На дороге не было патруля и, он решил, во что бы то ни стало оторваться от «хвоста».

– А ну-ка, малышка, покажи, на что ты способна! – выжимая педаль газа в пол, сказал Влад.

Стрелка спидометра неумолимо приближалась к 187 миль в час. Преследователи немного отстали. Наконец, показался указатель на аэропорт и на перекрестке неизвестные, к его удивлению, направились в другую сторону. Нагорный притормозил и увидел, как BMW на бешеной скорости скрылся за поворотом.