Читать книгу Раскрытие скрытого за завесой для сведущих в тайнах сердец - Али ибн Усман аль-Худжвири - Страница 17

Суфийские шейхи расходятся в мнениях о том, что предпочтительнее – нищета или достаток, когда они рассматриваются как человеческие атрибуты, ибо истинный достаток (гина) принадлежит Господу, который совершенен во всех Своих атрибутах.

Яхья ибн Му'аз ар-Рази, Ахмад ибн Абу'ль-Хавари, Харис аль-Мухасиби, Абу'ль-Аббас ибн Ата, Рувайм, Абу'ль-Хасан ибн Сим'ун[29], а из современников – великий шейх Абу Саид Фазлаллах ибн Мухаммад аль-Майхани ставят достаток над нищетой.

Они мотивируют это тем, что достаток – атрибут Бога, в то время как нищета не может быть приписана Ему, а атрибут, общий для Бога и человека, превыше того, который не приложим к Богу.

Мой ответ: упоминаемая общая отнесённость атрибута достатка к Богу и человеку – просто фигура речи, в реальности она не существует. Реальное сходство заключается во взаимоподобии, однако Божественные атрибуты вечны, а человеческие – сотворены, следовательно, посылка является ложной.

Я, Али ибн Усман аль-Джуллаби, утверждаю, что понятие «достаток» подобает Богу, но не человеку, в то время как понятие «нищета» подобает человеку, но не Богу.

Когда человека называют богатым – это не более чем метафора, в действительности он таковым не является.

Ещё один аргумент: человеческий достаток – результат сцепления случайных обстоятельств, тогда как достаток Господа, который Сам является Источником всех обстоятельств, не зависит ни от каких случайностей. Поэтому нет смысла говорить об общей отнесённости атрибута достатка.

Недопустимо связывать что-либо с Богом – по сущности, свойствам, имени. Достаток Господа состоит в Его независимости от кого бы то ни было и в Его власти делать то, что Он промыслит. Таким Он был всегда и таким пребудет всегда. А человеческий достаток – например, средства к существованию, радости жизни, спасение от греха или утешение в созерцании, – всё это имеет преходящую природу и подвержено изменениям.

Среди простых людей находятся такие, кто ставит богатого над бедным на том основании, что Бог сделал богатых блаженными в обоих мирах и даровал им благо достатка. Под достатком они понимают изобилие мирских благ, блаженство удовольствий и следование своим вожделениям.

Они мотивируют это тем, что Бог повелел нам быть благодарными за достаток и терпеливыми в нищете, то есть терпеливыми в невзгодах и благодарными в преуспеянии, и что преуспеяние определённо лучше, чем прозябание.

На это я отвечу, что, когда Бог повелел нам быть благодарными за процветание, Он сделал благодарность средством увеличения нашего процветания; а когда Он повелел нам быть терпеливыми в невзгодах, Он сделал терпение средством приближения к Себе.

Он сказал:

Коль станете признательными [Мне],

Я вам умножу [милости Свои]. (Коран 14:7)

а также:

Аллах поистине благоволит к тому,

Кто терпелив и стоек духом. (Коран 2:153)

Шейхи, ставящие достаток над нищетой, используют понятие «достаток» отнюдь не в общеупотребительном смысле. Они имеют в виду не «обретение благ», а «обретение Подателя благ». Ясно, что обретение единения [с Господом] – это совсем не то, что обретение прощения [Божьего].

Шейх Абу Саид – да помилует его Бог! – говорит: «Нищета – это достаток в Боге» (аль-факр хува'ль-гина биллах), то есть непреходящее откровение Истины.

На это я отвечу так: откровение (мукашафат) подразумевает возможность «завесы» (хиджаб), и потому, если человек, которому даровано откровение, заслоняется от откровения атрибутом достатка, он будет либо иметь нужду в откровении, либо нет. Если он не нуждается в откровении, то высказывание становится абсурдом, а если нуждается, то его нужда несравнима с достатком, поэтому термин «достаток» здесь неуместен.

Кроме того, никто не имеет «достатка в Боге» до тех пор, пока его атрибуты не станут постоянными, а цель – неизменной; достаток несовместим с существованием объекта либо с утверждением атрибутов человеческой природы; следовательно, нужда и бедность – сущностные характеристики смертности и изменчивого бытия.

Тот, чьи атрибуты всё ещё сохраняются, ещё не достаточен, а тот, чьи атрибуты упразднены, вообще не может быть никак поименован.

И потому «человек с достатком – это тот, кто богат Богом» (аль-гани ман агнаху'ллах), поскольку выражение «достаток в Боге» отсылает к тому, кто воздействует (фа'ил), тогда как выражение «богат Богом» обозначает того, на кого воздействуют (маф'ул); первый существует сам по себе, второй существует посредством воздействующего; соответственно «отдельное существование» есть атрибут человеческой натуры, в то время как существование посредством Бога предполагает упразднённость атрибутов. И потому я, Али ибн Усман аль-Джуллаби, утверждаю, что истинный достаток несовместим с существованием (бака) какого-либо атрибута, поскольку человеческие атрибуты всегда рассматриваются как ущербные и подлежат распаду.

Однако достаток не заключается и в исчезновении этих атрибутов, поскольку нельзя поименовать атрибут, который более не существует, а тот, чьи атрибуты упразднены, не может быть назван ни «бедным», ни «богатым». И потому атрибут достатка не передаётся от Бога к человеку, а атрибут нищеты не передаётся от человека к Богу.

Все суфийские шейхи и большинство простых людей ставят нищету над достатком по той причине, что Коран и сунна подчеркивают превосходство нищеты, в чём и сходится подавляющее большинство мусульман.

Среди историй, которые я читал, есть одна, где Джунайд и Ибн Ата обсуждают этот вопрос. Последний утверждал превосходство достатка. Он мотивировал это тем, что по Воскресении они будут призваны к ответу за свой достаток и что такой расчёт (хисаб) подразумевает, что они будут внимать Божественному Слову в форме упрёка ('итаб) без какого бы то ни было посредничества. Этот упрёк будет обращен от Возлюбленного к любящему.

Джунайд на это ответил так:

Если Он призовет к ответу богатых, то Он потребует и оправданий у нищих, а требование оправдания лучше, чем призыв к ответу.

Это очень тонкое соображение.

Для подлинной любви отговорки – знак чуждости (биганази), а упрёк противоположен единству (яганаги). Любящий рассматривает и оправдание, и упрёк как позор, поскольку оправдание следует вослед за непослушанием повелению Возлюбленной; то же самое касается и упрёка. Но при подлинной любви упрёки и оправдания отсутствуют, ибо Возлюбленная не станет требовать от любящего искупления, а любящий не станет пренебрегать исполнением воли Возлюбленной.

Любой человек – «нищий», будь он даже шахом. В сущности, богатство Сулеймана [Соломона] и нищета Сулеймана – одно и то же. Когда терпение Айюба [Иова] [в горниле его напастей] истощилось, а изобилие царства Сулеймана достигло своего пика, Господь сказал и тому, и другому одно и то же: о Сулеймане – «Такой превосходный слуга [Божий]» (Коран 38:30), и об Айюбе – «Каким прекрасным был он Нам слугою!» (Коран 38:44). Довольство Божье уравнивает нищету и богатство Сулеймана.

Автор говорит:

Я слышал, что Абу'ль-Касим Кушайри – да помилует его Бог! – сказал: «Люди много говорили о нищете и богатстве, избирая для себя одно либо другое, я же избираю для себя то состояние, которое Господь уготовал мне и в котором поддерживает меня. Если Он даст мне богатство, я не стану забывчивым. Если Он пожелает для меня бедности, я не стану корыстным и не повинующимся.

Так что и достаток, и нищета суть Божественные дары.

Богатство подтачивается забывчивостью, нищета – корыстью.

И то и другое превосходно, но они разнятся в осуществлении на практике. Нищета есть отделённость сердца от всего, кроме Бога, а достаток – преисполненность сердца тем, что превыше слов.

Когда сердце очищается [от всего, кроме Бога], нищета ничем не лучше достатка, а достаток ничем не лучше нищеты.

Достаток есть избыток мирских вещей, а нищета – их недостаток, но все вещи принадлежат Богу. Когда ищущий распрощался с собственностью, противопоставление достатка и нищеты исчезает, то и другое становится незначимым для него.