Читать книгу Трафаретчица - Алевтина Вишневская - Страница 9

***

– Что-то случилось? Обычно ты не опаздываешь, – Вероника перетасовала стопку папок и, не найдя нужной, снова полезла в шкаф.

Я зевнула.

– Смотрели с Артуром фильм до ночи, я и забыла, что в шесть нужно уже у вас быть. Хоть и вернулась к себе, спать все равно охота. – Я потянулась и заметила свое отражение в зеркале над шкафом. Во-первых, права была баба Катя, нужно больше есть. Во-вторых, краситься, краситься и еще раз краситься перед выходом на улицу – это ж издевательство так людей пугать! – Можно я пойду в кабинет и приведу себя в порядок?

– Да-да, конечно, – Вероника кивнула, изучила имена на взятых папках, и протянула мне. – Посмотри заодно. Потом придешь в зал, я все подробнее объясню, а пока буду разбираться – так давно не лезла в документацию, забыла, где что находится.

В своем кабинете я последний раз была еще до отъезда в Нью-Йорк, какое счастье, что меня никогда не заботила уборка, а то б пришлось трудиться в угоду своим же осточертевшим принципам. Отперла дверь, зашла и тут же упала на диванчик, полежала, уткнувшись лицом в холодную обивку, возблагодарила всех Богов и Дьяволов. Самое большое счастье в нашей бестолковой жизни – падать на мягонький и добрый диванчик, когда все эти люди, жизни и судьбы уже совсем осточертели.

Почувствовав, что засыпаю, повернула голову и заставила себя оценить обстановку. На столе – пустая ваза, любимый блокнот и карандашик, из-под опущенных жалюзи выглядывает рыжая кошачья лапа – как звали ту игрушку? Откуда она взялась? Не помню. Полупустые полки и ящики, ощущение пустоты и неважности всего как в отдельности, так и вместе взятого – какое еще чувство может оставлять мой серо-белый кабинет? Прямо перед моим носом, на столике, две новые папки. Сейчас посмотрю, только глаза на секундочку закрою…

…разбудил меня мягкий голос Скрипача. Мужчина сидел на краю дивана и легонько тряс меня за плечо.

– Вирина, детка, вставай, – он говорил совсем тихо, отчего спать хотелось еще больше, и я лишь уткнулась носом в обивку. – Совсем не высыпаешься, да?

– А ты когда прилетел? – сонно пробормотала я.

– Вчера вечером. Давай, вставай. Вероника уже ждет.

– А зачем?

– Работать пора. Вирунь, вставай, серьезно.

– Угу…

– Давай, подъем! Я пока за кофе схожу.

Дверь закрылась почти бесшумно. Я села и, зажмурившись, с нажимом помассировала виски. Работа… какая работа, у меня уже есть Эльвира и трафарет! Скрипач вчера вечером прилетел…

Я открыла глаза и покосилась на дверь. Неужели? Скрипач?

Срочно приводить себя в порядок!

Скрипач – последний основной агент из нашей компании, лучший наемный убийца, красавец-мужчина с багряно-алыми волосами, обладатель музыкального слуха и бархатного голоса, изысканный кулинар, романтик-одиночка и мой лучший друг. Единственное чувство, которое можно было разбудить исконно во мне, Виринее Снегиной, не подмешивая чужие мысли и трафареты, было чувство тоски по нему.

Я ретировалась в «трафаретную», отделенную от кабинета перегородкой, быстро умылась, сменила свитер на черную майку, бросила куртку с эмблемой на диван, в зале будет холодно, не забыть бы взять.

Скрипач вернулся, когда я, уже накрасившись, причесывала кудри, вернее, короткие волнистые пряди, которые раньше были пышными кудрями насыщенно-каштанового цвета. Природная красота совсем истрепалась, неужели старею?

– Чудесно выглядишь, – улыбнулся мужчина, опуская на стол поднос с двумя чашками кофе и тарелкой бутербродов. – Уверен, ты еще не завтракала. По-хорошему накормлю тебя позже, а сейчас хоть перекуси.

Я стояла в дверях и улыбалась, не зная, что сказать. Неизменный Скрипач – рубашка, джинсы и коричневый пиджак, взгляд добрый, но властный, волосы длинные, но вечно выбивающиеся из-за ушей.

– Без меня здесь было совсем хреново?

Я кивнула.

Было бы неплохо поговорить, рассказать что-то самой или послушать его, прогуляться по мокрому парку, а потом прийти к нему домой. Посидеть на кухне, пока он готовит ужин, вспомнить что-нибудь – с ним это совсем не страшно – снова поговорить, растворив время в бокале красного полусухого.

Но сейчас – работа. За перекусом я бегло просмотрела папки: два досье на маленьких девочек шестнадцати и семи лет.

– Что за дело открывает Вероника? – поинтересовалась я, дожевывая бутерброд и перелистывая страницу.

– Хочет сделать повторный эксперимент с сывороткой, чтобы расширить основной состав и упростить нам работу. Вернее, это она так говорит, – Скрипач отхлебнул кофе. – Количество заказов растет, уровень серьезно поднимается, и она будет продолжать поднимать его, насколько возможно. Новые сверхподготовленные люди сейчас очень кстати, а кому учить, кроме как не вам.

– Нам?

– Да. У тебя – свои агенты, у Луны – свои, у Демона – свои. Зен не в счет, он сам еще мальчишка, да и воровство не так востребовано, а я как работал один, так и буду.

Я вздохнула и отложила папки на край столика.

– У тебя сейчас трафарет?

– Девчонка, – кивнула я. – Вполне заслуженно счастливая, но не угодившая заказчице. Нужно разрушить семейное счастье из-за чьей-то глупой прихоти. Иногда я начинаю понимать, что делаю, и хочется просто умереть.

– Не думай об этом, – Скрипач накрыл ладонью мою коленку. – Нам на пару нужно было заниматься этим раньше. Пошли, труба зовет.

Почти весь первый этаж базы предназначался для тренировок, помещение делилось на сектора. В одних тренировались агенты из подразделения охраны, в других оные же пили кофе, половину занимали залы, оборудованные под занятия по определенной квалификации, часть из них отдали нам для обучения новобранцев.

– Как давно я здесь не был, – произнес Скрипач, войдя.

– Не поверишь, но я тоже здесь почти не появляюсь.

Под сводом высокого потолка лежал гул голосов. Многие агенты не видели необходимости закрывать двери, чтобы изолировать сектор от лишнего шума, поэтому ругань, смех и грохот разносились далеко по залу.

Мы прошли в левое крыло, где занимались новобранцы. Ребята еще не чувствовали себя свободно и старались не шуметь. Ровным рядком стояли три девушки из подчинения Луны и три парня из команды Демона, Вероника расхаживала перед ними все на тех же шпильках, в черных брюках и блузке, ярко выделяясь на фоне белых стен, и что-то объясняла.

– А вот и Виринея пожаловала! Ася, Тёма – это для вас, – женщина посмотрела на двух девочек, стоящих в стороне. Старшая любопытно изучала командиров, а младшая выглядывала из-за ее спины. – Остальные все поняли? Работайте.

– Значит так, – почти в унисон скомандовали Луна и Демон, сменив Веронику.

Женщина подозвала девочек, и мы ушли в другую часть зала.

– Ты изучила документы?

– Частично.

– Артемия, – представила старшую Вероника. Девушка выпрямилась и вышла на шаг вперед. Складная, невысокая – на полголовы меня ниже, с круглым личиком и фиалково-синими глазами, темные волосы распущены, две прядки скручены в «кошачьи ушки» – мило, но будет мешаться при спортивных тренировках (хотя не факт, что они ей понадобятся). – Кратко: Тёма, шестнадцать лет, квалификация – трафаретчица. Разряд по художественной гимнастике и стрельбе, если это тебе чем-то пригодиться. Анна, но откликается только на Асю, позавчера исполнилось семь лет. Ребенок в твоих руках, каким захочешь сделать, таким и будет, но ты прекрасно знаешь, что мне нужна профессиональная трафаретчица. Будут вопросы – зайдешь. Работайте.

Тёма накрыла ладонью голову и отдала Веронике честь, женщина хмыкнула и зашагала к выходу.

– Скрипач со мной.

Девочки проводили ее взглядом и вернулись ко мне.

– Меня зовут Вирина. Обращение на «вы» не люблю, – я присела на корточки, чтобы быть наравне с Асей. Малышка смущенно улыбнулась и спрятала прядь светлых волос за ухо. Боже, какой замечательный, милый шаблон: худенькая девочка с веснушками и янтарными глазами, формы ее размера не нашлось, осталась в джинсах и синей толстовке с заячьими ушками на капюшоне. – Где же вас нашли таких маленьких? Семья у вас есть?

– У меня – старший брат, но он живет в Нидерландах, и мы связываемся только по электронке, – голос Тёмы показался мне слишком тонким.

– А у меня – собака, – похвасталась Ася, осмелев.

– Собака? – заинтересовалась я.

– Ага. В рюкзаке лежит, плюшевая, с сердечком на лапе. Тото зовут.

Я погладила девочку по голове и поднялась. Во второй половине зала поднялся шум, Луна и Михаэль решили устроить показательный бой.

– Если вы видите такого козла, как Демон, – объясняла Луна девушкам.

– Если вы видите такую дуру, как Луна, – не отставал Михаэль.

Ученики смотрели, смеясь и восхищаясь. Луна двигалась с грацией кошки, Демон рисовался в своем стиле: наглый, уверенный, снисходительный не только к противнице, но и ко всему миру.

Луна сблокировала первые удары, девушки восхищенно взвизгнули.

– Она такая красивая, – у Тёмы перехватило дыхание.

– Луна? Да, она красивая.

Безупречная фигура, брюки в обтяжку, засученные рукава форменной куртки, кожаные перчатки без пальцев. Черные волосы убраны в высокий хвост, глаза подведены тонко и изящно, подчеркивая кошачьи повадки во взгляде, а губы – нежные, лишь слегка подкрашенные. Дерется превосходно.

Домашняя Луна, девочка в тонком платье, с чашкой чая в одной руке и журналом в другой, фанатка спорта, чистоты и здоровой пищи, имеет мало общего с агентом, потому что на работе нет качеств «добрая», «нежная» и «понимающая».

Десять лет назад, когда Вероника только собрала команду, Луна была Демоном в женском обличье. Депрессивная скандалистка в драных джинсах и кожаной куртке, пачка сигарет в одной руке, банка энергетика – в другой.

– Детка, да мы сработаемся! – гаркнул Михаэль.

Роман длился месяц, измен детка терпеть не стала. Через год превратилась в милашку и паиньку, за что Демон ее возненавидел, но задатки отношений остались у них до сих пор. Правильно Зен говорил, таких надо хоронить в двуспальном гробу, чтоб и любовь была вечной, и не мешала никому.

Луна умудряется сочетать в себе все три ипостаси. Мы знаем, что временами она сваливает к старой компании: погонять на мотоциклах, устроить драку в клубе, выпить на крыше какой-нибудь высотки – но никогда не говорим на эту тему.

Демон ухитрился-таки прижать девушку к полу.

– Вот, – провозгласил он. – Теперь можно делать с ней все, что душе заказчика угодно. А потом и самому развлечься.

– Вот, девочки! Если такой кабан задумал недоброе, нужно просто пнуть его, как следует и подбавить сверху, – девушка скинула с себя Демона и врезала ему на прощание.

– Ничья, – сплюнул Михаэль. – Потому что если я ее убью, меня уволят. Продолжаем тренировку! Разбились на пары, парень – баба.

– А ты так же умеешь? – Обернулась ко мне Тёма.

– Умею.

– И нас научишь? – У девушки загорелись глаза.

Я опустила руку ей на плечо.

– Послушай, девочка. Ты теперь можешь все, не учась ничему. Ты – трафаретчица. Больше нет разделения: могу – не могу, я – не я. Это как выбирать персонажа в компьютерной игре, ты можешь стать кем угодно. Нужно лишь научиться контролировать, а главное – вовремя останавливаться. Пошли, сюда мы вернемся позже.

Ася взяла меня за руку.

– Зайдем к Тото? Он без меня скучает.

– Конечно, милая.

Я развесила на доске фотографии, указала на блондинку в очках.

– У тебя ведь есть мысленное представление о том, как ты выглядишь?

Тёма кивнула.

– А теперь смотри на фотографию и меняй свое представление внешности на внешность этой девушки. Не пытайся пробовать, будь твердо уверена, что это ты. Будто куртку меняешь – раз, и надела. Может заболеть голова, но это быстро пройдет.

Девочка впилась взглядом в фотографию.

Помню, как в первый раз я таращилась на картинки, пытаясь хоть цвет волос поменять. Тренировалась целыми днями, ни о чем не думая, отвлекалась только на сон, если б не Скрипач, я бы и есть забывала.

– Это сложно, – прошипела девочка, морща от усилия лоб. Через минуту бросила попытку, грустно вздохнула: – А если я не умею?

– Ты под сывороткой, так же, как и я. Смотри, – я взглянула на фотографию, моргнула.

Девочка ахнула.

– Не может быть!

Я перевела взгляд на другую фотографию: женщина с высоким хвостом.

– Как так быстро?!

Я взглянула на мужчину, переняла и его облик, но тут же вернулась. Девочка ошарашенно уставилась на меня.

– Я всего лишь меняю внешность, – пояснила я. – С мыслями все гораздо труднее, но пока мы не будем их трогать. Пробуй.

Тёма уставилась на фотографию, как баран на новые ворота, «кошачьи уши» на волосах превратились в «рожки». Внешность наотрез отказывалась меняться, девочка злилась, но продолжала упорствовать. Вероника, они еще совсем дети, неужели нельзя было подыскать для этой работы кого-то другого?

Я покачала головой и ушла к двери в «трафаретную».

На полу сидел плюшевый пес, Ася порхала вокруг, изображая балерину. Девочка будто не касалась пола, с каждым взглядом, движением, взмахом руки или поворотом – поднималась выше и становилась легче, возвращала себе крылья. Свет струился с раскрытого окна, оплетая ее запястья и волосы, тянулся к ней, как к солнцу.