Читать книгу Что ждёт Дятлова за перевалом судьбы. Том 4. Завершение истории - Алессия Риторина - Страница 6

До майских праздников Спасательный лагерь у горы Холатчахль был занят поиском посторонних следов и строительством плотины. Ребята в лагере, нужно отметить, абсолютно не голодали. Вместе с вертолётами, когда забрасывали 6-ю смену спасателей, на перевал передали большое количество продуктов. Да и в тайге, где находился Лагерь, можно было лыжными палками сбивать сидящих на ветвях деревьев куропаток. Абсолютно непуганое зверьё! Что ребята и делали, а затем их прятали в снег в ожидании майских праздников.

Полковник Ортюков, как человек военный, создал кроме ежевечерних «оперативок» и ежедневных построений, ещё и институт дневальных. В общем, как на войне. Дневальные должны были оставаться в лагере и готовить пищу, за что их освобождали в этот день от участия в поисках.

Вот наступил красный день календаря – 1 мая 1959 года, Праздник Мира и Труда. Это была пятница – конец рабочей недели.

– Ну что же, – построив ребят в шеренгу перед Лагерем, поздравил их полковник Ортюков, – даже рабам в Древнем Риме давали дни отдыха. А если так, то уж наши Советские спасатели тем более их заслужили. Да, и я сам за эти долгие месяцы бессонных ночей и бесконечных поисков без выходных, честно говоря, подустал. Поэтому сегодня и завтра у нас, как и у всех граждан Советского Союза, будет праздник!

– А там уж и воскресенье! – выкрикнул Толя Мохов из шеренги.

– Ну, что ещё сказать, да, получается, что сегодня и завтра мы объявляем в Лагере спасателей праздники, а потом и воскресенье. Таким образом, к работе мы приступим рано утром в понедельник. К тому времени, глядишь, ещё больше снег подтает, может чего и увидим нового. А сегодня вечером в Лагере я объявляю праздничный ужин.

– А что на праздничном ужине будет особенного?

– А вот вечером и узнаете.

Конечно же с решением полковника все согласились. Да и как тут было не согласиться! Все прекрасно видели, в каком напряжении Ортюков работал в последнее время. Он сам смертельно устал. Ведь, кроме физической нагрузки, на нём лежал ещё груз очень большой ответственности. Начальство постоянно торопило с результатами.

– Товарищ полковник, можно предложение?

– Говори, Аскинадзи! Только кратко и по делу!

– Я только по делу. Разрешите мне и Николаю, который военный, нам в эти дни отстоять вахту! Ну, чтобы другим ребятам дать отдохнуть.

– Ну что же, это похвально, что от руководителей групп поступают такие предложения! Конечно, я абсолютно не против, чтобы вы с Николаем отстояли вахту на праздники.

На том и порешили.

К вечеру ребята изладили праздничный ужин. Готовил полковник Ортюков в присутствии всего Лагеря. Ребята, пока готовился ужин, глотали слюни.

– Вот, ребята, учитесь, пока я жив, как говорится, – помешивая огромной столовой лопаткой шкварчащих куропаток в котле, приговаривал полковник Ортюков. Запах в округе был просто невероятно аппетитным. – Это праздничное блюдо я назвал «жаркое по-отортенски».

– А почему «по-отортенски»?

– Потому что мы находимся в районе горы Отортен?

– И это тоже, но не только, – интриговал полковник. Его лицо было ярко-красным, разогревшись возле шипящего котла.

– А ещё почему?

– А кто готовит жаркое?

– Вы!

– А как вы меня за глаза называете?

– Ну-у, как… как? – ребята переглянулись между собой, похихикивая.

– А что вы там хихикаете? Думаете, я не знаю, что за глаза называете меня полковником «Отортеным»?

Раздались тихие смешки молодых ребят, которые потупили в пол свои глаза.

– Ну, вот… Я прав. Каждый человек знает, какая у него кличка. А тем более вы меня, старого полковника, не проведёте… Но, я не обижаюсь, «Отортен» так «Отортен». Так вот, записывайте рецепт или запоминайте. Жаркое по-отортенски! Берём 1,5 килограмма сливочного масла. Слава богу, его у нас тут хватает. Масло нужно растопить в ведре, желательно не в цинковом. Подождать, пока брошенный пробный кусочек мяса не заскворчит… – Ортюков, как опытный повар, демонстрировал всё на деле. – А уж потом опускаем целую выпотрошенную куропатку в раскалённое масло… Ух, как стреляется… Так, так, главное, руки и пальцы не ошпарить… Смотрим, если масло не покрывает полностью куропатку, добавляем ещё. И… таким образом через минут эдак 30 получается «жаркое по-отортенски» или «куропатка фри»! Пальчики оближешь!

– А соль и перец?

– Ну, специи, конечно, само собой разумеется…

Зажарили ещё куропаток десять на весь лагерь, «жертвы» уже несколько дней до праздника дожидались своей участи в снегу. Среди куропаток были и пару глухарей. Тоже очень вкусные. Ребятам понравилось.

Борис Суворов и Владимир Аскинадзи. У Владимира за спиной глухарь в полевом мешке.

Владимир Аскинадзи и Николай Кузнецов хозяйничают на полевой кухне.

Строительство плотины в долине ручья. 1-й ряд: Ортюков, Дилевич, Кузнецов; 2-й ряд: Аскинадзи, Суворов.

После ужина ребята отдыхали в армейской палатке. Вели разные разговоры. Кинолог, которого ребята называли «собаководом», рассказывал анекдоты. Но, почему-то, поисковикам они не нравились: то ли рассказчик был не ахти, то ли сами анекдоты были неинтересными. Уж больно долго и заунывно он их рассказывал.

– Слушай, прекращай нас доставить своим анекдотами! – резко одёрнул «собаковода» Владимир Аскинадзи. – Неужели не видишь, что никто над ними не смеётся?!

Но кинолог и собаковод в одном лице продолжал рассказывать дальше.

– Слушай, заткнись! – грубо крикнул Аскинадзи. – Я так понимаю, что анекдот тем и хорош, что одной фразой можно сбить с ног, а твой анекдот длится полчаса. Вот начнёшь описывать одежду действующего лица, затем погоду, при которой происходят действия… Надоело это слушать! Бубнишь там себе под нос, как пономарь!

Но рассказчика распирало желание поделиться своей интересной, на его взгляд, историей, и он продолжал, несмотря на недовольство некоторых членов общества.

– Заткнись ты! – Аскинадзи кинул в угол, где лежал рассказчик-собаковод, валенок. Промахнуться было сложно, нужно было просто бросить валенок в стенку палатки, и он обязательно падал на «собаковода». Но желательно валенок кидать прицельно, так как можно было промахнуться и попасть в рядом лежащего полковника Ортюкова.

Валенок в этот раз упал рядом с полковником, и, проснувшись, только что вздремнувший товарищ Ортюков, тоже решил рассказать свою интересную историю.

– Ну вот, разрубили, – шепнул Аскинадзи на ухо Коле Кузнецову, – сейчас начнёт рассказывать про своего «дорогого патрона» – маршала Жукова.

И Аскинадзи оказался прав. Часто Ортюков с упоением рассказывал о своей службе первым адъютантом маршала Жукова, как он с ним прошёл всю войну. Спал в соседней проходной комнате, одетым и с пистолетом на груди. Был с ним в Одессе, добрался до Свердловска, но из Свердловска уезжать не захотел, когда Жуков предложил поехать с ним в Москву. Здесь у него была огромная квартира в центре города, а в Москве ему предлагали хрущёвку на обочине.

– Когда он рассказывает о Жукове, он мне напоминает токующего глухаря, – продолжали шептаться Аскинадзи и Кузнецов, прикрываясь ладонью, чтобы не услышал захваченный очередным рассказом полковник, – который настолько увлечён своим пением, что ничего вокруг не видит и не слышит.

– А вот помню тоже в один весенний праздник, – сладостно зажмурив глаза, вспоминал былые времена Георгий Семёнович, – только не 1 мая, а это был Женский день – 8-е Марта. Так вот, маршал Жуков – вы же помните, что я у него был первым адъютантом, я рассказывал – послал меня на своём личном самолёте за подарками своим женщинам к 8-му Марта. Сказал мне: «Лети, куда хочешь! – да прям так и сказал, – Лети хоть в Среднюю Азию, хоть на Кавказ. Привези, говорит, моим дорогим женщинам особенные подарки». Жуков дал мне личные деньги на эти самые подарки. А когда потом я прилетел, то потребовал с меня авансового отчета, письменного, – тут Ортюков приподнялся над своим лежаком и уткнул вверх воздуха указательный палец, чтобы обратить на это особое внимание слушателей, – с точностью до копейки…

Так, разговаривая о том, о сём, ребята провели сегодня хороший праздничный день, переходящий плавно во вкусный ужин с жареными «куропатками по-отортенски», разговорами, а затем – в сладкий, сытый сон.