Читать книгу Осознанность – благо или многие печали? - Alex Boyko - Страница 2

Насколько вам нужно осознавать, что вы – хороший?

Я не считаю людей в целом и конкретного человека ни "плохими", ни "хорошими". Уже давно не оцениваю и не осуждаю.

Люди меня удивляют. С детства и до сих пор.

Додумыванием за собеседника: причин поведения, развития ситуации; несопоставлением известных им фактов с реальностью и между собой; нежеланием думать, познавать новое и самих себя; невнимательностью и зацикленностью на себе и исключительно сиюминутных потребностях; нетерпимостью; желанием выглядеть, неприятием даже себя; измерением близости сексом; стяжательством, меркантильностью; некритичностью мышления; запоминанием только негатива; мстительностью, обидчивостью, ревностью, завистливостью, агрессивностью, бессмысленностью и отсутствием целей, необязательностью, безответственностью, неосознанностью…

Почему человек, имеющий хроническую проблему, мешающую ему полноценно жить и взаимодействовать с людьми практически ежедневно, не обращается к психологу (уже даже не спрашиваю, почему сам не хочет разобраться)? Ответы меня сразили: «Психолог же станет копать вглубь, а вдруг он найдет во мне такое! Которое я не хочу, чтоб было.» «Ну, познакомишься с собой настоящим, наконец,» – недоумеваю я, подняв челюсть. Ан нет: «Тогда же я не буду хорошим!» Что, видимо, означает «меня не будут любить». И бесполезно объяснять, что топтаться по одним и тем же граблям – глупо, что прожить не свою жизнь – страшно, что любят не за что-то, а просто так (если действительно любят)… Главное – соответствовать выученным установкам о "хорошести". А потом эти же люди старательно опускают всех вокруг, чтобы их хорошесть была виднее.

Еще меня удивляет, как быстро люди забывают все хорошее, получив малейший «негатив» – несовпадение с придуманным/желаемым. Причем забывают, как и не было ничего. Или «пересматривают», уже не считая ни достойным, ни радостным, ни счастливым.

Где-то потерялся человек разумный на пути эволюции.

Со временем, я понял, что людям кажусь странным я. А некоторым – даже лицемерным. Я не умею забывать хорошее, оно запахами, ощущениями, звуками, жестами, картинками, калейдоскопом – всегда во мне. Видимо, это особый дар – забывать, вычеркивая, дающийся не всем. А плохое – и сразу не помню.

И теперь уже знаю, что от проступков/правонарушений/преступлений людей сдерживает страх наказания и установленные обществом нормы, рамки, правила, ограничения, мораль. Я помню, многие считают это необходимостью: "Это что ж будет, если не запрещать".

Результат мы имеем сейчас. Причем по всему миру.

Мир сошел с ума? Или люди почувствовали "безнаказанность"?

Или первое произошло от второго?

Человека очень легко убить. Спасти гораздо сложнее.

И пока то, что меня удивляет в людях, будет считаться исконно человеческими качествами, мир будет таким, каким он есть сейчас: «пупость» и «тупость» – «Я – центр Земли, и единственно прав!».

«А вы – один процент населения странных – не более, чем статистическая погрешность», – наверное в большей степени ныне я осознал правоту говорившего.

Потому что для меня человек способен развиваться (при желании, конечно), изменяться, осознавать мотивы и причины своего поведения, видеть себя со стороны, переоценивать свои взгляды, критически относиться не только к чужому поведению и т.п.

Но, увы, люди в основной своей массе делятся на две категории:

– те, кто создает проблемы (себе и окружающим);

– те, кто их решает (тоже за всех).

Первым обычно занимаются "девочки", вторым – "мальчики". Вне зависимости от гендера обеих сторон. Моя, видимо, несбыточная мечта: убавить количество разрушительных (по сути своей) действий первых, чтобы появилось пространство для любви. Там, где миром правит любовь, первые не портят жизнь ни себе, ни людям.

Непонятное обычно людей пугает, и многие его отвергают, держась за привычное/разложенное по полочкам. Есть другие, которым как раз непонятное/непривычное/неисследованное интересно.

Есть люди, меняющие реальность. И те, которые упихивают ее, себя и окружающих под чью–то. Мне всегда были интересны первые. И удавалось обходить вторых. Но их подавляющее количество.