Читать книгу Иначе нас уволят - Алеся Колединская - Страница 2

В «курилке» находилось пятеро. Нет, это место не предназначалось для курения, а просто так называлось. Никто из собравшихся, собственно, и не курил. Здесь царил полумрак, это располагало к отдыху и задушевным беседам. Буквой «Г» стояло два дивана. Они были прикрыты коврами, чтобы не протёрлась обивка. В углу – кресло, там же кальян и стол, на котором лежала открытая коробка шахмат. Рядом с ней валялось несколько фигур. Видимо, кто-то решил сыграть партейку, а потом передумал и поленился всё сложить на свои места.

Двое в задумчивых позах, подперев руками щёки, сидели на диванах. Каждый на своём. В углу, понурив голову и сжав руки в замок, в кресле сидел третий. У него была густая борода и иссиня-чёрные волосы. Всё его существо выражало работу мысли, внутренний конфликт. Он словно молча спорил сам с собой и не мог прийти к консенсусу.

Четвёртый примостился прямо на полу, сложив ноги как йог, и с интересом рассматривал свои ногти на левой руке. Казалось, он вообще ни о чём не думал. Пятый же, лысый, в длинной тоге, смиренно стоял напротив товарищей без единой эмоции на лице. Про такое выражение обычно говорят: просто стоял. Вот, просто стоял. Ничего не выражая и не делая.

– И кто это будет? – спросил один из тех, кто сидел на диване. Волосы до плеч постоянно лезли ему в рот, зачастую вызывая спазмы в горле. Поэтому он всегда закладывал их за уши, но пряди всё равно находили дорогу ко рту. И Хри часто запрокидывал голову назад и ещё тянул подбородок вверх, чтобы непослушные пряди всё-таки были за ушами. Стричь он их не хотел.

– Кто, кто? – подал голос иссиня-чёрный. Его звали Малси, но все сокращали до «Мал». Так быстрее. – Точно психованный какой-нибудь, однозначно. Предыдущий – пофигист, строго не спрашивал, сквозь пальцы на всё смотрел. Вот и довёл до ручки. Убрали. По логике вещей, сейчас кого-нибудь радикального назначат. Житья не даст. Я так думаю.

И он снова погрузился в свои невесёлые мысли.

– Да нормально всё будет, – сидящий на полу посмотрел на Мала огромными карими глазами. Он явно не понимал причину терзаний трёх своих коллег. Именно трёх. Тех, сидящих. Потому что четвёртый, лысый Бу, всегда «просто стоял», не участвуя в дискуссиях. Всё происходящее он встречал равнодушной полуулыбкой, не принимая близко к сердцу. Расценивал как данность любое изменение, но чувств по этому поводу не выражал никаких. Никогда. Ну что за Бог такой, честное слово! А где амбиции? Где «гнуть линию»? Где хоть что-нибудь, чтобы было понятно, как ты вообще относишься к чему-либо?!

– Идни, Мал прав, – у второго сидящего на диване голос был невыразительный. От слова «совсем». Какой-то бесцветный, что ли. Безжизненный. Но тем не менее каждый его хорошо слышал. Всегда. В момент, когда он раздавался, все мгновенно затихали и внимали этому бесцветному и безжизненному гласу. Вот и сейчас, когда Юд заговорил, взоры всех обратились к нему.

– Я, как и Мал, уверен, что нам поставят какого-нибудь ярого реформиста. Он раздаст нам кучу невыполнимых заданий и станет давать по шапке. А может, вообще уволит… – Юд вздохнул так тяжко и так горестно, будто придуманный им реформист уже вступил в должность, надавал по шапке и даже уволил его.

– Ой, что будет, что будет! – распахнул в сторону свои голубые глаза Хри и захлопал ресницами часто-часто, словно прогоняя слезу.

– Да нормально всё будет… – повторил свою мысль кареглазый красавец, но уже не так уверенно. – Скажи же, Бу!

Идни вопрошающе посмотрел в сторону друга.

Тот улыбнулся и сделал кивок головой. О, этот жест! Он всегда и всем кивает! Кто-то что-то даст ему – он кивает. Кто-то что-то спросит у него – он опять кивает! Встретит кого в космосе, на Земле или в «курилке» – ки-ва-ет! Это ж с ума сойти можно! Кивает и кивает!

– Я считаю напрасным этот разговор, – Бу снова улыбнулся. – Вы сейчас застряли в прошлом и в придуманном будущем. Всего этого ведь нет. В данный момент, я имею в виду. Сейчас нет ни прошлого, ни будущего. Сейчас есть сейчас. Давайте лучше в шахматы поиграем. Я чай могу сделать. Травяной.

(Улыбка.) Улыбался он тоже всегда.

Трое вздохнули. Идни не вздыхал. Он играл в пинг-понг глазами: смотрел на Бу – на остальных. На Бу – на остальных.

От чая отказались.

– А давайте придумаем стратегию. Что нам делать, если новый Бог Земли будет очень требовательным. Злым, мягко говоря, – это сказал Мал.

Юд:

– Может, стóит подготовить показательные выступления людей? Повсеместные неустанные молитвы. Чтобы новый начальник увидел, что мы их натренировали, что они нам послушны..

Идни:

– Точно! А я от своих больше песен и танцев обещаю! Пудру разноцветную. Классно будет! Нам главное – начальника ублажить. Ему станет весело – и нам хорошо.

Мал:

– Мои тоже молиться будут. Они с танцами как-то не очень… Не танцоры диско, как некоторые.

Бу:

– И у нас с самодеятельностью тоже не совсем чтобы. А молятся мои вообще всегда. Вслух и про себя. Так что мне добавлять ничего не придётся.

Хри:

– А мои, слушайте, мои молятся, танцуют, поют, пьют и едят! Мои столы накроют! Много, много! Пир на весь мир устроят! В честь нового Бога Земли. О как!

Идни:

– А на когда надо? Когда «Новый» в должность вступает?

Юд:

– Через пару земных недель. В канун 2020 года.

Идни:

– Успеем подготовиться. В Новый Год зайдём с песнями, плясками и молитвами! Все довольны, все смеются. «Новому» даже предъявить будет нечего. Ну что, решили вопрос? Можем и партеечку сыгрануть.

Юд:

– Вопрос решили лишь в том случае, если этот «Новый», взглянув на молящихся и поющих людей, успокоится и не будет к нам приставать с невыполнимыми заданиями. А если он НЕ успокоится?

Бу (с кивком и улыбкой):

– Так говорю ж – зачем переживать заранее? Подождём и всё увидим. Я чайку заварю?

(снова улыбка).

Хри, тряхнув локонами:

– Да неси уже свой самовар! А Новый Год надо будет хорошенько отметить, хлебосольно!

Мал, резко и громко:

– Вам бы всё есть да есть!

Хри удивлённо и тихо:

– Так ведь вкусно же!

Идни:

– Всё, хорош пререкаться. В Новый Год люди будут много есть, пить, танцевать и молиться. И начальник увидит, что на Земле всё хорошо. К нам вопросов никаких не будет. Кто со мной чёрными? Чур я белыми играю!