Читать книгу Церебрум - Алеся Троицкая - Страница 6

– Где этот безмозглый дрон?

– Муха, посмотри…

Неотёсанный мужлан по прозвищу Муха обернулся и недовольно сгримасничал. При этом его небритая рожа стала еще отвратительней.

– Дарвин её разорви, эта дикарка испортила моего лучшего дрона! Да я только месяц назад его купил! – яростно плюясь и трясясь от злости, произнес верзила.

Он резво оказался у дерева, где валялся безглазый демон, напугавший Эву до безумия, и осторожно, будто маленького ребенка, взял на руки. И чуть не начал укачивать.

– Я убью эту примитивную дикарку! Я убью ее!

Эва, слышавшая все до единого звука, но ничего не видевшая, ощущала страх. Страх неизвестности. Что несут с собой эти чужаки? Что им нужно? Если бы она была умнее, то убежала бы подальше от опасности, которую несли с собой пришлые, но острота только подстегивала. Адреналин, осевший на ее нервах, будто ядовитая пыльца, взвинтил все чувства. Она точно знала, что должна делать.

– Да, я за него тысячу юксов отдал! А-а-а, – низко и гортанно зарычал Муха.

– Его даже не починишь, она повредила плату, и чем!.. Каким-то камнем! – Муха яростно отшвырнул в сторону груду металла, но его спутница спокойно подобрала все и положила в мешок.

– Да ты не кипятись, продадим на запчасти.

Но мужчина напарницу уже не слышал, он достал из-за пазухи небольшой плоский прямоугольник, стал с ненавистью в него всматриваться.

– Нет, Ирма, ты только посмотри, это чучело оглушило будь здоров, но она все равно умудрилась сломать дрона.

– Хм, меткости ей не занимать…

– Ты находишь это смешным? Ты думаешь, это смешно? Да я этой выдерге руки поотрываю.

Верзила убрал экран обратно за пояс, как пес задрал голову, будто принюхиваясь.

– Я чую, она еще где-то здесь! – елейным голосом протянул: – Маленькая дикарка, я тебя найду.

«Непременно», – подумала Эва и громко крикнула:

– Попробуйте догоните!

Она быстро и ловко спрыгнула с уступа, на котором пряталась, и показала язык. Хотя ей было жаль, что туман прятал очертания, от этого пренебрежительного жеста ей стало легче. Ведь чего ей бояться. Ведь не она вторглась на чужую территорию. Не она принесла в чужой гармоничный мир дьявольскую штуку, и не она вознамерилась угрожать мирным обитателям.

– Там! – заревел верзила и, хватая напарницу за рукав черного термокостюма, похожего на змеиную кожу, поволок за собой.

– Стой, Муха, там же ничего не видно. Давай пустим второго дрона. Пусть он за ней гоняется.

– Ирма, ты дура, чтобы она и его сломала?! Я догоню эту дикую примитивку и собственноручно придушу. Она у меня поплатится!

– Но Муха, – недовольно заныла женщина, не желая бегать по лесным, туманным дебрям. – Сдалась она тебе, давай вернемся.

– Заткнись и топай за мной!

Треск веток и тяжелая поступь, вперемешку с искусной бранью, подгоняли Эву. Через густой лес, к спасительной цели.

– Вы бегаете как беременные лосихи… хотя нет, лосихи бегают изящней, а вы больше похожи на кривоногих выхухолей…

Наверно, это оскорбление было лишним, так как над головой девушки раздался выстрел. Пришлось петлять и увертываться, ловко перепрыгивая через помехи, принесенные непогодой. И с двойным рвением, не только стараться убежать, но и пытаться не поймать пулю.

В сплошном тумане было сложно оценивать расстояние, и Эве казалось, что спасительный поворот никогда не покажется. Но буквально через несколько метров, за которые она успела пять раз споткнуться, Эва резко свернула вправо, ныряя в кусты жимолости.

Как она и ожидала, преследователи пронеслись мимо.

«А вот теперь можно перевести дух!»

Упав на подстилку из мягкого мха, и неважно, что сырого, Эва облокотилась на ствол дерева и прикрыла глаза, восстанавливая дыхание, вспоминая случаи, когда приходилось так быстро носиться. На ум пришёл самый первый, когда она была малышкой и ради любопытства разворотила гнездо земляных ос. Вот эту беготню девушка не забудет никогда. Хорошо, что отец был неподалеку и смог помочь. Тогда Эве в буквальном смысле пришлось учиться нырять. Ведь другого способа отделаться от разъяренного роя просто не было. После этого не единожды Эве приходилось убегать и от других опасностей.

Не так давно, буквально полгода назад, она набрела на волчью тропу, где голодная стая сначала загнала на дерево, а после караулила девушку трое суток, пока ее не отыскал отец и не отпугнул животных.

Но, несмотря на все пережитое, девушка себя не ощущала большей добычей, чем сейчас, и это пугало.

– А-а-а, – крик отчаянья возвестил о том, что пора выдвигаться.

Пригладив растрепавшиеся волосы, Эва решительно пошла вперед.

– Помогите! Помогите мне! А-а-а-а-а!

Эва, вышедшая из туманной дымки, присела в паре шагов от обманчивого берега, немигающим взглядом уставилась на Муху. Тот, барахтаясь, как обезумевший, старался цепляться за тонкие стебли и выбраться из вязкой, болотистой жижи, которая его поглощала.

– Нет! Нет! Помоги-и-и-те!

Верзила увидел Эву, и в нем встрепенулась надежда, но, встретив почти черные пронзительные глаза, в которых плескалось безразличие, тот возобновил тираду из проклятий.

– Ты, глупая примитивка, думаешь, смогла перехитрить нас? Ты! Ты, безродная шваль, думаешь, победила Муху, самого опытного из трапперов? Да ты не знаешь, с кем связалась. Мои люди придут за тобой, мои люди выпотрошат тебя!

Рядом с верзилой лопнул большой воздушный пузырь, и его стремительно потянуло на дно.

– Нет, нет, не-е-т! – отплевываясь тем, что заливалось через рот, кричал мужчина, пока полностью не исчез под грязной поверхностью болота.

Мерзкое бульканье возвестило о том, что одним отвратительным человеком на планете стало меньше. Не понимая своих новых чувств, Эва с таким же непроницаемым лицом обернулась к худощавой женщине, которая, в отличие от верзилы, не шевелилась, скрестив руки на груди, и таким же холодно оценивающим взглядом, как и у самой Эвы, глядела перед собой. Черная помада и ярко подведенные глаза, делали женщину похожей на кобру. К ее костюму не хватало только раздувающегося капюшона, тогда трудно было бы отличить земноводное от этой особы.

Ровным голосом она проговорила:

– А знаешь, я рада, что ты избавила меня от этого упыря. Его вечное нытье раздражало. Ведь не зря его звали Мухой. Заешь, это такие противные насекомые, которые помимо того, что любят падаль, еще постоянно и назойливо жужжат. Это так бесит…

Эва поднялась, времени на праздные разговоры у нее не было. Да и пустой треп женщины начал надоедать.

– Постой! Куда ты! – отчаянно крикнула «кобра», тем самым выдав свое волнение, но как только Эва замерла, ее голос перестал дрожать. – Что ты хочешь?

Эва выдержала несколько секунд, как бы над чем-то задумавшись. Наклонила голову набок.

– Где мой отец?

– Отец?

– Да! Вы его поймали!

– А-а-а, отец, – тут же сообразила женщина, с опаской косясь на свое тело, которое по миллиметру все же утягивалось вниз. – Мужчина. Дикарь. Его поймала другая группа трапперов. Нам сообщили перед тем, как наш дрон наткнулся на тебя. Ты его ищешь?

Взволновавшись, Эва упала на колени и подползла к самому краю.

– Что за трапперы, кто вы, зачем вы его поймали, как вы нас нашли?

– Эй, тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов, заметь, я могу не успеть на них ответить. Так что давай заключим соглашение. Ты мне помогаешь, я тебе все рассказываю. Идет?

Эва смерила женщину, которую уже по грудь поглотило болото, оценивающим взглядом.

– Как я могу доверять тебе? Ты хотела меня убить.

– Заметь, не я, а он, – женщина брезгливо покосилась на то место, где недавно утонул ее приятель, по которому она явно не скучала. – Ты сама слышала, я просила его вернуться и оставить тебя. Это он потащил меня сюда, идиот. Мне, если честно, вообще нет до тебя никакого дела.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Я вынуждена.

– Хм, – брови Эвы недоверчиво поползли вверх.

– Да, я обязана была работать на этого жиртреста, мой ребенок находится у него. Теперь я свободна. И мне ты больше не нужна. Поверь, я говорю правду! – небольшой пузырь с воздухом лопнул возле женщины, и она по шею ушла вниз. Взгляд стал более рассеян, а в голосе появилось больше мольбы. – Прошу, поверь, я говорю правду. Если я умру, умрет и мой сын. И отца ты вряд ли найдешь. Ведь это был твой самый близкий человек на всем свете, да? Тогда ты должна меня понять. Прошу!

Эва еще раз оценивающе прошлась взглядом по незнакомому лицу и сдалась. Другого выхода она не видела.

– Держи, – Эва протянула женщине крепкую ветку.

«Кобра» жадно в нее вцепилась и начала понемногу подтягиваться, приближая себя к берегу. Когда ее тело оказалось на суше, она рухнула на спину, тяжело дыша:

– Спасибо… Меня зовут Ирма, и я теперь твоя должница!

***

– Что это?

– Глиссер на магнитной подвеске. Он чувствует залежи железа под землей, за счет чего и работает.

Эва с любопытством обошла аппарат, зависший в воздухе.

– Мы поедем на нем?

Ирма, которая в это время прицепляла мешок с разбитым дроном к заднему сиденью, кивнула.

– Полетим. Всего пару дней, и мы будем у стены. Опережая твой вопрос, почему, мы прямиком не полетим искать вторую группу, скажу. Они отправились в обратный путь, пока мы за тобой бегали. Да и глиссеры у них мощнее, им не нужен привал, чтобы охладить двигатель, не то, что этой развалюхе.

Девушка высунула голову из-под днища глиссера, куда как раз заглядывала.

– Стена?

– Да, на границе Церебрума, туда, куда увели твоего отца другие трапперы.

– Я вообще не понимаю, зачем вы нас ловили. Для чего?

– Ну… мы не то что именно вас ловили. Мы ловили беглых преступников.

– Преступников?

– Да… преступников, которые совершили правонарушения и которые хотят избежать правосудия. Трапперы именно тем и занимаются, что ловят беглых. Вы просто оказались на пути. Как говорится, не в то время, не в том месте. Но не переживай, когда выяснится, что твой отец ни в чем не виноват, его отпустят. Тут как раз подоспеешь и ты. И вы сможете вернуться обратно.

Ирма вытерла руки о кусок грязной тряпки.

– Кстати, ты правда ничего не знаешь о мире там, за стеной? – она кивнула в сторону, буравя Эву любопытствующим взглядом.

Та смутилась и пожала плечиками:

– Ну, папа говорил, что людям, таким как мы, там нет места. Потому что в городе живут демоны из железа, любящие высасывают души… и… еще люди для них вроде игрушек, которыми им не надоедает играть….

– Люди? Ха… что за бред.

– Ну да, такими, как мы.

С какой-то надменностью и даже обидой, Ирма поправила:

– Запомни одно, мы не люди, а примитивы. И то, что говорил твой отец, не-пра-в-да, наш мир гармоничен, и никакие демоны нами не управляют. Все подчинено порядку и справедливости. Наш мир идеален.

– Не называй моего папу лжецом. Ты ничего о нем не знаешь! Мой папа никогда меня не обманывал!

– Не сомневаюсь… Но ты сама увидишь, что все не так страшно, как рассказывал тебе твой отец. Возможно, тебе понравится Церебрум и ты не захочешь его покидать. Ведь утопия для того и создана, чтобы всем было хорошо.

– Ну, а как же твой сын?

– А что сын? – настороженно спросила женщина.

– Получается, не все так идеально? И вообще, откуда у тебя уверенность, что ты сможешь его найти после смерти Мухи? А если твоего ребенка не прятали, то почему раньше не забрала?

Но женщина как будто не услышала вопроса. Сузив глаза, она по новому взглянула на чумазую девушку в оборванной одежде и обуви, наверняка принадлежащей мужской ноге. Покосилась на кожаный, ручной выделки пояс, на котором крепилось минимум пять небольших ножей.

– Сколько, ты говоришь, здесь живешь?

– Сколько себя помню, – задетая пренебрежительным тоном проговорила Эва.

– Чудесно…. – протянула Ирма, улыбаясь по-змеиному. – У меня все готово, мы можем отправляться?

– Подожди.

Спохватившись, Эва побежала в пещеры. Постучав по балке три раза, она сначала нырнула в ответвление, где еще тлели угли от недавнего кострища, возле которого спали они с отцом. Бегло умылась, стирая с лица кровь, пот и грязь. Схватила рюкзачок, в который покидала необходимое: бутыль с водой, куски вяленого мяса, огниво, мешочек с камушками для рогатки, кусок веревки и две самые ценные реликвии. Первая – это компас, чтобы отыскать дорогу назад. Вторая – это три ветхих и очень древних листка, с любовью завернутых в грязный полиэтиленовый пакет. Знания, так называл эти листки отец. Утерянные знания о том, что не демоны – вершина эволюции. Хоть Эва не понимала долгих и нудных рассуждений отца, она никогда с ним не спорила и слепо доверяла.

– Ну, что, теперь готова?

– Да! – с волнением, которое редко испытывала, Эва повесила рюкзак за плечи и запрыгнула на заднее сидение.

– Надеюсь, этого дрона ты не испортишь, – усмехаясь, бросила через плечо женщина.– Он всего-навсего будет лететь впереди и в случае опасности предупредит, – женщина указала на свою руку, на которой крепился браслет с небольшим экраном.

Эва резко схватила женское запястье.

– Это око, оно передает все, что видит дрон.

Эва понимающе кивнула, все больше удивляясь такой изобретательной штуке.

– Так, значит, вы меня видели, когда на меня наткнулся демон, Эта новость заставила девушку нахмуриться.

– Эва, я уже попросила прощения, тебе этого мало? Неужели тебе приятно унижать меня?

– Нет. Прости. Я не подумала.

– Ладно, – махнула рукой женщина, сменив мнимую обиду на милость. Она собрала волосы в тугой пучок, от чего ее черты стали острее. И приказала держаться крепче. – Ну, что, расширим границы твоего мировоззрения?

***

Лететь на глиссере оказалось здорово. Ирма оказалась неплохим пилотом и маневрировала среди деревьев, как будто она всю жизнь только этим и занималась. Как и было обещано, примерно на полпути они сделали привал, где они поели, вздремнули, поочередно дежуря, и вновь отправились в путь.

За все путешествие Эва сделала для себя вывод, что Ирма необщительная и скрытная. Увиливала от расспросов либо недоговаривала. Особенно обходила стороной тему про сына. Единственное, о чем не утомлялась повторять женщина, так это о любви к Церебруму.

– Что такого особенного в этом городе? – спросила Эва у Ирмы, когда они, сытые, сидели у костра, всматриваясь в центр оранжевого жара.

– Городе? Городе! – Ирма надменно засмеялась. – Церебрум – это не город, это мир! Огромное вместилище миллионов душ и тех, кто за этими душами присматривает. Церебрум настолько обширен, что невозможно представить его границ. Большинство примитивов никогда не познают его пределов, потому что и в своём квадранте могут потеряться.

– Хм, – скептически хмыкнула девушка, не перебивая. Да и перебить Ирму в этот момент было сложно, так как огонек, проснувшийся в ее блекло-серых глазах не угасал.

– Зря не веришь. Сама убедишься, что Церебрум необъятен. Возможно, он даже не уступит в своих размерах диким землям. А по красоте с ним вообще ничего не сравнится. Вот ты, будучи дикаркой…

Эва даже не обиделась, лишь вопросительно глянула.

– …То есть, ты всю жизнь прожила на диких землях и будешь приятно удивлена. Ведь многие здания и жилища Церебрума соседствуют с живой растительностью, можно сказать, в ней утопают. Могу поспорить, ты не видела столько цветов и красок в одном месте. Ведь принципалы не просто создали для нас мир, они постарались этот мир сделать хоть чуточку похожим на тот, из которого сами пришли. Мир солнечного света. Мир за границей «Небывалого».

– Ты про демонов, похожих на нас?

– Может, уже хватит называть их демонами? – недовольно скривилась Ирма. Но через секунду, подавив вспышку гнева, продолжила снисходительно и с расстановкой, объясняя недалекому человеку: – Принципалы, это не просто высший разум, боги, это наши прямые создатели, те, кто дал нашему виду жизнь. Если бы не они, нас бы вообще не существовало!

– Но как они нас создали и зачем?

– Как, этого никто не знает, кроме самих принципалов, а вот зачем, – Ирма облокотилась на дерево и закатила глаза, как будто вытаскивая из своего сознания великие слова:

– «Великие Боги сотворили примитива из праха, чтобы превратить его в подобие свое, но с душой, чтобы быть примитиву красотою ТВОРЕНИЯ, чтобы он цвёл и благоухал в Доме Богов, чтобы он знал Богов, жил Богами и возвещал совершенство Богов»,

– Ирма сделала глубокий вдох. – «Примитив сотворен, чтобы вернуть им радость через проявление покорности и полного послушания. Он не может стать объектом Божьей радости, пока не узнает их волю и не начнет прилагать усилий, чтобы жить в соответствии с ней. Обретя способность познать, что скрыто в Сердце Богов, живя согласно их воле, примитив должен пройти период развития и стать совершенной, просчитываемой личностью».

Женщина открыла глаза. В них Эва уловила отблеск нездорового огня, фанатизма. Ирма свято верила в то, что говорила.

– Если честно, мне непонятно, – девушка нахмурилась, подкидывая в костер веточек.

– А тут и нечего понимать, от тебя требуется слушать и следовать за создателями, благодарить своей покорностью. Если ты делаешь все правильно, то в ответ принципалы бескорыстно будут помогать и заботится о тебе, уберегать и предупреждать об ошибках, которые мы можем совершить. Ведь ты должна понять, мы, примитивы, как маленькие дети, которым нужен большой и мудрый наставник. И если ты принимаешь благодать, дарованную принципалами, ты обретаешь истину…

– Истину чего? – безразлично поинтересовалась девушка, теряясь в словесном потоке, цитируемого Ирмой.

– Истину, каково твое предназначение, конечно. Принципалы делают все, чтобы открыть нам глаза, даже в ущерб себе.

«С трудом верится, что кто-то что-то будет делать в ущерб себе». Но слепая вера, с которой говорила женщина, поражала, заставляя девушку задуматься, почему два человека из этого мира, которых она знала, имели такие противоположные мнения.

Отец всю жизнь только и уверял, что Церебрум – зло во всех проявлениях, а примитивы – безропотное стадо.

Ирма же убеждала в обратном, захлебываясь эмоциями, не переставая восхвалять идеальность места, в котором они скоро окажутся. Она не уставала приводить примеры счастливых примитивов, без зла и агрессии несущих только добро и свет. Эва хотела полюбопытствовать, почему же этого света она не заметила в приятеле Ирмы, Мухе. И откуда тогда взялись преступники, за которыми они якобы гонялись? Но разводить новую дискуссию не было сил.

Когда женщина, наконец, замолчала и улеглась. Эва долго лежала, всматриваясь в звезды, такие родные и близкие, вслушивалась в шум ночного леса, который убаюкивал лучше любого снотворного, понимая, что неважно, какой мир кроется за стеной, прекрасный или ужасный со своей истиной и философией, главное, для нее было встретить отца и вернуться домой. Туда, где без каких либо хитростей она точно знает, кто она и для чего существует.

Смотри, мы уже близко, – прокричала Ирма.

На горизонте показалась огромная стена, которой не было ни конца, ни края. Казалось, эта стена уходила до самого неба и шириной была в целую планету. Поверхность стены была гладкой и отдавала хромированным блеском, так что даже издалека слепила глаза отражаемым светом.

– Что это?

– Граница, – с благоговейным трепетом произнесла женщина, полностью заглушила глиссер и спрыгнула на землю.

– Какая она огромная. Я и не думала…

– Да, она великолепна! Ты посмотри, какая идеальная конструкция, такая же идеальная, как и весь город. Вот увидишь. Гармония читается в каждой клёпочке, в каждом изгибе.

– А что там?

Прищурившись, Эва пыталась рассмотреть кучи чего-то непонятного, и устилающие все пространство перед самыми воротами.

– Кладбище неудачников, – пренебрежительно бросила Ирма, устремляясь вперед и не забывая сломанного дрона. – Не отставай, девочка.

Эва же в недоумении посмотрела на глиссер, а потом на женщину.

– А…?

– За глиссер не переживай. Его никто не тронет, я позже за ним вернусь, как только тебя провожу.

– Но почему мы не можем лететь на нем?

– Это запрещено, – женщина обернулась к растерянной девушке.

– Понимаешь, принципалы же не только о нас заботятся, они заботятся обо всем живом на планете в целом. Понимаешь?

Девушка замотала головой.

– Короче, не заморачивайся. Сама все увидишь.

Пожав плечами, Эва поправила лямки на своем рюкзачке и побрела следом.

Она не понимала, где они оказались и что это за место, но оно навевало жуткие образы. Вокруг, куда не взгляни, были кучи железного мусора, отбрасывающие зловещие тени и своими вершинами затмевающие солнце. Хотя запах разнился от обычной мусорной ямы, но этот был ничем не лучше. В нем ощущались металлические и химические испарения, заставившие Эву не только сморщится, но и чихнуть.

Кучи были большие и маленькие, блестящие и ржавые, поеденные коррозией. Провода и микросхемы вперемешку с тряпьем.

«Откуда столько?»

Эва опустила взгляд, уставившись на маленький ботиночек с розовым бантиком, который был втоптан в грязь и давно потерял былое очарование. Не зная, зачем, она потянулась к этой находке, и тут до нее донесся детский плач. Такой жалобный и горький, что сдавило сердце.

– Ирма, ты слышала?

Но женщина уже скрылась за грудой очередного металла. В своих наушниках она увлеклась переговорами и ушла вперед, упустила Эву из вида.

Понимая, что Ирма никуда не денется, девушка прижала ботиночек к груди, свернула влево, где не было тропы. Чтобы добраться до обладателя голоска, ей пришлось бежать по опасному острому мусору, в котором любая железяка могла покалечить.

Бежать вверх было сложно, сначала Эва зацепилась рукавом, потом штаниной. Хлипкая ткань не выдержала и разорвалась, но девушка не обратила на это внимание, главное – добраться до несчастного ребенка, непонятно как оказавшегося в таком жутком месте.

– Эй, тут есть кто-нибудь? – позвала Эва, оказавшись на вершине.

Она замерла в трепете, ее взгляд приклеился к маленькой хрупкой фигурке, придавленной чем-то большим и тяжелым. Белые волосы накрывали лицо, одна рука была неестественно повернута. Ужаснувшись, Эва что есть сил побежала, кубарем скатившись к подножью кучи, получив несколько мелких порезов.

– Подожди, милая, я сейчас. Я сейчас помогу!

Она осторожно опустилась возле ребенка с необычайно белым цветом кожи и осторожно, чтобы не причинить больше вреда, откатила тяжелую трубу, лежащую поперек хрупкого тельца.

– Сейчас, потерпи, я тебе помогу.

– Мама?

В слезах и трясущимися руками Эва откинула белесые волосы, чтобы рассмотреть детское личико, и не сдержала крик ужаса, отшатнулась назад.

Вместо симпатичного лица на нее уставились пустые глазницы, из которых торчали провода. Вместо кожи лицо покрывал обугленный пластик, а нижней челюсти вообще не было, из обнаженных трубок, железок и тонких проводков, стекала синяя едкая жидкость. В том месте, где ядовитая дрянь попадала на когда-то белое платьице, образовалась прожжённая дыра.

Сдерживая рвотные позывы, девушка попыталась встать. Но тварь, почувствовав движение, с нечеловеческой реакцией схватила за запястье и сильно сдавила, голова медленно повернулась и черными глазницами уставилась на Эву. Из центра груди демона начала нарастать вибрация, преобразовываясь от милого и детского голоса в жуткий и гортанный:

– Ма-ма… ты пришла за мной!

– А-а-а-а!