Читать книгу (Не) чужие объятия - Алена Воронина - Страница 3

«Я женился в сентябре 1908 года и с тех пор жил счастливо»

У. Черчилль

– С этим надо что-то делать! Со сбытовой компанией шутить не стоит, им дернуть рубильник не проблема, а у клиента производство встанет, или ты лично «под каток ляжешь»?

Огромная пачка бумаги рухнула на стол Артема Кологривова с таким громким звуком (и подозрительным треском), что я испугалась, как бы стол не подломился. Сам же молодой мужчина напоминал лицом обычные серые питерские тучи, из которых идет обычный серый питерский дождь. Еще бы! Его авторитет, как гениального юриста, не должен был быть так нещадно раздавлен на глазах у новенькой, едва выбежавшей из-за университетской скамьи помощницы юриста, которую мальчик всячески окучивал.

– Я подавал на согласование бумаги шесть раз! – сообщил Артем Сергеевич, глядя на меня исподлобья и белея от ярости. – Толку ноль! Вплоть до того, что просил их при фактическом подключении выслать инженера, дабы выписать штраф и обговорить с ним уже все на месте. Опять толку ноль! Они принципиально настроены клиента не подключать, а значит, у нас есть только один выход – ждать и идти в суд по факту.

– Не вариант! Если мы не решим вопрос со сбытовой компанией, клиент будет искать кого-то более расторопного, – я взяла распечатку выписки из реестра юридических лиц с наименованием, адресом и прочими реквизитами бедолаг, которым не хотят подключать свет и направилась в свой кабинет.

Иногда даже самые сложные задачи можно решить одним простым звонком, надо только знать, кому звонить. И иметь толику удачи в кармане! Ну хорошо! Небольшую тележку!

– Привет, Анастасия!

В трубке послышался звук весьма похожий на отхлёбывание очень горячего напитка и чертыхания по этому поводу.

– Приветики! Сто лет тебя не слышала?! Как дела?

– Вполне себе сносно, если не считать того, что мы с тобой уже год пытаемся встретиться и посидеть где-нибудь, – возмутилась я абсолютно искренне.

– Я так погрязла в проблемах, что мне маникюр некогда сделать! – послышался печальный ответ.

– Как Харатьян поживает? – муж моей давней коллеги по работе очень сильно напоминал звезду Гардемарин в молодые годы, оттого с прозвищем в кругу друзей никто не заморачивался.

– Заявление на развод подала, – будничным тоном сообщила мне Настя. – Ненавижу мужиков!

Опа!

– Даже не спрашивай, без ста граммов не расскажешь!

– Без ста граммов не расскажешь, как я недавно в метро прокатилась в час пик из одного конца города в другой, а тут бутылка нужна, – усмехнулась я. – Ты занята сегодня вечером?

– Я теперь абсолютно свободна, – подозрительно бодреньким голосом поведала мне Настя. – Давай где-нибудь в центре встретимся?

– На нашем обычном месте?

– Нет, на Итальянской ближе к Манежке есть бар, там уютно, мужики и хорошая выпивка.

– Ой, мать моя, я-то думала мы поболтать идем, а ты похоже на тропу войны вышла. Не станешь же ты их отстреливать? – засмеялась я.

– Посмотрю на их поведение…

– Во сколько?

– В семь! Пятница же! Надо начинать пить пораньше!

Как-то желудок сразу свело при этих словах. Ох, чего – только не сделаешь ради работы… А Анастасия, между прочим, ведущий юрист той самой сбытовой компании, с которой бодается Артем Сергеевич.

– Злата Викторовна! – шепот от двери заставил меня задумавшуюся вскинуть голову.

На пороге переминалась Ксюша, моя помощница и секретарь.

– Геннадий Дмитриевич приехал!

О, боже! Вот сейчас я займу место Артема!

***

К тому времени, как я добралась до бара, было уже далеко не семь, хорошо, что Настя пребывала в расстроенных чувствах и в приятной компании большой кружки (явно не первой!) вишнёвого пива да свежайших чипсов с чесноков и внимала группе, которая весьма неплохо воспроизводила одну из песен из репертуара Цоя.

Едва я приземлилась рядом с ней, швырнув сумку в дальний конец большого стола, который весь был оккупирован пакетами и сумкой подругой, как ко мне подозрительно нетвердой походкой подплыла девушка готической внешности с торчавшим из кармана блокнотиком.

Под такую громкую музыку вряд ли можно было поговорить, и потому, перекинувшись парой фраз с Настей, причем больше крича ей в ухо, я решила подождать того же набора, что и у подруги. Как ни странно, девушка с нетвердым шагом весьма виртуозно донесла до посетительницы полный до краев запотевший бокал и тарелку с горкой жареного картофеля, и показалась она пред мои светлые очи минут через пять после того, как приняла заказ, что при забитом баре было выше всяких похвал.

Опустошив одним глотком внушительную часть содержимого бокала, я откинулась на мягком диване и принялась рассматривать интерьеры бара. Полуподвал с высокими потолками, отделанными под камень с вкраплениями изумрудно-зеленых выкрашенных стен и темных деревянных панелей, а также предметов мебели вполне себе хорошо и уютно смотрелся, брутально -уютно.

И даже громкая музыка тут была в тему. Здания вдоль Итальянской и Малой Садовой уже в большинстве своем нежилые, ибо представить себя несчастным собственником квартиры сверху, под ногами которого творится такая какофония, я бы при всем желании смогла. А ведь некоторые за квартиры в старом центре отдают бешенные деньги!

.есть такой «миф», что ты – истинный ценитель, если хочешь или жил, или сейчас живешь в здании, год постройки которого начинается с восемнадцати. Ну не знаю… Мне бы хотелось пожить в отделанной под старину квартире с потолками под три метра и широкой чугунной лестницей, с видом на Малую Невку и крохотным зеленым тихим двориком, но только лишь в качестве эксперимента, ибо все же я была выходцем из спальных районов, жить в музее хорошо, но все же лучше его просто иногда посещать. Конечно, есть современные новостройки низкоэтажные на той же Петроградке. Но, судя по ценам, которые заламывает за них застройщик, легче старое здание выкупить, да и нет у меня яхты для личного пирса, как шутит наш уважаемый генеральный директор Геннадий Дмитриевич.

Ой, все коты и все котята!

Общение с нашим генеральным директором, а по совместительству и совладельцем юридической фирмы, в последнее время походило на китайскую пытку каплями воды по темечку.

Понятное дело, что чем больше денег есть, тем больше хочется, и из недр человеческой души выползает жадность, там, где она совершенно излишняя, потому что, если ты хочешь зарабатывать деньги, тебе нужны толковые люди, а толковым людям надо платить. Бесплатно вкалывать будет только студент без диплома, а любой мало-мальски опытный юрист, а уж тем более тот, кто способен показать себя в узких областях, требует оплаты, курсов повышения квалификации, и премий в конце концов.

Вот и вопрос к гендиру! Почему от нас ушла крупная строительная компания, начальник юридического отдела которой до сих пор звонит мне за консультациями? Да потому, что тот же Петрович, который мог до запятой расписать порядок согласования и решения всех вопросов по строительству и вводу в эксплуатацию очистных сооружений, и не только, как юрист, но и ориентируясь в проблеме, как инженер, свалил на более высокую зарплату к конкурентам, и я его винить не намерена, потому что Геннадию Дмитриевичу не раз говорила о том, что Петрович есть клад и его надо облизывать. Но кто же меня слушает?

А теперь шеф крайне недоволен тем, что прибыль в конце квартала светила уже не такая, как мечталось. А кто виноват? Конечно же исполнительный директор Злата Викторовна, которой в руку вложили плеть, а пряники заныкали. И попа моя чует, что дальше будет только хуже…

Подуставшие к моему приезду музыканты попросили передышку, и я могла, наконец, поговорить с подругой. Как выяснилось, проблемы семьи Васильевых мало чем отличались от проблем прочих современных пар, решившихся узаконить свои отношения: она хотела, чтобы все было для нее и для семби, он хотел… а он ничего не хотел, его все устраивало и до женитьбы, например, то, что можно было купить новомодную ерундень, которая в хозяйстве бесполезна, зато позволяет подглядывать за соседкой сверху (это я о дроне), можно поехать на корпоратив куда-нибудь в Тайланд и приобрести носки от Гуччи, совершенно не думая о будущем, даже не вдаваясь в такие фантастические понятия, как собственный дом, дети и спокойная семейная жизнь.

Настя прекрасно это знала, но с упоительной женской наивностью хотела силой своей любви изменить мир к лучшему, чего, разумеется, не произошло, хотя… если Роман очухается, у него будет еще шанс, потому что глазищи у Настьки были на мокром месте.

Я со своим шкурно-рабочим интересом была тут не к месту, но алкоголь позволил Настюхе стать более открытой миру.

– Как? «Норд-Ал»? Ах-ха! Ты серьезно? Это ваши? – подруга закрыла лицо руками, плечи ее затряслись от смеха. – Еще бы не знать! Это же Шекспировские «Ромео и Джульетта» современный вариант!

Я удивленно приподняла брови.

– Сынок их директора учится в одном вузе с дочкой нашего главбуха, и, как бы это тактичнее сказать, перелюбезничал с мелкой девахой. Ну как мелкой, ей уже за восемнадцать-то точно. А главбух у нас… эээ… любезничает с главным. Короче дочка залетела. Главный обиделся за даму сердца, которая с валокордина не слезает и, видимо, ему не дает, валокордин… В общем, «Нордику» не повезло, они будут его динамить из принципа, даже несмотря на антимонопольное законодательство, приказ свыше.

– Блин! – в сердцах выдохнула я. – Надо валить из этой страны!

– Мда… Это у нас любимая тема для обсуждения в кулуарной обстановке.

– Еще бы, что может быть лучше для аппетита, чем чужие семейные разборки! Я даже не буду спрашивать, откуда вы все это знаете? – о какой личной жизни можно говорить в наше время – все всё и про всех знают, прямо как в деревне на три двора, а не в городе с числом жителей за пять миллионов.

– Хех, ну ты же понимаешь, это только между нами, – скосила на меня глаза Настька.

– И что, никак не решить? – взгрустнулось мне. – Это же бред! Я понимаю, что вы естественные монополисты, но зачем вам эти проблемы?

– А какие у нас могут быть проблемы? Я за зарплату работаю. И тебе так скажу, пара актов о недопуске на объект для осмотра приборов учета потребления уже наверняка лежит в прочном сейфике.

– Но ты ж понимаешь, что это легко обжаловать, извещения о визите не были получены и вообще…

– Я все знаю, дорогая, но лампочка при этом гореть не будет, и, зная нашу судебную систему, это надолго. А по поводу судебных расходов и прочего, я тебя уверяю – там денег попой жуй, не заметят даже, а когда придёт время взыскивать ответку с нас, уже может и некому будет. Потому что для «Норд-Ал» простой – это расход.

– В очередной раз убеждаюсь, что все проблемы от тех, кто трусы на себе удержать не может!

– Ну да! – заулыбалась Настька, уже неплохо приложившаяся к пиву. – Как там твоя Олька кстати?

– Прекрасно! – буркнула я. – Особенно, когда я ее не вижу.

– Эх, Златка, а помнишь, как круто было после универа? Никаких проблем, одни мечты, перспективы и амбиции. А теперь? Одна грязь, изворотливость и полуправда!

Ну все, Остапа понесло!

– Ну, а что? По-хорошему «Норд-Ал» должен в твоем лице нас раскатать в лепешку, мы под провода должны вам ещё красную дорожку постелить, а что получается? – молодая женщина склонила голову к плечу и всхлипнула. – Ромка засранец! – ууу. – Вот шеф наш, спит он с финдиректором, зато жена в Майами с детьми живет припеваючи, и финдиректор, кстати, тоже не бедствует. И все хорошо!

– И ты бы смогла так жить? – изумленно уставилась я на Настьку.

– Да ты знаешь… А почему бы и нет?

Разошлись мы ближе к полуночи, благо станция метро «Гостиный двор» рядом, и я успела на последний поезд. А через двадцать минут «Ломоносовская» выплюнула меня вместе с горячим пропитанным запахом креозота и резины воздухом на теплую питерскую улицу.

Царила духота. Даже близость Невы не помогала. От метро до дома топать пешком минут тридцать, но зато четко по прямой, сначала зацепить чуток Ивановской с ее украшенными колоннами сталинками, потом Володарский мост, который разведут где-то около двух ночи, а потом по уходящей в сторону области улице Народной до самого круга.

Несмотря на невеселую репутацию Веселого поселка мне почему-то всегда жить тут было комфортнее, чем на просторах застроенного муравейниками Приморского района. А мама – вот почему-то это место не любила, один раз даже вспомнив про фильм «Интердевочка», который в силу даты выхода, прошел немного мимо меня, я тогда под стол пешком не ходила, но все же мало что понимала в затронутой теме.

Черная гладь Невы сменилась ярко освещенными и пожелтевшими под светом уличных фонарей домами с закрытыми уже супермаркетами и прочими магазинчиками.

Вечер с пятницы на субботу в Питере вообще особый: те, кто не уехал на дачу – дома не сидели, потому по Народной разгуливало даже чересчур много парочек, групп молодежи и даже семей с детьми, и это в такой-то час!

Дворы из-за густой зелени были темноватыми, несмотря на фонари над входами в подъезды, на лавочке у моего сидели знакомые лица – пацаны с верхних этажей с приятелями, обычно прятавшие банки с пивом, завидев меня, в этот раз они этого демонстративно делать не стали, но зато поздоровались, привстав со скамейки. Вежливость… она такая в Питере…

В любом случае я спрятала улыбку и, быстренько вбежав по ступенькам, оказалась возле дверей квартиры, жутко хотелось в душ, офисный прикид в такую жару способствовал чрезмерному потоотделению, потому хотелось стянуть с себя одежду и встать под прохладные струи, перед этим врубив кондиционер на полную мощность.

Душ немного примирил меня с действительностью, как и «кондей» вкупе с зеленым чаем. Телефон был забит сообщениями (вот кому-то неймется в пятницу!). Я и забыла про него, поглощенная невеселыми мыслями, а ведь обычно в метро из рук его не выпускаю.

Помимо чисто рабочих сообщений было одно от Настьки с кучей ошибок, сумевшее донести главное – она дома, одно от мамы, просившей приехать к ним на выходные и привезти Сашке букварь, еще одно от подруги из Москвы, напоминавшей мне о том, что право на отпуск, то есть на отдых, предусмотрено Конституцией, и что я давно обещала к ней прилететь. В отпуск действительно надо.

Книги, которые пару недель назад высились на столе, были опять убраны в ящик, и я запретила себе о них думать, потому что, во-первых, это бред, а во-вторых, когда мне и куда мне… Так что, надо съездить в отпуск.

И в самом конце списка было сообщение от Ларисы Савушкиной.

Мы с ней познакомились лет десять назад или чуть больше, когда я металась между всеми возможными направлениями, и что уж тут лукавить, крайне нуждалась в деньгах. С момента окончания универа прошло чуть больше двух лет, у меня было мало связей, у матери не было такого дохода, чтобы содержать нас троих, вот мы и встретились в одной крупной нотариальной конторе, где работали с девяти до девяти и не два через два, а по неделям, благо платили там неплохо, но три шкуры сдирали за любую ошибку.

Лариса младше меня и заканчивала тогда последний курс универа. Она всегда была на мой взгляд целеустремленной трудоголичкой, цеплявшей, как репейник, за все интересное, не трусившей, готовой к открытиям, к работе, и она точно знала, чего хотела, и это имело место не только в учебе-работе, но и в личной жизни.

За пару лет до нашего знакомства она, будучи на каком-то студенческом слете в Москве, познакомилась с Ярославом. Он был значительно старше, помнится, лет эдак на десяточек, такой же (по рассказам) целеустремленный бронетранспортер, как и она, чем и покорил Лариску с первого взгляда.

Он с высоты своего опыта, возраста и происхождения (это я о коренном москвиче) на студенточку обратил тогда внимания приблизительно никакого, а может и того меньше. Но Лариска была упертой, и в течение, дайте подумать, боже мой, восьми лет каталась в столицу нашей родины.

И лишь лет пять назад, таки услышала заветные слова. Кстати, сменила ли она фамилию? Я в тот момент общалась с ней в силу занятости крайне редко, но через третьи руки узнала, что Лариска Питер не бросила, а продолжила развиваться и жить здесь, в то время, как Ярослав жил в Москве, и встречались они только по выходным да по праздникам! Интересная парочка…

«Привет, Злата! Очень надо встретиться! Я буду в городе в понедельник в три, может быть пересечемся на Московском вокзале? Дело на миллион!»