Читать книгу Медаль благородных - Алеся Кузнецова - Страница 6

Сокола он заметил сразу, как только вошел в зал ожидания. Рослый и красивый парень сегодня выглядел жалким и довольно помятым. Возле него сидел Леша. Чуть поодаль Артур заметил пару знакомых лиц из Министерства спорта. Подходить не хотелось, но мимо тоже не пройдешь. Секундное замешательство и понимание, что избежать встречи не удастся, – к нему уже направлялся коренастый невысокий чиновник в белой рубашке, туго облегающей крепкие накачанные руки:

– А что это с твоей птичкой сегодня? Кого ты везешь на чемпионат?!

– У меня все под контролем. Он сейчас придет в себя и соберется. До соревнований восстановится.

– Что-то у твоих ребят не ладится в последнее время, – вздохнул подошедший и задумчиво похлопал Артура по плечу. Артур пожалел, что не успел повесить грушу и выместить накопившееся раздражение на ней. Кулаки сжались непроизвольно, и он стал разминать их, стараясь переключить внимание с чиновника, сопровождавшего их в поездке, на собственные руки:

– Это временные обстоятельства. Мы разбираемся сейчас с ситуацией.

– Твоя ситуация как-то затянулась. Три года без побед, а государство продолжает тратить на тебя средства.

– Это не ваша забота.

– Как раз моя забота, сынок. Кто-то же должен думать о том, насколько целесообразно продолжать сотрудничество с тренером, который больше не приносит медали. Кстати, а как ты считаешь, на основании чьих докладных записок наверху решения принимают? И знаешь, многим уже кажется, что Артур Мировецкий – это просто распиаренное имя и не более того. А нам нужны реальные победы. Так что приведи в чувство свою птичку и постарайся в этот раз не сплоховать.

Артур ненавидел этот снисходительный тон и намеки на то, что именно он виноват в отсутствии побед. Он и сам это знал, но планировал исправить ситуацию. Дормидон Душнилин был в целом дядькой неплохим и делал все же много хорошего для спорта в целом, но даже в самые успешные годы, когда воспитанники Мировецкого выигрывали на соревнованиях, он всегда находил к чему придраться и не упускал случая съязвить при встрече или чему-нибудь поучить. Что уж говорить о нынешней ситуации? Сомнения в тренерском призвании Артура Душнилин всегда высказывал категорично и безапелляционно. И хотя сперва это сильно раздражало, со временем Артур стал считать его просто досадной помехой, чем-то вроде зудящей назойливой мухи, которая испортить радость момента может, но на ход событий в целом не влияет. С этого времени их общение просто сократилось до минимума и стало довольно сносным.

Артур с удивлением узнал, что когда-то Дормидон Иванович и сам занимался биатлоном, но было это, видимо, так давно, что несостоявшийся спортсмен полностью вжился в образ чиновника, отрастил аккуратное крепкое брюшко и всем видом создавал имитацию бурной деятельности. Артур всегда старался избегать лишних встреч с Душнилиным, а сегодня видеть его не хотелось особенно. Сейчас даже невооруженным взглядом было видно, что Дормидон Иванович разошелся не на шутку, и теперь все свои страхи перед чемпионатом облекает в слова:

– Тебя, конечно, держат пока из уважения к старым заслугам. Но все понимают, что второго Клима у тебя нет, нормальные игроки разбежались по другим тренерам, а Сокол надежд явно не оправдает. Хотя все пока и возятся с ним. За три года можно было нормальных ребят найти и подготовить.

– Я извиняюсь, но никак не могу вспомнить, с каких это пор вы отвечаете за успехи моих ребят?

– Эх, да какой из тебя тренер, Мировецкий? Надо же правде в глаза смотреть. Вот Антонов, который тебя учил, – это величина была, а сейчас… Сопли с ними жуешь, как с детьми. – Душнилин махнул рукой и отвернулся. Артур уже хотел пройти к своим, но Дормидон снова развернулся в его сторону:

– Мировецкий, где медали, скажи? Где результат? Возишься с вами, возишься…

– Чем портить нам день, если действительно так волнуетесь за результат, лучше бы внимательно с условиями ознакомились, чтобы не получилось, как в прошлый раз, когда наши не взяли наград из-за того, что кто-то не удосужился уточнить, что правила немного изменились. И если что, я уже привозил в страну медали. Поэтому не вам мне рассказывать, как готовить чемпионов.

– Так привези снова. Если знаешь как, и это не было случайной удачей.

Артур уже хотел идти, но последние слова Душнилина заставили остановиться:

– В чем вы видите свою задачу, Дормидон Иванович? Зачем вас отправляют на соревнования? В чем ваша работа во время чемпионата? На вас ведь тоже страна деньги тратит.

– В каком смысле? – Душнилин не ожидал, что кто-то осмелится так ему ответить и даже растерялся:

– Так ведь… это… контролировать процессы и помогать прийти к победе.

– Ну тогда контролируйте тихо и просто не мешайте. А дальше мы сами разберемся, что делать.

Артур не дал ему ответить и прошел сразу к своим. Иван с виноватым видом ворочался в кресле. Рядом стояла почти пустая бутылка воды.

– Что это за подстава? – Артур навис над ним, как скала над щербатым склоном.

– Ты что творишь?!

– Прости, Викторович. Просто, вчера… В общем, я поехал к ней.

– Мы с тобой о чем договаривались?

– Да помню я. Но ты пойми, не мог я просто так взять и уехать сейчас в Москву, даже не поговорив с ней.

– Поговорил? – Нет. В ее квартире подруга живет. – А Кристина где? – В этом и дело. Кристина куда-то уехала, и Натали не сказала куда. Я думал, если останусь и поговорю, она мне скажет.

– Не сказала?

– Говорит, что сама не знает. Просто, мол, Кристина уехала и попросила пожить пару месяцев в ее квартире, чтобы цветы поливать было кому. А Натали и хорошо, снимать больше не надо. Она с вещами переехала в квартиру Кристины.

– Твоя задача сейчас взять себя в руки, а Кристину мы после чемпионата найдем. Просто найти в статусе чемпиона тебе ее будет точно проще, чем в качестве неудачника.

– Все пошло наперекосяк после этих ее встреч с Домбровской. Если бы не она… Мы бы сейчас уже женаты были с Кристиной, и я бы ей посвятил победу. А сейчас зачем все это?

– С Домбровской мы твоей разберемся, не переживай. И Кристина вернется. Куда она денется? Занервничала перед свадьбой – вот и сбежала. А ты тоже дурак, зачем ей тогда деньги давал?

– Ну а как не дать? Если у нас каждое утро начиналось с соцсетей и этой Домбровской. Кристина даже сырники освоила, как у нее. Я же думал, она хотела, чтобы у нас тоже все красиво было. И сырники вкусные, помните, она даже раз нам на тренировку приносила. Я и не возражал. Если для нее это важно, то мне какое дело?

– Не помню, я не ем сырники. С детства их ненавижу. А видео ее помню. Вы же над ее роликами всей командой как ненормальные хохотали. Как ни зайдешь в раздевалку, а там… балаган какой-то. Как в цирке, в самом деле.

– Так весело же было. На такую чушь подсесть самой и заставлять это меня слушать. Мы с пацанами животы тогда надрывали от ее этих всех «быть честной с самой собой». Но сырники по ее рецепту, правда, хорошие.

– Зато теперь не до смеху, так?

– Надо было вдвоем тогда идти на ее дурацкие сеансы. Хоть бы смог контролировать, что там происходит. Кристина, вообще-то, так и хотела. Но это же тупость идти к психологу только потому, что твоя девушка раздражает своими вечными «А что мне выбрать?», «А что лучше купить?», «А апельсины лучше брать в красной сеточке или в прозрачной?», «А молоко на 1,5 процента? Или лучше на 3,2 процента?» Мне казалось, я попал во что-то адское. Вот скажи мне, Артур Викторович, можно ли было не сойти с ума от всех этих ее вопросов? Честно говоря, я даже выдохнул, когда Кристина начала разбираться с помощью психолога с этим. Ну и подумал, раз у нее проблемы, пусть сама и идет на сеансы, лишь бы больше не приставала с глупыми вопросами. К тому же времени на это было жалко. У меня же тренировки целые дни.

– Ну, допустим, тренировки у тебя не целые дни, а просто каждый день. Но пару часов свободных у тебя всегда оставалось. – Так и с пацанами надо было посидеть. А теперь… Я без нее на стенки лезу. Не знаю, как мне дальше жить. Ты даже не представляешь, как мне хочется, чтобы она снова доставала этими всеми глупостями. Я не знаю, что с ней эта Домбровская сделала. Как зазомбировала все равно. Кристина сама бы ни за что на такое не решилась. Она в магазине одна молоко и хлеб выбрать не могла. Мне всегда звонила посоветоваться. Она же беспомощная абсолютно. Не могла она вот так взять и уехать. Она бы даже билет на самолет не смогла сама выбрать. – Иван тяжело вздохнул и попытался сфокусироваться на табло с рейсами.

– Видимо, что-то смогла. Но скоро мы поймем, что делает с ними Домбровская на этих сеансах и зачем Кристине была такая сумма. В ее клинике полугодовой абонемент дешевле стоит.

– Артур Викторович?! – Что? – Ты что к ней полгода будешь на сеансы ходить?

– Полгода ни полгода, но пока не поймем, в какой она момент и, главное, как деньги выкачивает с клиентов, надо походить. А ты уверен, что Кристина на ее сеансы у тебя деньги просила?

– Конечно! Она же так и сказала. Мол, пошла к этой Арине, и что она лучший психолог современности, поэтому такая дорогая. И первый сеанс был у нее очень клевый. Кристина тогда вся такая воодушевленная была. И мне спокойно, сидит дома и дистанционно на сеансе с собой разбирается. Потом у нас такой вечер был… – Иван вытер испарину со лба. Кондиционеры не могли справиться с внутренним жаром и утренним похмельем. Организм, не привычный к алкоголю, явно страдал.

– А после вчерашних излияний, значит, полегчало?

– Да нет, только хуже стало. – Так кому ты лучше сделал тем, что нажрался вбаре, как какой-то…

– Ты просто такого никогда не переживал. Тем, кто не бывал в отчаянной ситуации, не понять, что такое боль.

Артур невесело вздохнул:

– Ничего, если из этой поездки вернемся домой с пустыми руками, мы с тобой оба узнаем настоящую боль и отчаяние. Вон, видишь, в белой рубашке на тебя косится мужик. Душнилин. Он уже, считай, списал нас с тобой со счетов. Поэтому соберись давай. Шесть лет тренировались. И все коту под хвост из-за какой-то Кристины…

– Кристина здесь ни при чем. Она всегда наоборот хотела, чтобы я тренировался. На все соревнования ходила, ждала меня всегда, болела. А как спуталась с этой Ариной, что-то произошло, и все пошло наперекосяк.

– Поймем скоро, что там произошло. И Кристину твою найдем.