Читать книгу Души близкие и далекие… Чтобы любить, нужны крылья! - Али Зурабов - Страница 4

Не вижу я тебя… и время,

               почему – то встало…

Не слышу я тебя,

        и воздуха дышать не стало,

Я без тебя не вижу;

              не начала, ни конца…

Мне жизни, на двоих одной с тобой,

              так бесконечно мало…

Ты мне позвонишь, меня полюбишь…

Ты тихо стонешь, когда ты любишь,

Когда я близок, ты часто плачешь,

А сердце ноет, ты рядом дышишь

Мне очень больно, когда не слышишь…

Меня не слышишь, не хочешь слышать

И тыщи мыслей, как черти скачут,

Ножами режут, родное топчут

Когда увижу, я все забуду…

А тронув кожу – душа наружу!

Твой нежный голос, меня заводит,

В мечты уносит, и где – то тонет.

Ты мне позвонишь, и я отвечу…

Ты спросишь, да? Я да, отвечу!

Я Мир, сожгу за нашу встречу,

Если позвонишь, а я отвечу!

На ушко шептал ей, тихо и нежно

В проулке темно, морозно и снежно

Она отвечала, то – бурно, то – томно…

В постели тепло, вдвоем нам удобно.

За маленькой мочкой, волос завиточки

Закрыты глаза, и родинок точки

Знакомый овал, прекрасные ночки…

Любовь, как обвал, и губ лепесточки.

Крещенская ночь, длинна как зима,

Кружится, свистит, и воет пурга,

На улице темень накрыла дома…

Лишь в нашем оконце, свеча ночника.

Цветы на столе, а в печке огонь

Простыни смяты, и сыграна роль,

Отыграна пьеса, осталась лишь боль…

Уставшего тела, любовная соль.

Сироткой в окошке, застыла звезда…

При следующей встрече, ответьте мне,

да!

Ты пройдешь по тропе,

    что назначена каждому Богом,

Ждать осталось – пустяк,

        ждать осталось не много!

Знай, что есть в жизни нашей

                и лучше дороги,

Есть причалы Двоих,

   где не станет тоски

             и не будет тревоги…

Там найдется твоя,

         та другая, родная душа,

Что ты ищешь и ждешь,

          на ромашке гадая одна…

Она тоже,

      как путник в ночи одинока,

Половинка твоя,

   что душа потеряла когда – то.

Трещит береза в парке, о чем – то

            от мороза гудит сосна…

Лишь румянец тоскует, о ком – то,

             у кого на душе Весна

Хороводы снежинок, танцуют,

     на снегу, след прошедших лет…

Сизари о Весне воркуют,

        вспоминая, солнечный свет

Фонари с огоньками милуются,

     под ногами влюбленных, хруст…

Словно милый Амур балуется,

  одним счастье, кому – то грусть

Так о чем трещат на морозе,

   в старом парке, деревья в ночи…

О румянце, на пухленьких щечках,

       у любимой, стоявшей в тиши!

Ведь было, милый, когда – то время,

                    мы тоже рвали ромашки в поле…

Мы тоже мяли по лету травы,

     и на ромашке белой, любви напившись,

                     забыв о нравах… судьбу гадали!

Все было, милый… и снова будет…

                         мы снова будем и будет поле…

Ромашки в косах, трава помята,

               а на губах, где шепот прятал,

                        любовь твоя… со вкусом мяты!

Танцы на стеклах – привилегия падших,

     все потерявших и прочь уходящих,

Но не забывших и сердцем разбитым —

                по капле истекших.

Хмельными ночами, на липком асфальте,

             отнятых у прошлого снов…

Танцуют их души на битых осколках,

               свою проклиная любовь

Утро, солнце, луч в окне…

Пар от утренних прохожих,

       смайлик внука на стекле

Во дворе играют дети,

            баба снежная стоит…

Счастье может быть на Свете,

         со стекла шепнули мне

В моей руке твоя рука,

       мой маленький малыш

Твое тепло, когда ты спишь,

           как летняя река

Ко лбу, прилипший волосок,

        как перышко дрожит

Дыханье нежное в висок,

       спи, дорогой внучек

Твой сон дедуля уложил,

          в качели забытья

Своей любовью окружил,

   как – будто, кокон свил,

Когда немножко подрастешь,

       откроешь мой секрет —

Ты светлым Ангелом храним,

         моей душой храним!

Есть – ли мера у горести,

  нам не ответить в точности…

Бог бы ответил с радостью —

    меры все в нашей совести:

Там и весы сердечности,

      там и шкала душевности…

Ну а не хватит этого,

       Бога проси о Святости!

Наши года, как легкие листы календаря…

Назад ты не гляди…

                на те, что оборвались,

В них сожаленья прошлых,

                вдаль ушедших лет…

Надежды все хранятся в тех,

                что нам еще остались!

И не считай года, ища от них ответ…

Ведь листья рвешь не ты,

            что жизнью прежде звались.

Небо хмурится грозной дымкою,

          и дождями в проем окна,

Ветром брошенная слезинка,

        замерзает на льду стекла…

Сердце бьется, крошится льдинкою,

        перестуками в боль виска,

Чтож ты небо, не греешь душу,

     чтож, не хочешь согреть меня.

Настанет вечер… и мысли снова,

   ты ищешь встречи, ты ищешь взгляда…

Загадку может, иль просто гавань,

     а может душу, в которой нежность,

Там твой кораблик, причалит к сердцу,

    где дом и дети… и утром солнце…

Настанет вечер, зажгутся окна,

  а в окнах свечи, как в небе звезды.

Я каждую ночь у Всевышнего звезды прошу,

    я каждую ночь для тебя их в тиши рассыпаю…

Какою дорогой придешь мое счастье, не знаю,

         но я у комет пролетающих мимо спрошу!

Ты скажешь темно мне, я месяц у неба достану,

     ты скажешь блуждаю,

           я в Вечность пути для тебя проложу…

Навстречу к тебе, я дорогою светлою стану,

     для встречи с тобою

                я свет во Вселенной зажгу!

Ты быть может… не так молода…

И седую, упавшую прядь,

ловко прячешь, по женски стесняясь…

Я влюблен, как и прежде в тебя,

Ты красива… и ты это знаешь.

Любовь понятней в тишине,

           и слов излишних ей не надо,

Хватает легкого намека,

      из шелка вздоха, света, взгляда…

Хватает шелеста шагов,

   и мельком – блеска глаз счастливых,

Любви не нужно громких фраз,

      она не терпит… слов фальшивых…

Привычней ей касанье рук,

       признаний чистых – шепот тихий,

И правды – двух влюбленных глаз,

        чем сотни тысяч слов красивых!

Твой волос, как у ворона крыло,

         зов твоих черных глаз – раскосых,

Тебя я знаю так давно,

   что время, белой нитью вкралось в косы…

Люблю… я тонкой кожи воск,

                рук паутинку жилок синих,

Счастливых слез, алмазный блеск,

       как снега за окошком звездный иней…

В бокалах пенится вино,

            горит свеча, и простынь смята —

Наши сердца… слились в одно,

           на нежность, все запреты сняты!

Что написать тебе, мой друг,

          ко дню прекрасному Рожденья…

Сказать, что годы так спешат

                             и оглянуться не дают?

Что к нам они бездушны были…

         и как и всех, мой друг с тобой,

                   они нас прежде не жалели?

Не дали нам любить, мечтать,

        детей ласкать, в надежду верить…

Зарю с утра, прям с неба пить,

      и просто жить, и в счастье верить?

Все было, друг… и в нашей жизни:

                    полеты к счастью… и беда…

И если даже иногда,

          тебе по – бабьи и взгрустнется,

Не верь своим слезам, мой друг,

      жизнь как и мы, порой смеется!

Наших душ все открыты кладези,

   в них волшебные воды налиты…

Драгоценные эти россыпи,

   на побегах души моей завязи,

Пригубивши хрустальной радости,

      души наши не знают осени…

Им так хочется грозами летними,

      вечерами дивиться синими.

И заслушавшись тихими песнями,

 засыпать под шумящими ливнями.

Там Россия,

        где душе твоей вольно,

Где споткнешься об жизнь

                и не больно…

Там Россия,

 где сердце твое ровно бьется,

Где ребенок твой рядом

                смеется…

Там Россия,

    где душою ты легок всегда,

Там Россия…

 где кукушка до неба

          твои сосчитает года!

Над Россиею Весна,

              ночь прохладна и тиха!

Полумесяц бродит тонкий,

         и вечерняя звезда,

           точкой светит непорочной,

Да над миром этим спящим,

     обнаженной, вечной птицей,

                неспокойная душа…

Не жива и не мертва,

                улетает в небеса.

Над Россией ночь темна,

      дни крадутся незаметно,

                безвозвратно уходя…

Жизнь ответь, когда же птица,

                непослушная моя

Возвратится из полета,

               она так весной нужна.

Я все равно домой вернусь,

   дождем, быть может вдруг

На камни наших скал сорвусь,

        весною, между радуг…

Иль может быть,

            мой друг, росою

В долинах быстрых рек,

          собою я лозу омою…

Или туманом серебристым

          вершины гор укрою!

Но может быть и так,

                мой друг,

Когда вдруг Лира запоет

           и пропадет покой…

Из глаз таких, как ты, поэт,

  я покачусь стихов,

              слезой скупой!

Горец я!

Я огонь в очаге, пламя жизни