Читать книгу Томек среди охотников за человеческими головами - Альфред Шклярский - Страница 5

Вюжном районе Сиднея[12], в пригороде, в коттедже директора парка Таронга – огромного зоологического сада – проходил торжественный прием. Господин Филипп Гарт принимал необычных гостей, потому что, кроме его закадычного друга Карла Бентли, директора зоологического сада в Мельбурне[13], остальные гости были до сих пор ему совершенно незнакомы.

Прием давался по инициативе известного зоолога Карла Бентли. Несколько лет назад Карл Бентли участвовал в качестве научного советника в охотничьей экспедиции в глубину Австралийского континента. Экспедицию организовали польские звероловы по поручению гамбургского предпринимателя Гагенбека. Вместе со взрослыми мужчинами в экспедиции принимал участие мальчик, Томаш Вильмовский, сын руководителя экспедиции. Бентли очень полюбил юного Томека. Он даже хотел заняться его воспитанием, так как опасался, что постоянные разъезды отца помешают Томеку получить систематическое образование. Тогда Томек, тронутый вниманием ученого, поблагодарил его за заботу, но отказался от предложения, не желая оставаться в Австралии. С тех пор прошло уже четыре года. За это время Томек участвовал в нескольких охотничьих экспедициях и превратился в весьма энергичного и храброго молодого человека.

Гагенбек (Хагенбек), Карл (1844–1913) – немецкий дрессировщик, зоолог, коллекционер диких животных, основатель зоопарка в Штеллингене около Гамбурга – первого в мире зверинца, в котором животные содержались в естественных природных условиях. В 1908 г. выпустил книгу «О зверях и людях», в которой подробно рассказал о выстроенной им новой системе акклиматизации и содержания диких животных в зоопарках и зоосадах.

Узнав из письма, что его польские друзья снова приехали в Австралию, Бентли срочной телеграммой предложил им встретиться в Сиднее. Звероловы охотно приняли его приглашение, и вот теперь они вместе с Бентли гостили в доме господина Филиппа Гарта.

Вильмовские и их друзья приехали в Австралию сразу же после экспедиции в Сибирь, где помогли Збышеку Карскому, двоюродному брату Томека, бежать из ссылки[14]. Вместе со Збышеком из ссылки бежала и его невеста, молодая студентка, медик, Наталья Владимировна Бестужева.

Во время предыдущего пребывания в Австралии звероловы познакомились с семьей овцевода Аллана, жителя Нового Южного Уэльса. Супруги Аллан очень полюбили Томека за то, что он нашел и привел домой их дочь Салли, которая заблудилась в буше[15]. Салли было тогда двенадцать лет. С тех пор Томек и Салли крепко подружились. Они виделись часто, так как учились в Лондоне, хотя и в разных школах. Теперь молодая девушка уже получила аттестат зрелости. Перед тем как поступить в университет, Салли решила несколько месяцев провести в родительском доме. Узнав от Салли, что Томек и его друзья находятся на Дальнем Востоке, Алланы пригласили их к себе на Рождество. Таким образом, друзья-поляки вновь очутились в Австралии.

Отдохнув месяц у Алланов, путешественники были вынуждены уехать, так как их ждали неотложные дела. В Сиднее их поджидал Бентли, и, кроме того, в этом удобнейшем порту мира стояла на якоре яхта боцмана Новицкого. Следует напомнить, что в экспедиции в Сибирь принимал деятельное участие брат прелестной индийской княгини, рани Алвара, пандит Давасарман. Чтобы помочь бегству ссыльного, прекрасная и благородная рани, которая очень полюбила Томека, не только убедила брата принять участие в экспедиции, но и подарила им свою яхту.

В Раба́уле[16], где после возвращения из Сибири наши друзья попрощались с пандитом Давасарманом, поляков и в особенности боцмана Новицкого ожидал приятный сюрприз. Пандит Давасарман вручил добродушному боцману акт собственности на яхту, подписанный рани Алвара. Одновременно он сообщил звероловам, что вместе с частью экипажа возвращается в Индию на германском пароходе. Боцман сначала онемел от неожиданности, а потом решительно отказался принять столь щедрый дар. Но в конце концов Яну Смуге, путешественнику и зверолову, давнему знакомому и даже другу рани Алвара, удалось уговорить боцмана не обижать княгиню отказом.

Смуга похлопал боцмана по плечу и сказал:

– Ну вот и исполнилась твоя мечта, боцман! Правда, мы не добыли золота в горах Алтынтаг[17], на которое ты хотел купить себе какую-нибудь старую морскую калошу, но ты все же теперь стал капитаном. Бери, тебе дают от чистого сердца! При случае ты сумеешь отблагодарить княгиню, прислав ей, например, какой-нибудь оригинальный подарок!

Так боцман Новицкий стал капитаном собственной яхты. Первый самостоятельный рейс он совершил в Сидней с друзьями на борту. Оставив там яхту на попечение индийского экипажа, членам которого он доверял, Новицкий в обществе друзей отправился с визитом на ферму Алланов. Вернувшись в Сидней, друзьям пришлось разместиться на яхте, так как им не удалось снять подходящую квартиру в городе.

В противоположность капитану Новицкому, Томек пребывал в подавленном состоянии. Он так радовался перспективе провести праздники на ферме Алланов в обществе Салли, а застал там ее кузена Джеймса Балмора, юношу несколько старше Томека, родственника Алланов, постоянного жителя Лондона. Именно у своего дяди, отца Джеймса, и жила Салли во время обучения в лондонской школе. Джеймс, или Джимми, как звала кузена Салли, постоянно ухаживал за своей юной кузиной. Вот это-то и портило Томеку настроение.

На встречу в Сиднее Бентли пригласил также и Алланов. Отец Салли не мог оставить хозяйство, поэтому в Сидней приехали только миссис Аллан с дочерью и кузеном Джеймсом Балмором.

Томек с самого начала приема чувствовал себя не в своей тарелке. Он с трудом улавливал, что происходит вокруг него. Бентли как раз сообщил, что приготовил гостям необыкновенный сюрприз, а Томек в это время с тревогой поглядывал на веранду, где находилась остальная молодежь. Он прислушивался к веселому смеху Салли и серьезному голосу Джеймса Балмора.

Сразу же после ланча хозяин дома повел гостей в кабинет. Пришел момент объявить, что за сюрприз ожидает звероловов.

– Пожалуйста, садитесь, прошу вас, – пригласил Бентли. – Я хочу сообщить вам кое-что интересное. Гм, если говорить правду, то нашу встречу я организовал специально с этой целью.

– Говорите прямо, уважаемый Бентли. Между старыми друзьями церемонии ни к чему, – вмешался капитан Новицкий.

– Если так, то я могу сразу приступить к делу. Ты, милый Томек, будь особенно внимательным. Я очень рассчитываю на тебя, – сказал Бентли с доброй улыбкой на губах.

– Не знаю, чем я могу быть вам полезен, – удивленно ответил Томек. – Вы не шутите?

– Нет-нет, мой дорогой! Я и в самом деле хочу кое-что предложить и буду очень рад, если ты одобришь мой проект.

– Не понимаю, зачем вам мое одобрение? – спросил Томек, видя, что зоолог обращается к нему совершенно серьезно.

– Я думаю, что твое воодушевление побудило бы других согласиться на мое предложение, – пояснил Бентли.

– Не ожидал от вас подобной уловки, – весело заметил Новицкий. – Вы в самом деле правы. Этот молокосос часто водит нас за нос!

Присутствующие разразились веселым смехом.

– Что касается меня, то я всегда охотно соглашаюсь с мнением Томека, – подал голос Смуга. – Наш молодой друг обладает редким даром предвидения, которое почти никогда его не обманывает.

Томек был смущен столь откровенными похвалами, а Бентли между тем продолжал:

– Один весьма богатый австралийский промышленник со всем пылом страсти занимается коллекционированием райских птиц и орхидей[18]. Он стремится пополнить свою коллекцию новыми, малоизвестными или вовсе не известными экземплярами. С этой целью он предложил мне организовать научную экспедицию…

– Ого! Значит, эта экспедиция до некоторой степени носит романтическую окраску, – вмешался Томек. – Парадизея апода, то есть безногая райская птица!

Все присутствующие с любопытством посмотрели на Томека, а импульсивная Салли воскликнула:

– Мне не приходилось слышать о райских птицах, лишенных ног, – это, видно, какая-то легенда?!

– Конечно легенда, притом романтическая, – согласился Томек.

– Я не знаю ее, Томми. Прошу тебя, расскажи нам эту легенду, – попросила Салли.

– Потом, моя дорогая! Извините, пожалуйста, что я невольно перебил вас, – обратился Томек к Бентли.

Только недавно мы получили обстоятельные сведения о чрезвычайно красивых птицах Новой Гвинеи, которые уже несколько столетий привозились к нам в изуродованном виде и давали повод к своеобразным сказаниям; их давно назвали и теперь еще зовут райскими птицами, потому что, по существовавшему поверью, они происходят непосредственно из рая. 〈…〉 Это живые, веселые, умные, но кокетливые птицы, вполне сознающие свою красоту и опасность, которой они благодаря ей подвергаются. Они принадлежат к числу бродячих птиц: то прилетают к берегам, то улетают вглубь страны, в зависимости от поспевания древесных плодов. В беспрерывном движении райские птицы перелетают с дерева на дерево, никогда не остаются долго на одной ветке и при малейшем шуме прячутся в густую листву верхушек деревьев; уже перед восходом солнца они бодро и хлопотливо ищут свой корм, состоящий из плодов и насекомых. (А. Брэм. Жизнь животных, т. 2.)

– Неужели вы, молодой человек, уже когда-нибудь интересовались райскими птицами? – спросил Гарт, внимательно следя за выражением лица Томека.

– Я читал книгу маркиза Де Рагги, организовавшего в конце XVIII века специальную экспедицию в Новую Гвинею для изучения жизни райских птиц и принявшего в ней личное участие, – ответил Томек.

– Если так, то присоединяюсь к просьбе Салли и прошу рассказать нам, откуда взялась легенда, будто бы райские птицы лишены ног, – сказал Гарт.

Томек сразу же сообразил, что директор зоологического сада в Сиднее задумал проверить его знания. Сначала Томек смутился, но, справившись с волнением, начал рассказ:

– Истоки этой легенды кроются в глубине веков, ведь первые сведения о райских птицах появились в Европе еще до открытия морского пути в Индию и задолго до открытия европейцами Новой Гвинеи. Шкурки райских птиц с Новой Гвинеи и окрестных островов были завезены купцами на остров Ява[19]. Там их увидел первый европеец, венецианский купец Никколо де Конти, посетивший этот остров в середине XV столетия. Один из участников кругосветного плавания Магеллана получил в 1522 году от султана острова Бачан, одного из Молуккских островов, шкурку райской птицы, которую привез в Европу. Красочные перья райских птиц в XVII и XVIII веках весьма ценились, особенно в Китае и Индии. Вскоре мода на них распространилась и в Европе, где женщины стали украшать ими шляпы. Вот тогда-то и появилась легенда, будто птицы эти попадают на землю прямо из библейского рая. Будто бы они, как только вылупятся из яиц, сразу начинают полет к солнцу, под лучами которого и получают свое красочное оперение. Легенда гласит, что райские птицы лишены ног для того, чтобы не могли соприкоснуться с землей и испачкать оперение. Они снижаются к земле лишь испить росы, которой они кормятся. Если же найти росу в полете им не удается, птицы погибают.

– Я согласна, Томми, что это весьма романтическая легенда, но она, как видно, лишена какого-либо логического основания, – заметила миссис Аллан.

– Появление этой легенды очень легко объяснить, – ответил Томек. – В местах, где водились райские птицы, например на островах Ару и Новой Гвинее, туземцы интересовались только сказочно яркими перьями, которыми они украшали головы во время религиозных торжеств. Поэтому, снимая шкурку с птиц, они отрезали лишние, по их мнению, ноги. В таком виде они продавали ценные шкурки купцам и невольно дали повод к возникновению столь чудесной легенды.

– Я этого не знала. Но ведь птицы должны же где-нибудь вить гнезда и высиживать птенцов, – недоверчиво сказала миссис Аллан.

– Создатели легенды дали объяснение и этому, – продолжал Томек. – Они считали, что райские птицы не могут выводить потомство на земле. По их мнению, самки откладывали яйца на спинах самцов, летающих в воздухе. Позднее легенду несколько видоизменили. Правда, продолжали утверждать, что райские птицы лишены ног, но у них в хвосте есть два загнутых пера и они якобы цепляются этими перьями за ветви деревьев и отдыхают в таком положении. Легенда о райских птицах, лишенных ног, была даже научно подтверждена. Шведский ученый Карл Линней, давший определение райской птицы, наделил ее на латинском языке названием «апода», то есть «безногая».

Линней, Карл (1707–1778) – шведский ученый-естествоиспытатель (ботаник, зоолог, минералог), медик. Создал единую систему классификации животного и растительного мира; ввел точную терминологию для описания биологических объектов; выделил биологический вид в качестве исходной категории при систематизации; определил критерии отнесения природных объектов к одному виду. Собрал грандиозную коллекцию, которая ныне составляет основу собрания Лондонского Линнеевского общества – одного из крупнейших мировых научных центров.

Само собой разумеется, что с течением времени обнаружилась беспочвенность этой легенды. Ведь множество охотников за райскими птицами, распространенными в Новой Гвинее, могли воочию убедиться, что эти пернатые, как и все другие птицы, обладают нормальными ногами, гнездятся на деревьях и высиживают яйца. Женская мода вызвала большой спрос на перья райских птиц, что привело к повышению цен на них. Это стало причиной истребления огромного числа прекрасных птиц. По-моему, коллекционер, о котором упоминал Бентли, правильно поступает, стремясь пополнить свою коллекцию. Кто знает, не будут ли в скором времени райские птицы истреблены полностью?[20]

– Я восхищен столь исчерпывающим объяснением старинной легенды, – одобрительно заявил Гарт. – Сразу видно, что вы специалист в своем деле.

– Томек как две капли воды похож в этом на своего папашу! – воскликнул капитан Новицкий.

– Мне уже говорил об этом Бентли, – согласился Гарт. – Остается только добавить, что райские птицы обитают не только в Новой Гвинее, хотя там их больше всего, но и в Северо-Восточной Австралии и на Молуккских островах. А Новая Гвинея до сих пор еще недостаточно нами изучена.

– Короче говоря, вы предлагаете нам организовать экспедицию в глубинные районы Новой Гвинеи? – спросил Смуга.

– Чтоб уж быть совершенно точным, добавлю: в страну охотников за человеческими головами и, возможно, людоедов, – заметил Вильмовский. – Даже сегодня карта Новой Гвинеи почти сплошь покрыта белыми пятнами.

– Вы, несомненно, правы, – согласился Бентли. – Новая Гвинея до сих пор остается для белых людей страной великих тайн. Кто может сказать, что кроется внутри таинственного острова?

– Конечно, это весьма привлекательная страна не только для географов, но и для ботаников, этнографов, зоологов, орнитологов, золотоискателей, – серьезно сказал Вильмовский. – Экспедиция туда будет очень интересной, но и очень опасной.

– Ты говоришь, Анджей, что там живут людоеды? – спросил капитан Новицкий. – Черт возьми! Моя туша может стать для них весьма сильным искушением.

– Не опасайтесь, капитан, – ответил Бентли. – Мне никогда не приходилось слышать, чтобы туземцы Новой Гвинеи когда-либо съели белого человека.

– Ах, значит, к нам они относятся доброжелательно? – удивленно спросил капитан Новицкий.

– Не в этом дело! – возразил Бентли. – Любой человек, независимо от расы, легко может лишиться там головы. Но считается, что мясо белого человека вызывает у людоедов отвращение из-за неприятного для них запаха…

– То, что вы говорите, очень любопытно, но подставлять башку ради каких-то райских птиц тоже немного жалко!

– А ты, Томек, что скажешь? – спросил Бентли.

Томек нагнулся к зоологу и порывисто сказал:

– Я готов отправиться с вами хоть сейчас! Конечно, если папа позволит.

– Я знала, что Томек так ответит! – сказала Наташа.

Салли встревоженно взглянула на Наташу. Чуть-чуть насупила брови и стала о чем-то напряженно думать.

– Что скажете, господин Вильмовский? Готовы ли вы разрешить сыну отправиться в экспедицию? – спросил Бентли.

– Я думаю, что мой сын может принять решение самостоятельно. Но вот что касается меня, то сразу дать ответ не могу. Я должен сначала выполнить договор, подписанный мною с Гагенбеком.

– Вы, конечно, правы, и я это предвидел, – сказал Бентли. – С Гагенбеком я уже все согласовал. Вам же известно, что я тоже сотрудничаю с фирмой Гагенбека. Вот, пожалуйста, письмо, адресованное вам от него!

Вильмовский вскрыл конверт. Внимательно прочитал письмо и передал его Смуге.

– Да, значит, у нас есть конкретные предложения от Гагенбека, – прочитав письмо, сказал Смуга. – Вы полагаете, что осуществление этого заказа можно совместить с вашими планами?

– Я думал над этим. Предложение Гагенбека сходно с моим, – ответил Бентли. – Конечно, следует принять во внимание то, что транспортировка двойного количества экземпляров птиц и животных значительно затруднит дело.

– Томек, прочти письмо Гагенбека, – сказал Смуга, подавая Томеку бумагу.

Молодой человек прочитал письмо два раза, потом протянул его капитану Новицкому. Только мельком пробежав письмо глазами, он буркнул:

– Я не люблю потрошить птиц, хотя в этом деле некоторый опыт у меня имеется. Мне приходилось быть коком на одной старой калоше. А впрочем, все равно, ведь мы теперь бедны как церковные крысы!

– Вы и правда умело потрошите птиц, – признал Томек. – Это очень важно в тропическом климате, в котором необходимо весьма тщательно препарировать шкурки. Их надо оберегать не только от гнили, но и от насекомых. А значит, нужно постоянно проветривать и защищать от солнечных лучей, чтобы шкурки не полиняли.

– Я вижу, вы знакомы с этим делом, – удовлетворенно сказал Томеку директор Гарт. – В таком случае у меня к вам есть еще одно, частное, предложение. Я готов уплатить вам по пятьдесят фунтов стерлингов за каждый пойманный вами оригинальный экземпляр бабочки. Можем хоть сегодня подписать соответствующий договор, и вы получите в качестве аванса, ну, что-то около… пятисот фунтов. Конечно, если вам удастся поймать какой-нибудь особенно редкий экземпляр, мы согласуем его цену отдельно.

– Давайте сначала обсудим основное предложение, – перебил их Смуга. – Два последних года мы не занимались ловлей животных. Поэтому у нас нет средств, необходимых для организации охотничьей экспедиции. Каковы ваши предложения, Бентли?

– Мне нравится, когда к делу подходят по-мужски, прямо, – ответил зоолог. – Прежде всего мне необходимо вам сказать, что дирекция зоологического парка в Сиднее и дирекция моего сада в Мельбурне весьма заинтересованы этой экспедицией. Конечно, оба наши учреждения располагают некоторыми кредитами для этой цели. К ним следует добавить сумму, предложенную частным коллекционером, и получится довольно значительный капитал. Вся сумма уже депонирована в местном банке.

– Что вы можете предложить нам за участие в экспедиции? – продолжал задавать вопросы Смуга.

– Мы готовы выплатить каждому из вас по две тысячи фунтов. Одну четверть вы получите сразу же после подписания договора, остальная часть будет положена на ваше имя в один из банков по вашему усмотрению. За свой счет вам нужно приобрести только необходимое личное снаряжение. Организаторы экспедиции покроют стоимость путешествия по морю, пешего похода по Новой Гвинее, все расходы на питание в пути и, сверх того, выделят определенную сумму на покупку этнографических экспонатов.

– Скажите пожалуйста, неужели райские птицы и эти самые… цветочки столь ценны? – удивился капитан Новицкий.

– За одну доставленную живую орхидею вида, еще незнакомого ученым, вы можете получить от любителя до десяти тысяч фунтов, – пояснил Бентли.

– Ого! И все же мне кажется, уважаемые господа, что вы покупаете кота в мешке. А если охотники за человеческими головами и людоеды помешают экспедиции выполнить задание и мы вернемся с пустыми руками?

– Все может случиться. Тут уж организаторы идут на риск, – пояснил Бентли. – Однако, чтобы свести до минимума размеры риска, организаторы решили поручить дело вам. Ведь Гагенбек считает вас лучшими специалистами в деле организации экспедиций такого рода.

– Вы требуете от нас немедленного ответа? – спросил Вильмовский.

– Да, дело весьма срочное. Я хотел бы очутиться на месте еще до сезона дождей, – заявил Бентли. – Кроме того, у меня есть особый заказ Музея естественной истории в Нью-Йорке, адресованный лично вам. Вы уже имели дело с этим учреждением. На этот раз им хотелось бы узнать способ препарирования человеческих голов, применяемый туземцами Новой Гвинеи. Вот соответствующее письмо руководства музея.

Салли вдруг встала с кресла и сказала:

– Извините, пожалуйста, могу ли я поговорить с Томми наедине, перед тем как вы примете окончательное решение?

Директор Гарт с удивлением взглянул на девушку, но остальные понимающе улыбнулись. Ведь все знали, что молодые люди очень дружат. Салли была любимицей капитана Новицкого, поэтому он сразу поспешил ей на помощь:

– Вы поворкуйте себе там, а мы за это время тоже кое-что обдумаем. Поспешишь – людей насмешишь! Не правда ли, уважаемые господа?

– Конечно, – согласился Бентли. – Дамам всегда надо уступать.

– Пожалуйста, пожалуйста, – вторил ему Гарт, тоже сообразив, в чем тут дело.

Вильмовский и Смуга обменялись многозначительным взглядом.

Салли и Томек вышли на веранду. Как только они очутились наедине, девушка возбужденно воскликнула:

– Ах вот как, Томми? Ты готов отправиться в экспедицию уже сегодня? Вижу, обо мне ты совершенно забыл!

– Что ты, Салли! Как тебе не стыдно так говорить? – возмутился Томек.

– Не стыдно, потому что ты забываешь о том, что всего важнее для меня, – ответила Салли, чуть не плача.

– О чем это я забыл? Будь добра, напомни…

– Разве ты год назад в Лондоне не обещал, что исполнишь любое мое желание, как только я выдержу экзамен на аттестат зрелости?

Томек облегченно вздохнул. Значит, дело только в этом!

– Салли, я это прекрасно помню. Я не давал тебе повода сомневаться во мне и ни в чем не нарушил обещания, соглашаясь на участие в экспедиции на Новую Гвинею. Ты же слышала, сколько мне заплатят? Завтра я получу аванс и куплю тебе все, что ты только пожелаешь! Ну, скажи, ты уже не обижаешься на меня?

– Нет, Томми, я не обижаюсь. Я знаю, что ты ни за что на свете не нарушишь данное слово.

– Конечно!

– Вот и отлично. Я была в этом уверена! Поэтому теперь ты должен исполнить мое сокровенное желание!

– Завтра я куплю тебе подарок, какой ты только пожелаешь. Хорошо?

– Нет, мой дорогой! Исполнить обещание ты должен еще сегодня! Я, кроме того, прошу тебя: никогда не упоминай о каких-то там деньгах!

Томек, не зная, что ему думать о требовании Салли, внимательно заглянул ей в глаза.

Вдруг у него возникло ужасное подозрение.

– Салли… неужели ты хочешь…

Девушка заискивающе улыбнулась.

– Ты уже, пожалуй, знаешь, чего я хочу! – немного помолчав, сказала Салли.

– Салли, Салли, это же совершенно исключено!

– Я знаю, что для тебя нет ничего невозможного, Томми. Ты нашел меня в буше, когда все другие уже потеряли всякую надежду! Ты вырвал меня из плена у мексиканских индейцев! Ты научил меня любить животных! Я только потому и поступаю на зоологический факультет, чтобы вместе с тобой ездить в экспедиции. Кроме того, ты дал мне честное слово, что исполнишь любое мое желание, как только я получу аттестат зрелости, и вот оно, мое желание, – отправиться с тобой в Новую Гвинею! Мы возьмем с собой и Динго. В последнее время ты совсем перестал о нем заботиться. Наш милый песик уже на корабле. Если ты меня хоть немножко любишь, то исполнишь мое желание, как и обещал!

Аргументы Салли были столь неопровержимы, что ошеломленный Томек почувствовал слабость в ногах и опустился в кресло. Хитрая Салли ловко расставила на него сети. Но ведь ни Бентли, ни кто-нибудь из друзей Томека не даст согласия на участие женщины в таком опасном путешествии. Томек был в отчаянии. Он не мог не сдержать данного слова и не знал, как выпутаться из этой ситуации. Только после довольно долгого молчания Томек сообразил, что если Салли хочет ехать с ним, значит она вовсе не увлечена ухаживаниями кузена. Это несколько его утешило.

Томек сказал почти спокойно:

– Я сдаюсь, Салли. Но так как я не могу взять тебя с собой, то и сам не приму участия в экспедиции. Жаль, конечно… деньги нам очень нужны… но я дал слово… и сдержу его!

Салли подошла к Томеку совсем близко. Она прекрасно понимала, на какую жертву готов пойти тот ради нее. Девушка положила руки на плечи Томеку и, глядя ему в глаза, спросила:

– Ты не обижаешься на меня?

– Нет-нет, что ты! Я дал слово и должен его сдержать. Мои друзья поедут без меня. Ах, возможно, так будет лучше. Ведь должен же кто-нибудь остаться со Збышеком и Наташей.

– Томми, неужели ты только из-за меня хочешь остаться? Что-то слишком спокойно ты отказываешься от участия в экспедиции!

– А в чем дело? Ты, видимо, опять хитришь? – встревожился Томек.

– Ничего я не хитрю! А скажи, ты взял бы меня с собой, если бы на это согласились твой папа и другие?

– А что я мог бы сделать, раз ты требуешь, чтобы я сдержал данное слово?

– Прекрасно, значит, еще не все потеряно! Я видела, как они считаются с твоим мнением! Даже Бентли и Гарт.

– Салли, не говори глупостей! Ни они, ни твои родители не согласятся!

– Ты так думаешь? В таком случае вернемся к ним, и ты заявишь, что отказываешься от участия в экспедиции. Но расскажешь им всю правду!