Читать книгу Что ждёт Дятлова за перевалом судьбы. Том 3. Расследование - Алессия Риторина - Страница 33

С самого утра на перевал были направлены два вертолёта МИ-4, которые готовились к полёту ещё со вчерашнего вечера. Один вертолёт должен был отвезти восьмерых сапёров с миноискателями, а второй, МИ-4, – отряд из десяти солдат со щупами и оружием. Эти же вертолёты привезли с перевала четыре трупа – Колмогоровой, Дятлова, Кривонищенко и Дорошенко, которого ошибочно у кедра опознали как Золотарёва. А также в Ивдель вернулись прокурор-криминалист Иванов, журналист-понятой Яровой, Юрий Блинов и группа Слобцова.

Прилетели родственники пропавших членов группы Дятлова: сестра Саши Колеватова, Римма, и профессор-отец Рустема Слободина, Владимир Михайлович. Здесь же, на аэродроме, сегодня в сборе была вся чрезвычайная комиссия и представители из УПИ.

Григорьев услышал, как отец Рустема Слободина, очень уважаемый человек в городе Свердловске и за его пределами, профессор, спрашивал у одного из поисковиков из группы Слобцова, которые только что высадились из вертолёта:

– А может, есть в горах какая-нибудь охотничья избушка или пещера? Возможно, там остальные туристы спасаются, а среди них мой сын?..

Григорьев молился тихо про себя, чтобы чаяния этого человека оправдались, и чтобы его сын действительно спасся в какой-нибудь пещере или лесной лачужке. Ведь Рустема Слободина и ещё четырёх туристов нет среди мертвых…

Вдруг послышался гул вертолётов. Посадочную полосу оцепили, никого из посторонних не пускают. Приготовили носилки. Слышатся рыдания родственников, рвутся к вертолётам, которые ещё не приземлились. Держит милиция.

– Тише, тише! – слышатся голоса в толпе.

– Показался один вертолёт…

– Вот и ещё один… – комментируют каждое движение ожидающие.

Показались вдали сначала один, потом второй вертолёты. Садятся, размахивая огромными лопастями, заглушая все звуки и устраивая вихри на заснеженной взлётной полосе. Приземлились, открыли фюзеляж. Выносят один за одним трупы и укладывают на носилки. Слышатся стоны и всхлипывания родственников и прочих наблюдателей. У Григорьева спёрло дыхание, сердце забилось в два раза чаще. Трупы – все в снегу. В шерстяных носках, у одного носки обгорели. Волосы во льду, снегу. Трупы накрыли простынями и на носилках ставят в грузовую машину.

Лётчики забежали в диспетчерскую и выпивая наспех кружку чая, делятся с Григорьевым впечатлениями о последнем полёте. А тот – сразу стенографировать в свой блокнот: «Там такой ветер!.. И одному вертолёту не удалось сесть. Ветер бросает вертолёт на скалы. Он поднимается и снова делает заход на посадку. Ему давали несколько ракет прежде, чем он нашёл место посадки. Вертолёт шатало, качало. Солдаты быстро выскочили и начали грузить трупы…»

После полёта генерал Горлаченко Михаил Иосифович из Урал ВО – тоже сегодня прибыл в Ивдель – собрал лётчиков и советовался о дальнейших полётах. Лётчикам в спешке доставили из столовой обед и они снова полетели.

«Вообще, все военные очень простые и добрые, – продолжал делиться с блокнотом своими мыслями журналист Григорьев. – Да и другие все ко мне относятся пока неплохо. Только вот один помощник прокурора области Иванов обещает одно, а делает другое».

По всей видимости, Григорьев успел уже пообщаться с прокурором-криминалистом Ивановым, когда тот только-только приземлился. Но Иванов – крепкий орешек, его так просто какой-то журналист на разговор не выведет, как получалось у Григорьева с работниками аэродрома и даже с прокурором Темпаловым – узнать хоть какую-то информацию.

На грузовиках трупы увезли в Ивдельский морг для вскрытия. Из второго вертолёта достали палатку, в которой были связаны вещи дятловцев, и ещё несколько рюкзаков с вещами и снаряжением и перенесли их в кладовую аэродрома, чтобы тут же, на месте, описать и затем отправить на опознание. В кладовую для разбора вещей последовали представители УПИ, которые с утра ожидали здесь вертолёта с перевала, – это заведующей кафедрой физического воспитания УПИ Вишневский Андрей Михайлович и заместитель директора УПИ по учебной части Плетнёв Николай Фёдорович.

Григорьев быстро оценил обстановку и решил, что сейчас он сможет быть полезным. Его сразу же взяли помогать описывать вещи, так как Григорьева уже считали чуть ли не работником аэродрома – все дни, пока велись поиски пропавших студентов, он был здесь, у всех на виду, с утра до ночи: общался с начальством, диспетчерами, лётчиками, поисковиками и даже следователями.

Вещи дятловцев солдаты и поисковики вынесли из вертолёта и свалили в одну кучу. В кладовой было темно. Поэтому для того, чтобы сделать опись вещей, их нужно было поочерёдно выносить на улицу на свет и записывать, что поручалось делать Григорьеву. Они были все смерзшиеся, переваленные снегом. Вишневский выносил один рюкзак за другим, а Геннадий Григорьев писал, что в них: «В рюкзаках: шерстяные и тонкие х/б носки по несколько пар, спички, плёнки, банки со сгущённым молоком, в пакетах разные каши, сухари, в одном мешочке есть мандаринов несколько штук. Есть чеснок. Лыжная мазь, баночка вазелина. В одном рюкзаке из пластмассы небольшой ёжик. Зачем и кому он? Во многих рюкзаках блокноты, но чистые или с записями разных формул, телефонов, адресов. – Григорьев открыл один из блокнотов. – По видимому, эти записи сделаны еще в институте».

Вот на глаза Геннадию попался дневник о походе, голубой блокнотик с надписью «Записная книжка». Так себе, ничего особенного. Он перевернул ее и прочёл на задней обложке:

«Арт. 449. Цена 1 р. 10 к. Ф-ка беловых и канцтоваров, з. 3786. г. Свердловск».

Журналист Григорьев дрожащими руками, как будто соприкасается с тайной, открыл его и стал читать. На глазах Геннадия выступили слёзы и затуманились буквы, написанные неровным почерком. Он быстро закрыл блокнот, чтобы слеза случайно не размазала записи, и прошептал: «Зина, милая, я никогда не видел тебя, но мне так жалко тебя». Он прижал записную книжку к груди. И вдруг за спиной его окликнули. Это был голос Вишневского:

– Смотри, Григорьев, – он достал из одного рюкзака кусок породы, – во всех рюкзаках кусочки от породы со следами пирита. Знаешь, что это?

Григорьев молчал, пытался взять себя в руки.

– Это кресала для зажигания огня от искры, если отсыреют спички, – продолжал Вишневский.

– Какие это кресала? – наконец пришёл в себя Григорьев от возмущения и стал спорить с Вишневским. – Я же вижу, что это просто керн, который достают геологи из скважин на 2-ом Северном руднике! Я был там недавно.

Вишневский продолжал настаивать на своём. И когда Григорьев пробежал беглым взглядом ещё один дневник, где описывался 2-й Северный, он убедился, что был прав.

В другом рюкзаке обнаружилась ещё одна, такого же формата, как предыдущая, записная книжка с надписью «Сашеньке Колеватову для дневника». Григорьев открыл его, но тот был полностью не тронут – ни одного слова в нём. Нашли портмоне с документами, деньгами, карандашом.

«Возможно, здесь не все дневники, а только часть, – подумал Григорьев. – Наверное, всё ценное прокурор Темпалов забрал сразу на месте, при осмотре палатки. Я бы точно также поступил на его месте».

– Девочки, наверное, это, – Вишневский вынул из рюкзака шерстяную варежку голубого цвета с коричневыми цветами.

Попадались кружки, чашки, ложки, 2 фляги. Целая металлическая банка с плёнками. В ней штук 20 плёнок. Небольшая печка в вещмешке, и в ней складные трубы, проволока. В рюкзаке Золотарёва тетради с новыми песнями и песнями туристов. Здесь же 8 пар ботинок, старенькие одеяла. Пила, 3 топора. Шурупы, свечи, электрофонарики, один с динамо.

– Смотришь на всё это и удивляешься, – произнёс вслух Григорьев, не в силах держать эмоции в себе, – как они всё это несли на себе? Да ещё 55 кг груза на лабазе найдено! Железные ребята! – восхищался журналист. Но это было восхищение вперемешку с жалостью к этим стойким и отважным студентам-спортсменам…

Далее стали перечислять быстрее, потому что скоро закончится световой день, и придётся эту работу оставлять на завтра, что ни в каком случае не нужно было делать.

К перечисленным вещам в опись добавились:

9 курток-штормовок,

8 ватных курток-телогреек (ватники),

1 меховая куртка,

2 меховых безрукавки,

4 штуки штормовых штанов,

1 хлопчатобумажные штаны,

4 шарфа,

13 пар рукавиц (меховых, суконных и кожаных),

8 пар лыжных ботинок,

7 валенок,

2 пары тапочек,

8 пар гетр,

3 конькобежные шапочки,

1 меховая шапка,

2 фетровых берета,

3 компаса,

1 карманные часы,

1 финский нож,

3 топора (2 больших и 1 маленький в кожаном чехле),

19 чехлов на ботинки,

2 ведра,

2 котелка,

2 фляги,

1 аптечка.

И множество мелких предметов: носки, портянки, маски, зубные щётки, которые по очереди извлекали из рюкзаков туристов группы Дятлова. По описи вещей рисовалась печальная картина: всем стало понятно, что ребята покинули палатку во время аварии без тёплых вещей, снаряжения и инструмента.

С печальными, скучными лицами работники института и журналист, помогавший им, всё перебирали и записывали. Потом всё уложили в углу кладовой аэродрома и укрыли вещами, которые похуже. Вишневский забрал с собой письмо, портмоне, деньги, дневники и часы.