Читать книгу Зайка, Ласочка и Птичка рассказывают о любви, дружбе и сексе - Алеся Ранимая - Страница 12

Мне позвонил начальник Али и попросил срочно приехать. Мы выломали дверь в её квартиру, жалкий подвальчик, который Шон оплачивал наполовину. Она лежала под горой одеял. Живая. Мы прочесали всю комнату, ликвидировали ножи, вилки. Серафима привезла одноразовую посуду.

– Я её ненавижу порою, настолько она больная, сучка, – сказала и заплакала.

Мы договорились водить Алю в кафе кушать. По очереди, на сколько нас хватит.

На следующий день она вызвала Шона по телефону. Он позвонил Серафиме, и та подтвердила, что Аля совсем плоха. Пока он ехал, а она до минуты знала, сколько времени у него занимает дорога, Алька смоталась в парикмахерскую, наврала там с три короба про свою безответную любовь к девушке-лесбиянке, растрогала мастера сексуальными подробностями и получила укладку и макияж в подарок, как и всегда, впрочем.

Шон очень разозлился. Я слышал эхо его криков:

– Я думал, тебе плохо, что ты лежишь, умираешь, а ты вон какая красивая!

Она шла за ним, плакала, просила остановиться.

Я вышел на крики о помощи. Они боролись на входе в парк, Шон зажимал её руки, его рвало, и он то и дело выпускал её. Аля кромсала запястья маленьким стальным ножиком с мелкими зазубринами, кровь растекалась по её белому, как снег, заячьему халатику, ложилась красными бутонами к ногам.

Спустя месяц я навестил её в подвальчике. Она ничего не ела уже много дней, не ходила на физиотерапию и на перевязки. Я надеялся уговорить её сдаться в больницу.

Она лежала под грудой одеял, была не в силах согреться. Тётя Аля читала умную книжку огромных размеров и находилась на максимальном расстоянии от дочери. Мне стало неуютно на этой дистанции, и я сел прямо на кровать. Аля пошевелилась. Я снял обувь, забрался под одеяло, взбил подушки, и Аля неслышно устроилась у меня между ног, на животе. Я обнял её. Поправил одеяла, чтобы её не продуло. Она была невыразимо худой, почти невесомой, и очень холодной, как умирающая кошка.

Я гладил её волосы.

– Аля, девочка моя, зайка, что бы ты хотела?

Молчание. И вдруг:

– Папу.

– Именно папу?

– Да.

– Вчера она звала Шона, – скрипнула тётя Аля со своего стула.

«Да заткнитесь вы!» – я махнул на неё рукой.

– Папа?

– Да, – сказал я. Аля вздохнула и прижалась ко мне плотнее.

Я продолжал гладить её по волосам, укачивать. Так прошёл, наверное, час. Аля становилась всё легче, мне было нетрудно её баюкать. На глаза попалась большая яркая тетрадь с Hello Kitty на обложке. Я развернул её от нечего делать машинально. Все страницы были усеяны плотными записями, в неаккуратных рамках значились даты.

И я прочитал:

«16 июня. Я: «Докажи мне, что ты меня любишь». Он снял штаны и показал попу посредине людной улицы. У меня флешбэк на Санкт-Петербург и Гошу, который мне показывает попу на просьбу доказать, что он меня никогда не забудет. Интересно, почему это мужчины считают равным клятве на Библии?

Мы пошли на море. Оно теплое и блестит в лунном свете. Ебёмся в воде, я держусь за флажок, и он остается у меня в руках, как вдруг…»

…я почувствовал, что Аля ушла.

А где-то очень далеко, на берегу Северного моря, стоял он, профессор биологи, член-корреспондент РАН. Он смотрел на кубометры непаханого пространства, на тонны неупорядоченного материала, с наслаждением думал о проделанной работе, как вдруг по непонятному велению души оглянулся и, невзирая на присутствие посторонних, снял штаны и показал небу жопу.