Читать книгу Осколки будущего - Алевтина Варава - Страница 8

Аня и Кристина болтали почти до рассвета. Выдохшаяся от волнений Салли быстро заснула, а вот девочки и не пытались. Им было о чём поговорить. Пожалуй, за эту ночь Аня выяснила о Кристине Прошиной больше, чем за весь период совместного обучения. Приключение – с заглавной буквы! – разрушило между ними барьер. И на Аню хлынул целый поток. Будто дамбу прорвало, и всё, что раньше сдерживалось тщательно выстроенными искусственными опорами, ринулось наружу. Она даже немного испугалась излияний однокашницы. Та просто сыпала признаниями, да какими! Кристина всегда была тихой, себе на уме, застенчивой отличницей их класса. Носила глупые вещи, держалась особняком и уже года два сидела сама за первой партой прямо перед столом учителя. Евгения Витальевна оказалась права: девочку, конечно, задевало то, что её дразнят. Детская жестокость довершила процесс отмежевания. От всего.

Но у Кристины имелись и другие причины оставлять сверстников на расстоянии. Оставлять на расстоянии всех.

Оказывается, Аня не знала о ней ничего. Ровным счётом.

Может быть, именно потому, что Крис никогда и ни с кем не делилась некоторыми особенностями своего бытия (не имеющими, впрочем, к магии никакого отношения), сейчас, когда общее переживание сблизило её с кем-то, – потянуло на откровения. К тому же на фоне того, с чем они столкнулись сегодня, собственная история уже не представлялась такой ужасной и отталкивающей, чтобы не осмеливаться проговорить её вслух.

Дело в том, что мать Кристины Прошиной находится в сумасшедшем доме.

С самого детства Кристина больше всего на свете боялась, что об этом станет известно, потому и сторонилась людей. По воле отца и бабушки она не навещала эту женщину. Родственники опасались травмировать психику ребёнка – как бы безумие не передалось по наследству. Возможно, потеряй Кристина мать в осмысленном возрасте, успела бы привязаться и скучала или имела потребность во встречах. Но они даже не были знакомы: мать лишилась рассудка почти сразу после родов, если не до них. И потому воспринималась постыдной обузой, бременем, из-за которого Кристина избегала любого общения. Иногда даже казалось: лучше бы родительница умерла. Ведь стоит хоть кому-то узнать – жизнь будет кончена. Всё станет кошмарнее в сотни раз. Её затравят.

Пришлось придумать, почему никто не видит маму Кристины, но, чтобы не запутаться, она предпочитала пореже упоминать свою легенду. Нельзя было создавать тайну, просто это не должно никого волновать. Так и было. Никого действительно не волновали ни мать Кристины, ни она сама.

Ещё одноклассница рассказала, что отец её работает хирургом и он довольно известный в определённых кругах, потому редко бывает в городе, месяцы проводя в Москве, в одной из крупнейших клиник российской столицы. Кристина нечасто пересекается с ним, хоть с началом обучения в школе перебралась от бабушки из Синельниково[22] в Днепропетровск к папе.

Их дом находится аккурат напротив того, где некогда обитала семья Сухановых. Но Кристина хозяйничает там практически одна, отец вечно в разъездах. К бабушке попадает теперь только летом. И из-за укоренившейся нелюдимости всецело отдаётся учёбе. Читает книги и энциклопедии, уже готовится к университету и беспрестанно убеждает себя, что искренне любит такой образ жизни. Что люди ей не нужны. Совсем-совсем ни к чему.

Сейчас Кристина выкладывала горести сиротливого существования, совершенно позабыв о страхе быть непонятой. Слушая её, Аня размышляла украдкой, каким на самом деле прекрасным был каждый её день. Хотя что значит «был»? Она же всегда, сколько себя помнит, мечтала о событиях, подобных сегодняшним. И теперь ни в коей мере не сожалеет об этих чаяньях, воплощённых в реальность (если они, конечно, не сон, в чём, положим, Аня уже не сомневалась).

Пока ничего катастрофического не произошло. Зомби у реки убита без труда, а её дьявольский вид прибавляет гордости. То, что Стася заменён клоном… Несмотря на его вопиюще необыкновенное поведение и даже лук, поверить в подобное столь сложно, что подсознательно Аня так и не смогла этого сделать. И потому не тревожилась. Вот если бы он вообще пропал… Но нет, брат дома, рядом. Ходит молчаливой галлюцинацией[23]. Разве можно серьёзно считать, что это не он?…

Интересно, как успехи у Евгении Витальевны? Знает ли папин курьер о том, что обладает сверхъестественными способностями? Если да – как отнесётся к просьбе помочь, а если нет – как отреагирует? И ещё – появится ли на нём пресловутое платье в горошек?

Вот уж вопрос века. Сарафан так и преследовал на каждом шагу! Объяснить возникновение одинаковых костюмов на всех троих куда затруднительнее, чем даже саму материализацию.

…Аня тоже не держала язык за зубами этой бессонной ночью. Она жаловалась на Соню и Стасика. Созналась, что не в шутку ненавидит брата и сестру. Что чувствует за это вину перед мамой, всеми силами старающейся сделать детей счастливыми. В то же время Аня на маму злится, ибо недоумевает, к чему той такая куча отпрысков. Особенно третий. Соня доводит сестру до состояния извергающегося вулкана, её порой хочется убить с пристрастием. Соня, в общем-то, самая большая Анина проблема. Или просто самая очевидная – тут как взглянуть. И Стас, конечно. Но он хоть постарше: почти всегда можно послать к лешему. Впрочем, сложности не кончаются сестрой и братом.

Аня жаловалась на дедушку с бабушкой, которые Смотрят-с-Осуждением – и тогда всё-всё делаешь наоборот, даже если собиралась иначе. На вторую бабушку, Нору, вечно читающую нотации и в чём-то упрекающую вслух. На папу, который вроде бы замечательный, но очень часто грубит на ровном месте. Хамит маме, а у Ани всё сжимается внутри, если они ссорятся. И если мама с ним не разговаривает – это её своеобразная тактика давать отпор необоснованной агрессии. Бессмысленной и давно привычной. Конечно, всегда только словесной. Но для Ани это так ужасно и так больно…

Призналась (кто, как не Кристина, должен её понять) в собственном потаённом одиночестве. В том, что на дни рождения приглашает только одноклассников и всякий раз из-за этого ревёт. Наверное, Аня не смогла бы назвать ни единого по-настоящему близкого друга. В школе она общается со всеми, она – душа компании. А за порогом учебного заведения у каждого начинается своя жизнь. И Анина ведёт домой: к компьютерным баталиям, сериалам и книжным полкам, к интернет-ресурсам и ролевым играм по сказочным вселенным на веб-страницах. Её сверстницы уже вовсю бегают на свидания, а Аню как будто никто не замечает. Одна отрада – флиртовать с папиными друзьями на каких-нибудь праздниках, а потом сидеть в депрессии, потому что праздники эти закончились, а до следующих так невообразимо далеко.

Иногда прорывает поплакаться у мамы на груди. Вместе они обсуждают горести и решают неизменно, что всему своё время. Но Аня догадывается: порой, видя пятнадцатилетнюю дочь с веточками, заменяющими волшебные палочки, или изрезанными раскрасками, пущенными на нужды бумажного царства в разлинованных тетрадках, мама не может не переживать.

Да, Аня не «похвасталась» скелетами в семейном шкафу, но душу свою Кристине распахнула. И это было так легко и так приятно! Однако любые темы, пусть и самые серьёзные, сворачивали в сторону последних событий. Что добавляло остроты.

И хотя Кристина начисто лишена чувства юмора и довольно часто трусит, даже она не спорила: пока ничего ужасного в их приключении не было. И её так же, как и Аню, захватило происходящее. В конце концов, именно Кристина прикончила чудовище. А такое кому хочешь добавит «стопицот»[24] к смелости.

Аня же и вовсе ликовала.

Пугать ситуация стала только на рассвете, когда одноклассницы, враз ставшие подругами, наконец задремали. Ане снилась зомби с речного берега. Тварь сначала пыталась задушить её, а потом впилась в рёбра своими огромными жёлтыми когтями с забившейся под них грязью. Аня открыла глаза с чётким ощущением, что кто-то раздирает её кожу. Но ничего подобного не наблюдалось…

Грандиозный ливень превратил улицу в ручей. Кошка ещё сладко спала на одеяле. А это она теперь будет шастать по кровати? Что, если мама увидит?

Кристина сидела у окна на компьютерном стульчике и гипнотизировала утопающую в воде проезжую часть и суетливых прохожих с громоздкими зонтами, снующих за оградой. Она была очень бледной, однако всё же сегодня выглядела лучше, чем после вчерашнего обморока.

– Я тут всё думаю… – подала голос девчушка, заметив, что Аня встала, но не отрывая взгляда от косых струй, бьющих в стекло. – Евгения Витальевна говорила, что эта сила – управлять огнём – у них наследственная. И её мама до трагедии тоже владела ею, как ранее бабушка… А если… если моя мать оказалась в лечебнице именно потому, что обнаружила в себе способности, которые не смогла понять?…

Аня не знала, что следует ответить на подобное предположение. Её одноклассница продолжала смотреть на светопреставление. Где-то послышались далёкие раскаты грома… Часы показывали почти десять утра, но дом ещё не пробудился. Сухановы все были совами.

Аня молчала, размышляя, как отвлечь новую подругу от дурных мыслей. И не предаться им самой. Но этот вопрос разрешила Евгения Витальевна.

Зазвонил телефон, столь резко пронзивший тишину, что подскочили все, даже дремавшая Салли. Учительница отчиталась об успешных «переговорах» и согласии знающего о своём даре Николая содействовать. Предложила встретиться у него на квартире, незамедлительно продиктовала Ане адрес и сообщила, что «они ждут их в течение двух часов».

– Они, – прокомментировала Аня, отключившись. – Переговоры, небось, прошли не просто успешно!

После завтрака с семьёй, во время которого мама проявляла уже серьёзное беспокойство о здоровье Стаса, Аня заказала такси с тем, чтобы ехать «к Кристине» (а на самом деле, дабы без проблем найти жилище нового помощника). Усилившийся дождь избавил от всяких вопросов по поводу отказа от общественного транспорта, но Анжела ворчала, не понимая, зачем Ане вообще сегодня выходить куда-либо.

– Надень резиновые сапоги!

– Мам, пожалуйста! Я из машины зайду сразу в подъезд!

– И разуешься. Так почему не сделать мне приятно?…

* * *

Николай Климовский снимал квартиру где-то на Тополях[25], на самом краю города. Благодаря водителю улицу отыскали быстро и даже не вымокли. От сапог отбиться таки удалось.

На нужном этаже Аня замялась. Салли пришлось высунуться из-под плетёной крышки и укоризненно заметить, что та волнуется, когда следует радоваться.

– Вот сама и будешь с ним общаться, – сердито цыкнула на кошку невольная виновница переполоха и позвонила.

Открыли не сразу – пришлось повторно вдавить кнопку, прежде чем дверь распахнулась и очередной союзник предстал на пороге.

Николай Климовский оказался неожиданно обаятельным. Хотя Ане никогда не нравились одногодки и молодые парни – она считала привлекательными мужчин за тридцать, а Николаю никак нельзя дать больше двадцати. Но мягкая улыбка и лучистые карие глаза, частично скрытые косой длинной чёлкой непослушных смоляных волос, сразу её покорили. Было что-то милое и трогательное в его чертах, особенно сейчас – из-за смеси изумления и озабоченности. Аня немного оторопела.

– Привет, – поздоровался он. – Николай, для друзей Ника. Проходите.

Евгения Витальевна нашлась на кухне за столом, на котором красовались две чашки с недопитым кофе и вазочка печенья.

– Доброе утро, Евгения Витальевна, – практически хором поздоровались девушки, а Салли, выпрыгивая из корзины, бойко выдала: «Привет!».

Лицо Ники отразило целый коктейль из смятения и любопытства. Вопросов он не задавал: видимо, молодая учительница успела посвятить в курс дела и необычайное поведение домашнего зверька не стало сюрпризом. Но всё равно поразило.

– Присаживайтесь, – гостеприимно пригласил хозяин. – Сейчас я сделаю чай. Итак, Ева рассказала мне всё.

– Ева? – нахмурилась Кристина.

– Дорогая, Ева – это я, – хихикнула англичанка, постукивая ноготками по чашке. – Вы тоже можете обращаться ко мне так, кстати.

– Хорошо, Евгения Витальевна, – выпалила Крис. Аня её прекрасно понимала: взять и начать называть учительницу Евой не так-то просто, даже если зомби попрут косяком.

– Ника, а вы… ммм… вы же были в курсе? Я имею в виду то, что почувствовала в вас моя кошка. Откуда вы знали об этом? – нарушила тишину Аня.

– Только не нужно мне «выкать», ладно? – скривился папин курьер. – А знал я ещё с одиннадцати. Когда-то в 99-м, перед Новым годом, я впервые столкнулся с демоном, – Кристина громко сглотнула и несколько театрально зажала руками рот, – тогда и раскрыл в себе способности. Конечно, трудно было к этому привыкнуть…

– Демоном? Вчера на нас тоже напало нечто странное, – боязливо подала голос Анина одноклассница.

– Прости, ты Кристина, да? – уточнил Ника, ставя на стол дымящиеся напитки и присаживаясь.

Девчушка кивнула.

– Ника описал мне «демонов», которых встречал, дорогая, – обронила Евгения Витальевна. – Они не похожи ни на того, что видели мы, ни друг на друга.

– Ну почему? Они были одинаково фантастические, – возразил свежеиспечённый товарищ. – Самые настоящие демоны. Не смотрите на меня так! Всё, что нагородила Ева за эту ночь, так же невероятно и сложно осмыслить.

– Откуда могли взяться другие демоны? – горестно охнула Салли, и молодой человек вздрогнул: ораторствующая кошка казалась дивом, невзирая на чудищ, то и дело мелькавших в его жизни. – Неужели в этом городе есть что-то ещё, кроме того, что похитило Стаса?

– Не скажу насчёт этого города: в Днепре я пока на монстров не натыкался. Я приехал сюда только в сентябре позапрошлого года, когда поступил в универ. Раньше жил с мамой в столице. Демоны в изобилии водились там.

– Как это ты всё ещё не оказался в психиатрической лечебнице, – удивилась Кристина. – Или, может быть, у тебя есть друзья, которые помогают справиться?

– Скорее уж любой друг, поведай я ему о потустороннем, сам определил бы меня в дурку, а не помог справиться, – хохотнул Ника. – Нет, я никому не говорил о них и не думаю, что ошибся. А по поводу психики… Пожалуй, её сохранностью я обязан тому, что впервые столкнулся с демоном в довольно юном возрасте… И я верю, что должен их уничтожать. Иначе бы, как и другие, не видел…

– Уничтожать?! – опять испугалась Кристина.

– А что с нашим любимым сарафаном? – вмешалась Аня, обращаясь к своей учительнице.

– На этот раз, как ни странно, сарафана не было, – прыснула та. – Ника использует дар без какой-либо возникающей одежды.

– Что очень неудобно, – вставил он.

– И в чём же выражается этот дар? – деловито спросила Салли.

– Я научился управлять ветром, – буднично сообщил Ника, для наглядности протянув ладонь в сторону занавешенного окна – лежащая на нём стопка салфеток разлетелась по кухне, поднятая порывом из-под его пальцев. – Со временем я усовершенствовал это умение, открытое случайно в тот памятный Новый год.

– В уме не укладывается… – пробормотала Аня, заворожённо наблюдая, как медленно опускаются на пол взлетевшие салфетки.

– Только поначалу. Мне удалось убить одиннадцать демонов за свою жизнь, и один удрал, так и не объявившись более. Где я его не выискивал… После переезда в Днепр наступило затишье. И вот вчера Ева вновь напомнила мне о моей миссии…

– А я вообще не сталкивалась с неприродным, – отозвалась Евгения Витальевна. – Пламя на деле применила раз, и то чтобы напугать хулиганов. Это было года два назад. Матушка вбила накрепко необходимость таить всё мистическое от окружающих. Не бахвалиться и не являть без самого крайнего случая. Что до Ани и Кристины, так они и не подозревали о своих особенностях.

– А твоя мама? – задумался Ника.

– Матушку обучала управляться с огнём бабушка, дорогой. Её я помню плохо. Но они не рассказывали о чем-либо таком.

– Если признать необычное как данность, – заговорила Кристина с нотками обречённости, – Евгения Витальевна с Аней правы: самое загадочное – это платье в горошек.

– Даже не знаю, радоваться ли тому, что меня этим платьем обделили, – пошутил Климовский.

– Итак, что мы имеем? – изрекла Салли, с разрешения хозяина аккуратно усевшаяся на краю стола. – Вы с Евой хорошо пользуетесь своими силами, Аня и Кристина – только учатся. В городе появились резиновые демоницы и их по меньшей мере двое. Одну мы прикончили вчера. Эти демоницы зачем-то похитили брата Ани и заменили его инертным клоном. Где настоящего Стаса могут держать и зачем – совершенно неясно.

– Забавная картинка вырисовывается, – хмыкнул Ника. – Чувствую себя шпионом на совещании! Ты ещё забываешь, что все мы каким-то образом связаны – кстати, связаны через Аню, во всяком случае, со мной, – это тоже довольно странно. Не такой, я полагал, распространённый у нас дар, чтобы наделённые им могли в подобных количествах быть объединены друг с другом. Правило шести рукопожатий[26], конечно, никто не отменял. Но тут явный перебор. Не стоит ли поискать ещё людей с такими же штуками?

– Бесперспективно, – замотала головой кошка. – За шестнадцать лет я почувствовала что-либо исключительно в вас троих и Ане.

– Тогда ещё подозрительнее, – буркнула Евгения Витальевна, – что мы все оказались знакомы непосредственно или через кого-то. Беспокоит наша школа: в моём классе две девочки с невообразимыми способностями. Две ли?

– Точно две, – заверила Салли. – Или же остальные обладают куда большей силой, чем я, и специально скрываются. Это маловероятно.

– Дорогая, за последние сутки на нас свалилось столько невероятного, что я бы уже ничего не откидывала категорически, – возразила учительница. – И вот ещё. Ника переехал потому, что не смог поступить в столичные институты и решил попытаться здесь. На работу к Александру Суханову устроился вроде как случайно.

– Вроде как?! – выпучила глаза Аня.

– Дорогая, если опустить одинаковую боевую форму дамской части коллектива, близость наших кругов общения – главная тайна. Салли могла углядеть магию во встречном прохожем где угодно, но этого никогда не происходило. Однако мы все оказались в одной школе, а Ника работает у твоего отца. Это вызывает много вопросов. Аня, ты всегда жила в Днепре?

– Да, я родилась здесь.

– А я выросла в Синельниково у бабушки, – отчиталась Кристина, – но уже давно перебралась сюда.

– Мы с матушкой поселились в Украине семь лет назад, прилетели из Рязани[27]. Матушка была довольно известным тренером по боевым искусствам и вдруг получила очень выгодное приглашение на работу. Такое заманчивое, что мы бросили всё и переехали, хотя мне оставалось только полгода до окончания школы. Но условия нанимателя перевесили.

– И кто её пригласил? – спросила Кристина.

– Я уже думала об этом сегодня ночью. Если всё уладится, постараюсь узнать, почему вообще матушку позвали сюда. Я в это, увы, не вникала: тогда хватало своих забот.

– Скажи ещё, что я провалил экзамены в Киеве, потому что требовалось, чтобы я приехал в Днепр, – засмеялся Ника.

По лицу Евгении Витальевны читалось, что подобное открытие её не так уж и удивило бы.

– А почему ты не поступил, дорогой?

– Не добрал баллы. – Смоляные брови скрылись под чёлкой, иллюстрируя бьющий через край скептицизм. – Ева, ты притягиваешь всё это за уши. А нам нужно разработать хоть какой-то план.

– Что до этого мальчика, Стаса, – начала Кристина, – в нём точно не имелось никакой… мистики?

– Сомневаюсь, что с самого рождения он это скрывал так, как допускает Ева, – нахмурилась кошка. – Я уверена: он самый обыкновенный ребёнок.

– Ну и зачем такой резиновым демонам? – прищурился Ника. – Если бы его хотели просто убить – извини, Аня, – не заменяли бы копией.

– Очевидно, им нужен Священный камень Авелилона, который я отдала принцессе вчера, – понурилась Салли. – Забрать его у меня раньше было крайне тяжело.

– И я всё ещё не понимаю, зачем ты облегчила демонам задачу.

– Я не могла им пользоваться, в отличие от тебя. Нам же нужно спасти Стаса!

– Откуда?! Мы и примерно не знаем, где он! Даже не факт, что на этой планете!

«Если, конечно, не сидит дома», – мысленно добавила Аня.

Повисла пауза. Все переваривали последние слова. Главную пострадавшую тревожило более насущное.

– Ник, – заёрзала на стуле гостья, – а где у тебя здесь можно «припудрить носик»?

– Пойдём покажу.

После посещения уборной Аня заглянула в соседнюю с ней ванную. Открыла кран и подставила ладони под холодную воду. Зачерпнув, плеснула на пылающие щёки.

Да так и осталась стоять склонённой над раковиной. Она смотрела, как капельки влаги стекают по белой поверхности… «Не на этой планете». Найти Стаса совершенно невозможно, сколь бы искусно, наравне со старшими товарищами, она и Кристина не научились колдовать. Ситуация казалась безвыходной.

Заседать так и рассуждать, безусловно, очень здорово. Но…

Аня распрямилась, и тут с кухни послышался шум. На него она не обратила внимания: было не до того. В зеркале мелькнуло что-то землисто-серое, и в этот же миг гибкая холодная рука обвилась вокруг шеи.

Нужно отдать должное: принцесса Авелилона таки потянулась к карману кофты, где лежал Священный камень. Но не воспользовалась им. Небо и земля перед глазами менялись местами, голова кружилась от нехватки кислорода. Последнее, что отложилось в памяти, – звонкий удар камня об умывальник и мертвенная лапа, сомкнувшая на нём ястребиные жёлтые когти.

* * *

Аня очнулась в тёмной и сырой комнатушке. Во рту сухо, затылок болит, тело ломит неимоверно.

Сколько длился обморок? Что случилось?

Господи, где же она?!

Аня с трудом приподнялась и попробовала осмотреться, медленно привыкая к потёмкам. Помещение с неровным влажным полом. Впереди различаются очертания прутьев решётки.

Здесь царил холод и волнами накатывал страх.

Неужто подобное может происходить с ней на самом деле?!

Аня лихорадочно огляделась в поисках хоть каких-то знакомых предметов. Потом дрожащими пальцами провела по одежде и убедилась: это всё ещё джинсы и кофта, в которых она приехала к Нике. В кармане нашлись ключи и липкий, плохо закрученный блеск для губ, но не было и намёка на Священный камень, как, впрочем, и на мобильный телефон. Но последний она точно оставила на столе у их нового добровольного помощника.

Доигрались в супергероев. Вот и сказочке конец…

Аню душила паника.

Осторожно, боясь стукнуться о низкий потолок, она встала на ноги и ощупью пошла к решётке – с той стороны мрак казался не столь кромешным.

– Аня? – позвали вдруг, и она подскочила, таки задев макушкой косой свод.

– Кто здесь?! – испуганно озираясь и стараясь выхватить из темноты очертания фигуры, охнула пленница. Сердце колотилось просто бешено.

– Я, Кристина, – тоскливо пояснил голос. – Мы все тут, даже Салли. Возле стены.

– Это не смогло забрать у нас силы и потому одарило кандалами, – сообщил приятный баритон, в котором Аня узнала бархатистую интонацию Ники.

Когда в сознании окончательно утвердилось, что она не одна в этом ужасном месте, нахлынула такая радость, будто Аня и вовсе забыла, где предположительно все сейчас находятся. Она бросилась на звук, едва не потеряв разношенные домашние тапочки, в которые была обута. Глаза уже почти полностью адаптировались к полутьме: силуэты прикованных за руки друзей и кошки, сидящей на цепи, вполне различались. На Евгении Витальевне и Кристине боевые костюмы в горошек.

– Где мы? – придя в себя от накатившего счастья, поинтересовалась Аня.

– Сложно сказать, дорогая, – произнесла молодая учительница, – но есть некоторые неутешительные соображения.

– И какие же?

– Резиновая демоница утащила нас в своё логово, как сделала раньше со Стасом, – понурилась Салли. – Зачем – неясно. Как ты? Монстры не ранили? Я чуть с ума не сошла…

– Всё ок. Но они отобрали Священный камень, – удручённо призналась Аня, и воспрянувшая было кошка окончательно скисла.

– Зато понятно теперь, ради чего всё это затевалось, – обронила Евгения Витальевна и поморщилась: обездвиженное тело, даже защищённое магией, затекло и болело.

Как же долго Аня валялась в беспамятстве?!

– Тут всем уже всё понятно, кроме меня? – полюбопытствовал в свою очередь Ника. – Просветите недалёкого…

– Дорогой, демоны хотели получить камень, заставили кошку передать его Ане и похитили.

– А мы в качестве бесплатного приложения?

– Ничего не мешало им схватить только Аню или даже только камень, – простонала Кристина. – Кроме того, мальчика не просто забрали, а заменили клоном. К чему так топорно выдёргивать из жизни нас?…

– А с чего ты взяла, дорогая, что и вместо нас не создали копии? – как бы между прочим спросила Евгения Витальевна, и Аня поёжилась. – Вопрос в том, зачем эти предосторожности?

– Может, монстры должны соблюдать политкорректность и не вызывать кипиш своим появлением, – пошутил Ника. – А иначе их засудят на общественно полезные работы в виде воспитания непослушных человеческих детишек и уборки улиц по ночам.

– Не смешно, – буркнула Кристина.

– Как бы то ни было, нам очень повезло, что они такие непубличные, – сердито отчеканила Евгения Витальевна, – особенно Ане. Если выберемся отсюда, некстати было бы объяснять потом всем, куда это мы пропали на неограниченное время.

– Если?! – выдохнула Кристина.

– А вдруг они не оставили клонов вместо нас?! – переполошилась Аня, воображая реакцию мамы на её исчезновение. Что, если она вернётся домой, например, через неделю? Страшно даже представить…

Злосчастная принцесса чувствовала колоссальную признательность к новым друзьям за то, что не обвиняют и не проклинают её хотя бы вслух. Даже Кристина, которая, кажется, едва ли не плачет от ужаса. Что бы сейчас было с Аней, окажись она тут сама?…

– Спокойствие, – призвал к благоразумию Ника и добавил: – Никто вообще не сказал, что мы спасёмся. Может, и проблемы не будет…

– Оптимистично.

– Как есть. Ты ведь получила этот камень несколько дней назад?

– Да.

– А нас выкрали только теперь, – значимо отметил из мглы голос Евгении Витальевны. – Будто ждали, пока соберёмся. Дорогой, ты точно не скрываешь своего боевого платья в горошек? Не нужно стесняться, мы всё поймём.

Пещерное помещение огласилось дружным хохотом, смеялась даже Кристина.

– Зачем чудищу вести такую сложную многолетнюю работу по сведению нас всех в одном городе, если оно может запросто зацапать кого угодно к себе? – резонно возразил Ника, когда веселье стихло. – Думаю, то, что мы очутились вместе…

– Случайность? – перебила учительница. – Хороша случайность!

– Мы поговорим об этом более подробно, если удастся выкарабкаться, – вмешалась кошка. – Нужно отыскать Священный камень…

– Нужно освободиться, понять, где мы, и любым способом отсюда сбежать! – оборвала Кристина. – А не пытаться похитить невесть у кого то, что ему так необходимо!

– Это «оно» спокойно поймает нас вновь, – парировала Салли.

– Ага, давайте его убьём! – с ядовитой иронией хмыкнула Анина одноклассница.

– Убьём или не убьём, но попытаться обязаны, – припечатал Ника. – Если мы так и будем стоять тут, пардоньте, висеть, то вряд ли нас выпустят на волю.

– И что ты предлагаешь?

– Ну, Анька не связана – могла бы поискать способ сломать эти фиговины.

– Шпильки для волос у тебя нет? – сострила Аня. – Как я могу их сломать, если даже не вижу?!

– Дорогая, это как раз вполне поправимо, – откликнулась Евгения Витальевна.

Тут же вспышка света резанула глаза. Когда Аня смогла вновь поднять веки, над пальцами правой руки учительницы дрожали пять язычков пламени. Невероятно!

Выяснилось, что комната совсем небольшая, вместо одной из стен толстые прутья решётки, за которыми уходит вдаль коридор, неровный, будто наскоро выбитый в скалах. Ника, Кристина и Евгения Витальевна стоят, схваченные за запястья внушительными металлическими скобами. На шее Салли красуется увесистый ошейник, явно причиняющий кошке неудобство. Цепь от него, довольно короткая, также закреплена в камне.

– Ну вы даёте, Евгения Витальевна! – первой опомнилась Кристина, заворожённо глядя на огоньки. – А что, если вы и нас этим вызволите?

– Позволь спросить как, дорогая? – поморщилась англичанка. – Можно, конечно, раскалить эти наручники до жидкого состояния, но это причинит… хм, некоторый дискомфорт.

– Оставим такой вариант на самый крайний случай, – прыснул Ника. – А если заморозить?

– Смотрю, конечности тебе уже так опостылели, что ты готов избавляться от них самыми изуверскими методами! – огрызнулась преподавательница. – Наши силы мало способны помочь.

– Ань, попробуй сбить кандалы вон тем булыжником, – подала голос Салли.

– Булыжником?!

– Хорошо, звони в МЧС[28], пусть нас спасут!

– Ладно-ладно, я попытаюсь, – пробурчала Аня, отдирая от земли кособокий валун, на который кивнула кошка. – Но конечностям всё равно будет грозить опасность. И кто из вас изумрудный доброволец[29]?

После паузы таковым согласился стать Ника. Хотя, по правде говоря, его было наиболее жаль.

Вообще сложно себе даже вообразить этот процесс, не то что привести его в исполнение. Аня до жути боялась сильно бить по наручникам, но вся собравшаяся аудитория подбадривала – даже предполагаемая жертва.

Наверное, железо проржавело, так как спустя длительное время, ценой немалой крови – и Аниной и Никиной – победить проклятый металл удалось. Вторую руку Климовский освобождал уже сам.

Потом минула ещё одна вечность – и Евгения Витальевна с Кристиной тоже оказались на воле. Они на минуту развоплотились, исцеляясь от ссадин, и Крис утёрла выступившие слёзы. Салли пришлось терпеть ошейник: снять его не представлялось возможным, удалось только заморозить и рассоединить массивные звенья.

После недолгой моральной подготовки Кристина превратила в лёд толстые прутья решётки, и Ника выбил их ногой. Когда мрачный коридор, зовущий и отталкивающий, уже ничто не перегораживало, беглецы застыли в нерешительности.

– Дорогие, что бы там ни было, нужно держаться вместе, – почему-то шёпотом, невзирая на весь шум и грохот, который они создавали ранее, сказала Евгения Витальевна.

– Пойдёмте? – неуверенно спросила Кристина.

– Да, пошли, – кивнул Ника и твердо ступил в провал.

Аня с Салли семенили в конце процессии, как самые слабые на данный момент, и, если откровенно, принцессу Авелилона совершенно не огорчало это. Каждый шаг отчётливо отдавался в напряжённом до предела мозгу почти физической болью. Она вглядывалась в редеющую темноту и готовилась в любой миг встретиться с клыкастой пастью резиновой демоницы.

В целях конспирации Евгения Витальевна погасила огонь. Передвигались медленно.

Аня трусила до полусмерти, и вместе с тем ей отчаянно требовалось, чтобы хоть что-то наконец произошло. Потому что череп уже грозился взорваться. Долго так не выдержать…

Кто и зачем схватил их, чего добивался, запирая в подвалах? Из которых к тому же так просто оказалось выбраться. А если бы они не сбежали? Так и сидели бы, пока не погибли от голода? Нет, от жажды: пить хотелось просто неимоверно. Аня посасывала маленькую ледышку замороженного Кристиной воздуха и мечтала о целом озере…

Соизволили бы демоницы их кормить? Или ждали, когда пленные сойдут с ума и одичают в своём заточении?

Зачем? И где Стас?

Жив ли вообще её брат? Этот страшный, но такой закономерный вопрос возник лишь теперь. Ведь прошло так много времени.

Сколько раз за последние два дня думала она, что тихий домашний клон – просто душка? Сейчас, когда Аня сполна осознала, где со вторника был её брат, мысли эти казались дикими и уродливыми. Один. Совсем один в какой-нибудь сырой темнице. Что может быть в голове? Тебя похитили? Или это ты так умер? Стасу ведь не объясняли ситуацию. Одинокий, несчастный мальчик, всеми покинутый. И никто не спасает, не приходит на помощь. Что с ним делают тут монстры?!

– Скорее, – поторопила Аня срывающимся шёпотом, – мы должны найти Стасю! Это ужасно!

Идущий впереди Ника споткнулся о ступени, резко поднимающиеся вверх. Он чертыхнулся вполголоса и предупредил остальных. Вскоре вся компания взошла на оканчивающуюся массивными дверями площадку. За ними – широкий ярко освещённый факелами коридор и убегающая вдаль красная ковровая дорожка. Смотрелось внушительно.

– Пошли? – нетвёрдо пробормотал Ника.

– Туда?

– А у нас есть выбор? – тихо уточнил их предводитель, и Аня заметила, как он нежно положил ладонь на плечо учительницы и легонько сжал его. – Будь готова обороняться. Аня, Салли, Кристина, держитесь между нами.

Глаза слезились, а напряжение звенело в затылке тревожным гулом. Или это от жажды? «В буре лишь крепче руки. И парус поможет, и киль. Гораздо трудней не свихнуться со скуки и выдержать полный штиль[30]», – вспомнились Ане слова известной песни. Штиль нынче сомнительный, но с каждым новым крадущимся шагом она всё больше желала начала неминуемой бури.

Только бы что-то делать! Сколько ушло драгоценных часов…

Судя по обилию дверей, пленники едва ли не в замке. Где находится столь масштабное сооружение? Если удастся выбраться наружу – что потом? Вдруг они безмерно далеко от родного города? Или вообще на другой планете! Почему нет? Стояло же королевство на Луне! А что, если вне этих стен все просто погибнут без воздуха?

После короткого совещания беглецы решили исследовать помещения: Стасик мог обнаружиться где угодно. Коридор казался бесконечным и был зловеще пуст.

Как ни странно, первая же створка легко поддалась. Взору открылся зал с отдающей стариной аккуратной мебелью: диванами, креслами и декоративными столиками, а также книжными шкафами несметного числа. Пылали свечи в увесистых канделябрах, а с золочёных полок поблёскивали корешками толстые фолианты. И ни единой живой души.

– Это библиотека? – загорелась Кристина. – Подумайте, сколько знаний скрыто в книгах того, кто наделён сверхъестественным и использует это!

– Как ты можешь сейчас думать о чтении?! – возмутилась Аня.

– Но не написано ли там что полезное для поиска выхода? – продолжила одноклассница.

– Давайте перетаскаем всё самое интересное в темницу и затаимся там, – предложил Ника.

– А они не заметят пропажу? – серьёзно спросила Кристина.

– Вообще-то, я пошутил, – поморщился он, уверенно закрывая комнату с книгами. – Как ни важны сведения, содержащиеся тут, у нас нет времени выискивать их.

Дальше двигались в тишине. За следующей дверью была спальня, вполне похожая на обиталище человека. Убедившись, что и в этом покое никого нет, соратники украдкой проникли внутрь. Размеры и предназначение мебели, а также наличие за ещё одной перегородкой деревянной бадьи для принятия ванны и целой коллекции ночных горшков, указывали: здесь обретается существо людское или максимально приближённое к таковому. А богатое убранство свидетельствовало: владелец не последний человек в том месте, где они оказались.

– Всё это мало смахивает на пристанище резиноворуких демониц, – задумчиво отметила Евгения Витальевна, – даже по габаритам. Обстановка обыкновенная, а они с два метра ростом. Да и не выглядели привыкшими читать…

– Или мыться, – скривившись, вспомнила Кристина.

Аня уже не боялась слоняться по безжизненному коридору с красной дорожкой, а комнаты без хозяев и интригующего содержания наскучили. Но ведь что-то в любом случае произойдёт! Как же хотелось найти отсюда выход… Аня попыталась прогнать предательскую мысль: найти следовало Стаса, Священный камень Авелилона и ответы на вопросы.

Бежать – нечестно. И тщетно. Это всё равно не отцепится. По крайней мере от неё.

А спасти братика – наипервейший долг. Пусть потом треплет нервы сколько вздумается.

Ника осторожно распахнул очередную дверь, и Аня, вынырнув из размышлений, с трудом сдержала возглас удивления и восхищения. Впрочем, не она одна.

Там оказался широкий зал с высоким потолком. Окон не было, как и в остальных помещениях, зато при свете ярко пылающих факелов сияли несметные горы сверкающих слитков, монет без чеканки, драгоценных камней всевозможных цветов, жемчуга и готовых ювелирных изделий. Аня потеряла дар речи, уставившись на всё это расширенными глазами со внезапным трепетом.

– Кем бы ни были резиновые демоницы, они не бедствуют, – резюмировал Климовский, пробуя на вес одну из монет. – Здесь, кажется, золотой запас Украины, помноженный втрое.

– Недаром никто не знает, где он, – пошутила учительница.

– Откуда такое состояние?! – осипшим от волнения голосом выдавила Кристина. – Может, чудовища грабят банки?

– Скорее, золотые копи.

– Странно, что всё это ничем не охраняется, – задумчиво заметила Евгения Витальевна.

– Вы хотели сказать «никем», – поправила её Аня.

– Я хотела сказать то, что сказала, дорогая. Пойдёмте отсюда.

– Да успокойся! Если бы тут была охрана, нас давно бы изловили, – отмахнулся Ника, надевая диадему с огромными бриллиантами, которую вертел в руках, на голову стоявшей рядом Ани. – Хотя действительно стоит двигаться дальше.

Принцесса Авелилона с невольной улыбкой поправила украшение, и они не без сожаления устремились к выходу, когда Салли предположила, что среди этих гор может быть спрятан Священный камень.

Это вызвало замешательство, потом все очень долго перебирали богатства резиновых демониц. А ведь главное ожидало беглецов в восьмой по счёту комнате, куда они наконец отправились, совершенно выбившись из сил в роскошной сокровищнице таинственных врагов.

Красивые, помпезные по убранству, апартаменты эти вмещали всего одну тумбу с литыми завитушками. На её зеркальной, отражающей пламя свечей поверхности под защитой хрустального колпака красовался на бархатной подушечке Священный камень, внушительный и манящий.

Больше всех находке обрадовалась кошка Салли, но и Аня уже устала чувствовать себя самой беспомощной из всех.

Друзья остановились в нерешительности.

– Нам следует забрать его, – неуверенно молвила Евгения Витальевна. – Только, боюсь, это поднимет тревогу.

– Даже неизвестно, есть ли тут кто-то! – возмутилась Аня, делая пару шагов к постаменту. – Мы же не можем развернуться и уйти!

– Полагаешь, взять камень будет просто?

– Стоит рискнуть. В конце концов, мы выбрались из темницы, прогулялись по комнатам целого замка, свистнули корону, – она приподняла ободок, будто салютуя, – и нас всё ещё не заметили. Не факт, что тут вообще живут люди… и нелюди тоже!

– Но кто-то же нас запер! – напомнила боязливая Кристина.

– Мы всё равно не должны оставлять здесь артефакт, – заговорила кошка. – Особенно учитывая, что наши враги его, судя по всему, и искали.

– Да, давайте разозлим их посильнее, – хмыкнул Ника. – Впрочем, вы правы. Это принадлежит Ане. И это нужно забрать. Но каким образом?

– Дорогая, давай, как с решёткой, – предложила Кристине Евгения Витальевна.

Та опасливо коснулась пальцем хрусталя, и он медленно замёрз, а потом учительница аккуратно расплавила боковину огоньком на ладони. Аня смогла без помех вынуть камень. И тут же воспользовалась им. По телу пробежало знакомое щекочущее дуновение, возник заветный сарафан. Ушли утомление и жажда, перестали саднить сбитые костяшки. Она нетерпеливо стянула маску и уже собиралась спросить, что делать дальше, когда в дверной проём повалили резиновые демоны. Десятки.

Почему-то совсем не было страшно. А из-за грохота, коим оборвалась до того редко нарушаемая тишина, почти пропало восприятие звука. Всё заполнили шум схватки и вспышки: от огня из рук Евгении Витальевны, льда Кристины, ударяющихся в порывах Никиного ветра о стены демониц, взрывающихся чёрным густым туманом.

Аня старалась метко бросать энергетические шары, что сейчас удавалось куда успешнее, чем накануне на огороде.

Никого серьёзно не ранили, только у Ники под конец закровоточил висок, но он и сам не замечал этого. Ничего фатального не произошло. Больно не было. А все увечья Аня «снимет» с себя вместе с волшебной одеждой.

Это придавало уверенности.

В пылу битвы компания выбралась в коридор с красной дорожкой, и откуда была оттеснена в огромный зал, ещё более величественный, чем сокровищница. На его просторах выделялся трон из золота, инкрустированный драгоценностями.

Среди всего этого великолепия у Ани открылось второе дыхание. Она чувствовала, как камень на шее стал сначала тёплым, потом горячим. Его жар внезапно перестал жечь кожу, а будто бы равномерно растекался по телу. После того как одна из синих гадин в очередной раз шлёпнула принцессу Авелилона о стенку так, что обычный человек давно бы отправился к праотцам, она вскочила, ощущая в себе небывалую мощь.

Оказавшись на ногах, Аня направила в толпу противников потоки силы, и они волнами ударили монстров. Словно кто-то другой управлял ею или сработал условный рефлекс.

Нечто безграничное переполняло Аню и рвалось наружу. Источник на груди почти раскалился, но не обжигал, а питал. И вдруг артефакт полыхнул слепящим светом, и всех демонов разом разорвала чернота.

Аня устало упала на колени, и Ника бросился на помощь. Дышалось с трудом.

Кончено? Неужто кончено?!

Все были потрясены и счастливы.

И тут раздались одинокие аплодисменты.

От них пробирала дрожь, будто оркестр дал похоронный марш. Из дальней части помещения шла, театрально медленно хлопая в ладоши, высокая немолодая женщина. Статная, с густыми цвета воронова крыла волосами, одетая в лазурное вечернее платье со шлейфом. От женщины веяло самоуверенностью и властью. Её поступь отдавалась гулким эхом в опустевшем зале. Беглецы застыли, не зная, как себя вести.